Амнезия

Впервые Андрей Круглов попал на встречу одноклассников на десятилетие окончания школы. Сборища эти он никогда не любил и не ходил на них – пустые разговоры о том, кто круче устроился в жизни, у кого сильнее болит пятая точка, у кого панические атаки чаще. Они женятся, разводятся, рожают детей, карабкаются по карьерной лестнице, подсиживают коллег и заводят любовниц и любовников, и считают, что об этих делишках необходимо доложить бывшим друзьям и подругам, которым, в общем-то, до их жизненных ковыряний нет никакого дела. Андрей ни с кем из одноклассников в школьные годы близко не сошелся и не дружил, поэтому опасался ненужных откровений, абсолютно ему не интересных. Но, несмотря на

Большая перемена

Мисс МакДафф неодобрительно относилась к современной молодежи. Дома у нее ничего такого не водилось, даже кот был преклонного возраста. И соседи все приличные люди, хорошо за шестьдесят. Не говоря уже о пасторе местной церкви, семейном враче и продавщице из магазина, в котором мисс МакДафф делала покупки последние сорок лет. Даже в юности мисс МакДафф выделялась среди одноклассников степенностью и хорошими манерами. Никому и в голову не приходило предложить ей побегать наперегонки или, упаси боже, подбросить до дому на велосипеде. Кроме того, она любила орган и не выносила поп–музыку, не притрагивалась к алкоголю и не понимала шуток. Теперешняя молодежь раздражала сразу вс

Визит к Яге

Вибрация, на грани инфразвука, заставила клюнуть носом вездеход. С розовеющих в лучах заката верхушек елей заструился невесомый снежок, набирая силу и мощь горного потока. По колеям плеснуло синим, окна потемнели. - Чё-т я стремаюсь... – обронил водитель и поправил на голове видавший виды танковый шлем. Члены экспедиции переглянулись, но воздержались от реплик. Егерь же, каждые двадцать километров хрустевший пробкой от новой бутылки водки, лишь кивнул и по-балетному сделал ручкой жест «вперёд». Мотор рыкнул, снег подался в стороны тягучей волной, за окошками поплыли ели. Новый катаклизм застал при выезде на довольно обширную поляну. Теперь все разобрали по вибрации корпуса и да

Шестая Дзидзо

Она родилась под шум летнего дождя. Этот дождь, несущий влагу для посевов, ждали все, а ее никто не ждал. Родители молились, чтобы хоть на этот раз боги подарили им сына. Наверное, голос ливня заглушил их молитвы, вот боги и не услышали. Новорожденную надо было вернуть полю, как уже вернули ее старших сестер, одну за другой. Но мать вдруг заупрямилась. — Оставьте ее мне, — сказала она свекрови и прижала ребенка к себе — не вырвать. — Не оставите — прокляну. Год назад в деревню заходил бродячий бонза с железным посохом. Он говорил о чудесной стране лотосов и о том, как нужно жить, чтобы после смерти туда попасть. Еще он объяснил, что возвращать детей полю — плохо. Души этих д

Птица Радость

Весна своевольничала, зимой прикидывалась, капризно закручивая снежные вихри, небрежно разбрасывая взбитые сливки на свечки каштанов, пряча под толстым белым покрывалом клумбы с тюльпанами и газоны с одуванчиками. Огромные хлопья снега залепляли лобовое стекло так стремительно и старательно, что дворники едва справлялись. Видимость резко ухудшилась, на дороге образовалась пробка. Благо, нам недалеко уже. Ритка нас с Веркой подхватила у метро и везла спасать Соньку. Ленка обещала подтянуться чуть позже, после конференции школьников. Подробностей мы не знали. Нас в срочном порядке вызвала Ритка, а её дёрнула Анна Михайловна, Сонькина мама. Она, бедная, уже измучилась от дочери

Большая синяя птица

Мне тогда было едва за тридцать. Я устривалась на работу в детский психологический центр. Незнакомых людей я, как всегда, конечно, побаивалась, но работа мне была очень нужна. Я выдержала несколько мастер классов, совершенно мне не интересных, рот болел от напряжённой улыбки, ведь я всем просто мило улыбалась, пытаясь скрыть скуку усталость и желание убежать. Наконец меня позвала одна из психологов к себе в кабинет, мол, как раз вы то мне и нужны. Она тотчас свалила на мою бедную голову непомерный груз случая своей клиентки. - Ко мне сейчас ходит четырехлетняя девочка, - взволнованно и почти шёпотом произнесла она, - у нее мама выбросилась из окна. У меня в первые се

Красный плащ, что носил мой отец

Отец говорит - мы забыли, как их носить. Дважды в год, в день присяги и в день роспуска роты, он забирался наверх, отпирал кованый сундук с самыми ценными вещами семьи и доставал красные колпак с кисточкой и объёмный плащ с капюшоном. Мы старались в эти дни его не трогать. Отец сидел с керамической фляжкой, которую прятал в одежде, до поздней ночи на крыше и смотрел на долину, пока мать не приходила за ним. Кисточку на колпаке он отрезал и отдал его мне вместе с плащом со словами: - Арон, это твоя новая кожа. Помни, если испачкаешь себя бесчестием, просто так не отстираешься. Его руки дрожали. Когда-то его собственный отец вот также отдавал свой алый плащ