Душевные истории

- Вот! Она поставила электрический чайник на газовую плиту и зажгла газ! - воскликнула жена. – Чаю решила попить! Мало того, что она спалили чайник, она могла спокойно устроить пожар! А если бы нас не было дома? Всё, я так больше не могу. Я завтра же начну оформлять её в дом для престарелых. Теща, услышав такое, посмотрела на дочь странными глазами и молча пошла в свою комнату. - Ты это серьезно? - спросил Степан у жены. - Ещё как серьёзно! - Маргарита все ещё продолжала говорить на повышенных тонах. - Сколько можно это терпеть? У меня уже сил никаких нет! - Сколько нужно терпеть, столько и можно. Это же твоя мать. - Степан аккуратно взял из рук жены обезображенный чайник и усмехнулся - А за чайник не переживай, я тебе новый куплю. - Не успокаивай меня, - нервно огрызнулась жена. - Мне на работе давно советуют сдать её в приют для стариков. А я всё тебя слушаю. Но теперь я буду действовать. Иначе она спалит нам квартиру, и мы вместе с детьми отправимся на улицу. - Ну, спалит, так спалит... – Степан пожал плечами. – Значит, такая у нас судьба… Просто, нужно нам теперь перекрывать газ, чтобы она здесь без нас не хозяйничала. И будем терпеть дальше. - Хватит надо мой издеваться! - Жена заткнула свои уши руками. - Все надо мной издеваются. И мама, и ты… Я так больше не могу... - А я и не издеваюсь. Она твоя мать, и значит, мы обязаны о ней заботиться. Деменция – это старческое. Это не лечится. Кстати, и мы с тобой когда-нибудь можем этим заболеть. - Нет, я терпеть такое не обязана… - перебила его Маргарита. - Дома престарелых для того и существуют, чтобы облегчать жизнь здоровым людям. Я хочу жить спокойно. Понимаешь ты это, или нет? Я имею право пожить спокойно? - Нет, - твердо сказал Степан. - Что - нет? - Я не позволю тебе этого сделать. Мы с тобой должны пройти это испытание до конца. Оно дано не просто так. - Говори что хочешь, но в этот раз я поступлю так, как считаю нужным. Я, как настоящая женщина, должна всеми средствами защищать свой очаг. И я его буду защищать.- А то, что она твоя мать, тебя это уже не волнует? - Я стану навещать её. Каждый месяц. Ей там будет лучше, пойми это. За ней будет следить несколько пар глаз, её будут кормить тем, что нужно пожилым людям. Она ещё и спасибо нам скажет. Вот увидишь, скажет. Тут я на неё ору как дурная, а там работают специальные люди, у которых не нервы, а стальные канаты. А мои нервы уже на пределе. Всё! Хватит уговаривать меня. Я не ребёнок. - Хорошо, - вдруг кивнул он. - Наконец-то, ты согласился, – вздохнула облегчённо Маргарита. - Я прямо сейчас отправлюсь по одному адресу. Я уже наводила кое-какие справки, и знаю, с чего надо начинать… - Хорошо… - опять кивнул Степан. – Тогда я тоже уйду. Прямо сегодня. - Куда уйдёшь? – не поняла она. - Ещё не знаю. Наверное, пока к брату. У него как раз Танька уехала к дочке в другой город, помогать водиться с внучкой. - Погоди! К какому ещё брату ты собрался? - К Володьке… - Я поняла, что к нему. С чего это ты к нему намылился? – Маргарита не понимала, что задумал муж. - Если из нашего дома уйдёт тёща, вслед за ней уйду и я. - Спокойно сказал Степан. - Навсегда. - Ты что, с ума сошёл? – Жена стала медленно оседать на стул. – Ты меня, что ли, бросаешь? - Нет, я не тебя бросаю. - А кого? - Я бросаю незнакомую мне доселе женщину, задумавшую бросить беспомощную мать, которая по воле случая оказалась в страшной беде. – Степан тоже сел на табурет напротив жены. - Понимаешь, Рита, я всё могу тебе простить – слабость, грубость, равнодушие, даже нелюбовь. Но способность совершить предательство по отношению к самому родному человеку… Нет... Простить это - выше моих сил… - Это же не предательство. - В глазах Маргариты заблестели слёзы. – Это бессилие… Это страшная усталость… Это боязнь сойти с ума… - И снова - нет. – замотал головой. – Ты врёшь сама себе. Ты просто хочешь облегчить свою жизнь за счёт жизни другого человека. Если ты это сделаешь с собственной матерью, значит, ты это когда-нибудь сможешь сделать и со мной, и даже с любым из наших детей… Зачем мне ждать этого момента? Лучше уйти раньше... - Ты что говоришь? – Маргарита вдруг потемнела лицом. – Причём здесь ты и наши дети? - Притом. Если ты устала, возьми отпуск и уезжай на море. Я тебе слова не скажу. Я ведь понимаю, что силы у человека иногда оказываются на пределе. Но эти силы имеют способность восстанавливаться. А человечность в человеке - она или есть - или её нет. Нельзя восстановить то, чего никогда не было. Это я так думаю. И доверять свою мать чужим людям, которые в ней будут видеть только лишь умалишённую… Моё сердце уже сейчас готово разорваться от стыда... - И что же мне делать? – опустошённым голосом спросила Маргарита. - Опять терпеть? - Что делать? Достань из своих шкафов обычный чайник, и сделай матери чай… Она, кажется, очень хотела чаю… Автор: Алексей Анисимов Если Вам нравятся истории, присоединяйтесь к моей группе: https://ok.ru/unusualstories (нажав: "Вступить" или "Подписаться") ТАМ МНОГО И ДРУГИХ ИНТЕРЕСНЫХ ИСТОРИЙ Ваш КЛАСС - лучшая награда для меня ☺ Спасибо за внимание ❤

В один из ясных, морозных январских дней на дороге, что ведёт к кладбищу, остановилась машина. Из неё вышли женщина лет пятидесяти и два молодых человека, судя по всему, её сыновья. Парень, который был на вид постарше второго, достал из багажника широкую лопату и вторую, поуже, и всё семейство по плохо различимой тропе направилось к этой самой оградке. Пока братья ударно махали лопатами, женщина смела снег с памятника, расчистила его основание, накрошила туда немного крупы, положила печенье, конфеты. Потом позвала сыновей: - Артём, Денис, идите сюда, помянем бабушку с дедом... Помин был самый простой: пироги, колбаса, те же печенье с конфетами. А вот спиртного визитёры с собой не принесли. Вместо него женщина достала из сумки термос и налила в одноразовые стаканчики тёплый чай. Тем и помянули усопших. Затем все трое встали лицом к памятнику, перекрестились и в пояс поклонились своим родным. - Царствия Небесного вам, дорогие мои, - чуть дрогнувшим голосом произнесла гостья. - Спите спокойно. А мы поедем. Даст Бог, скоро снова свидимся. Плотно притворив за собой калитку, мать с сыновьями направились в обратный путь. Младший юноша, оглянувшись, произнёс: - Мам, а я вот каждый раз забываю спросить: почему у бабушки с дедом фамилии разные? Да и у тебя с дядями отчество другое - Васильевичи вы? - Так мы родились, сынок, от первого мужа мамы, кроме моей сестры младшей. А у родителей наших брак до последнего не зарегистрирован был. Когда уже в самом конце жизни они расписались, то фамилию менять мама не стала - какой смысл?.. Старший парень тоже вступил в разговор: - Как это: в конце жизни? Они же, вроде, больше сорока лет вместе прожили, ты говорила? - Да, сын, так оно и было. 46 лет вместе родители прожили. А что нерасписанными... Так уж вышло. Но это долгая история. Домой приедем - расскажу. ...Ефим Сошников появился в этих краях в шестидесятых. Поселился на отшибе - в старом бабкином доме, что достался ему по наследству. Нелюдимым был, дружбы ни с кем не завёл. Местные поговаривали, что он сидел, и тоже в товарищи к пришлому не набивались. Устроился на станцию - в бригаду путейцев. Сложения мужчина был богатырского, как сказали бы раньше, косая сажень в плечах. И ростом - под два метра. Работал за троих - силушкой Бог его не обделил. Густая борода, тяжёлый взгляд скрывали возраст Ефима. Жил он бобылём, на женщин, если и глядел, то хмуро, почти с ненавистью. Да и те в его сторону не заглядывали: ничего, кроме страха, этот странный человек у местных молодок и вдов не вызывал. Через пару лет на месте старой бабкиной развалюшки Ефим выстроил новый дом - просторный пятистенок с баней и сразу двумя большими сараями рядом. Народ судачил: для чего, мол, этому бирюку такие хоромы одному-то? Мужики вдобавок промеж собой осуждали чужака за полное равнодушие к беленькой. Ни разу никто не видел, чтобы этот молчаливый богатырь взял себе в местном магазинчике водку - ни на праздник, ни с устатку после работы, ни в субботу, после баньки. Одним словом, загадочным был человеком Ефим Сошников. Он же, замечая косые или недоумённые взгляды в свой адрес, только усмехался в густую бороду. Потом прошла молва, что бирюк печки кладёт уж больно ладно. Нет-нет, да и обращался кто к нему с просьбой отремонтировать или заново сложить развалившуюся печь. Ефим не отказывал. Но вот странное дело: одним он заламывал немыслимую цену, такую, что люди сами шли на попятную. С других брал вполне по-Божески, а с иной бабули-Божьего одуванчика или с вдовы с малыми ребятишками и вовсе ни копейки не требовал. Но печки, что он клал, уж больно радовали хозяев, других таких печников в округе не было. Так что поселковое сообщество вскоре признало Ефима странным, но вполне годным своим членом. И за глаза народ стал называть его Печником. В 1972 году зима стояла суровая, к тому же почти бесснежная. Народ сжигал кубометры дров, стараясь согреться. У Ефима дров было заготовлено не на одну зиму. Да только стал он замечать, что из крайнего дровяника дровишки утекают уж слишком быстро. Установил скрытые метки. Точно! Ворует кто-то топливо! Хмыкнул Ефим про себя, взял полено посолидней, просверлил в нём отверстие и щедро набил порохом: неповадно будет вору чужими дровами топиться! Подложил в поленницу... Потом что-то засомневался, решил сначала всё же выяснить: кто дрова таскает? Той же ночью сел у окна... Долго ждать не пришлось. Вскоре на тропе, что вела к дому, появилась худенькая, явно детская фигурка, одетая в телогрейку не по размеру. За собой визитёр тащил большие сани, которые оставил поодаль. Ребёнок? Этого ещё не хватало! Ефим оделся, не включая света в избе, стал наблюдать дальше. Мальчишечка сделал несколько ходок в сарай, наполнил санки и отправился в обратный путь. Мужчина крадучись пошёл за ним. Пунктом назначения была бывшая церковная сторожка, что стояла на другом конце посёлка у развалин ранее величественного храма, дальше простирался лес и кладбище. Ефим мысленно нахмурился: доводилось ему видывать хозяина этого жилья. Непутным мужиком был Василий Прыгунов, или Васька-Прыгун, как его окрестили местные. Кличку эту мужичок заслужил не только благодаря своей фамилии, но и вихлявой, подпрыгивающей походке, по которой его можно было узнать издалека. Любил Васька, приняв на грудь, похвастаться перед мужиками своими былыми «заслугами»: мол, и в партизанах-то он воевал, и даже не один немецкий состав лично под откос пустил. Ну, а что году рождения «герой» был всего-то 37-го, он как-то забывал при этом. А вот мужики не забывали и каждый раз потешались над брехнёй Прыгуна. Тот горячился, бросался в драку и обязательно был бит, затем всю свою злость вымещал на жене и двух пацанах. Ну, и хозяином Васька был аховым: дом того и гляди развалится. «Вот, значит, кто у меня воровством промышляет», - подумал Ефим и вошёл вслед за мальчишечкой в сторожку... Внутри было мрачно. Не только от еле тлеющей самой слабой лампочки, но и от закопчённого потолка, тёмных стен и плотного дыма, стоявшего в избе. Печка нещадно дымила, выпуская угарные клубы из множества щелей и прямо из топки. За печью, на грубо сколоченном помосте, сидела худая женщина, за ней спрятался испуганный мальчик лет трёх. Сам хозяин, схватив старшего пацана за шиворот, пьяным голосом пенял тому, что, мол, снова он, паразит, приволок слишком мало дров... Прыгун не сразу увидел Ефима, молча стоявшего у порога. А увидев, разжал руку, которой держал сына, и как-то сразу съёжился, присел, и, заикаясь, произнёс: - Не ждали мы гостей, Ефим Захарович, з-з-зачем пожаловал? Ефим, сделав шаг к Василию, навис над ним всем своим богатырским ростом. - Да вот, решил глянуть, кто моими дровами топится, - глухо сказал он. Василий икнул, плюхнулся на колченогую табуретку и горячо запротестовал: - Полно, Ефим, врут люди, наговаривают на нас. Им бы лишь честного человека опорочить! Глазки его бегали, руки дрожали, и всем своим видом Прыгун производил жалкое впечатление. Ефим брезгливо поморщился, перевёл взгляд на женщину и испуганных пацанов. Оголённые руки жены Прыгуна были сплошь покрыты синяками и ссадинами. Мужчина развернулся и вышел на крыльцо. Вслед за ним, накинув на плечи ветхую шаль, выскочила женщина... - Простите, ради Бога, Ефим Захарович, сами видите, как живём, - тихо произнесла она. - Уж молила я Василия, чтобы не посылал Сашеньку воровать, да разве его убедишь?.. - Бьёт? - спросил Печник. Женщина молча кивнула, потом, помолчав, обречённо произнесла: - Теперь, видно, совсем убьёт. - А что же ты с ним живёшь? - А куда мне деваться? С детьми-то кому я такая нужна? Да и вон, - она распахнула концы шали, кивнув на выпирающий живот, - тяжёлая я. Ефим хмуро смотрел на женщину, которая слова произносила совершенно без каких-либо эмоций, словно давно смирилась со своей незавидной участью... Потом сказал: - Ты... вот что, собирайся. И пацанов собирай. Ко мне пойдём. Страх отразился в распахнутых глазах собеседницы. Она прикрыла рот худенькой ладонью и молча смотрела на этого великана, который сам не понимал, что говорил. - Давай-давай, - поторопил её Ефим. - Пока поживёте, а там видно будет. Затем снова вошёл в избу, приподнял за шкирку всё ещё сидевшего на табуретке Василия, тряхнул того хорошенько и угрожающе произнёс: - Жену твою и детей я забираю. Хоть в тепле поживут. А ты как хочешь, хоть замёрзни здесь. А увижу, что ко мне за дровами шастаешь, прибью. И концов никто не найдёт. Понял? Прыгун то ли согласно кивнул, то ли просто его голова мотнулась от страха. Ефим разжал руку, и Василий рухнул ему под ноги. Переступив через него, Печник подошёл в испуганным, жмущимся друг к другу мальчишкам, присел перед ними, сказал: - Давайте, ребятки, одевайтесь. Пойдём ко мне жить. Я вас не обижу. Мать мальчиков, судорожно связав в узел кое-какое тряпьё и одев сыновей, погрузила свои пожитки на те же самые дровяные сани, посадила туда же младшего сына и пошагала вслед за Ефимом, изредка испуганно поглядывая на того. За всё время сборов она не произнесла ни слова. Пришли в просторную, жарко натопленную избу Ефима, впустив внутрь облако морозного пара. Ребят напоили чаем и уложили спать, гостья опасливо присела рядом с ними. Ефим, наливая кипяток в чашку для женщины, наконец спросил: - Звать-то тебя как? - Лю-люба. Любовь Петровна, то есть, - тихо ответила она... - Вот так, мальчики, и сошлись ваши дед с бабкой. Ох, и поперемывали косточки им местные сплетники! Ефим-то, как выяснилось, был женат. А пока под следствием находился - что-то там на работе у него случилось, он на заводе мастером был, жена и сбежала с любовником. Не думал он, что снова семьёй обзаведётся. А вышло вон как... Не сразу, конечно, у них всё сладилось. Сначала жили, как соседи. Тем же летом, когда вся округа горела, я родилась. Ефим маму сам из роддома встречал. Ну, а потом оттаяла Люба, разглядела в Печнике свою судьбу... Через три года у них общий ребёнок родился, ваша тётя. И всех нас папа любил и берёг одинаково, никогда намёка никакого не сделал, что, мол, старшие дети не его... Потому мы и близки с братьями и сестрой, потому и навещаем могилку родителей чуть ли не каждые выходные - по очереди. Хотя отчество трое из нас носят по родному отцу... Мама уж после папиной смерти нам всю эту историю рассказала. Он, когда сдавать стал, почуял скорую смерть, настоял, чтобы они расписались, как по закону положено. К тому времени ни Прыгуна, ни законной жены Ефима уж в живых не было. А потом и обвенчал их батюшка... Держали они это в секрете, потому и вы не знали. Как папа умер, мама сразу сказала: долго я не наживу без Ефима. Так и вышло. Через месяц мы и её похоронили... Вот такая вот, мальчики, история была у ваших деда с бабушкой, светлая им память, - закончила свой рассказ женщина. - Пять лет, как их не стало, а иной раз кажется: вот-вот услышу тихий голос мамы и увижу, как папа усмехается в свою густую бороду... Очень мне их не хватает... Автор: канал Дзен "Живу в глубинке" Если Вам нравятся истории, присоединяйтесь к моей группе: https://ok.ru/unusualstories (нажав: "Вступить" или "Подписаться") ТАМ МНОГО И ДРУГИХ ИНТЕРЕСНЫХ ИСТОРИЙ Ваш КЛАСС - лучшая награда для меня ☺ Спасибо за внимание ❤

Чего -то большего от бабушки Лена и не ожидала. С самого детства она слышала про себя что мать Лену нагуляла. -Пять лет с Митькой жили, дитёв не было, а тут нате, съездила на курорт, вот оттудова и привезла, - говорила бабка Лене, не стесняясь и не выбирая выражения. И никакие доводы, что мать ездила за три года до Ленкиного рождения, и ездила не одна, а с бабкиной дочкой, Надькой, тёткой Ленкиной, не помогали. Бабка одно твердит, что Ленка нагулянная. Отец на мать волком смотрит, а что ему ещё остаётся, если изо дня в день ему талдычат что суразёнка воспитывает, так и жили, бабка с ними жила. Дом большой, отец, когда женился никуда не пошёл от матери он младший, должен о родителях заботиться. Невзлюбила невестку мать, в ноги сыну падает, убери её. Смотреть не могу, как ходит, как сидит, всё раздражает. Не пара она тебе. Да сын упёрся, люблю и всё. Вот и внучку от нелюбимой невестки невзлюбила, хоть и выросла на глазах, но чужая и всё ты тут. То ли дело от дочки внучка, и умница, и красавица, сердцу милая, любонькая, а эта... уууу, суразка, байстрючка нелюдимая, как волчонок ядом брызгает, аж сердце заходится. Прибежала родненькая внучка, юлой крутится, бабунечкой зовёт, а эта только исподлобья смотрит, ууу, неродная кровь. Не знает куда посадить родненькую, чем накормить. -Любушка, а вот огурчики -Не хочу, ба, горькие. -И то, - соглашается бабка, - горькие, плохо Ленка, зараза, лодырь проклятущая поливала. Марья, Марья, чтобы тебе пусто было, накорми ребёнка, голодное дитя. Чичас, чичас, родненькая, вот сливочек, с булками. - Булки твёрдые, - капризно говорит девчонка. -И то, и то, твёрдые. Марья, что у тебя булки словно каменные. Не может наглядеться бабушка на свою родненькую внученьку, гоняет сноху с её девчонкой, а чего пусть растрясут бока свои ишь, засиделись. -Дом для Любушки будет, внучечки единственной, - говорит бабка, - нечто я кровиночку без дома отставлю? Твоей девке нехай твои родители, али сама позаботься, пришла на всё готовое. Вот так жила Ленка. Сейчас в город ехать собралась, поступать, вот такие напутственные слова ей бабка и сказала. Училась Лена легко, интересно и задорно. Всё ей в городе нравилось. И девушки в платьях красивых и в брючных костюмах и парни галантные. Так хотелось матери показать всю красоту, да как её в город вывезти? Бабка с отцом не дадут, вцепилась старая змея и соки пьёт из неё. Ленка из-за матери только приезжает. Сдружилась с комендантом общежития, Анной Андреевной, у той сын, взрослый уже, на севере живёт, двое внучаток. Зовут со снохой, а она всё сидит здесь. Вот Ленка с ней и подружилась, тёть Аня и надоумила сказать, будто мать на родительское собрание вызывают. Что мол такое, год девчонка проучилась, а родителей как не было, так мол, и вытянешь мать в город. Так и сделали, отец побурчал, бабка съехидничала, что мол, девка -то видно с парнями крутит, а не учится. Мать тоже боялась что сейчас ругать начнут, а её благодарили за дочку, все учителя хвалили, мать даже воспряла духом. Ленка и общежитие матери показала, и с Анной Андреевной познакомила, женщины сразу приятельствовать начали. -Да вы не стесняйтесь Марья Васильевна, Маша... Всю ночь просидели женщины за чашкой чая, всё рассказала Маша. -Эх, Анечка, всю жизнь в прислугах прожила, кроме Леночки деток больше и не было, отцу с матерью не больно -то с дитём нужна, да и без детей тоже. Семь ртов окромя меня. А я ведь училась на одни пятёрки, хотела в городе жить, в библиотеку ходить, да уж видно и не судьба. Вон хоть, спасибо дочушке, помогла город посмотреть, столько лет дальше района не бывала... - Неужто и Лене такое счастье пророчишь? -А куда же, Аня? Хорошо будет, коли в городе останется.А так, - махнула мама рукой, - так всю жизнь и проживёт, дай -то бог чтобы мужчина хороший попался. -А ты кем работаешь Маша? -Я то? Да учётчиком на току, последние несколько лет работаю. -То есть, ты Маша, грамотная? Прости за вопрос. - Конечно, - рассмеялась Мария, - грамотная, я в районе училась, а как хотела в город, мммм, Аня... -А в чём дело Маша? Переезжай, - просто сказала Анна Андреевна. -Иии, Аня, скажешь тоже, мне бы Лену выучить... И опять о чём-то шепчутся женщины. Приехала домой Мария, свекровь её всяко кроет, муж волком смотрит, два раза для порядка ткнул в глаз и нос. На работу побежала, по привычке замазав синяки. А сама всё будто думает о чём, будто мыслями не здесь... На следующий месяц опять поехала, опять на собрание к Лене. -Не учится девчонка, видно зашалалась, вся в мать, не то что моя кровиночка Любушка, умница, красавица, да такая послушная. А эта по мужикам там затаскалась, смотри, Митька, принесёт в подоле. И Машка тожеть, видно нашла кого, смотри ты, я её всяко выставляю, крою почём зря, а она молчить, того и смотри, к хахалю сбежит, позорище... В этот раз избил Марью Митька сильно, да так, что старая сама испугалась, не за Марию, нет, за Митьку. Сама к участковому бегала три коральки колбасы отнесла, кровяной, да шмат сала. Сама за снохой ходила да и Митька как уж, вьётся, вьётся вокруг жены. Выкарабкалась Маша, посмотрела на мужа своего, на двор полный скотины, на дом, который ей не принадлежит, хоть и прогорбатилась там четверть века, а случись чего с Митькой, попрут ведь её. Собрала нехитрые пожитки, написала заявление, поросилась без отработки, все в таком шоке были, что отпустили Марью... Лена до неба подпрыгнула. -Мамочка, ты ли? -Я детка, сил нет человеческих и показала тело своё, сплошной синяк. -Ой, мама, - заплакала девчонка. -Ничего, ничего доченька, Аня сказала поможет. -Мама, не вернёшься ли? -Нет!- сжав губы говорит Мария, - нет ради тебя, чтобы ты жила лучше. Устроилась Маша на фабрику работать, тоже учётчицей, комнату дали в общежитии, расцветать женщина начала. Гулять по вечерам с Леной ходят. Видимо кто-то из деревенских увидел их и Митьке сказали. Приехал, как насупился, поехали мол, Марья, я за тобой. - Никуда я с тобой не поеду, - говорит та, - хватит натерпелась. Митька зубами скрипит, да шипит, словно уж, да только Марья уже не боится, Марья уже другая... -Не дури Машка, поблудила и будет, так и быть прощу. - Уходи, Мить по -хорошему. Милицию ведь вызову. -На родного мужика, да милицию? -Мить, нас развели, месяц назад. -Как это? -Да так...Что письмо не получал? -Нет, - говорит растерянно. -Ну так вот, Митя. Так что извини. -Как это Маш, я ведь это, люблю тебя. -Ты Митя как тот волк, что овцу полюбил, видно от большой любви ты меня так... -Сама виновата, - буркнул. -Уходи... -Не вернёшься? -Нет -Пожалеешь -Уходи. - Я уйду, но ты потом не думай вернуться, не приму, Маруська, так и знай. А потом заплакал. -Вернись, Мань, а? Мать старая уже не справляется, подурили и хватит... -Нет, - качает головой, - уж не обессудь Митя. Не вернусь я к вам. -Да как так-то? -Как? Да ты с матерью своей всю кровь мне выпили, девчонка при живом отце сиротой выросла, знаешь же что твоя, почему матери позволял издеваться так? -Ну прости, Маня, всё по другому теперь будет, вернись... -Нет, Митя, уезжай. Хоть на старости лет поживу как человек. Приехал домой Митя словно туча грозовая. На мать наорал, пошёл водки, купил и пил. -Мать, мааать... -Чего, Митюшка? -Письмо приходило с печатями на моё имя? Забегали глаза, зажевала губами, руки не знает куда девать... -Мааать... -Я не знаю, Митя, было какое-то, я… там это. Неделю Митя пил, а потом привёл домой Катерину Ялымкину, гулял он с ней, мать знала, да покрывала... Вот и привёл. Новая сноха быстро всех по местам расставила, это вам не Маша кроткая. Бабка носа боялась из комнаты показать. А потом ещё и Любонька, внученька- красавица, вот не повезло девушке, ведь такая умница. Подвернулся нечестивец, обманул честную девушку. Попался бы, так и придушила бы, приволокла бы за волосья, чтобы грех внучкин прикрыл. Машка гадина, все беды от неё, как не хотела чтобы приводил её Митька, а теперь эта Катька падлюка распоряжается всем... Говорят люди, что Машка в городе живёт, ишь ты барыня, и суразку свою науськала, нос не кажут обе. Вроде замуж девка Машкина вышла. Кто-то взял ведь, а Любоньке вот не везёт. Оставила мальчика Наде, поехала в город. А что, пущай, может счастье своё найдёт, охо-хо. А Машка гадина, вот змея подколодная, всё из-за неё. Катька эта, ходит, всем руководит и Митька под неё прогнулся... Это Машка всё виновата, живёт там... Хоть бы приехала, пропарила бы в бане старуху-то, уважила бы, а то эта Катька только шкуру дерёт, как скаженная, до синяков... Ленка тоже, внучка называется, носа не кажет. Даже на свадьбу не пригласила бабушку, конечно, они теперь городские, куда нам до их-то... А этот тоже хорош, мать родную променял на вертихвостку, нет, какая бы Машка не была, но она уважительная, а эта... Надька тоже хороша, прошу возьми к себе, нет же, некогда ей, вот кукиш им, а не дом. Охо - хо- хо, может кто поедет в тот город, да увидит Марью, может передадут ей весточку, Машка она такая, добрая, поди пожалеет старуху. Да мы и жили с ней душа в душу. Это Катька эта, вертихвостка, откуда -то взялась, всё под себя подгребла, уууу, гадина. Маша така женщина была, така бабонька...Справная, всё в руках горело, а булки какие, а пироги пекла! А эта же, откуда её только черти принесли, как настряпает, так зубы обломать можно, щи варит только свиньям в радость, где же Маша, да внучечка, Леночка. Митька говорит правнук родился, хоть бы посмотреть одним глазком. Любкин-то байстрюк, весь в любку, нахрапистый... Ох , Машенька, да внучечка Леночка...Навестили хоть бы бабушку, утирает старуха слёзы что катятся по пергаментной коже и не понимает за что ей такое? Всю жизнь к людям по-доброму относилась... (Автор Мавридика Д.) Если Вам нравятся истории, присоединяйтесь к моей группе: https://ok.ru/unusualstories (нажав: "Вступить" или "Подписаться") ТАМ МНОГО И ДРУГИХ ИНТЕРЕСНЫХ ИСТОРИЙ Ваш КЛАСС - лучшая награда для меня ☺ Спасибо за внимание ❤

Вот вроде строки, а как будто бы обнял. Мне стало так спокойно и надёжно. Я рос и постепенно письма открывал, Когда мне на душе было тревожно. Однажды с мамой поскандалили. Рыдал, Сначала накричав на маму, хлопнув дверью. Нашёл коробку, вскрыл конверт: "Первый скандал": "Вы поругались. Злой сейчас, наверно... Но сын, подумай, я тебе не говорил, Что эта женщина рожать тебя решилась, Когда совсем ослабла и была без сил, Но оперировать себя не согласилась. "Угроза плоду." -"Нет!" - врачам ответ. Она рискнула, и сама тебя рожала. Иди и помирись! Прими совет. Никто не любит тебя больше твоей мамы!" Я вдруг проникся, понял, что не прав. Пошёл, обнял за плечи нежно маму: "Прости, что хлопнул дверью, накричав!" А мама обняла меня, как обнимала папу. Спустя года я строки прочитал, Открыв конверт: "Когда ты папой станешь": "Привет, сынок! Я рад, что дедом стал, А ты - отцом! Мир новый открываешь. Представь, семья - это красивый сад. Трудись, заботься, чтобы всё цвело. Тогда ты будешь счастлив, очень рад. Да... Не делай никому в семье назло. Носи цветы, купай детей, с женой гуляй! Целую! Счастлив я, что внука (внучку) подарил! Беги к семье, целуй и обнимай! За всё, что есть всегда благодари!" Шло время. Весть дурную принесли. В руках конверт: "Когда не станет мамы ". Лишь слёзы по лицу тихо текли. Короткое: "Теперь она моя!" - от папы. Мне восемдесят пять. В больнице я. Открыл: "Когда наступит время уходить": "Сынок, надеюсь, прожил дольше ты меня, Успел детей и внуков народить. Я прожил мало, но как счастлив был! Мне небо подарило твою маму. Потом родился ты, любимый сын, Наверное, вырос и похож на папу. Прощай обиды, страхи отпускай! Не бойся, сын, аккордного этапа. Скучаю. Ты с улыбкой засыпай. Люблю и обнимаю тебя! Папа." Ирина Гертье Если Вам нравятся истории, присоединяйтесь к моей группе: https://ok.ru/unusualstories (нажав: "Вступить" или "Подписаться") ТАМ МНОГО И ДРУГИХ ИНТЕРЕСНЫХ ИСТОРИЙ Ваш КЛАСС - лучшая награда для меня ☺ Спасибо за внимание ❤

Мой мир рухнул. Я оказалась на дне. Пару месяцев мы с дочкой жили в коммуналке, без денег, без поддержки, я бродила по компаниям в поисках работы, переживая каждую встречу, каждое собеседование, каждое «извините, вы не подходите». Вспоминаю те дни, как ложилась в постель, закрывала глаза, думая, что не смогу подняться, что я одна, что выхода нет. Но я вставала. Я шла дальше. Я училась, искала новые возможности, работала без усталости. И вот, спустя годы, я открыла собственный бизнес. Постепенно все наладилось. Клиенты, прибыль, уважение. Я перестала бояться. Дочка росла, мы жили в своем доме, я гордилась тем, что смогла вытащить нас из этой ямы. И вот, однажды, он появился. Я сидела в своем офисе, занималась делами, когда он вошел. Я сразу узнала его — старый, изможденный, с обветренным лицом. Это был он, мой бывший муж, человек, который когда-то был моим миром. Он стоял у двери, нервно теребя шляпу в руках. — Привет, — сказал он, но в голосе не было уверенности, только тревога. Я замерла, не зная, что сказать. Прошло столько лет, столько всего произошло, и вот он стоит передо мной. — Ты... Ты хочешь вернуться? — его голос дрожал, словно он не верил, что мне удастся его услышать. Я смотрела на него. У меня в голове молнией пронеслись воспоминания — как он забрал у меня все, как оставил нас в нищете. Я думала о том, как я боролась, как я подняла себя и дочь. И теперь он здесь, просит прощения. — Ты был для меня всем, — продолжал он, — я ошибался. Все пошло не так, как я думал. Я потерял все. Я стал никем. Ты была права, что ушла. Прости меня. Я встала, чтобы подойти к окну. Моё сердце не тронулось. Он был чужим, человеком из прошлого, которого я уже не любила. — Ты сделал свой выбор тогда, — сказала я, не оборачиваясь. — Я сделала свой выбор теперь. Ты хотел уйти, ты забрал всё, что мог. Ты оставил меня, но я прошла через это. И я не буду ждать тебя. Я почувствовала, как мои слова пронзают его. Он молчал, а я стояла у окна, глядя на город. Всё, что я когда-то хотела, теперь было далеко позади. Я была сильнее. Мы с дочкой построили свою жизнь, и я не собиралась отдавать ее обратно. — Уходи, — сказала я тихо, и не оборачиваясь. Он ушел, и я вернулась к своей работе. Я была довольна, что прошла через всё, что не сломалась. Теперь моя жизнь была моей, и я больше не нуждалась в нем. из Сети Если Вам нравятся истории, присоединяйтесь к моей группе: https://ok.ru/unusualstories (нажав: "Вступить" или "Подписаться") ТАМ МНОГО И ДРУГИХ ИНТЕРЕСНЫХ ИСТОРИЙ Ваш КЛАСС - лучшая награда для меня ☺ Спасибо за внимание ❤

- Вы что, действительно не понимает? Вашей дочери 18. Она имеет право на собственные решения. В конце концов, он и она имеют право на свои несколько дней счастья. Они разговаривали посередине коридора, а я пыталась их обойти. У врача были большие руки с длинными пальцами, и выступающими венами. Ответив женщине, он развернулся к ней спиной, и пошел. Она побежала за ним, а потом вернулась. - Он, он... он вчера дал им справку, а сегодня они уже расписались. - Так это же счастье, - ответила я, - Ваша дочь замуж вышла. - Не нужен мне этот замуж, и зять такой не нужен. Да что Вы вообще понимаете`? Да с кем я разговариваю? Она исчезла. А я пошла на свадьбу, ту самую, так получилось. Рядом с онкологической больницей. С десяток гостей. Большой торт, фрукты, сыр. Еще что-то. Потом, на белом лимузине, подъехали молодые. Она, в белом платье и красивом пепельном парике, тонкая, почти прозрачная. На костылях. Он - в светло-сером костюме, с пустым рукавом, бледный, высокий юноша. Мы их поздравляли. Золотые кольца блестели на их пальцах`. Родители жениха роняли слезы. А со стороны невесты была только бабушка и одна подруга. Молодые целовались и смеялись. Шампанское пузырилось в бокалах. Водитель лимузина нажимал на гудок... Она умерла через 4 месяца. Он пережил ее на 3 дня... Его мать посмотрела на два холмика и разжала руку. Два обручальных кольца блестели на ладони. - Он умер спокойно. Позвал меня, и сказал, что ему пора к ней. Вздохнул и все. - Соболезную - ответила я. - Знаете, - прошептал врач, - я оперировал ее 4,5 часа. А его - 3. Шансов практически не было. Меньше сотой процента. Я задаю себе вопрос, стоило ли`? Может быть я только продлил их муки`? У меня не было вопросов, и не было ответов. Я просто вспоминала белый лимузин с дурацкой куклой, обсыпанных мишурой, целующихся молодых, пузырьки шаманского. И его слова: " они имеют право на свои несколько дней счастья". Автор: Еленам Андрияш Если Вам нравятся истории, присоединяйтесь к моей группе: https://ok.ru/unusualstories (нажав: "Вступить" или "Подписаться") ТАМ МНОГО И ДРУГИХ ИНТЕРЕСНЫХ ИСТОРИЙ Ваш КЛАСС - лучшая награда для меня ☺ Спасибо за внимание ❤

- А сколько стоит? - Столько-то... - А мне поможет? - А вам кто мазь прописал и от чего? - А вам не все-ли равно? Ваше дело - дать мне мазь и сказать - поможет она мне или нет. А зачем она мне и от чего, и кто её назначил - вас не касается. ............................................................................... - Я у вас лекарство заказывала, оно пришло? - Какое лекарство? - А я помню? Заказывали то вы, вы и помнить должны! - Фамилию свою назовите, я посмотрю в записях. - Ага, щас! Фамилию назовите! Чтобы вы кредит на меня оформили??? ................................................................................. - Дайте мне лекарство, на А начинается - Таких средство много, уточните, пожалуйста, для чего оно вам? - А вам какое дело??? ............................................................................. Муж с женой. - У меня муж уезжает на вахту. Дайте хорошее средство жаропонижающее, противовоспалительное и чтобы боль снимала. - Возьмите Ибуклин. Хороший препарат. Муж как заорет: - Не буду я лекарство пить с таким названием. Хочешь, чтобы надо мной все мужики смеялись???? ............................................................................. - Мне нужно лекарство. Там есть буква А. - ??? - А вначале или в середине. - ??? - Ищите!!! - Анальгин? Анаприлин? Амиодарон? - Господи, ну где вас, таких тупых только берут. Щас мужу позвоню, это ему нужно. Звонит с вызывающим видом мужу. Демонстративно ему все пересказывает, молча слушает. Потом гордо выдает: - УЛЬТОП. - Ну и где же там буква А? - Не ваше дело! ................................................................................. Взрослый солидный мужчина. - Релиф-мазь, пожалуйста. - Пожалуйста - А как её применять? - Наносить 2-4 раза в сутки. Предварительно совершив гигиенические процедуры. - Куда наносить-то? - Это мазь эффективное средство при геморрое. Вот где у вас геморрой, туда и наносите. - Вы за кого меня принимаете??? - Ни за кого((( извините. Мазь бр!ать будете? - Буду. ......................................................................... Своим постом я ни в коей мере не хотела задеть, обидеть и унизить покупателей в аптеках. Просто эти истории случаются ежедневно. Они - часть моей работы. Всех своих покупателей мы любим и каждому говорим - Будьте здоровы! Не болейте! Чего и вам всем желаю!!! Из Сети Если Вам нравятся истории, присоединяйтесь к моей группе: https://ok.ru/unusualstories (нажав: "Вступить" или "Подписаться") ТАМ МНОГО И ДРУГИХ ИНТЕРЕСНЫХ ИСТОРИЙ Ваш КЛАСС - лучшая награда для меня ☺ Спасибо за внимание ❤

— Нет, сегодня я рожать не буду. Везите обратно. Мы попытались возразить. Но возражать беременной женщине, это как спорить с носорогом, который выставил перед собой рог и несёт к тебе свои две тонны аргументов со скоростью пятьдесят пять километров в час. Ситуацию усугубляли дежурные медсёстры, которых в воскресенье в обед совсем не радовало заниматься новенькой, отвлекаться от кофе и устраивать её родильный быт. — Рожаете? – спросили медсёстры. Жена ещё раз оглядела меня с кумом и веско заявила: — Нет. — Вот и отлично. Приезжайте завтра. — Понятно? – кивнула нам жена. – Везите обратно. Всю обратную дорогу рыба укоризненно пахла в багажнике. Домой попали ближе к вечеру. Занесли пакеты. Кум торопливо уехал. У меня выбора особого не было, мне пришлось остаться. Распаковал жену, по случаю зимы и мороза завёрнутую в бесконечное количество одежд. От девятимесячного живота и этих одежд неповоротливая жена проявлялась, лишь давая невнятные команды из глубины своего кокона. Потом разложил диван, рассовал по нему подушки, водрузил жену на вершину мягкой пирамиды. Включил по телевизору «Гордость и предубеждение». Принёс кусок торта, селёдку, четверть солёного огурца, стакан молока и галетное печенье. Вечер за окном успел стать холодной и снежной ночью.Жена обнюхала селёдочный хвост и заявила: — А вот теперь я точно рожаю. — Да ну его нафиг, — справедливо возмутился я. — Рожаю, — уверила жена. — Это невыносимо! – воскликнул я, повернулся к ночному окну и заломил руки. – Сколько же можно так надо мной издеваться! — Рожаю, — напомнила из-за спины жена. — Я шнурую тебе ботинки и застёгиваю лифчик. Заметь, застёгиваю, а не наоборот. Я даже полюбил передачи Комаровского, чтоб ему поперхнуться медвежонком Барни. — Рожаю, — обречённо просипела жена. — Я привёз тебя заранее, как человека, в роддом. Побеспокоился. Чтобы без суеты. И что я теперь слышу за всю свою заботу? — РОЖАЮ!!! – зaoрала жена, так, что дрогнула под потолком люстра. На морозе машина не завелась, буркнула что-то неразборчивое и уныло померкла фарами. Скорая помощь сказала – ждите. И через полчаса сказала примерно тоже. Жена в ответ сказала… э… Короче, то, что жена 13 лет прослужила в 93-й бригаде прапорщиком, в тот момент этот факт перестал быть для меня частью её биографии, а превратился в конкретную угрозу. К приехавшему на вызов такси жена шла, закусив губу, боясь спугнуть ночного водителя. Потом я на том же такси метался по городу, покупал какие-то лeкaрcтва с труднопроизносимыми названиями. Ближе к семи утра жена прислала сообщение с фото: — Смотри, она — копия ты, наша Лизочка. Я посмотрел на фото и понял, что мне пора завязывать с пивoм – таким заплывшим и опухшим, каким был розовый комочек на фото, я себя никогда не представлял. Это было в этот морозный день. Семь лет назад. На свет появилась одна маленькая девочка, моя самая искренняя любовь и мой самый лучший друг! Автор: Анна Истомина Если Вам нравятся истории, присоединяйтесь к моей группе: https://ok.ru/unusualstories (нажав: "Вступить" или "Подписаться") ТАМ МНОГО И ДРУГИХ ИНТЕРЕСНЫХ ИСТОРИЙ Ваш КЛАСС - лучшая награда для меня ☺ Спасибо за внимание ❤

-Да ну тебя. Слушай, Тань, у тебя же Петька не пьёт? -У меня Петька не пьёт?- захлебнулась Таня, -ты вроде не красная. -А с чего мне красной быть? -А с чего бы это моему Петьке не пить? Да с такой женой как я, не только пить, ещё и гулять по бабам надо, три раза на дню, а в четверг ещё и в прмежутки, ты что не знала? Аааа, ты же не местная, а так -то об этом ещё тридцать лет назад, свекровушка моя, Аполинария Дормидонтовна, а в быту Полина Сергеевна, прямо на свадебном торжестве нашем с Петром четвёртым и заявила об этом. -С каким Петром четвёртым, Тань? У тебя разве Петька не первый муж? -С чего бы это? Первый, единственный и неповторимый. А почему четвёртый? -Ну? -Как Полина Сергеевна боролась за наследника своего, не иначе как за наследника престола какого -нибудь. Ну, а так, как наследник Пётр, то делаем выводы...Пётр Первый был, Пётр второй был, даже Пётр третий был, упокой его душеньку, ну а мой, а на тот момент Полины Сергеевны, Петенька, знать четвёртым стал. Так с чего ты взяла, что солнышко моё яснобокое, красномордое не пьёт? -Ну дак, Тань, смотрю давеча, а вы под ручку под вётлами гуляете... -Аааа, это...так мы вопросы важные решали, Надя...депутат я теперь или не депутат? Он же мне говорит, мол, депутат ты Танюха не всамделишный, дрянной, говорит депутат какой-то. Вот ежели бы ты от посёлка была депутатом, так бы я признал твоё превосходство, а с улицы, тьфу... Дебаты у нас были, с Петром Яковичем. -Да ну тебя. -Чего, не веришь что ли? Идём чай пить. -Да неее, некогда мне. -Ну конечно, полчаса стоим, языками зацепились, есть когда, а тут враз некогда стало, идём я сотами тебя свежими угощу. -Ну идём... Включив в розетку самовар, а Таня пила чай только из самовара, заварной, без всяких добавок, чёрный, крупнолистовой чай, могла выпить десять чашек подряд. Женщины тихонечко болтали, соседка уже и забыла зачем она пришла к Татьяне, вот так всегда, придёшь к ней по делу, нахохочешься и забудешь зачем приходила. -А помнишь, Танюха, как вы со Светкой Спиридоновой пообещали мне семян квашеной капусты и рассады солёных огурцов, а ты ещё сказала, что к бабушке своей в Монголию съездишь и отростков квашеных яблок попросишь? -Ахахаха, а ты тогда поверила, что ли? -А то, я ж городская, блин, была. Попросила Федю ящиков под рассаду сколотить, побольше, подлиннее, ну чтобы значит свекрови нос утереть, а то всё городская, да городская... ну тот колотит, а вы же ещё...сказали, что не меньше метра, потому что я и пелюски хотела вырастить, квашеные... Ну тот колотит, ему то что. Свекровь пришла, спрашивает, для кого гробы колотим? А у нас как раз Пальма ощенилась и кошка окотилась, та в слёзы, оёёёй, мол, уже котят всех разобрали заочно и щенят, как же мол, эта городская не уследила... Ну я, то есть. Я понять ничего не могу, Федька тоже, показываем ей приплод, теперь та понять ничего не может. Опять про гробики. Ну я -то уже тёртый калач, меня -то уже две, кхм...хозяйки обучили, я ей так пренебрежительно, мол семян дадут, квашеной капусты, рассады солёных огурцов, а Таня от бабушки из Монголии, отростки от яблок мочёных привезёт... Свекровка аж зазаикалась...Она, аж присела, а Федя так ржал, что соседняя кобыла отозвалась... Танюха, они же меня потом пару лет за булками с маком в огород посылали, просили, если в город еду, морковки варёной, семян купить, они же меня селёдку солёную ловить с собой брали... -Ну весело же, Надюха. -Ага, весело...весельчаки, блин, Толик, Федькин младший брат, пошли как -то с ним за коровами, он так смотрит, зас***нец, сосредоточенно, а потом руками всплеснул и выругался. Я на него пришикнула, а он мне, мол, бабки Юдихи козёл, опять нашу корову п о к р ы л, смотри у неё какие бока, опять придётся топить этих козлобыков...ты, мол, поругайся на пастуха, ты же взрослая, тебя послушает...Он не доглядел... Хорошо, что я того пастуха не увидела. Я домой пришла и так значимо говорю своему, мол бабки Юдихи козёл, корову нашу покрыл, а сама краснею, ну стыдно мне было такое говорить, ну кого я там, девчончишка...Мол, Толик сказал, что надо пастуху высказать. -Ах, он, паразиииит, - закричала свекровка и побежала вон из хаты за живот держась, я думала пастуха ругать рванула, ну. А мой ничего, держится, спрашивает, что делать будем. Я ему в ответ, мол Толик сказал, топить будем... Он красный весь сидит, трясётся видно топить не хочет, спрашивает кого топить? Пастуха? Я ему чуть не плача отвечаю, что козлобыков, Федька упал, трясётся гад, в окно смотрю, свекровь моя, Таисья Павловна, Толика по двору гоняет, орёт на него, сама красная, смеётся, слёзы вытирает... -Надюх, ты что? в школе не училась, что ли? -С чего бы это, училась, я и ПТУ закончила, я же швея, чего ты. -Закончила она, ПТУ закончила, на швею, а вот не знаешь, Надюха, что корова от козла - козерога принесёт... -Да иди ты... Смеются соседки. -Вот до каких времён дожили, Танюха... -До каких? Хорошие времена, гласность, перестройка. Всё отлично, Надюха, главное, что не тридцать седьмой год... -Да где же нормально, Тань...Давеча Ирка моя, с о п л я зелёная, смотрю, прячет м о р д у, что такое? А она накрасилась, Таня...накрасила ресницы, губы намазала... -Сколько ей? Шестнадцать? -Да каких шестнадцать, Таня. Пятнадцать лет и девять ой, нет...десять месяцев, ну... Я её отшлёпала, иди, сейчас же умойся, говорю, пока отец такого срама не увидал... Они ведь сейчас смотри какие, грамотные, Тань, они же песни какие слушают, а там всё про этот про *экс...Господи, мы раньше и не знали этого, а они сейчас что творят...Это в деревнях, а в городах, что? Сестра говорит, страсть господня, то волосья вот так вот, начешут, то цепями обмотаются... Вот Таня, смех смехом, а бабку Федину то и вспомнишь, она говорила, что время анчихриста придёт...вот оно к тому всё и идёт... -Да ладно тебе, Надь, чего жути -то нагоняешь, ты лучше, вот что мне скажи, у тебя бабки знакомой нет, чтобы испуг лечила? -Бабки? Так Колываниха же, я помню, Ирка тогда, вот такую грыжу наорала... -Да нееее, мне надо, чтобы у животных испуг лечила. -Как это? Да так, Луис Альберто, чёрт плешивый, попёрся вчера на речку, батя пошёл рыбки поймать с утреца, ну этот увязался за ним... -Кто?- в ступоре сидит Надежда. -Да говорю же тебе, Луис Альберто, ну кот наш старый, с отмороженными ушами и хвостом переломанным, ну что Васькой раньше был-то...он же по молодости завсегда с батей на рыбалку ходил, ну по своей молодости и по батиной тоже... А теперь оба не молодые, попёрлись, батя червей дома оставил, решил колбасы на крючок нанизать, у него с собой завсегда бутерброд с докторской. А Луис Альберто, ну Васька - то бывший, тоже докторскую любит, батя вытащил из кармана, тот и вцепился в кусок, с разбега, да промахнулся и бате в палец, как... тот со страху мотанул рукой и бедный Луис в воду отлетел, а там ондатра сидела... Вот мы с Петей и искали нашего гурмана. Он там со страху все камыши обделал, в дупле застрял, еле нашли, он головой туда застрял, туда и орал, пока не охрип... Бате -то что, ему водки на палец, самогона внутрь и всё...А Луису Альберто плохо, страх у него теперь. Надюха смеётся вытирая слёзы... -Ой, Танюха, ну я не могу...Как ты так живёшь? Ведь у тебя всегда смех, где бы ты не появилась, всё, все животы рвут. -Я же недаром в Культпросвете училась...Меня же в артистки не взяли, сказали, учёного учить, только портить. Ты, что думаешь, меня из-за хромой ноги не взяли, что ли? Да прям...меня сам... Чарли Чаплин, вот так, по голове погладил и сказал мне, чтобы ехала домой и никогда не грустила... Мол все артистки мира, тебе Таньющка и в подметки не годьятся. Так и сказал, да, Надь...Он же мне завсегда с экрана подмигивает, мол, как ты там Танюха, не грустишь? Я вот и выполняю его завет. -Какой Чарли Чаплин, Тань?Тот самый? -А то...Он к нам приезжал как раз, вот я и хотела в артистки попасть...А попала вон, в училище...Мда...Ой, Декольте, а ты чего вылезла, чего детей бросила? Ах, ты, кися моя, Декольтешечка, иди, иди сюда, я тебе молочка налью... -Танюха...А как у тебя собаку зовут? -Этого что ли?- Таня показала на маленькую кудлатую собачонку, что спала на веранде под столом, - этого Бобик, иногда Жорик, иногда Свитер... -Ахахаха, да не...На цепи который, по проволоке бегает, вс забываю. -Ааа, так Кабысдох. -Почему? Он вон какой, упитанный. -Не знаю...я его люблю, мясо на холодец сварю, косточки разберу, пойду ему вынесу, мелкому то что, кину чуток, тот и доволен, грызёт, урчит, а Кабыздошеку своему, я собственноручно даю. Кашку варю своему старичку. Сяду около него, на пенёчке, он знаешь, аккуратно так берёт, пока не разрешу, не возьмёт. Уж мы с ним всё обсудим... -С кем, Танюх, с собаааакооой? -Ну, не с пеньком же. Он знаешь какой ко мне попал, с обрывком верёвки на шее, его Юрка мой, тогда мальцом ещё был, в лесу нашёл, к дереву привязанным. Истощал весь, щенком был, зубки махонькие, грыз верёвку, не Юрка, щенок. Мой рыдал, ножичком перочинным старался перерезать, с Витькой Евдохиным, потом бутылку разбили, из-под воды, с собой брали, вот осколками и перепилили. Он следом плёлся, щенок, а Витька Юрку на себе тащил, пока верёвку резали, распластал себе руку сынок наш, сознание потерял... Выбежала, Витька ревёт в голосину, на себе Юрку прёт, следом собачёныш ковыляет... Ох...У Юрки шрам на руке, с Витькой друзья такие, что я те дам...а мне вот, латка на голове седая, да Кабысдох в придачу.... -Да ну тебя, что-то я исплакалась вся... -Ууу, Надюха, если я тебе расскажу, как с Полиной Сергеевной за Петеньку моего воевали, ты бы там слезами умылась... Я тебе потом, как нибудь расскажу. -Ой, а что это мы засиделись побегу я, Таня... -А чего приходила -то, - уже закрывая калитку за гостьей, спрашивает Татьяна. -Да я уже и забыла, так видимо, поболтать...с тобой же поговоришь, будто в речке с крещенской водой умоешься, жить хочется. -Ну да...ты свекрови моей это как - нибудь намекни, а то все тридцать лет я у неё ведьма, да баба Яга, любит меня старая... И чего приходила, от дел только отрвала, тааак, что я хотела сделать? А, точно, надо Петечке задание дать...пол чтобы перестелил, а я его синей краской покрашу, пол -то...Красота... -Мамммааа, - в калитке качается здоровый, пьяный мужик. Тьфу ты чёрт, опять нажрался, -думает Таня про себя, а потом ковыляет ему на встречу, улыбается и протягивает руки. -Папа наш вернулся. -Мамма...я немноггго, ик, пьян... -Мальчики, помогите занести моего ясноокого в дом, мне одной не справиться, - обращается Таня, к переминающимся с ноги на ногу мужикам, что обмывали аванс... Они ещё не знают, что скоро обмывать будет нечего и нечем, а пока... Осторожно взяв своего бригадира под ручки, нечсут его в дом, переговариваясь между собой, как же повезло Петру Яковлевичу с женой, им то дома концерт обеспечен. -Кладите, кладите, от сюда... -Мамма, - мычит Пётр четвёртый. -Ну что тебе, что тебе, папа... Утром Пётр Яковлевич пьёт крепкий чай с сахаром. -Ничего не понимаю, мать. -Что такое, Петруша? -Да спокойно сидели, не дрались, а всё тело болит...неужто мужикик меня за что, отвалтузили? -Да не, Петя, они тебя привезли, на диван положили, раздеть помгли, всё с уважением, нее, зря ты на ребят нагвориваешь. Возможно болезнь у тебя, Петя. -Какая, мать?- выпучил глаза Пётр. -Набутылочная, скрытая, утюжная волчанка. -Что это? Разве есть такая болезнь? -Есть, Петя...ты только не говори никому, у тебя уже какой раз так, как выпьешь, так... -Ну...точно. А почто не гворить -то? -Она заразная, Петя, хочешь чтобы все от тебя отвернулись? -Ох, ёёёёперный тиятр. -Угу, ты чего думаешь, Колька Пастухов пить бросил резко? -Неужто и у него? -А то, только тссс, мне Лизка по секретуту сказала, тот вообще, чуть не того... -Кого, того? Танюха? -А то ты не понимаешь. Молчи смотри и Кольке не дай знать, что ты тайну его знаешь, про себя он смолчит, а про тебя всем растреплет... В зарплату Петя пришёл трезвый, принёс конфет, "Мишка на севере". Итак, на неделе три прздника было, Пётр ни-ни, трезвенник. Сидят с Колькой Пастуховым, делают вид, что им и не хочется совсем... -Мать, а что это у нас утюг старый, чугунный, в пиме моём старом лежит. -Ааа, это... да бабка Ковалиха сказала, мол, чтобы мыши ушли из дома, надо так сделать. -Ха, ха, ха и ты поверила? -Ну помогло ведь, Петя, помогло... Утюг спрячу, валенок на крышу унесу, мало ли..надеюсь не понадобится больше, ну свекровушка...могла ведь раньше сказать, что своего старика так вылечила, нет же, молчала столько лет. Даст бог, Юра пить не будет, а если что, сразу Насте рецепт расскажу... и утюг по наследству передам, отходит хорошенько валенком с утюгом внутри, авось поможет, тьфу, тьфу, тьфу, хоть бы не пригодилось Кабыздооох, Кабыздошенька, иди мой милый, иди, Таня тебе кашки с варила, со шкурочками куринными... (Мавридика д.) Если Вам нравятся истории, присоединяйтесь к моей группе: https://ok.ru/unusualstories (нажав: "Вступить" или "Подписаться") ТАМ МНОГО И ДРУГИХ ИНТЕРЕСНЫХ ИСТОРИЙ Ваш КЛАСС - лучшая награда для меня ☺ Спасибо за внимание ❤

Сорокатрёхлетняя Анфиса, много лет скучавшая в окружении кустовых роз, внезапно начала бегать по утрам и носить обтягивающие легинсы. Все, кроме профессора, быстро смекнули, что к чему и разделились на два лагеря: одни сочувствовали бедняге, который решил сделать доброе дело и признать незаконнорождённого сына, а получил нож в спину, другие восхищались помолодевшей Анфисой, которая умудрилась охмурить пасынка. Впрочем, ставок на продолжение истории никто не делал: ясно же было, что молодой потешится и сбежит, зато Анфисе будет что вспоминать на старости лет. – Я бы тоже выбрала молодого красавчика, а не старика с лысиной, – сказала как-то Анна Ивановна, местная законодательница моды, которая первая стала носить молодёжные кроксы и рваные джинсы. – Но что она о себе думает: возраст-то уже не для того, чтобы романы крутить! Вера, которой недавно исполнилось пятьдесят два, не считала Анфису старой, и хотя шашней с юным отпрыском не одобряла, была рада, когда в один прекрасный день Анфиса гордо собрала вещи и удалилась вместе с Юрочкой. А потом ещё и на развод подала, отсудив у мужа половину дома. Сосед Вере никогда не нравился: он терпеть не мог животных, расставлял на своём участке капканы, в которые попадались наивные кошки, и подмешивал яд в куски мяса, выкладывая их вдоль своего забора. Несколько раз жители посёлка писали жалобы на Николая Ефимовича, но так как с поличным его не поймали, то и сделать ничего было нельзя. – Здравствуй, Верочка, – произнёс её второй муж Боря, когда она открыла ранним утром дверь, удивляясь, кому приспичило прийти в такую рань. Вообще-то, к Вере вообще никто не приходил без предупреждения, а если кто и мог, то подружка Тося, но с ней она перестала общаться после того, как Тося не встретила её в аэропорту. Вера всю жизнь ото всех сбегала: от подруг, мужей, работодателей. Ей казалось, что никто её достаточно не ценит, а раз так, то нечего размениваться, найдутся те, кто сможет понять, какое сокровище им досталось. От Бори она ушла после того, как узнала, что он общается с соседкой сестры. Боря всю жизнь занимался отделкой квартир, и сестра Бори, купив квартиру в ипотеку, убитую и обезображенную, попросила его привести квартиру в божеский вид. Вере и так не нравилось, что Боря делает это бесплатно, сестра только за материалы платила, так ещё и эта соседка. Вера как раз ужинала с Борей, когда у него зазвонил телефон. Он взял трубку, и Вера услышала женский голос, но сами слова не расслышала. – Кто это был? – спросила она у мужа. – Соседка Викина, Света. Попросила лампочку вкрутить. – А что, сама она лампочки не умеет вкручивать? – Видимо, не умеет. – И что же она раньше делала? – Понятия не имею. Верочка, ну чего ты привязалась? – И сколько лет этой соседке? – Тридцать девять. Самой Верочке тогда было сорок пять. – Так, значит... А что у тебя жена есть, она в курсе? Когда Боря занимался ремонтом, обручальное кольцо он снимал. – Зачем? – удивился Боря. – Ей-то какая разница? Конечно, Вера не сразу подала на развод, несколько месяцев оценивала заинтересованность мужа в отношениях, и в итоге сделала вывод, что он к ней остыл. А раз так, то и ей это не нужно. И вот он стоит на пороге и смотрит на неё так, словно сегодня Новый год, а он Дед Мороз с мешком подарков. – Чего надо? – грубо спросила Вера, почему-то сразу думая про старый халат, который зачем-то нацепила, про непрокрашенную седину (раньше её красила Тося, чужим людям Вера не могла доверить свои волосы) и морщины, которых, конечно, стало гораздо больше со дня их последней встречи. После Бори она успела побывать ещё раз замужем, и на этот раз сбегать не пришлось: муж умер год назад, оставшись в памяти Веры самым лучшим из трёх. – Я твой новый сосед, – сообщил Боря. – Увидел на сайте, что Николай дом продаёт, и подумал: вот это да, я же как раз дом хотел купить, надоело в каменных джунглях, как говорится... Вера захлопнула дверь перед его носом, давая понять, что продолжения разговора не будет. Это он чего удумал: после всего, что было, они смогут стать добрыми друзьями? На следующий день она обнаружила на своём крыльце ведро. А в ведре красные розы, те самые, кустовые, которые Анфиса выращивала. Вера проигнорировала и ведро, и розы, и они грустно увядали на её крыльце, пока их не сдуло порывом ветра, усыпав лепестками участок. На другой день ведро снова стояло на крыльце, на этот раз с белыми розами. Что это значит? Может, он, наконец, осознал, какое сокровище потерял? Это было приятно, но, может, Вере только кажется? Обсудить было не с кем, и в сотый раз за эти полгода она пожалела, что поссорилась с Тосей. Они и не ссорились, в общем-то. Вера просто перестала отвечать на её звонки, а когда Тося пришла, не открыла дверь, притворилась, что спит или её нет дома. Тося приходила ещё раз, и на этом всё. Не так уж сильно Вера была ей нужна, получается. И в аэропорту тогда не встретила, а Вера же ей намекала, что и денег на такси совсем нет, и чемодан тяжёлый, и прилетает она ночью. Летала Вера к сыну, который зачем-то переехал в Калининград, говорил, что там море и славный климат, но на самом деле, как подозревала Вера, просто устал от её опеки. Понятно, что он в свои двадцать семь считал себя взрослым, но какой он взрослый? Вон она прилетела и увидела, что вместо штор у него жалюзи, а эта пигалица его даже не потрудилась купить и повесить. Пришлось всё самой делать, а они ещё и обиделись, дескать, цвет не такой. Нормальный цвет, нечего придираться. Когда розы появились на крыльце в третий раз, Вера сдалась. Она испекла пирог и пошла к Тосе. Та открыла дверь, посмотрела на пирог в руках Веры и спросила: – Там стрихнин? Вера рассмеялась. – Хочешь, я сама первый кусок съем? – Хочу. Тося сварила кофе в турке, и его густой аромат наполнил кухню, напоминая Вере о тех приятных часах, которые она провела здесь, сплетничая с подружкой. – Так и будешь молчать? – Тось... Боря Комаровский дом купил. – Я в курсе. – Правда? – Встретила его в магазине. И что? В тебе всколыхнулись старые чувства? Вера поморщилась. – Да не во мне дело. Он мне это. Розы в ведре приносит. – Розы? В ведре? Тося даже очки приподняла, словно они мешали ей правильно интерпретировать слова подруги. – Ну да. Анфиса которые выращивала. Ты же знаешь, там целый цветник. Он их срезает, ставит в ведро и приносит мне на крыльцо. – И дальше что? – Дальше ничего – И не записки? – Ни записки. Тося подошла к шкафу. – Нам нужно что-то покрепче кофе, – заключила она. У Веры аж слёзы на глазах выступили: она и забыла, какой понимающей бывает Тося. Когда с обсуждением Бори было покончено, Тося резко отодвинула от себя пустую тарелку (она съела три куска пирога, всегда любила Верину стряпню) и сказала: – А теперь давай начистоту: что это были за выкрутасы? Если бы Алексей не был погребён в земле, я бы подумала, что ты приревновала, больше никаких объяснений твоим странным поступкам я не вижу. Вера насупилась и призналась: – Ты меня в аэропорту не встретила. – Что? Тося выглядела такой ошарашенной, что Вера даже засомневалась: может, ей приснилось всё это — и полёт к сыну, и разговор с подругой? – Ну, когда я из Калининграда летела. – Но ты же не просила! – Я думала, ты сама поймёшь. Подруга вздохнула, налила им ещё по одной стопке и строгим голосом произнесла: – Знаешь, что? Я вот всю жизнь молчала, а сейчас скажу. Вера, ты не пробовала говорить с людьми? Спрашивать, просить, объяснять? Ты могла бы сказать Боре, что тебе неприятно, что он флиртует с соседкой, а не подавать сразу на развод: нормальный ведь мужик, и не женился больше ни на ком, видимо, тебя ждал, старую клячу. У сына могла спросить, нужны ли ему твои шторы? Мне сказать, чтобы я в аэропорт за тобой приехала? Хотя, знаешь, не ближний свет туда ночью тащиться. Язык тебе для чего, Вера? Даже боюсь спрашивать, что у тебя по русскому языку и литературе в школе было. – Пятёрки, – обиделась Вера. Но над словами Тоси задумалась. И правда, почему она никогда не говорит? Не спрашивает, не просит, не объясняет? Потому что это ниже её достоинства, вот почему. Но что-то здесь было не так, и Вера это понимала. – Ладно, Тось, прости. Забыли? – Забыли. Хмель не полностью выветрился, когда Вера подошла к своему дому. И внезапно она решилась: повернула и прошла к соседнему дому, хотя Бори вполне могло и не быть, она видела, что он на машине уезжает и приезжает, видимо, на работу ездит, это ей после оставленного мужем наследства работать не нужно, и всё, чем она сейчас занимается, это пишет статьи для женского сайта и модерирует форум за смешные деньги. Машина Бори была на месте. Пока решимость не выветрилась, она постучалась в дверь. Боря вышел в одних трениках, руки у него были в перчатках, измазанные краской. Увидев Веру, он улыбнулся. – А я тут ремонт затеял, – проговорил он. Вера смотрела строго. – Объясни, что всё это значит? – Что? – не понял Боря. – Дом этот. Розы. Ты что, сойтись опять хочешь? Улыбка на лице Бори слегка поугасла, и Вера испугалась: какая она дура, сама всё придумала, нет, зря она пришла, нужно... – Не знаю, – ответил Боря. – Я надеялся, что ты изменилась. Повзрослела. Если так, то хочу. Вера вздёрнула нос. – Я давно взрослая. – Не думаю. Они молча смотрели друг на друга. Наконец, Вера сказала: – Я сегодня пирог испекла, но Тоска весь съела. Знаешь же её, такая обжора. Я пойду другой испеку. Заходи на чай. Развернулась и пошла к своему дому, боясь услышать отказ. Но Боря крикнул: – Замётано! На крыльце стояло ведро с розами. Они немного подвяли, но были все ещё прекрасны. Вера взяла ведро и занесла его в дом. ( Автор Здравствуй, грусть ) Если Вам нравятся истории, присоединяйтесь к моей группе: https://ok.ru/unusualstories (нажав: "Вступить" или "Подписаться") ТАМ МНОГО И ДРУГИХ ИНТЕРЕСНЫХ ИСТОРИЙ Ваш КЛАСС - лучшая награда для меня ☺ Спасибо за внимание ❤