Предыдущая публикация
ТАТЬЯНИН ДЕНЬ
На шестой день по окончании Святок по Москве, в буквальном смысле, прокатывался еще один праздник – студенты отмечали Татьянин день. Установленный в 1850 году, он поначалу был чисто корпоративным торжеством Московского университета, поскольку 12 января, в день святой Татьяны, был подписан императорский указ о создании этого славного учебного заведения. В XX веке «Татьяну» справляла уже вся студенческая молодежь Первопрестольной.
Но начинался праздник, естественно, на Моховой. В университетской церкви «во имя св. Татьяны» служили молебен, затем в присутствии высокопоставленных гостей проходил торжественный акт. Обычно во время него с речью, специально написанной к этому дню, выступал ректор и происходило награждение студентов, показавших незаурядные успехи в учебе. «Актовый зал набит битком, – писала о празднике газета „Голос Москвы“ в 1910 году. – Тут и шитые камергерские мундиры, и косоворотки, и красные ленты через плечо, и красные рубашки, выглядывающие из-под засаленных тужурок, и девушки в простеньких нарядах».
Московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович до своей гибели от руки террориста каждый год приезжал на торжественное заседание вместе с супругой – великой княгиней Елизаветой Федоровной. В связи с этим у студентов возникло поверье: кому удастся получить цветок из букета, поднесенного от университета великой княгине, тому на экзаменах будет сопутствовать удача. После акта лестница обычно была запружена нерадивыми студентами, и великая княгиня, пройдя сквозь этот строй, выходила из университета без единого цветочка.
Как только начальство покидало актовый зал, празднование «Татьяны» переходило непосредственно в руки молодежи. По свидетельству П. Иванова, автора книги «Студенты в Москве», это выглядело так:
«Откуда-то сзади доносятся отдельные голоса:
– Gaudeamus, Gaudeamus!
Эти крики растут. Постепенно заполняют всю залу.
– Gaudeamus! Gaudeamus!
Музыка играет Gaudeamus.
– Ура! Ура!
Поднимается рев. Невообразимый шум. Своевольный дух вступает в свои права. Опьянение начинается.
Gaudeamus играют раз, два, три...
Далее дело переносится в трактиры, в пивные, в рестораны средней руки... Теперь все сводится к одному: подготовить почву для праздника своевольного духа. Нет денег, чтобы опьянить себя благородным шампанским. Пьяная водка и мутное пиво – два напитка Татьянина дня».
Выпускники, достигшие «степеней известных» – юристы, врачи, профессура – собирались на совместные обеды в фешенебельных ресторанах. Адвокаты, например, традиционно предпочитали «Прагу». Но все же главным центром веселья в начале XX века был ресторан «Эрмитаж».
«К 6-ти часам вечера толпы студентов с песнями направляются к „Эрмитажу“, – продолжал П. Иванов описание Татьяниного дня. – Замирает обычная жизнь улиц, и Москва обращается в царство студентов. Только одни синие фуражки видны повсюду. Быстрыми, волнующимися потоками студенты стремятся к „Эрмитажу“ – к центру. Идут группами, в одиночку, толпами, посредине улицы. Встречные смешиваются, группы примыкают к толпе.
Толпа растет, расширяется. Впереди ее пляшут два студента, и между ними женщина машет платочком. Все трое выделывают отчаянные па. Сзади толпа распевает хаотическую песню.
Но вот «Эрмитаж». До 5 час. здесь сравнительно спокойно. Говорят речи, обедают. К 5 час. «Эрмитаж» теряет свою обычную физиономию. Из залы выносятся растения, все, что есть дорогого, ценного, все, что только можно вынести. Фарфоровая посуда заменяется глиняной. Число студентов растет с каждой минутой. Сначала швейцары дают номерки от платья. Потом вешалок не хватает. В роскошную залу вваливается толпа в калошах, фуражках, пальто. Исчезают вино и закуска. Появляются водка и пиво. Поднимается невообразимая кутерьма. Все уже пьяны. Кто не пьян, хочет показать, что он пьян. Все безумствуют, опьяняют себя этим безумствованием. Распахиваются сюртуки, расстегиваются тужурки. Появляются субъекты в цветных рубахах. Воцаряется беспредельная свобода. Студенты составляют отдельные группы. В одном углу малороссы поют национальную песню. В другом – грузины пляшут лезгинку. Армяне тянут «Мравалжамиер»... В центре ораторы, взобравшись на стол, произносят речи – уже совсем пьяные речи. Хор студентов поет Gaudeamus... Шум страшный. То и дело раздается звон разбитой посуды. Весь пол и стены облиты пивом...
За отдельным столом плачет пьяный лохматый студент...
– Что с тобой, дружище?
– Падает студенчество. Падает, – рыдает студент.
Больше ничего он не может сказать.
– На стол его! На стол! Пусть говорит речь! – кричат голоса.
Студента втаскивают на стол.
– Я, коллеги, – лепечет он, – студент. Да, я студент, – вдруг ревет он диким голосом. – Я... народ... я человек...
Он скользит и чуть не падает.
– Долой его! Долой! – Его стаскивают со стола.
– Товарищи, – пищит новый оратор, маленький юркий студент, – мы никогда не забудем великих начал, которые дала нам великая, незабвенная Alma mater...
– Браво! Брависсимо! Брависсимо! Качать его! Качать!
Оратора начинают качать. Он поливает всех пивом из бутылки.
– Господа, «Татьяну», – предлагает кто-то. Внезапно все замолкают. И затем сотни голосов подхватывают любимую песню:
– Да здравствует Татьяна, Татьяна, Татьяна. Вся наша братия пьяна, вся пьяна, вся пьяна...
В Татьянин славный день...
– А кто виноват? Разве мы?
Хор отвечает:
– Нет! Татьяна!
И снова сотни голосов подхватывают:
– Да здравствует Татьяна!
Один запевает:
– Нас Лев Толстой бранит, бранит
И пить нам не велит, не велит, не велит
И в пьянстве обличает!..
– А кто виноват? Разве мы?
– Нет! Татьяна!
– Да здравствует Татьяна!
Опять запевают:
– В кармане без изъяна, изъяна, изъяна
Не может быть Татьяна, Татьяна, Татьяна.
Все пустые кошельки,
Заложены часы...
– А кто виноват?.. и т. д.
В 9 часов Эрмитаж пустеет. Лихачи, «ваньки», толпы студентов пешком – все летит, стремительно несется к Тверской заставе – в «Яръ» и «Стрельну», где разыгрывается последний акт этой безумной феерии. Там в этот день не поют хоры, не пускают обычную публику, закрывают буфет и за стойкой наливают только пиво и водку прямо из бочонков.
В «Яре» темп настроения повышается. Картина принимает фантастическую окраску. Бешенство овладевает всеми. Стон, гул, гром, нечеловеческие крики. Каждый хочет превзойти другого в безумии. Один едет на плечах товарища к стойке, выпивает рюмку водки и отъезжает в сторону. Другие лезут на декоративные растения. Третьи взбираются по столбам аквариума вверх. Кто-то купается в аквариуме.
Опьянение достигло кульминационной точки...
Вдруг раздаются бешеные звуки мазурки. Играет духовой оркестр. Музыканты дуют изо всех сил в инструменты, колотят молотками в литавры... Здание дрожит от вихря звуков. И все, кто есть в зале, бросаются танцевать мазурку. Несутся навстречу друг к другу в невообразимом бешенстве...
И это продолжается до 3—4 часов ночи. Потом студенты едут и идут в город. Иногда устраивают факельное шествие со свечами до Тверской заставы. И опять песни. Оргия песен...»
В. Руга, А. Кокорев
Продолжение следует
Следующая публикация
Нет комментариев