Ученых через две недели выписали, кроме Малышева. Сильный лучевой удар пришелся по его правой руке. Он схватил более 1000 рентген. Если не лечить, от такой дозы погибают. Александр три месяца провел в московской клинике. Вернулся на работу.
Юрий Стависский, работавший тогда в лаборатории «В», писал в воспоминаниях: «Помню, как мы зимой сидели в столовой. Он постоянно массировал кисть правой руки, раздувшиеся вдвое пальцы без ногтей, жаловался на боли и общее дрянное самочувствие». Пальцы начали гнить.
Пришлось вернуться в московскую клинику. Чтобы спасти жизнь, Малышеву отрезали руку посередине предплечья…
В лаборатории «В» шум по поводу аварии был сильный. Начальство, московское и местное, гневалось. На «разбор полетов» приезжал сам Славский Ефим Павлович. В то время он еще не министр среднего машиностроения (так тогда назывался «Росатом»), а первый заместитель министра с очень большими полномочиями. Лейпунскому, который всю вину взял на себя, досталось крепко. Потом и директор лаборатории «В» Дмитрий Иванович Блохинцев его «пнул», упрекнув в своей книге за аварию: «Поторопились!»
Однако Александра Ильича хоть и отругали, но обошлось без «организационных выводов». Начальство прекрасно понимало, что это самый передовой рубеж науки, что Лейпунский – первопроходец. Неудачи у первых случаются, никто не застрахован. Как сказал академик Харитон, «перечень наших неудач не менее важен, чем список наших побед».
Расплавленную активную зону похоронили в могильнике радиоактивных отходов, здание дезактивировали. Ликвидаторы последствий аварии, знаменитый Казачковский в том числе, тоже получили свои дозы.
А работа по созданию реактора на промежуточных нейтронах с теплоносителем свинец-висмут продолжилась. Подводная лодка К-27, оснащенная ими, вошла в состав флота в 1964 году. Наши адмиралы потирали руки от удовольствия: «Ужо теперь мы покажем американцам, где раки зимуют! И правда, благодаря уникальной по тем временам энергетической установке лодка на ходовых испытаниях показала прекрасные результаты по скорости и маневренности.
Однако уже в первом дальнем походе в Южной Атлантике случилась серьезная неприятность – жидкометаллический теплоноситель в трубе затвердел. Пришлось кусок трубы вырезать и выбивать «пробку». А она радиоактивная! Матросы облучились, но не смертельно.
Потом были еще две подобные аварии, а «гром грянул» в мае 1968-го, когда корабль находился в Баренцевом море: на реакторе произошла очень тяжелая авария с расплавлением активной зоны. Лодка с трудом дошла до берега. От лучевой болезни умерли девять человек, а пострадал практически весь экипаж. Комиссия пришла к выводу, что к аварии привели недостатки конструкции реактора и некомпетентность офицеров.
На ошибках учатся. В 70-е годы в состав флота вошли лодки проекта «705». Реакторы для них разработали в ФЭИ - тоже на промежуточных нейтронах с теплоносителем свинец-висмут. Корабли получились замечательными. Аварии бывали, но немного и без жертв.
Сейчас в мире нет ни одной АПЛ с подобными реакторами. Все ходят на обычных ядерных энергетических установках.
А как сложилась дальнейшая судьба Александра Малышева?
(продолжение следует)
Фото:
АПЛ К-27
Александр Малышев (фото предоставлено музеем истории города Обнинска)
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев