А может и не увела, может просто дала в тот момент больше и засияла как путеводная звезда, и Пашка ушёл вслед за светом. Но случилось.
В тот день он в первый раз не пришёл ночевать домой. Оксана на раннем сроке беременности была слабенькая, её постоянно тошнило, работать почти не могла. Она дождалась, когда доярки будут вставать на работу, пришла к бригадиру домой, чтобы попросить подменить.
- Александра Михайловна дома? - спросила она у калитки пожилую женщину, вероятно ту, что сдавала угол её бригадиру.
Женщина сурово посмотрела на растрёпанные из - под косынки волосы, на усталое лицо пришедшей и прошипела сквозь зубы:
- Нет её, не ночевала. Коровам своим хвосты крутит, наверное.
Оксана поплелась на работу. А там за коровником стога. В одном из них Шура смеётся. Оксана как увидела их вместе, закрыла лицо руками, и побежала куда ноги несли. Вернулась к ночи, закрылась в бане и только утром мать к себе позвала. Не уберегла ребёнка.
Оксане хотелось выть, стонать от потери и рваться к нему, прощая, но вместо этого она молчала и плакала в подушку. Ходила на работу, жила по принципу "день прошёл и хорошо" и переживала всё в себе.
Открывала глаза в три утра и шла доить своих коровок. А там она - Шурка, а там он - Пашка. Но Оксана, худенькая, маленькая, светловолосая девчушка, не могла противостоять новому бригадиру доярок: крупной, румяной, чернобровой Шуре.
Шура смеялась двумя рядами белых зубов, заливалась смехом, копаясь вместе со всеми в навозе, так, что её принимали за свою сразу даже коровы, не то, что коллектив. Такие люди ведут за собой. Работы бригадир не боялась. Жилистая, руки как две огромные тарелки, натёртые и смуглые. Везде первая, всегда к месту, как усмешка - в противовес Оксане.
И Пашка повёлся на женщину - праздник. И ушёл. А тут война... Как законной жене страшную бумажку принесли Оксане. Шуре шепнули, что почтальон приходил к Андреевым, она бросила всё и как была босиком, побежала.
- Письмо? - с надеждой в голосе кричала через калитку Шура.
Оксана промолчала, вынесла бумажку и отдала Шуре.
Такие разные, а горе одно. Жизнь развела этих двух женщин на 45 лет.
***
Прошло 45 лет.
В очереди было многолюдно. Пенсионеры, ветераны труда и войны сидели бок о бок и ждали профсоюзной путёвки в санаторий. Оксана Семёновна тоже сидела в этой общей очереди. Ей было неловко, она чувствовала себя здесь чужой.
Три раза до этого в путёвке ей отказывали, ссылаясь на распределение по какой-то градации. Градация понятно была какая - деньги, но денег у Оксаны Семёновны лишних не было. Скромная пенсия. Но сестра, у которой жила женщина, была непреклонна и каждый раз отправляла Оксану Семёновну сидеть в очереди.
Ей уже казалось, что вот она заходит в кабинет, называет Фамилию, Имя, Отчество и ей отвечают, что на вас распределения нет. И она с лёгким сердцем идёт домой, заходит в булочную, покупает баранки, потом по дороге заходит в молочный отдел за молоком...
Очередь зашипела, начала шушукать, ближе к двери послышались высказывания и недовольства. Оксана Семёновна открыла глаза и увидела уже только закрывающуюся дверь, обычно люди так возмущалась, когда заходили без очереди.
Буквально через несколько минут дверь распахнулась, и из кабинета вышла одна женщина в сопровождении другой, распределявшей путёвки.
- Всего доброго, Александра Михайловна, хорошо Вам отдохнуть...
- Спасибо, Аллочка, с меня вино местное, обязательно привезу, - ответила женщина и рассмеялась.
Большой и тягостный ком подкатил к горлу. Оксана Семёновна повернула голову и посмотрела на женщину. Это была она! Шура. Этот раскатистый смех, такой приятный для других, колол её. Оксане стало душно, как тогда, 45 лет назад, она схватилась за платок и стала его развязывать, хватая воздух ртом.
-Аллочка, у вас тут в очереди человеку плохо! - закричала Александра Михайловна.
Принесли воды, но Андреева отказалась и попросила вывести на улицу. Мужчина рядом помог ей выйти, Александра Михайловна шла рядом. Только прошёл дождь, скамейка была мокрая, Оксана Семёновна хотела сесть, но Шура сняла платок, повязанный на шее как пионерский галстук, и положила на мокрые доски.
- Вам лучше? - спросила Александра Михайловна, когда мужчина ушёл.
- Да, спасибо, я посижу и пойду.
- А приходили за путёвкой? - поинтересовалась Шура.
- Да, но мне не дадут.
- Почему? - удивилась женщина.
-Три раза не дали, теперь уж что изменилось? Я пойду, - ответила Оксана Семёновна и хотела уже встать.
- Паспорт свой дайте, - сказала Александра Михайловна и требовательно протянула руку, - давайте, давайте, я сейчас верну.
Оксана Семёновна посмотрела на Шуру. Сейчас перед ней стояла такая же, как она пожилая женщина, в таком же костюмчике с двумя кармашками на пиджаке, только ярко синего цвета в мелкий рубчик. Седые пряди были туго собраны в пучок и явно указывали на возраст. "Время не щадит никого".
- Не думайте долго, а то Алла уйдёт на обед.
Оксана Семёновна протянула паспорт. Ей почему-то стало всё равно, что будет дальше. Через десять минут дверь здания победно распахнулась и из него вышла Александра Михайловна.
- Вот, - протянула она бумаги и паспорт,- Оксана, Оксана, а я думаю, кого ты мне напоминаешь.
Женщина села рядом с ней на скамейку и глубоко вздохнула.
- Ну, здравствуй, Оксана. Не думала, что встретимся ещё раз, а оно вот видишь, как судьба сводит...
Оксана Семёновна сидела молча и смотрела на сгущающиеся тучи. Под дождь попасть не хотелось.
-Я пойду, Шура, а то скоро дождь.
- Я провожу, - упёрлась Александра Михайловна, но за всю дорогу не проронила ни слова.
Оксана Семёновна торопилась, она прошла мимо булочной, не купив бубликов, у самого дома лишь посмотрела на витрину молочного отдела и поспешила домой. Ей хотелось оказаться подальше от этой женщины, которая выковыривала из неё неприятные воспоминания. Александра Михайловна шла рядом. У парадной Оксана Семёновна попрощалась, но Шура посмотрела на неё недобро:
- Ничего, ничего, вот в дверь войдёшь и уйду.
Они медленно поднялись на третий этаж. Оксана почему-то не воспользовалась как обычно лифтом, а пошла пешком. Позвонила в дверь и стала теребить тряпичную свою сумку. Дверь открыла сестра.
- Это со мной, - почему то сказала Оксана Семёновна, разулась в коридоре и прошла в квартиру. Александра Михайловна поздоровалась, разулась и тоже прошла.
- Проходи, - сказала Оксана Семёновна и открыла дверь своей комнаты.
Александра Михайловна застыла на пороге. Перед ней была маленькая комнатка, точнее кладовка, без окошка. По левую руку вдоль стены стояла кровать. Казалось, что она немного длиннее комнаты, поэтому горбится. Вплотную к кровати стоял письменный старый стол, который упирался в стену по правую руку. Под кроватью лежали чемоданы. На правой стене висело несколько полок. Иконы в углу были прикрыты салфетками.
- Оксана, тут же окна даже нет.
- Чем богата, - спокойно ответила она и села на кровать. Шура изменилась в лице, хотела пройти и сесть на стул, но вместо этого просто прошла и осталась стоять, вопросительно смотря на женщину на кровати.
- Квартира маленькая, у сестры две дочери, они с семьями, им нужнее...
Александре Михайловне хотелось возмущаться, она даже набрала полные лёгкие воздуха и вдруг просто вдохнула.
- В санатории отдохнёшь, я пойду, пока, - и ушла.
***
В таком санатории Андреева никогда не отдыхала, она вообще никогда нигде не отдыхала: огромное, величественное здание с белыми колоннами, львы на входе, утопающие в зелени дорожки.
- Вы на заселение? - спросила высокая блондинка в униформе, прятавшаяся за колонной, выдохнув дым.
- Да, - тихо ответила Оксана Семёновна.
На первом этаже блондинка выдала ключи от номера и заставили расписаться в огромной зелёной книге. Оксана Семёновна забрала паспорт и пошла к себе в номер. Длинный, светлый коридор не успел закончиться, как женщина увидела заветные цифры - 265. Дверь была заперта. Чуть поработав ключом, Оксана Семёновна открыла дверь. Перед ней стояла Шура.
- Привет! Наконец ты приехала!
Оксана Семёновна медленно отпустила ручки сумки, которая глухо упала на пол рядом с ней. Она не ожидала увидеть Шуру.
Александра Михайловна всегда брала одноместный номер в санатории, но сейчас был особый случай, поэтому она договорилась о размещении Оксаны с ней.
- Комната большая и я подумала, что нам не будет тесно вместе. Кровать тебе уже поставили, постельное сейчас принесут, через полчаса обед, лучше не опаздывать, потом места не будет, - закончила Александра Михайловна.
Оксана Семёновна пребывала в лёгком шоке недолго. Вкусная еда, приятная атмосфера и умиротворение повсюду сделали своё дело. Дни стали завязываться в один пушистый моток отдыха. Шура особо не навязывалась Оксане - отдыхала сама, в комнате бывала редко, но приходила ночевать.
- Оксана, давай с нами, мы на море поедем рано утром? - спросила как-то Шура.
Оксана Семёновна промолчала.
-Ты на меня из-за Пашки злишься? Так не достался он мне ... Я вот недавно вспоминала его. Я же не сразу разрешила себя любить, я же в глаза ему две недели смотрела - любит или баловство. Ты не подумай, я не такая... Я любить хотела и любила. Пусть недолго, но любила. Ни детей не нажила, ни мужа, так и осталась одна. Вот и наказала меня жизнь, что мужа у тебя увела.
-И я одна всю жизнь... Вот на старости лет переехала к сестре, угла даже своего не нажила, не сложилось.
-Вот те на! Какая старость? Ну, ты чего? Собирайся на море, быстро.
В автобусе трясло, дорога то наклонялась в бок, то резко уходила вниз, Оксана Семёновна улыбалась в ответ Александре Михайловне, хотя очень жалела о том, что поехала.
Ласковое море сгладило все неприятные впечатления от дороги. Солнце не слишком припекало, в компании было весело, и день прошёл великолепно. За этим днём потянулся второй и третий активный день.#опусы Оксана Семёновна втянулась, ближе познакомилась с другими отдыхающими и оставшуюся часть отдыха провела так, как раньше и не жила.
- Ты на поезд взяла уже билет? - поинтересовалась Александра Михайловна.
- Не брала, а ты? - спросила Оксана Семёновна.
- Тогда давай поедем, возьмём в одно купе, ты не против?
- Нет, давай, - ответила Оксана Семёновна.
В ночь перед приездом Андреева почти не спала. Она возвращалась. Но возвращению рада не была. Шура сопела на верхней полке, уступив попутчице нижнее место.
Город встретил дождём. Тёплым, летним. Александра Михайловна обняла попутчицу мягко и нежно. Посмотрела ей в глаза на прощанье и вдруг сказала:
- Оксан, а переезжай жить ко мне? У меня хоть и маленькая, но двухкомнатная. Тебе комнату выделю, сама в зале буду жить. Всё же я рада, что встретила тебя и так всё получилось. Рада, слышишь?
Александра Михайловна на одной бумажке написала свой адрес, на второй телефон и подала Оксане Семёновне.
- Я всегда тебя жду, в любое время. Приезжай, когда захочешь. Можешь в гости, а можешь пожить, - и она улыбнулась.
***
Город накрывал первый снег. Александра Михайловна подошла к окну и подняла глаза к небу. Сегодня хотела встретиться с давней знакомой, но та осталась дома из-за снегопада.
Она убрала торт в холодильник. Спрятала чашки в шкаф и стала протирать стол, как раздался звонок в дверь.
Александра Михайловна открыла. На пороге с небольшой тряпичной сумочкой и коричневым чемоданом стояла Оксана Семёновна.
-Привет. Я к тебе жить, Шура, примешь?
-Конечно, Оксаночка, заходи, а где твои вещи, внизу?
-А это все мои вещи, - ответила Оксана Семёновна и виновато улыбнулась в ответ.
-Проходи, проходи, снимай пальто, я поставлю чайник, у меня есть торт! Сейчас будем отмечать новоселье!
#опусыирассказы
Реальная История
Куда прешь, дура? - резко повернулась и таким злым голосом почти прошипела она
"Я со страху оступилась на мокрых камнях, подвернула ногу, скатилась с насыпи, руки ноги ободрала и приземлилась в кустах."
Было мне тогда лет 20. Дружила с девчонкой с института. Вместе и на пары ходили и на тусовках зажигали. Никогда я подлости от нее не ожидала, доверяла полностью, знаете, бывает такое чувство к человеку, когда понимаешь его с полуслова.
Даже семьями подружились. Моя семья в городе всегда жила, а у Аленки все в деревне. Так и повелось все лето мы с ней там отдыхали, а зимой на Новый год они к нам приезжали праздновать.
В то лето я не все каникулы у них провела, пришлось часто домой ездить. И ничего, как говорится, не предвещало беды, но сообщают мне, что Алена умерла, так и села я прямо на пол в магазине. Народ скорую хотел вызвать, я отказалась. Встала и домой поплелась. Дома решили ехать все, может помощь какая нужна будет. В тот же день мы с родителями поехали к ним.
Я все пыталась выяснить что произошло. А ничего...
Не проснулась утром и все. Экспертиза тоже руками разводит, "причина смерти не известна".
В общем мы там 2 дня все устраивали, помогали похороны организовать, справок там кучу надо было собрать, а родители то горюют, вот мы и помогали все это делать.
Это сейчас есть компании, которые "Под ключ" этим занимаются, а тогда этого и в помине не было, приходилось все самим делать.
В моей жизни это была первая смерть человека, которого я близко знала, но осознание этого факта было. А как же, ведь и на похоронах была и поминки помогала организовать. А вот смириться трудно было. Наревелась за этот день так, что голова гудела.
В день похорон приехали еще родственники, родителям кое как нашли местечко, чтобы переночевать, а я решила домой ехать на электричке, не поздно еще, да и станция не так далеко была, пройти то всего через парк по дорожке, минут за 20 дойти можно.
Но чего меня поперло срезать путь и пойти вдоль путей?
Не знаю.
Иду и вдруг вижу Аленка впереди идет и платье точно ее и походка, как не узнать? Я давай ей кричать - Алена, Алена.
Она сначала шла не оборачиваясь, а потом вдруг резко повернулась и таким злым голосом почти прошипела - Куда прешь, дура? Я со страху оступилась на мокрых камнях, подвернула ногу, скатилась с насыпи, руки ноги ободрала и приземлилась в кустах.
Мое падение совпало с пронесшимся в этот момент товарным поездом, по путям по которым я только что шла.
И как я его не слышала, ума не приложу.
Вот, как то так.
Получается Аленка спасла меня, значит не пришло еще мое время....
(с) Кулинарный беспредел /Дзен Яндекс
Только после развода Константин понял, как он ошибся
Михаил Лекс
Когда Константин захотел уйти от Ирины, он начал готовиться к разводу.
— Чтобы не получилось, как у других мужчин, — рассуждал он, — которые после развода со своими коварными жёнами остаются ни с чем. А таких историй я знаю немало. Потому что женщины — хитрые. Не понимаю, как только их земля носит. Мало того, что оставят бывшего мужа ни с чем, так ещё имеют наглость спокойно после этого жить — жить так, как будто ничего особенного не произошло.
Константин решил всё предусмотреть. А поскольку в делах развода он был новичком, ему требовались учителя.
— А кого можно назвать хорошим учителем в таком деле? — сам себя спросил Константин и сам же дал на свой вопрос ответ. — Того, кто уже прошёл этот тернистый путь. И не просто прошёл, а испытал при этом на собственной шкуре всю чудовищность женского коварства.
Константин смотрел в своё будущее с оптимизмом.
— Я буду учиться на ошибках других, — решил он. — Именно они и станут моими наставниками. Я буду прилежным учеником. Не таким, каким был в школе и в институте. В этот раз я подойду к делу серьёзно.
Искать других, на ошибках которых следовало прилежно учиться, Константин решил в интернете. Но здесь он столкнулся с первой трудностью.
— Это что за безобразие такое, — возмущенно недоумевал Константин, листая в интернете страницу за страницей.
И возмущение его можно было понять. Потерпевших при разводе от женского коварства оказалось слишком уж много.
— Ну, просто ни в какие ворота, — думал Константин, день за днём копаясь в социальных сетях. — Пострадавших с каждым днём становится всё больше и больше.
И истории, одна страшнее другой, повергали его в тяжкое уныние.
— Куда же это годится?! — недоумевал Константин, переходя с одной истории несчастливого мужского развода на другую. — Да что же это такое? Обиженных мужчин при разводе с каждым днём всё больше и больше. И даже если я сейчас всерьёз займусь изучением их ошибок, у меня на это уйдёт как минимум лет тридцать!
Константин быстро прикинул в уме, сколько ему будет, когда он научится всему и поймёт, как надо правильно разводиться.
— 65 лет?! — с ужасом произнёс Константин. — Да к тому времени мне уже и незачем будет разводиться. Слыханное ли дело. А главное, непонятно ещё — доживу ли? Нет. Так дело не пойдёт. Я не согласен.
И Константин понял, что выбрал неправильный подход к делу.
— Ну, их, — рассудил он, — этих ущемлённых женщинами. Жалкие неудачники! Чему они могут научить? Как своё терять? Нет уж! Я пойду другим путём. Буду учиться у успешных. Стану постигать мудрость тех, которые избежали женского коварства и выгодно развелись. Вот это будет правильно.
Самым приятным для Константина было то, что счастливчиков оказалось в разы меньше, чем тех, кого постигла при разводе неудача.
— Ну, я же говорил! — радостно воскликнул Константин. — Учиться нужно на удачах других, а не на ошибках, как полагают многие. Теперь только я понимаю, почему так много людей совершает в жизни ошибки. Потому что учатся на них. Спасибо тебе, Вселенная, за то, что вовремя образумила, увела с ложного пути и поставила на путь правды.
Встав, не без помощи Вселенной, на путь правды, Константин начал искать учителя. И быстро нашёл. Им оказался Николай. Николай недавно приехал в Благовещенск из Амурска.
Они договорились о встрече. И встретились уже на следующий день, сразу после работы. На Горького. Между Театральной и Калинина. В том самом кафе, где когда-то Константин справлял свою свадьбу с Ириной.
— Я разводился четыре раза, — гордо сообщил Николай о себе. — И все четыре раза удачно.
Они ели пирожки, пили кофе и разговаривали.
— И ни о чём не жалеете? — поинтересовался Константин.
— Ни о чём! — уверенно ответил Николай.
— Не считаете, что совершали ошибки?
— Ошибки? — удивлялся Николай. — Кто? Я?
— При разводе, — уточнял Константин.
— Никогда не совершал! Не было в моих разводах никаких ошибок. Потому что я всегда всё делал правильно.
— Я тоже так хочу.
— Многие так хотят, — многозначительно ответил Николай. — Только не все могут.
— А почему?
— Потому что не знают, что для этого надо.
— А что для этого надо?
— Учиться, Константин. Учиться у профессионалов! У тех, кто действительно знает. И кто собственным примером подтверждает имеющиеся знания.
— Ух, ты. А что нужно, чтобы учиться у профессионала?
— Тридцать восемь тысяч рублей, — ответил Николай, — и я вас научу всему, что умею сам.
— Тридцать восемь? — задумчиво вопрошал Константин. — Не много ли?
— В прошлом месяце вам обошлось бы это дороже. А сейчас у меня скидки.
— Скидки — это хорошо. Но всё же цена, по-моему, высоковатая. Нет?
— Какой товар, такая и цена, — стоял на своём Николай. — Я ведь вам не ошибки продаю. Успехи! И не чьи-то! А свои, личные. Так что, как хотите, а дешевле никак. Дешевле — себе в убыток.
— Оно, конечно, так, — соглашался Константин. — Но всё же скинуть тысяч десять, я думаю, надо.
И прежде чем ответить, Николай на какое-то время задумался.
— Пять тысяч скину, — ответил он. — Больше не могу. Честное слово. И то, только потому, что вы мне понравились, Костя. Я увидел в вас себя в молодости. Вы для меня теперь как сын.
— Ну, тогда хотя бы восемь тысяч скиньте. Раз уж я вам как сын.
— Как сыну — шесть. Больше никак. Да вы не скупитесь, Костя. Ведь после своего успешного развода вы сами сможете на этом зарабатывать. И за один раз окупите все расходы.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
— Тогда скиньте шесть пятьсот и давайте скорее приступим к обучению.
— Ну, что с вами делать, — дружелюбно согласился Николай, — будь по-вашему. Деньги при вас?
— При мне.
— В таком случае, предлагаю рассчитаться прямо сейчас.
— А деньги нужны все и сразу?
— А как вы хотели? После и частями?
— Частями. Но не после, нет, уверяю вас. А по мере прохождения обучения?
— Частей не будет. И мер обучения не будет тоже. Весь курс вы пройдёте сразу.
— Как сразу?
— А чего тянуть? Или вы всю жизнь хотите со своей женой мучиться? Нет, ну, если так, то — пожалуйста. Я не против. Только, тогда вам не ко мне.
Константин согласился, что всю жизнь мучиться с женой он не собирается. Потому что его ждёт другая. И поэтому тянуть не стоит. И он отсчитал Николаю тридцать одну с половиной тысячу рублей.
И обучение началось. Оно длилось три часа. Почти до закрытия кафе. За это время Константин съел восемь пирожков с мясом, выпил пять чашек кофе и узнал всё, что необходимо делать, если хочешь успешно развестись с женой.
— Сертификат об успешно прошедшем обучении получить не желаете? — спросил Николай, когда пришло время расставаться. — Недорого. Всего пятьсот рубликов. В рамке!
Константину, конечно, хотелось получить и сертификат. Тем более что он был в рамке. Но денег было жалко, и он отказался.
— Как хотите, — сказал Николай. — Но если что, если возникнут трудности или вопросы какие появятся, вы звоните, Костя.
— А я позвоню, — ответил Константин.
— А я всегда буду на связи, — ответил Николай.
Выйдя из кафе, они пожали друг другу руки и пошли в разные стороны.
Войдя в квартиру, Константин сразу приступил к делу. Говорил всё так, как учил его Николай. Сообщил Ирине, что не любит её; что у него есть другая; что он хочет развестись и поэтому он уже завтра подаёт на развод. #опусы Сказал, что завтра составит список имущества, которое собирается оставить себе.
— И не вздумай пытаться меня обмануть, Ирина, — строго произнёс он в заключении. — Не выйдет.
— Не выйдет, что? — не поняла Ирина.
— А ничего. Хитрость твоя женская. Я в курсе. Знающие люди всё про вас рассказали.
Посмотрев на мужа с интересом, Ирина ответила, что в ближайшее время развестись не получится.
— Почему?
— Не почему. Просто. Не хочу и всё.
Константин усмехнулся.
— Думаешь, удивила? — сказал он. — Ничего подобного. И к этому я тоже был готов. Не хочешь по-быстрому, будем разводиться медленно. По суду. У меня всё получится. Можешь не сомневаться.
«Эх, — с сожалением подумал в этот момент Константин. — Напрасно я пожадничал. Надо было всё же купить сертификат у наставника. Надо! Сейчас бы показал Ирине. И она бы поняла, с кем имеет дело. А так».
— Не будет никакого суда, — зевнув, ответила Ирина, — и вообще... Ничего не будет. Потому что у нас будет ребёнок.
— Ты ждёшь ребёнка? — испуганно спросил Константин.
К этому он был не готов. Николай на своих занятиях этому не обучал. И Константин попросил Ирину подождать.
— Мне нужно позвонить, — сообщил он. — Ты только никуда не уходи.
— Я спать пойду, — ответила Ирина. — А ты можешь идти куда хочешь.
— Я скоро, — сказал Константин и ушёл на кухню.
Позвонив Николаю, он объяснил, в чём проблема.
— Ваша жена ждёт ребёнка?! — обрадовался Николай. — Замечательно. Интересный случай.
— Случай, может, и интересный, — согласился Константин, — вам виднее. Но мне-то что делать прикажете? Вы меня такому не учили.
— Правильно, — согласился Николай. — Не учил. Потому что это не входило в программу вашего обучения.
— Почему не входило.
— Потому что. Вы учились по тарифу «Муж без детей». Отсюда и низкая цена.
— Низкая?!
— Послушайте, Константин, я отнёсся к вам, как к родному сыну. Скидку вам сделал большую. А вы?
— А что я?
— Скажите честно, чего вы хотите?
— Хочу, чтобы вы меня научили, как действовать в таких случаях.
— Понятия не имею, — ответил Николай. — У меня такого не было. Но вы не расстраивайтесь. Я точно знаю, что те, кто сумел выгодно развестись, имея детей, неплохо на этом зарабатывают. На тарифе «Муж с детьми». И вы сможете. Если, конечно, вам повезёт. Огромные деньги сможете зарабатывать.
— Каким образом?
— Обучая других.
— Чему?
— Понятия не имею. Я же вам говорил, это не мой профиль.
— Что же мне делать?
— Не падайте духом, Константин. Я верю в вас.
Николай выключил телефон, а Константин пошёл к жене.
— Не спишь? — спросил он.
— Нет, — ответила Ирина. — А что?
— Это правда, что ты ждёшь ребёнка?
— Сейчас я никого не жду.
Услышав, что жена никого не ждёт, Константин воспрянул духом.
— Так какого лешего? — радостно воскликнул он. — Зачем же ты мне врала, что ждёшь?
— Но перед разводом я сделаю всё для этого возможное, — спокойно ответила Ирина.
От услышанного настроение Константина резко испортилось.
— Каким это образом? — спросил он.
— Я замужняя женщина и… Короче, в этом нет ничего сложного.
— Ошибаешься. Без меня у тебя ничего не получится.
— А при чём здесь ты, Костя? — удивилась Ирина. — Не понимаю.
— Как это, при чём здесь я? Я — твой муж! Не хочешь же ты сказать, что если не я, то отцом ребёнка станет другой.
— Не совсем так, но... Что-то типа этого я и хотела сказать.
— Что значит это твоё «не совсем так»?
— Ну, что ты мне теперь для этого не нужен.
— В таком случае, я легко докажу, что ребёнок не мой.
— Это вряд ли.
— Почему?
— Потому что он будет твой.
— Мой?
— Твой.
— Без меня?
— Без тебя.
— А экспертиза? Не боишься?
— Она подтвердит, что он твой.
— Как это?
— Так это. У меня есть твой материал.
— В каком смысле?
— В замороженном смысле. И в большом количестве. Хранится в надёжном месте. Ждёт своего часа.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно.
— Это возможно?
— 21 век, Костя. Очнись. Уже давно нет ничего невозможного. Если бы ты только знал, сколько я накопила этого самого материала за всё время нашей с тобой совместной жизни. Матерью героиней могу стать.
— Нет, Ирина.
— Да, Костя.
— Но я не хочу быть отцом! Я не готов к этому!
— Ну, мало ли к чему мы все не готовы. Это жизнь, Костя. И нам приходится мириться с её суровыми законами.
— За что ты так со мной, Ирина?
— Я «так с тобой»? — удивилась Ирина. — А вот это уже наглость. При чём здесь я? Это ведь ты полюбил другую, а не я.
— Но, как ты себе представляешь нашу жизнь? Ведь я люблю другую! А ты хочешь, чтобы у нас были дети?
— Не так чтобы хочу, но... Они будут. И каждый раз, как только ты подашь на развод, так сразу я начинаю ждать ребёнка.
— Неужели ничего нельзя сделать?
— Есть один вариант.
— Какой?
— У нас с тобой общая квартира, так?
— Так.
— И дача, и машина, и вклады денежные тоже общие.
— Ну, да. За десять лет мы с тобой много заработали и немало отложили. Но к чему ты ведёшь?
— Хочешь развестись? Пожалуйста. Хоть завтра. Но всё это после развода должно достаться мне!
— На каком основании?
— На том простом основании, что я — пострадавшая сторона. Потому что это меня предали. Вот почему. А не согласишься, я уже завтра начну воплощать свой план в реальность. Не дожидаясь, пока ты подашь на развод. А пройдёт ещё десять лет, и у нас с тобой будет как минимум восемь детей.
— Я согласен! — закричал Константин. — Согласен. Только не мучай меня, прошу. Я подпишу все необходимые бумаги. Забирай всё! Только не делай меня отцом. Умоляю!
— Не буду, — спокойно ответила Ирина. — Если ты всё сделаешь, как обещаешь, я тоже обойдусь с тобой по-хорошему. Я ведь понимаю, что ты встретил другую и полюбил.
— Да, Ирина. Полюбил. Всё именно так.
— Она кто? Откуда? Наша? Из Благовещенска? Я её знаю?
— Она из Хабаровска. Её Алёной зовут. Алёнушка. Учится в университете, на первом курсе.
Ирина покачала головой.
— Живёт в общежитии? — спросила она.
— Я ей квартиру снимаю, — охотно ответил Константин. — Рассчитывали, что после развода купим свою квартиру.
— Счастливые, — вздохнув, произнесла Ирина. — Любите друг друга. Мечтаете. Планы на будущее строите. А я...
— Я уверен, Ирина, что у тебя в будущем тоже всё наладится. Только ты не обмани, Ирина. Не сделай меня отцом с помощью накопленного материала. Ладно?
— Не обману.
— И это... Материал... Ну, который мой. Верни, а?
— Вернуть? Может, лучше его просто выкинуть?
— Выкинуть, выкинуть, — обрадовался Константин. — я просто не так выразился.
— Хорошо, — сказала Ирину. — Выкину. Если ты настаиваешь. Но только после развода. Когда ты подпишешь все бумаги насчёт нашего совместно нажитого имущества.
— Само собой, — ответил Константин.
Только после развода Константин понял, как он ошибся.
Во-первых, потому что всё их совместно нажитое за десять лет имущество досталось Ирине. И Константин, по сути, оказался нищим. Ему нужно было всё начинать сначала. А Алёне это не понравилось, и она бросила Константина. Ушла от него к какому-то владельцу строительного бизнеса.
Во-вторых, не было у Ирины никакого материала, с помощью которого она хотела стать мамой. Ирина сама сказала об этом, когда Константин потребовал, чтобы материал был уничтожен при нём.
А в-третьих. Оказывается, когда Константин сказал, что хочет разводиться, Ирина уже ждала ребёнка. Но об этом она решила сообщить Константину только после его рождения.
#Млекс_опусы
©️ Михаил Лекс
Блог на дзене: Как стать счастливым?
#опусыИрассказы
Копирование работ автора ЗАПРЕЩЕНО!
ЯБЛОЧКИ
Возвращаясь с работы Антон медленно плелся вдоль рядов стихийного рынка – так он срезал приличный крюк до дома, и прикупил кое-какие нужные продукты для семьи. Два увесистых пакета с провизией не давали двигаться быстро и он решил, что покупок на сегодня хватит - денежной лимит исчерпан. Вдали показался серый бок девятиэтажки родного квартала.
Именно так «не краплёные» вместо «не опрысканные» бывало говорила его бабушка, и голос старушки был до боли знаком.
Антон медленно приблизился к сидевшие у эмалированного ведра бабушки. «Похожа, конечно, но не она», да и не могло быть по-другому - был ведь на похоронах.
- Точно не крапленое? - Уставился в ведро.
Женщина обрадовалась вниманию и защебетала:
- Точно-точно! Своя яблонька. В этом году родила как никогда. - Ее руки с узловатыми пальцами замелькали над товаром ,вертя яблоки с разных сторон. - Не гляди, что неказистые с виду, зато настоящие, вкусная и духовитые, не то что магазинные. На, сам попробуй! – Протянула она Антону некрупное румяное яблоко с малюсенькой червоточинкой. – Смотри, даже червячок им не побрезговал. – Тараторила она с восторгом. - А все потому, что выросли без химии, не крапленые.
Антон даже заулыбался бабкиной наивности:
- Так они все червивые что ли у вас?
Стружка округлила глаза и замахала на него сухонький ладошкой:
- Что ты, что ты, одно попалось – недоглядела.
Яблоки Антону были совсем не нужны, остановился он не ради них – просто старушка так напомнила родную бабушку своим говором и бесхитростными манерами убеждения, что он словно к месту прирос, в душе разлилось давно забытое чувство теплой нежности, захотелось хоть чем-то порадовать эту совершенно чужую незнакомую бабку. Поэтому он, не торгуясь, купил два кило этих самых «не крепленых» яблок и попутно рассказал, что дома ждет беременная жена и немного приболевший сынишка, что эти самые яблочки наверняка порадуют обоих, в общем, вывернул перед незнакомой старушкой самое наболевшее в душе. Та только качала головой:
- Ах, молодежь нынче хвора, старики и те крепче.
А потом стала сетовать, что в городах сплошная химия, и воздух тяжелый нездоровый. Антон кивал соглашаясь, а когда расплатившись он собрался уходить, бабка схватила его за руку:
- Слыш, милок, ты завтра опять приходи - я тебе липового меда баночку привезу и варенья малинового от простуды, пацану самое оно. Приходи обязательно!
Всю дорогу до дома Антон прошагал улыбаясь, на душе было светло и спокойно, будто бабушка родная по голове погладила и прошептала как в детстве на ушко: «Ничего, Антошка, все у нас будет хорошо!», и он вихрастый рыжий пацаненок верил бабушке - единственной родной душе. А кому еще верить - своих родителей Антон не помнил, отца даже бабка не знала, а мать, по ее словам, непутевой была - укатила в город после школы и вернулась только раз – привезла мальчонку, в одеяльце байковое завернутого, сдала с рук на руки бабушке и отбыла восвояси. Обещала, конечно, что заберет как только жизнь и наладится, только больше не вернулась - видимо жизнь не наладилась… Люди говаривали, сгинула по пьянке. Вот и остался он с бабушкой. Любил ее очень – больше-то никого…
Зимними холодными вечерами принималась она иногда вспоминать свою дочь:
- Прощу! – Плакала, тихонько утирая глаза концами белого платочка на голову повязанного.
Антошка утешать ее принимался:
- Не плачь, бабуля! - Шептал он тихо. - Я тебя никогда не брошу! Вырасту - подмогой стану! Веришь?
Тогда прижимала она его голову к груди, целовала в макушку, улыбалась и кивала сквозь слезы. Только не удалось Антошке сдержать свое слово. Ему всего 12 минуло когда бабушка умерла, тогда в детский дом и определили. Понаехали какие-то ранее неизвестные родственники, дом старушки продали, а он оказался никому не нужен - вот и отдали в приют. Но, несмотря на тяготы жизни в казенном доме, Антон не сломался, не пошел по наклонной - в армии отслужил, выучился на токаря, устроился на завод. Парень он был высокий, симпатичный, всегда вызывал девичий интерес, вот только узнав, что он детдомовский, потенциальные невесты быстро исчезали в неизвестном направлении. Ему, как сироте, уже и однушку выделили, только невесты все равно сбегали - не пара… Антон даже отчаялся.
Четыре года назад он встретил в супермаркете подругу свою по несчастью. Маринка, бывшая детдомовка, обрадовалась Антону, как родному. Он тоже был рад. Свадьбу они сыграли через полгода, сына Юрку родили - грех судьбу гневить, сейчас у него все хорошо - дочку Машеньку ждут…
Все еще улыбаясь, Антон зашел домой и поставил полные пакеты в прихожей. Поцеловал вышедшую встречать жену и протянул ей кулек с яблоками:
- Это вам с Юриком, домашние не крапленые, - пропел на бабкин манер и подмигнул.
Маринка в детдоме с рождения, не поняла его юмор и просто вымыла яблоки и на стол выставила, а спустя полчаса уплетала их с аппетитом и носом водила восхищенно:
И Юрок не отставал от матери, хрумкал за обе щеки и улыбался впервые за несколько дней.
А ночью к Антону пришла бабушка как в далеком детстве. Она снова гладила его по голове и что-то шептала в макушку. Он не разбирал ее слов, чувствовал только теплые губы в волосах и был абсолютно счастлив. Но противная трель будильника прогнала этот сладкий сон - начался новый день, пора на работу.
Антон промаялся весь день, душу грызла непонятная тоска и беспокойство, а собираясь домой, он поймал себя на мысли, что очень хочет снова встретить на рынке ту старушку с яблоками. «Светлана Степановна, - вспомнил он ее имя и улыбнулся, - может, сегодня свидимся?»
Светлана Степановна тряслась в холодной электричке и тихонько вздыхала - чем-то зацепил её этот вчерашний парень - может сына Митю напомнил… Давным-давно Митенька погиб при исполнении. Пожарным был. Даже к награде представлен. Вот так и получается, что награда сына у нее есть, а больше никого и нет. Митька даже жениться не успел. Пока муж был жив держалась она – кому пенять если бог так распорядился. Только ушел и Феденька, почитай уже два года как. И свет для Светланы Степановны померк. Зачем ей это жизнь, если осталась совсем одна? Купивший яблоки молодой человек всколыхнул ее душу, поговорил, не прошел мимо. Да так хорошо поговорил, что сон к бабушке не шел до самого утра, все вспоминала его глаза с затаенной внутри болью. Она эту боль сердцем материнским сразу почувствовала, потому и позвала прийти вновь, гостинцев пообещала.
И вот сейчас она с тревогой всматривалась в бегущие за окном телеграфные столбы, гладила сухонькой ручкой завернутые в газетке баночки в лукошке и корила себя, что больше ничего не прихватила. Уж больно хотелось ей порадовать того парня с грустными глазами и хоть чуть-чуть еще поговорить.
Когда Степановна добралась до рынка было уже около 5, место и конечно занято, ну и ладно - ей не торговать, главное знакомца не пропустить. Вот и устроилась возле ворот - тут уж точно не пропустит. К вечеру народ повалил. Старушка даже головой завертела - конец рабочего дня, люди идут закупаться на ближайший рынок, а давешний парень все еще не шёл.
Светлана Степановна разнервничалась, засомневалась. «Старая ты дурра! – ругала себя последними словами. - И зачем ты сдалась ему со своим вареньем. Вот же всех дел у паренька старуху слушать». Но взглядом по толпе шарила, а вдруг…
И Антон шел домой в сомнениях, хоть и не предал он большого значения словам старушки, но мало ли что… «Торговка она. Говорит чтобы товар свой всучить». Но в душе теплилась надежда. Нет не на обещанные гостинцы, уж больно хотелось еще раз на бабушку глянуть, к потерянному детству сердцем прикоснуться. «А что если приедет? - Он даже заулыбался вспоминая. - Лепит про червячка, вот же придумала». Тряхнул головой, сворачивая на рынок - все равно так ближе к дому идти, проверит на всякий случай.
Проходя по ряду, где встретилась ему давешняя старушка, Антон завертел головой, только бабушки нигде не было, и он сплюнул мысленно: «Дурак. Повелся как пацан несмышленый. Хорошо хоть Маринке медку с малинкой не пообещал». Настроение разом ухнуло вниз и Антон сгорбившись заспешил к выходу больше не глядя по сторонам. Он уже почти выбрался из толпы когда позади раздался громкий крик:
- Милок, постой! Тут я, тут! - Расталкивая людей за ним задыхаясь от бега спешила взъерошенная Светлана Степановна.
Почти налетев на Антона, бабулька радостно ухватила его за рукав:
- Я там у ворот пристроилась, тебя выглядываю, а ты мчишься как скорый поезд - не догнать! - Потянула его назад старушка.
Антон смотрел на нее с улыбкой, как зачарованный. Этот говор, эта жестикуляция, это желание порадовать человека, все было невероятно знакомым и так напоминало родную бабушку. А когда он глянул на вручённую корзинку, чуть не прослезился.
- Сколько я должен? – поинтересовался, сглотнув тугой ком в горле.
Только Светлана Степановна насупилась и руками замахала – гостинец.
- Эта со своего огорода. Зачем деньги, обидеть хочешь? - И опять затарахтела про свою малинку «хоть и неказистая, но полезная и вкусная».
Антон смотрел на говорунью, а перед глазами стояло лицо своей родненькой. На миг ему показалось, что это все же она.
- А картошечка рассыпчатая у вас есть? - Спросил неожиданно и сам смутился от своего нахальства.
Почему-то вдруг вспомнилась ему эта самая картошечка «со своего огорода» желтая внутри, разваристая и рассыпчатая. Ох, и вкусная она с чесноком и укропом! После бабушкиной смерти он никогда больше такой не ел. Степановна замолчала, будто осеклась, потом радостно закивала:
- Есть! И рассыпчатая, и потверже для супа. Ты бы ко мне в деревню приехал - любую найду. - Она с надеждой уставилась на парня. - У меня много чего есть. Только старая сумки таскать. Приезжай!
Антон смотрел сверху вниз на крошечную старушку, но мыслями был далеко в солнечном детстве на огромном огороде с ровными убегающими вдаль зелеными грядками. Заметив, что парень не слушает Степановна потянула его за рукав:
- Суббота завтра – выходной. Приедешь?
Антон словно очнулся и качнул головой:
- Приеду! Жди!
И он приехал, ведь Степановна жила в соседнем с его бабушкой селе. Поехал вовсе не за картошкой, а за теплыми воспоминаниями детства - за растерянными с годами добротой и нежностью, за ощущением нечаянной радости от встречи с чем-то родным.
На следующий год радостная старушка стояла в местном сельмаге:
- Оксанка! Конфеты это свежие? - Тоненький пальчик Светланы Степановны упирался в стеклянную витрину. - Моих завтра жду!
Глядя на неё высокая дородная молодуха недовольно скривила губы:
Только старушка не поверила на слово и потребовала одну на пробу. В очереди зашушукались: «Совсем Степановна умом тронулась, чужих голодранцев привечает, детьми кличет. Всё лето городская штучка по двору кружила со своим выводком. Понравилось видно, раз снова едут».
Первая сплетница на селе Никитишна, стоявшая сразу за старушкой, громким шепотом произнесла:
- Оберут до нитки чужаки, а то и вовсе жизни лишат, чтобы домик к рукам прибрать! Фёдор покойный этого бы не допустил.
Услышав это Степановна поджала губы, но промолчала. Велела взвесить пару килограмм шоколадных с вафлями, прикупила сладкой газировки и молча расплатилась. Высоко вскинув остренький подбородок, она как победительница прошествовала к выходу.
- Не тех кормишь, дура старая! - Понеслось ей в спину, но старушка только хмыкнула.
Она спешила домой по деревенской улице и радостно улыбалась: «Что есть бабские сплетни? Будто они лучше знают, кого кормить на старости лет». Завтра приедут её родненькие – Антоша с Маришей и малые. Что они деревенские знают, им бы только свой бабий яд излить. Антон очень даже помогает, и по хозяйству, и копеечкой… Впрочем не в помощи дело - вместо сыночка стал. Смысл жизни вновь появился. А то что не родные, так это ерунда полная - вон у Никитишны сыновей трое, как только из села уехали - забыли о матери – нос в окне не кажут, стыдно сказать, внуков ни разу не видела, а поучать горазда. Её же Антошенька каждую неделю к ней едет и семью везет. Как она рада миленьким, своих-то внуков бог не дал…
Разве это плохо когда люди счастливы вместе! И какая разница родственные это связи или нет!
#рассказыдлядуши
Мамин сожитель улыбался и от этой улыбки кровь стыла в жилах...
Маленькая девочка в коричневых колготках и без обуви бежала по обледеневшей деревенской дороге. Лёд вперемешку с грязью подтаивал под её тёплыми ножками, и большой палец, выглядывающий в дырку в колготках, стал уже совсем чёрный. Почему-то больше всего у Нади мёрз именно этот палец.
Может быть потому, что ног в целом она уже почти не чувствовала. Они застыли как и все тело девочки, на которой кроме колготок было лишь довольно поношенное домашнее платье.
Весна только лишь начиналась и пока еще по календарю, а о погоде на улице этого нельзя было сказать. Единственное, что выдавало время года, была дорога. В тёплое время суток снег на ней таял, обнажая чёрную грязь. А вокруг ещё белели сугробы. Сейчас на улице был вечер, и тёплым его уж точно нельзя было назвать. Дорога вновь застыла и обледенела, и этот лёд резал ноги Нади даже сквозь колготки.
Девочка училась в третьем классе и уже довольно хорошо понимала, что бежать в таком виде по улице ненормально, и она привлекает внимание.
Но в данный момент Наде было всё равно, лишь бы только убраться подальше от дома. Там дома был этот новый мужик мамы.
Девочка давно смирилась с тем, что мужчины в их доме появляются и исчезают. Некоторые требуют, чтобы Надя называла их папой, некоторые просто не обращают на неё внимания. Сама Надя устала запоминать новые имена.
Последний мужчина был другой. Надя почувствовала смутную угрозу, исходившую от него, едва он переступил порог запущенного, давно требующего ремонта дома. Этот мужчина не начал воспитывать её ремнём, как предыдущий мамин сожитель. К такому повороту девочка была готова. А тут как раз наоборот - улыбчивый и невысокий мужчина с лысиной на пол головы, скользким ужом вполз в дом и начал задаривать Надю подарками. Он не пил, как мама Нади и у него имелись деньги.
Казалось бы, девочке стоило радоваться, но ни тут то было! Надя жила такой жизнью до девяти лет и у неё была очень сильно развита интуиция. Она до жути боялась улыбок нового отчима и брезговала брать его подарки. Эти подарки казались липкими, окутанными паутиной склизкого дяди. Он приносил в дом алкоголь, много алкоголя, и мама Надя напивалась до беспамятства. Именно в такие моменты в новоявленном отчиме просыпалось желание помочь Наде с учебой, поговорить с ней. Он садился рядышком и приторным голосом расспрашивал о делах в школе, стараясь положить руку девочке на плечо, либо на коленку. Надю тошнило в такие моменты, и хотелось исчезнуть, раствориться. И обычно ей удавалось ускользнуть, но не сегодня.
Сегодня мама напилась сильнее обычного и вырубилась прямо на кухне, уронив голову на стол. Новый ее сожитель зашел в комнату Нади и поплотнее прикрыл за собой расшатанную дверь. Все это он делал с такой сальной улыбкой, что у девочки побежали мурашки по спине. Улыбка не предвещала ничего хорошего, как и поведение мужчины. Сегодня он решил не церемониться, считая, что уже довольно долго окучивал девочку и задабривал подарками.
-Что это платьице на тебя, Надюша? Какое-то оно старенькое. А давай мы его снимем, а позже я куплю тебе новое. Хочешь?
Ужас сковал Надю, и тошнота подступила к горлу. Мужчина приблизился к ней вплотную и протянул свою паучью ладонь. Девочку вырвало прямо на его спортивные штаны. Мужчина заматерился, отпрыгнул и его лицо исказила злоба.
-Так, значит? - прошипел он. - Подожди, я сейчас вернусь. Переоденусь и вернусь.
Мужчина вышел, а Надя поняла, что времени у нее совсем не остается. Надо бежать, но как? Она не успеет дойти до входной двери. Мамин сожитель обязательно её остановит. Единственным выходом оставалось выпрыгнуть в окно. Девочка подбежала к деревянной оконной раме, с трудом справилась с заржавевшими шпингалетами, залезла на подоконник и шагнула в почти поравнявшийся с окошком сугроб.
И вот она бежит по дороге, бежит к трассе сама не зная зачем. Её гонит страх и желание побыстрее скрыться, а холод пронизывает насквозь. Кажется он проник к каждой косточке и скоро Надя превратится в один из этих грязных ледяных комков, которые так царапают девочке ноги.
Она добежала до трассы и пошла по обочине. Зубы уже не стучали, как в лихорадке, а кожу на лице стянуло морозом. Голова почти ничего не соображала и внезапно захотелось спать. Надя не слышала, как пыхтя и выбрасывая облака дыма останавливается большегруз за её спиной.
* * * * * * * * * * * *
Михаил лёг спать пораньше. Что ещё делать одному? Скучно и непривычно в квартире без жены Оли, которая уехала с ночевкой, навестить свою маму. Тоскливо было одному, вот и решил парень от души выспаться.
Они с Олей были молодой семьёй, обоим не исполнилось ещё и двадцати трёх.
Но уже решили завести ребёнка. Жена Миша была на шестом месяце беременности. А почему бы и нет? Работа у Михаила была стабильная с перспективой карьерного роста и квартира своя, доставшаяся от государства. Тяжело парню было вспоминать, как в возрасте четырнадцати лет его мать лишили родительских прав и его забрали в детдом. Ну, это, наверное, и к лучшему. В детдоме несладко пришлось, тут не поспоришь, но ещё хуже было остаться с вечно пьяной матерью и чередой сменяющих друг друга пропитых мужиков. Больше всего Михаил ненавидел тех, которые пытались его воспитывать и всё их воспитание заключалось в физическом воздействии. Миша считал, что ему очень повезло. Всего четыре года в детдоме, и началась светлая полоса. Получил квартиру, нашел работу, а потом встретил Олю.
Оля, девочка домашняя, росла в полной семье. Мише было очень стыдно представить ей свою мать. Соврав вначале, что он сирота, парень до сих пор не мог признаться жене. И даже когда ездил в родную деревню, врал Оле. А ездил он не потому, что скучал по пьющей матери, а потому, что в полуразрушенном, временами неотапливаемом доме подрастала его сестрёнка, отца которой Миша не помнил или вовсе не знал. Это было не так важно, ведь Михаил всё равно чувствовал родную кровь в этой диковатой девочке и знал, как тяжело ей приходится, ведь он сам через всё это прошёл.
Миша лёг спать пораньше, радуясь возможности выспаться, но ему это не удалось. Разбудил телефонный звонок с неизвестного номера. Старческий голос на том конце парень узнал не сразу.
-Мишка, ты что ли? Это тётя Тоня, соседка мамаки твоей. Помнишь, ты как-то номер оставлял, сказал звонить, ежели чё. Так вот, тут приключилось. В деревню фура заехала, дальнобойщик какой-то сеструху твою привёз. Я заинтересовалась, нечасто такие громадины в нашу деревню заезжают. Смотрю, мужик-водитель Надьку в куртку укутал и к вашему дому несёт. А девчонка вырывается, кричит, что не вернётся домой. Мужик твоей мамаки выходит, лыбится, а Надька от него, как от прокажённого. В общем, забрала я сеструху твою к себе. Уж не знаю, что там приключилось, но она ревмя ревёт и домой возвращаться отказывается. А мужичонка-то этот уже в окошко ко мне стучал, трезвый даже вроде, интеллигентный такой. Говорит, Надежда отказывалась делать уроки, и он её наказал. А я ему чуть и не верю и Надьку отдавать не хочу, но ведь вечно я её у себя не продержу. Девчонка озябла совсем. Я ее чаем с малиной отпоила, и сейчас она спит. Вот я и вспомнила про тебя. Что делать-то, Мишка?
Михаил сел на кровати и помотал головой. Старческий голос будто врывался в кошмар его детства. Он никак не мог взять в толк, какой дальнобойщик? Откуда привез его сестру? Понял только одно - Надя до слез боится вернуться в дом матери. Значит, там происходит что-то плохое. Возможно, еще хуже, что было в детстве с ним. Надя девочка, красивая девочка. Его сожители матери могли только пороть, а ведь люди попадаются всякие, тем более среди такого контингента! В глубине души Михаил всегда чего-то подобного боялся, глядя, как подрастает Надя.
-Не отдавайте её, - крикнул он трубку. - Слышите, баб Тонь, не отдавайте ни в коем случае. Я скоро приеду.
Одной рукой натягивая на себя джинсы, другой Михаил вызывал себе такси. Он уже и забыл, что собирался выспаться. Не прошло и часа, как был в деревне в которой жил до четырнадцати лет. Первым делом он пошёл не к соседке, а в дом матери. Мать, предсказуемо, спала пьяная прямо на кухонном полу. Рядом валялся упавший стул. Зато её новый сожитель был трезв, как стеклышко.
А как забегали его глаза, когда он увидел Михаила! Только поэтому Миша понял, что не ошибся в самых страшных своих предположениях. Когда он вышел из дома под глазом лысого мужчины наливался багровыми оттенками свежий синяк.
* * * * * * * * * * * * *
На следующий день вечер жена Миши, Оля, возвращалась домой. Она вошла в подъезд налегке, с улыбкой вспоминая, что маме на этот раз не удалось впихнуть ей свои соленья-варенья, потому что теперь Оле нельзя поднимать тяжелое.
Она погладила свой аккуратный животик и, с досадой вспомнив, что лифт до сих пор в ремонте, потихонечку пошла по лестнице на пятый этаж. Миша был дома. Войдя в прихожую, Оля хотела его окликнуть, но замерла, увидев на обувнице расхлябанные сапожки маленького размера. Что это? У них кто-то в гостях? Кто-то с ребенком? Тогда почему нет взрослой обуви?
В зале громко работал телевизор. Ольгин муж сидел на диване с какой-то девочкой. Поглощая попкорн, они смотрели мультики. Увидев вошедшую девочка сжала плечики, а Михаил резко вскочил, уронив ведёрко с попкорном, но не обратив на это внимания. Выглядел он очень виновато.
-Оля, привет. Познакомься, это моя сестрёнка Надя.
Брови девушки взлетели вверх и так там и остались, придавая лицу изумлённое выражение. Она молчала, не зная, что сказать и что спросить при ребёнке. Миша это понял. Взяв жену под локоток повел в спальню. Едва зайдя туда, начал оправдываться.
-Оль, я врал тебе, что круглый сирота. У меня жива мать. Она алкашка. Её лишили родительских прав, когда мне было четырнадцать. Мне стыдно было тебе в этом признаться в самом начале, когда мы только познакомились. Ну, а потом всё так и пошло, по накатанной. Помнишь, я говорил тебе, что навещаю друга в деревне. Так вот, я ездил туда, но не к матери, а к сестрёнке. Ей всего девять. Мать всё так же пьёт и водит мужиков. На этот раз она привела какого-то слизняка и он начал вести себя неадекватно по отношению к сестренке. Надя сбежала. Она раздетая дошла до трассы и там её подобрал какой-то дальнобойщик. Я забрал Надю. Можно она пока побудет у нас?
Оля машинально положила руки на животик. Погладила его, успокаивая себя и малыша одновременно. От обилия информации у нее закружилась голова.
-Что ты хочешь ,чтобы я тебе сказала? - вскрикнула она. - Миша ты врал мне! Как ты мог? Ну ладно вначале, а потом, когда сделал мне предложение? Ты должен был рассказать правду о себе. Я считала, что у тебя нет никаких родственников, а тут оказывается и мама и сестра! И как это, она побудет у нас? Ей девять, видимо, она ходит в школу.
-Сейчас как раз начались весенние каникулы.
-Да неважно, Миш. Она у тебя какая-то странная. Почему в таком возрасте она смотрит совсем детские мультики? Да и вообще... Я не понимаю, не представляю.... В голове никак не может уложиться.
-Оль, ну прости ты меня, - дотронулся до локтя жены Михаил. - Я стыдился своего прошлого, поэтому врал. Но Надя, она ни в чем не виновата. Мультики она смотрит, потому что ей не доставало обычного детства. Когда ты узнаешь её поближе, она тебе понравится.
Легко сказать, понравится! Может быть, если бы знакомство с девочкой произошло при других обстоятельствах Оля отнеслась бы к ней более благосклонно, но ложь Михаила, продолжавшаяся столь длительное время, выбила девушку из колеи. Она не разговаривала с мужем пару дней и копилось в ней раздражение против этой неряшливой, диковатой девочки. Надя вела себя словно дикий зверек. Она абсолютно не была приучена к гигиене, не чистила зубы, не мылась. А уж как она вела себя за столом! Хватать еду руками или начать пить через край тарелки суп было для девочки в порядке вещей. При этом Надя, напуганная Ольгиным молчанием в первые дни, и сама замкнулась. Разговаривала девочка только с братом, а вопросы Оли отвечала односложно, втягивая голову в плечи.
Через несколько дней Оля отошла и простила Мишу. Тогда она и спросила мужа о поведении его сестрёнки.
-Почему она такая дёрганная? Ощущение, что её били, она всё время ожидает удара.
-Скорее всего, так и было, - с горечью сказал Миша. - Меня мамкины сожители поколачивали частенько. Думаю и Наде прилетало. Но она же не со всеми такая. Со мной Надя ведет себя нормально. Ты должна расположить ее к себе.
Оля не хотела никого к себе располагать. К тому же, не видела в этом никакого смысла. Каникулы подходили к концу и Оля с огромным нетерпением ждала, когда, наконец, Михаил увезет свою сестренку обратно в деревню.
Да, девочку было жалко, но Оля старалась об этом не думать, потому что понимала, что не хочет, чтобы Надя оставалась в их квартире. Однако к концу каникул Миша становился всё задумчивее и Олю это пугало. В предпоследний день случилось именно то, чего она так боялась. Вечером, закрывшись в спальне, муж начал разговор.
-Оль, я хочу, чтобы Надя осталась у нас.
-Как ты себе это представляешь? - вздрогнула Ольга. - У неё есть мать.
-Да какая это мать? - вздохнул Михаил. - Лишить её родительских прав и на Надю не составит никакого труда. А мы с тобой молодая, полноценная семья со своей жилплощадью. Мы легко можем взять её под опеку.
-Нет и еще раз нет, - закричала Ольга.
Она старалась говорить тише, чтобы спящая за стеной девочка не услышала ее, но не сдержалась.
-Миша, я говорю нет. Я не могла дождаться конца каникул, чтобы ты наконец увез эту Надю. Я всё понимаю, она твоя сестрёнка, но я жить с ней не смогу. Я слишком молода, чтобы заботиться о такой большой девочке. Она дикая, невоспитанная, нечистоплотная. Она смотрит на меня волчонком. И вообще, Миш, ты не забыл, что скоро у нас родится свой ребёнок? Нам будет тесно вчетвером в этой квартире.
-Но я просто не могу отвезти её обратно в деревню, - тоже повысил голос Михаил. - Мать до сих пор живёт там с этим слизняком. И кто знает, что может произойти... Неужели тебе ни капельки не жаль Надю?
-Жаль. Очень жаль. Но в первую очередь я думаю о нашем с тобой ребёнке. Короче, моё окончательное слово - нет. Каникулы закончатся и ты увезёшь свою сестру в деревню.
-Нет, не увезу, - упрямо сказал Миша. - Это все равно, что подобрать бездомного котенка с мусорки, покормить, пригреть и снова выкинуть. Только это не котенок, это моя сестра!
-Ах, так? - вспылила Ольга, - Значит, уйду я. Я не буду жить с тобой, если она останется здесь. Выбирай, кто тебе важнее.
Разговор происходил в кровати. Ольга демонстративно повернулась к мужу спиной и обиженно засопела, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Михаил тоже лег. Ворочался, тяжело вздыхал, но все-таки уснул, а Ольге не спалось. Девушка уже жалела о своих, брошенных сгоряча, словах. Она любила Мишу и не хотела от него уходить. В то же время ей жутко не хотелось, чтобы Надя осталась с ними. Чужой человечек с колким взглядом не вызывал в ней ничего, кроме раздражения. Она не знала эту девочку, не знала, что творится у нее в голове, чувствовала себя неуютно в ее присутствии.
Оля не спала, переживая из-за ссоры и вдруг услышала тихие звуки в квартире.
Надя ходила стараясь не шуметь, но у неё это мало получалось. Щелкнула дверью, скрипнула половицей. Ольга лежала и прислушивалась. Что там бродит эта чужая девочка? А это что за звук? Она что, открывает входную дверь? Что ей понадобилось на лестничной клетке?
Ольга встала, нащупала рукой свой длинный махровый халат висевший на стуле, накинула его на плечи, вышла из спальни. Включив в прихожей свет девушка убедилась, что ни куртки, ни сапожек Нади не было. Куда ночью могла пойти девятилетняя девочка в незнакомом городе?
Оле стало не по себе. Она, как была, в одном халате и тапочках вышла на лестницу. Лифт так и не починили и девушка торопливо начала сбегать вниз по ступенькам. Надю она догнала на первом этаже.
-Стой, подожди. Куда ты собралась? - с придыханием спросила Ольга, держась за живот. - Еле тебя догнала.
В первую секунду девочка растерялась, увидев жену брата, а потом выражение ее лица приняло привычный хмурый вид.
-Не надо было меня догонять. Я ухожу.
Девочка была напряжена. Казалось, в любую секунду выскочит из подъезда. И что делать тогда? Не бегать же за ней по улице, в халате!
-Давай поговорим, - сказала Оля, потихоньку приближаясь к ребенку. - Я не понимаю, что случилось. Ты захотела в деревню, к маме? Тогда дождись утра, и Миша тебя отвезет.
-Я не хочу к маме, - лицо Нади скривилось. Она старалась не заплакать. - Миша говорил, что постарается сделать так, чтобы я осталась с ним. А потом я услышала ваш разговор. Если Миша оставит меня здесь, то ты от него уйдешь. А так я тоже не хочу. Миша, он хороший и ему будет без тебя плохо. Так что, я уйду. Я найду детдом и попрошу, чтобы меня в него взяли. Я ушла сейчас, ночью, чтобы вы больше из-за меня не ссорились. Я уже поняла, что ты меня ненавидишь.
Оля смотрела на девочку, будто впервые ее видела. Вот, значит, она какая! Готова уйти, лишь бы у брата было все хорошо. Значит, Надя добрая. А что, собственно, Ольгу в ней раздражает? Дурные привычки, неряшливость? А откуда же взяться чистоплотности, если девочка росла с пьющей матерью?
-Какая же ты, оказывается, глупышка, - кутаясь в махровый халат Оля подошла вплотную к девочке и тихонько, стараясь не спугнуть, приобняла ее за плечи.
-С чего ты взяла, что я тебя ненавижу? Я просто тебя не знаю. Может быть, дашь мне еще одну возможность узнать тебя поближе? Давай начнем наше знакомство сначала.
Миша проснулся утром и не обнаружил жену в постели. Испугавшись, что она встала пораньше для того, чтобы съехать от него, парень вышел из спальни.
Олю он нашёл в ванной комнате. Она учила Надю правильно чистить зубы.
Миша промолчал. Молчал он и тогда, когда его жена вместе с сестренкой пошли на кухню, и Оля показывала Наде, как готовить блинчики на завтрак. Происходило это в тёплой атмосфере. Ольга подшучивала над девочкой, но делала это очень по-доброму. Миша даже растерялся, услышав Надин смех.
-Что-то случилось, пока я спал? - хитро прищурившись, спросил Михаил.
-Пока ты спал случилось много чего, - с улыбкой ответила Оля. - Я попросила Надю остаться с нами жить. И она ответила, согласим. Правда ведь, Надь? - Оля подмигнула девочке. - Так что, Миша, ты должен приложить большие усилия, чтобы Надю у нас не смогли забрать.
Прошел год.
Толкая впереди себя голубенькую коляску, Ольга вышла из подъезда. В коляске мирно спал её укутанный сынок. Но взгляд Оли был встревожен и всматривался вдаль. Она выглядывала Надю не вернувшуюся из школы вовремя. Оля была напряжена и почти бежала с коляской по подъездной дорожке, пока не увидела вышедшую из-за угла и помахивающую мешком для обуви девичью фигурку. Оля выдохнула, а когда Надя приблизилась, закричала:
-Ну, ты чего? Почему телефон выключен? Почему задержалась? Ты хоть представляешь, как я нервничала?
-Олечка, прости, прости, - девочка вприпрыжку приблизилась и на секунду прильнула к Ольге. - Телефон разрядился, а после уроков нас задержали. Я ведь совсем немного опоздала. Что ты волнуешься?
-Я всегда за тебя волнуюсь, - махнула ладошкой Оля. - Рассказывай лучше, исправила свой трояк по русскому?
Оля не лукавила, она волновалась за Надю. Прошел какой-то год, а она полюбила девочку, как родную. Сейчас ей сложно было поверить, что когда-то Надя вызывала в ней раздражение своей нелюдимостью. Оказывается, доброта меняет всё. Стоило посмотреть на девочку другими глазами, как и она стала другой. Это был добрый, светлый ребёнок, ставший частью Ольгиной семьи.
============================================
....... автор - Ирина Ас.
- Мам, а как же я? - голубые глаза, полные слез смотрели на женщину, которая нервно собирала сумку и готовилась уйти.
- Дашуль, я приду, но позже, а пока, посиди дома, - пытаясь не смотреть в глаза дочери, ответила Настя.
- Не уходи, пожалуйста, - Даша чувствовала, что мама уходит и больше не вернётся, вцепившись маленькими ручками в плащ мамы, она плакала.
- Успокойся! - рявкнула Настя, одернув руки дочери и схватив сумку рванула к двери.
С каждым щелчком двери маленькая Даша вздрагивала всем телом, в животе предательски заурчало, она не кушала уже целые сутки, мать все время куда-то попадала.
- Надо поработать Дашуль, - оправдывлась Настя и оставив пачку сухариков да бутылку газировки убегала в ночь.
Даша не плакала, мама пригрозила ей, иначе придут злые люди и унесут в плохое место, Дашенька этого очень боялась, поэтому ночами, в полном одиночестве, уткнувшись лицом в мишку, которого нашла в подъезде тихонько плакала, скучая по маме.
- Мама! - закричала Даша и затарабанила в двери, забыв о злых людях и плохом месте.
Обессиленное тело Даши выносили спасатели, спустя пару дней, тревогу подняла соседка, которая, к счастью, следила за неродивой матерью через видеокамеру, установленную в подъезде.
- Как ты, солнышко? - Даша вздрогнула и закрыла лицо одеялом.
- Не бейте меня, - заплакала Даша.
- Милая, почему ты так говоришь? - ужаснулась сестра дома малютки.
- Мама! - закричала Даша. - Помоги мне.
Успокоить Дашу смогли только при помощи медикаментов.
- Она очень сложный ребёнок, - строго посмотрела на молоденькую Марину, недавно устроившуюся работать заведующая.
- Ей там не место, - дрожала от злости Марина, но сдержанно разговаривала с руководителем. - Пожалуйста, дайте ей шанс.
- Под твою ответственность, - холодно бросила Виолетта Валерьевна и взглядом указала на дверь.
Выйдя, Марина побежала в комнату к Даше, которая ещё не отошла от введённого лекарства и мирно посапывла во сне.
- Котёнок ты мой, - заплакала Марина и взяла на руки девочку.
- Мама, - еле слышно произнесла Даша.
- Я здесь, я с тобой, - также шепотом произнесла Марина и беззвучно заплакала.
- Мама! - закричала Даша, Марина со всех ног рванула к ребёнку, остановившись возле двери, она задумалась, сердце разрывалось от истошного крика маленькой девочки, решение пришло само собой. Скинув халат, она ворвалась в палату и кинулась к ребёнку.
- Я здесь, я здесь, тише милая, не плачь, - в темноте Даша не поняла, что это не родная мама и ухватилась ручками за Марину.
- Мама, мамочка, ты
вернулась, я так скучала, - плакала Даша.
- Я больше никогда тебя не оставлю, - плакала вместе с Дашей Марина.
Оформить документы на удочерение было не сложно, строгая, но справедливая Виолетта Валерьевна помогла Марине.
- Мама, ты так изменилась, - смеялась Даша, держа за руку свою новую, но единственную мамочку.
- Я ради тебя старалась, - улыбнулась Марина и крепко сжала ручку своей дочери.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 1