Рабочая сила - не товар?

#экономика А. Тарасов не первый автор, который берёт начальное определение товара из первой главы первого отдела первого тома «Капитала», данное для «внешнего предмета, вещи», и соотносит его с тем, что рабочая сила — это не отдельная вещь, а лишь способность человека, неотделимая от него самого. И раз уж рабочая сила не может быть отчуждена от владельца в то время, как любая вещь-товар обязана иметь такую возможность, то утверждение «рабочая сила — товар» содержит формальное логическое противоречие. Суть товара не в том, что он внешняя вещь. На определённом уровне развития общества в связи с появлением частных отношений собственности движение факторов производства приобретает вид обмена и так возникает товар — форма общественных отношений по поводу обмена. Что делает обмен возможным, кроме господства частной собственности? Во-первых, объект должен быть востребован для обмена, то есть элементарно полезен. Во-вторых, объекты должны быть соизмеримы на некотором основании. Если рассматривать обмен в целом, миллиарды и миллиарды актов обмена в разные эпохи, то таким основанием может служить только вложенный в их создание труд, проявляющийся через среднее, общественно необходимое рабочее время. Отдельно следует отметить, что появившаяся со временем денежная форма товаров позволила на этом, стоимостном, основании соизмерять объекты, трудом не созданные и товарами изначально не являющимися, но тем не менее товарами ставшие. В-третьих, объект, является он продуктом труда или нет, должен быть предназначен для обмена, а не для личного потребления. В-четвёртых, обмен предполагает постоянное (например, для денег при купле) или временное (например, при оказании услуг) взаимное отчуждение обмениваемых объектов. Как развитие понятия товара исследовано в «Капитале»? К. Маркс действительно пишет, что «товар есть прежде всего внешний предмет, вещь, которая, благодаря её свойствам, удовлетворяет какие-либо человеческие потребности». Здесь выражение «прежде всего» сигнализирует о дальнейшем развитии понятия, которое несложно проследить в последующем повествовании. Сперва товар показан как полезная вещь, затем — как стоимость и меновая стоимость. Далее исследуются формы стоимости в развитии: выявляются денежная форма, противопоставленная в качестве меновой стоимости другим товарам как потребительным стоимостям. Уже в третьей главе, при рассмотрении денег как меры стоимостей и при исследовании цены, К. Маркс обнаруживает, что благодаря цене носителями товарной формы могут быть не только материальные вещи, как это виделось в начале исследования, но и нематериальные (например, совесть, честь) и что цена не имеющих стоимости вещей может скрывать стоимостное отношение. Следовательно, при рассмотрении отношений товарообмена обращать внимание следует на товарную форму, а не на вещность товара. Для рабочей силы будут верны следующие утверждения. Во-первых, раз для товарной формы нет ограничений в виде обязательной вещности, то свойство может приобрести товарную форму, а значит, и рабочая сила может быть товаром. Во-вторых, ничто не может воспрепятствовать владельцу нечто продать свойство этого нечто. Если покупателю необходимо сварить рис, то у владельца мультиварки с множеством функций (рабочих свойств), среди которых есть функция рисоварения, найдётся несколько способов продать это свойство. В-третьих, своё собственное живое свойство (рабочая сила, честь, совесть) может быть продано владельцем потому, что он обладает волей, в отличие от мультиварки или другой мёртвой вещи. Никто не может запретить ему продать и всего себя. В-четвёртых, нельзя отрицать, что живое свойство находится в теле человека и отделиться от него не может. Можно сказать, что при покупке одного рабочего дня рабочей силы весь рабочий становится товарным телом, принадлежащим капиталисту, но только на время одного рабочего дня. Так как рабочая сила не товар, то при расчёте стоимости продукта переменный капитал является не старой стоимостью, а новой и, следовательно, купли-продажи между капиталистом и рабочим не происходит. Как А. Тарасову удалось дойти до таких формулировок и выводов? Главный инструмент А. Тарасова — различение времени происхождения стоимости по отношению ко времени процесса производства: противопоставление старой стоимости, как овеществлённого прошлого труда, который можно купить до начала производства, и новой, как «созданной новым трудом наёмного работника, трудом по превращению исходных товаров в новый товар большей стоимости». Стоимость товара по А. Тарасову должна складываться из частей, строго отнесённых либо к старой стоимости, либо к новой. Такое атрибутирование он находит у К. Маркса лишь частично: постоянный капитал ‘c’ есть старая стоимость, прибавочная стоимость ‘m’ есть новая стоимость, а вот переменный капитал ‘v’ в эту схему не укладывается. Борьбу логики К. Маркса и логики своей схемы А. Тарасов решает в пользу последней и начинает попытки переоткрыть истину в вопросах сущности эксплуатации. На этом этапе мы поверим ему на слово, но проверим получившиеся выводы. Прежде всего автор брошюры исследует переменный капитал ‘v’ строго как старую стоимость, то есть относит её вместе с постоянным капиталом ‘c’ к издержкам капитала на покупку продуктов прошлого труда — средств производства и рабочей силы. Такая интерпретация нужна А. Тарасову для двух целей. Во-первых, для опровержения этой гипотезы: автор показывает, что даже если процесс купли-продажи и может теоретически произойти, в действительности он не происходит, так как рабочая сила не товар. Последнее он доказывает (а мы опровергаем) отдельно. Во-вторых, чтобы набрать аргументов для борьбы с логикой К. Маркса. Так, А. Тарасов приходит к мысли, что раз стоимость издержек согласно формуле стоимости продукта w = c + v + m должна переноситься на стоимость продукта, то в данных условиях наёмный рабочий в течение рабочего дня производит только прибавочную стоимость ‘m’ и что нет деления рабочего времени на необходимое и прибавочное, нет необходимого и прибавочного продукта. «Разбив» логику К. Маркса и одну из двух возможных интерпретаций своей схемы, А. Тарасов переходит к единственному оставшемуся варианту. Определив переменный капитал ‘v’ как новую стоимость, он относит к издержкам капитала только постоянный капитал ‘c’, что приводит его к мысли, что «происходит последующий обмен необходимого продукта на зарплату, а не предшествующий обмен рабочей силы на зарплату (покупка рабочей силы)… Заработная плата работника является, таким образом, долей в стоимости произведённого товара: именно работник своим трудом делает вклад ‘v’ в стоимость товара и эту долю получает потом в виде зарплаты». Таким образом А. Тарасов приходит к своей финальной истине: сам процесс товарообмена между капиталистом и наёмным рабочим не происходит, вне зависимости от того, является рабочая сила товаром или нет. В более развёрнутом виде это утверждение может звучать так: если нечто, участвующее в процессе производства, не присоединяет к финальному продукту труда свою стоимость, то оно оплачивается из денег с продажи этого продукта, а не через авансированный капитал. Либо, в применении к рабочей силе, так: раз к продукту присоединяется не стоимость рабочей силы («старая» стоимость), а стоимость, возникшая в результате труда («новая» стоимость), то рабочая сила не куплена капиталистом, а оплачивается долей в стоимости произведённого товара. В действительности же производственный процесс устроен несколько иначе и оба варианта имеют право на существование: стандартный наём, предполагающий оплату рабочей силы из переменного капитала, и равноценная сделка, основанная на распределении реализованной стоимости созданного продукта между владельцем денег и рабочим пропорционально вкладу каждого (владелец денег вложил постоянный капитал, а рабочий — свой труд). Это значит, что процесс товарообмена между капиталистом и наёмным рабочим принципиально возможен, что выбивает из-под ног А. Тарасова одну из его опор. Подробнее в статье "Является ли рабочая сила товаром?" - https://prorivists.org/89_antitarasov/

О "феодальной революции"

#история В советское время была распространена точка зрения на начальный период варварской государственности как на «переходный период». В изложении А.И. Неусыхина она звучала так: за разложением родоплеменного строя следует некий «дофеодальный», при котором формируется частная собственность, но еще нет классов, только социальное расслоение. Распад СССР и крушение социализма поставило перед историками уникальный эксперимент — мы воочию наблюдали формирование частной собственности из общественной. Процесс в некоторых чертах схожий по своему существу с процессом распада родоплеменного строя и формирования аллодиальной собственности. И этот исторический эксперимент с рождением частной собственности из общественной, неудачно повторившийся для населения СССР и стран социализма через 15 веков, должен был уточнить и проблему генезиса феодализма. Возможно ли это — существование частной собственности без классов? Опыт 1956 — 1991 гг. и до сей поры решительно говорит, что нет. Как только часть населения СССР была вовлечена в частнособственнические отношения, так сразу же стали формироваться из этой части классы. Частная собственность сразу же, моментально делит людей на рабов и рабовладельцев в той или иной форме. Класс может быть слаб, может подавляться, может не оформиться политически, но существования не прекращает. Невозможно быть собственником и при этом не эксплуатировать. Даже когда речь идет о мелкой собственности. Марксисты, когда говорят о «трудовом собственнике», не имеют в виду, что эта собственность не порождает классов или же этой собственности не противостоит эксплуатируемый класс. Они просто имеют в виду, что эта эксплуатация и эта собственность не играют решающей роли в общей системе эксплуатации развитых собственнических формаций, его роль как эксплуататора в некоторых условиях (например, в условиях революционного подъема широких масс пролетариата) может быть более революционной, чем реакционной, но в других условиях (например, неразвитой частной собственности) она играет в целом реакционную роль — и мы ее видим в 1980-х, когда, под флагом защиты мелкого трудового собственника лезли уничтожать общественную собственность ельцины и чубайсы. В силу неравномерности развития частнособственнических отношений, что является законом для отношений частной собственности, «дофеодальная» деревня, в которой каждый крестьянин сам трудится и никого не эксплуатирует, является сущей абстракцией — даже в рамках одной деревни выделение частнособственнические отношения моментально вели к классовому разделению. Вспомним столыпинские реформы — выделившиеся из общины кулаки менее чем за 10 лет не только подмяли под себя общину, но и поляризировали обстановку в деревне до такой степени, что в Гражданскую войну односельчане победней без стеснения устраивали им самосуд. Разная скорость процессов в разных местах неизбежно заставляет нас говорить о классовой структуре в любой момент процесса. Еще одним любопытным моментом является представление той же школы, что т. н. «родовая аристократия» не есть класс собственников, в силу отсутствия устоявшихся правовых форм собственности, а просто разновидность старейшин, то есть, «племенные авторитеты». Однако сам термин «родовая аристократия» подразумевает, что социальный статус переходит из поколения в поколение, что статус этот прочен и не теряется, если вдруг в одном из поколений ее представитель не обладает личным авторитетом. Наоборот, именно активная вовлеченность этой части в отношения частной собственности, публичное признание этой собственности (то есть обычное право) позволяло этой части общества сохранять свое положение в племени. Безусловно, что относительно свободных общинников это класс эксплуататоров, который эксплуатирует не только захваченных рабов, но и собственных соплеменников (из которых и формируется дружина, позволяющая захватывать рабов). Другое дело, что этот класс еще слаб, но тем не менее, бесклассовым общество не является. Тем более что не может быть бесклассовым общество, где имеется хотя бы протогосударство. Частная собственность, государство и классы — это явления, которые не существуют друг без друга. Появилась в какой-то форме частная собственность — значит, должно быть государство и должны быть классы. Представление, что сначала появляется частная собственность, потом классы, а потом государство, и все три процесса разделены по времени, ложно. Эти три института эксплуататорской формации являются составной частью отношений частной собственности. Без них ни о какой собственности говорить нельзя. На мой взгляд, попытки создания переходных периодов в вопросе о феодализации происходят от того, что историки вульгарно поняли формационную теорию — принимая ее как схему, они попытались найти «точку феодальной революции», то есть, момент перехода от общественной собственности к частной или от античного рабства к феодализму, и, не обнаружив, растянули процесс на несколько веков. Для чего потребовалось ввести понятие переходного периода. Но проблема заключается в другом — в рамках эксплуататорской формации не может быть никаких революций, это реформирование одного и того же отношения — частной собственности. То есть, в ходе процессов, называемых, например, буржуазными революциями, нисколько не меняется основание экономики. Меняется только форма эксплуатации. А сама эксплуатация остается неизбежной, причем степень ее, наоборот, увеличивается. В каждой формации сосуществуют все формы эксплуатации, и никаких коренных изменений по-сути, в истории не происходит. У Маркса это все вполне показано в «Капитале». Почему Маркс, в таком случае, поделил исторический процесс внутри эксплуататорской формации? Во-первых, таким образом анализ форм частной собственности удобней, и лучше видно, как экономические отношения обуславливают политические и культурные институты. Во-вторых, в революции осуществляется высшая форма классовой борьбы, поэтому изучение классовой борьбы требует основательного разделения исторического процесса на «до» и «после». Маркс поставил целью научить пролетариат победить, именно поэтому буржуазные революции, препарированные с точки зрения классовой борьбы, были определены как «коренные изменения общественного строя». Хотя корень-то в виде частной собственности не был изменен иначе как по форме. И. Бортник https://prorivists.org/formations-theory_comment/