👉 Кулинарная кладовая ✔

Дальний Восток. Каждая осень неземной красоты. Золотая тайга с густо-зелеными пятнами кедров и елей, черный дикий виноград, огненные кисти лимонника, упоительные запахи осеннего леса и грибы. Грибы растут полянами, как капуста на грядке, выбегаешь на полчаса за забор воинской части, возвращаешься с корзиной грибов. В Подмосковье природа женственна, а тут — воплощенная брутальность. Разница огромна и необъяснима. На Дальнем кусается все, что летает. Самые мелкие тварешки забираются под браслет часов и кусают так, что место укуса опухает на несколько дней. «Божья коровка, полети на небко», — не дальневосточная история. В конце августа уютные, пятнистые коровки собираются стаями как комары, атакуют квартиры, садятся на людей и тоже кусают. Эту гадость нельзя ни прихлопнуть, ни стряхнуть, коровка выпустит вонючую желтую жидкость, которая не отстирывается ничем. Божьих коровок я разлюбила в восемьдесят восьмом. Вся кусачесть впадает в спячку в конце сентября, и до второй недели октября наступает рай на земле. Безоблачная в прямом и переносном смысле жизнь. На Дальнем Востоке всегда солнце — ливни и метели эпизодами, московской многодневной хмари не бывает никогда. Постоянное солнце и три недели сентябрьско-октябрьского рая безвозвратно и накрепко привязывают к Дальнему. В начале октября на озерах мы празднуем День учителя. Я еду туда впервые. Тонкие перешейки песка между прозрачными озерами, молодые березы, чистое небо, черные шпалы и рельсы брошенной узкоколейки. Золото, синева, металл. Тишина, безветрие, теплое солнце, покой. — Что здесь раньше было? Откуда узкоколейка? — Это старые песчаные карьеры. Здесь были лагеря, — золото, синева и металл тут же меняются в настроении. Я хожу по песчаным перешейкам между отражений берез и ясного неба в чистой воде. Лагеря посреди березовых рощ. Умиротворяющие пейзажи из окон тюремных бараков. Заключенные выходили из лагерей и оставались в том же поселке, где жили их охранники. Потомки тех и других живут на одних улицах. Их внуки учатся в одной школе. Теперь я понимаю причину непримиримой вражды между некоторыми семьями местных. В том же октябре меня уговорили на год взять классное руководство в восьмом классе. Двадцать пять лет назад дети учились десять лет. После восьмого из школ уходили те, кого не имело смысла учить дальше. Этот класс состоял из них почти целиком. Две трети учеников в лучшем случае попадут в ПТУ. В худшем — сразу на грязную работу и в вечерние школы. Мой класс сложный, дети неуправляемы, в сентябре от них отказался очередной классный руководитель. Директриса говорит, что, может быть, у меня получится с ними договориться. Всего один год. Если за год я их не брошу, в следующем сентябре мне дадут первый класс. Мне двадцать три. Старшему из моих учеников, Ивану, шестнадцать. Два года в шестом классе, в перспективе — второй год в восьмом. Когда я первый раз вхожу в их класс, он встречает меня взглядом исподлобья. Дальний угол класса, задняя парта, широкоплечий большеголовый парень в грязной одежде со сбитыми руками и ледяными глазами. Я его боюсь. Я боюсь их всех. Они опасаются Ивана. В прошлом году он в кровь избил одноклассника, выматерившего его мать. Они грубы, хамоваты, озлоблены, их не интересуют уроки. Они сожрали четверых классных руководителей, плевать хотели на записи в дневниках и вызовы родителей в школу. У половины класса родители не просыхают от самогона. «Никогда не повышай голос на детей. Если будешь уверена в том, что они тебе подчинятся, они обязательно подчинятся», — я держусь за слова старой учительницы и вхожу в класс как в клетку с тиграми, боясь сомневаться в том, что они подчинятся. Мои тигры грубят и пререкаются. Иван молча сидит на задней парте, опустив глаза в стол. Если ему что-то не нравится, тяжелый волчий взгляд останавливает неосторожного одноклассника. Районо втемяшилось повысить воспитательную составляющую работы. Родители больше не отвечают за воспитание детей, это обязанность классного руководителя. Мы должны регулярно посещать семьи в воспитательных целях. У меня бездна поводов для визитов к их родителям — половину класса можно оставлять не на второй год, а на пожизненное обучение. Я иду проповедовать важность образования. В первой же семье натыкаюсь на недоумение. Зачем? В леспромхозе работяги получают больше, чем учителя. Я смотрю на пропитое лицо отца семейства, ободранные обои и не знаю, что сказать. Проповеди о высоком с хрустальным звоном рассыпаются в пыль. Действительно, зачем? Они живут так, как привыкли жить. Им не нужно другой жизни. Дома моих учеников раскиданы на двенадцать километров. Общественного транспорта нет. Я таскаюсь по семьям. Визитам никто не рад — учитель в доме к жалобам и порке. Для того, чтобы рассказать о хорошем, по домам не ходят. Я хожу в один дом за другим. Прогнивший пол. Пьяный отец. Пьяная мать. Сыну стыдно, что мать пьяна. Грязные затхлые комнаты. Немытая посуда. Моим ученикам неловко, они хотели бы, чтобы я не видела их жизни. Я тоже хотела бы их не видеть. Меня накрывает тоска и безысходность. Через пятьдесят лет правнуки бывших заключенных и их охранников забудут причину генетической ненависти, но будут все так же подпирать падающие заборы слегами и жить в грязных, убогих домах. Никому отсюда не вырваться, даже если захотят. И они не хотят. Круг замкнулся. Иван смотрит на меня исподлобья. Вокруг него на кровати среди грязных одеял и подушек сидят братья и сестры. Постельного белья нет и, судя по одеялам, никогда не было. Дети держатся в стороне от родителей и жмутся к Ивану. Шестеро. Иван старший. Я не могу сказать его родителям ничего хорошего — у него сплошные двойки, ему никогда не нагнать школьную программу. Вызывать его к доске без толку — он выйдет и будет мучительно молчать, глядя на носки старых ботинок. Англичанка его ненавидит. Зачем что-то говорить? Не имеет смысла. Как только я расскажу, как у Ивана все плохо, начнется мордобой. Отец пьян и агрессивен. Я говорю, что Иван молодец и очень старается. Все равно ничего не изменить, пусть хотя бы этого шестнадцатилетнего угрюмого викинга со светлыми кудрями не будут бить при мне. Мать вспыхивает радостью: «Он же добрый у меня. Никто не верит, а он добрый. Он знаете, как за братьями-сестрами смотрит! Он и по хозяйству, и в тайгу сходить… Все говорят — учится плохо, а когда ему учиться-то? Вы садитесь, садитесь, я вам чаю налью», — она смахивает темной тряпкой крошки с табурета и кидается ставить грязный чайник на огонь. Этот озлобленный молчаливый переросток может быть добрым? Я ссылаюсь на то, что вечереет, прощаюсь и выхожу на улицу. До моего дома двенадцать километров. Начало зимы. Темнеет рано, нужно дойти до темна. — Светлана Юрьевна, Светлана Юрьевна, подождите! — Ванька бежит за мной по улице. — Как же вы одна-то? Темнеет же! Далеко же! — Матерь божья, заговорил. Я не помню, когда последний раз слышала его голос. — Вань, иди домой, попутку поймаю. — А если не поймаете? Обидит кто? — «Обидит» и Дальний Восток вещи несовместимые. Здесь все всем помогают. Убить в бытовой ссоре могут. Обидеть подобранного зимой попутчика — нет. Довезут в сохранности, даже если не по пути. Ванька идет рядом со мной километров шесть, пока не случается попутка. Мы говорим всю дорогу. Без него было бы страшно — снег вдоль дороги размечен звериными следами. С ним мне страшно не меньше — перед глазами стоят мутные глаза его отца. Ледяные глаза Ивана не стали теплее. Я говорю, потому что при звуках собственного голоса мне не так страшно идти рядом с ним по сумеркам в тайге. Наутро на уроке географии кто-то огрызается на мое замечание… «Язык придержи, — негромкий спокойный голос с задней парты. Мы все, замолчав от неожиданности, поворачиваемся в сторону Ивана. Он обводит холодным, угрюмым взглядом всех и говорит в сторону, глядя мне в глаза. — Язык придержи, я сказал, с учителем разговариваешь. Кто не понял, во дворе объясню». У меня больше нет проблем с дисциплиной. Молчаливый Иван — непререкаемый авторитет в классе. После конфликтов и двусторонних мытарств мы с моими учениками как-то неожиданно умудрились выстроить отношения. Главное быть честной и относиться к ним с уважением. Мне легче, чем другим учителям: я веду у них географию. С одной стороны, предмет никому не нужен, знание географии не проверяет районо, с другой стороны, нет запущенности знаний. Они могут не знать, где находится Китай, но это не мешает им узнавать новое. И я больше не вызываю Ивана к доске. Он делает задания письменно. Я старательно не вижу, как ему передают записки с ответами. Два раза в неделю до начала уроков политинформация. Они не отличают индийцев от индейцев и Воркуту от Воронежа. От безнадежности я плюю на передовицы и политику партии и два раза в неделю по утрам пересказываю им статьи из журнала «Вокруг света». Мы обсуждаем футуристические прогнозы и возможность существования снежного человека, я рассказываю, что русские и славяне не одно и то же, что письменность была до Кирилла и Мефодия. И про запад. Западом здесь называют центральную часть Советского Союза. Эта страна еще есть. В ней еще соседствуют космические программы и заборы, подпертые кривыми бревнами. Страны скоро не станет. Не станет леспромхоза и работы. Останутся дома-развалюхи, в поселок придет нищета и безнадежность. Но пока мы не знаем, что так будет. Я знаю, что им никогда отсюда не вырваться, и вру им о том, что, если они захотят, они изменят свою жизнь. Можно уехать на запад? Можно. Если очень захотеть. Да, у них ничего не получится, но невозможно смириться с тем, что рождение в неправильном месте, в неправильной семье перекрыло моим открытым, отзывчивым, заброшенным ученикам все дороги. На всю жизнь. Без малейшего шанса что-то изменить. Поэтому я вдохновенно им вру о том, что главное — захотеть изменить. Весной они набиваются ко мне в гости: «Вы у всех дома были, а к себе не зовете, нечестно». Первым, за два часа до назначенного времени приходит Лешка, плод залетной любви мамаши с неизвестным отцом. У Лешки тонкое породистое восточное лицо с высокими скулами и крупными темными глазами. Лешка не вовремя. Я делаю безе. Сын ходит по квартире с пылесосом. Лешка путается под ногами и пристает с вопросами: — Это что? — Миксер. — Зачем? — Взбивать белок. — Баловство, можно вилкой сбить. Пылесос-то зачем покупали? — Пол пылесосить. — Пустая трата, и веником можно, — он тычет пальцем в фен. — А это зачем? — Лешка, это фен! Волосы сушить! Обалдевший Лешка захлебывается возмущением: — Чего их сушить-то?! Они что, сами не высохнут?! — Лешка! А прическу сделать?! Чтобы красиво было! — Баловство это, Светлана Юрьевна! С жиру вы беситесь, деньги тратите! Пододеяльников, вон — полный балкон настирали! Порошок переводите! В доме Лешки, как и в доме Ивана, нет пододеяльников. Баловство это, постельное белье. А миксер мамке надо купить, руки у нее устают. Иван не придет. Они будут жалеть, что Иван не пришел, слопают без него домашний торт и прихватят для него безе. Потом найдут еще тысячу и один притянутый за уши повод, чтобы в очередной раз завалиться в гости, кто по одному, кто компанией. Все, кроме Ивана. Он так и не придет. Они будут без моих просьб ходить в садик за сыном, и я буду спокойна — пока с ним деревенская шпана, ничего не случится, они — лучшая для него защита. Ни до, ни после я не видела такого градуса преданности и взаимности от учеников. Иногда сына приводит из садика Иван. У них молчаливая взаимная симпатия. На носу выпускные экзамены, я хожу хвостом за англичанкой — уговариваю не оставлять Ивана на второй год. Затяжной конфликт и взаимная страстная ненависть не оставляют Ваньке шансов выпуститься из школы. Елена колет Ваньку пьющими родителями и брошенными при живых родителях братьями-сестрами. Иван ее люто ненавидит, хамит. Я уговорила всех предметников не оставлять Ваньку на второй год. Елена несгибаема, ее бесит волчонок-переросток, от которого пахнет затхлой квартирой. Уговорить Ваньку извиниться перед Еленой тоже не получается: — Я перед этой сукой извиняться не буду! Пусть она про моих родителей не говорит, я ей тогда отвечать не буду! — Вань, нельзя так говорить про учителя, — Иван молча поднимает на меня тяжелые глаза, я замолкаю и снова иду уговаривать Елену: — Елена Сергеевна, его, конечно же, нужно оставлять на второй год, но английский он все равно не выучит, а вам придется его терпеть еще год. Он будет сидеть с теми, кто на три года моложе, и будет еще злее. Перспектива терпеть Ваньку еще год оказывается решающим фактором, Елена обвиняет меня в зарабатывании дешевого авторитета у учеников и соглашается нарисовать Ваньке годовую тройку. Мы принимаем у них экзамены по русскому языку. Всему классу выдали одинаковые ручки. После того как сданы сочинения, мы проверяем работы с двумя ручками в руках. Одна с синей пастой, другая с красной. Чтобы сочинение потянуло на тройку, нужно исправить чертову тучу ошибок, после этого можно браться за красную пасту. Один из парней умудрился протащить на экзамен перьевую ручку. Экзамен не сдан — мы не смогли найти в деревне чернил такого же цвета. Я рада, что это не Иван. Им объявляют результаты экзамена. Они горды. Все говорили, что мы не сдадим русский, а мы сдали! Вы сдали. Молодцы! Я в вас верю. Я выполнила свое обещание — выдержала год. В сентябре мне дадут первый класс. Те из моих, кто пришел учиться в девятый, во время линейки отдадут мне все свои букеты. Начало девяностых. Первое сентября. Я живу уже не в той стране, в которой родилась. Моей страны больше нет. — Светлана Юрьевна, здравствуйте! — меня окликает ухоженный молодой мужчина. — Вы меня узнали? Я лихорадочно перебираю в памяти, чей это отец, но не могу вспомнить его ребенка: — Конечно узнала, — может быть, по ходу разговора отпустит память. — А я вот сестренку привел. Помните, когда вы к нам приходили, она со мной на кровати сидела? — Ванька! Это ты?! — Я, Светлана Юрьевна! Вы меня не узнали, — в голосе обида и укор. Волчонок-переросток, как тебя узнать? Ты совсем другой. — Я техникум закончил, работаю в Хабаровске, коплю на квартиру. Как куплю, заберу всех своих. Он вошел в девяностые как горячий нож в масло — у него была отличная практика выживания и тяжелый холодный взгляд. Через пару лет он действительно купит большую квартиру, женится, заберет сестер и братьев и разорвет отношения с родителями. Лешка сопьется и сгинет к началу двухтысячных. Несколько человек закончат институты. Кто-то переберется в Москву. — Вы изменили наши жизни. — Как? — Вы много всего рассказывали. У вас были красивые платья. Девчонки всегда ждали, в каком платье вы придете. Нам хотелось жить как вы. Как я. Когда они хотели жить как я, я жила в одном из трех домов убитого военного городка рядом с поселком леспромхоза. У меня был миксер, фен, пылесос, постельное белье и журналы «Вокруг света». Красивые платья я шила вечерами на подаренной бабушками на свадьбу машинке. Ключом, открывающим наглухо закрытые двери, могут оказаться фен и красивые платья. Если очень захотеть». Автор: Светлана Комарова

Марина работала в школе учителем, Вадим тоже трудился здесь же. Максим ходил в детский сад. Однажды вечером они сидели дома перед телевизором, ничего не предвещало беды. Вдруг, где-то прогремело. — Что это? – Марина вскочила, и посмотрела на мужа. В комнату вбежал Максимка. Вадим ничего не успел ответить, дом начал рушиться. Было очень страшно, стены и потолок просто складывались. — Вадим, Максим, — кричала женщина. Это казалось, что все происходит медленно. На самом деле все произошло в считанные минуты. И вот на улице уже собралась толпа людей, приехали спасатели. В подъезде взорвался баллон с газом, половина дома просто сложилась. Тех жильцов, чьи квартиры остались целыми, быстро эвакуировали. А людей, которых завалило нужно было искать и вытаскивать из бетонного плена. Марина пришла в себя, она чувствовала на губах соленый привкус крови. Девушка лежала в неудобной позе, сверху была огромная и тяжелая плита, из которой еще и арматура торчала. Она понимала, что самостоятельно ей отсюда не выбраться. Вдруг боль и страх прошли, она подумала о Максимке, а что с ним. — Помогите, — пыталась кричать Марина, но из горла доносился только какой—то хрип. Она не слышала никаких работ. Девушка лежала, в голове вертелись разные мысли. Вскоре тело начало так ломить, что было невозможно. — Аааа, — кричала она, но, по всей видимости ее никто не слышал. Спасатели, с помощью специальной техники расчищали местность. Нужно было делать все с точностью и аккуратностью, ведь под завалами были люди. Вот они нашли старого деда, он не подавал признаков жизни. Тогда они решили устроить пять минут тишины. Такой способ появился у спасателей, когда однажды они не могли найти маленького ребенка под завалами. В какой-то момент техника встала, наступила тишина, они услышали, как плачет ребенок. С тех пор такой прием вошел в обиход спасателей. Вот и сейчас, были заглушены все моторы, никто не говорил. После этого удалось вытащить на белый свет четверых людей. Маленький мальчик смог сам выбраться из-под завала, он был очень напуган. Его руки тряслись, он шел по улице и звал маму, из глаз катились слезы. — Мама, папа, где вы? — он шел, сам не понимая куда. — Мальчик, ты кто? Почему такой грязный? – подошла к нему женщина. — Я не знаю, — он смотрел на нее и плакал. — Пойдем со мной, — она посадила его в автобус, и они уехали в неизвестном направлении. Поиски людей продолжались. Прошел день, потом второй, спасатели, не зная устали работали. Марина не знала, сколько прошло времени. Она не понимала уже, что и где у нее находится, все тело так затекло, что, казалось, нет уже ни рук не ног. Девушка иногда теряла сознание, но, когда приходила в себя становилось очень страшно. Она не прекращала звать на помощь, но сил уже никаких не оставалось. Наконец, на пятый день поисков женщину удалось найти, и вытащить на свободу. — Как вы себя чувствуете? – в нее упирались камеры и микрофоны репортеров. Но, Марина не могла даже глаза открыть, солнечный свет обжигал глаза. — Где мой сын? – только спросила она очень слабым голосом. — У вас был сын? – интересовались спасатели. — Да, — кивнула она уже в скорой помощи. — Всех детей, которых мы вытащили, увезли в больницу, туда повезут и вас. Там, после осмотра врачей, вы и сможете найти своего ребенка, — сказал один из мужчин. Марина снова потеряла сознание. Ее быстро поместили в карету скорой помощи и повезли. Марина очнулась в палате, она понимала, что не может пошевелиться. — Что со мной? — спросила она, когда услышала, что дверь открылась — У вас очень серьезные повреждения, — подошла к ней медсестра. — Скажите, какие? – девушка хотела приподняться, но ей этого не удалось сделать. — Скоро придет врач, с ним вы и поговорите, — только и сказала девушка. Она проверила капельницу, и вышла из палаты. Марина лежала на кровати, в ее голове снова появились мысли о Максиме, она не могла поверить, что такое могло случиться с ее семьей. Послышались шаги, почему в ее палату никто не приходил. А где Вадим, пронеслось в голове Марины. Что с ним стало? Почему про него никто ничего не говорит. — Здравствуйте, — услышала Марина. — Здравствуйте, вы доктор, — спросила Марина. — Да, — он кивнул, но девушка этого не видела. — Что со мной? – она не могла приподнять даже руку. — Вы сейчас под очень сильным обезболивающим, поэтому и движения затруднены. У вас сломаны обе ноги, причем с вывихами в колене. За то время, что вы провели под плитами, они приняли необычную позу. Нам пришлось все исправлять, — она чувствовала, как доктор трогает ноги. — А что с моим лицом, почему у меня бинты на глазах? – не могла понять девушка. — Здесь все хуже. Если ваши ноги мы сможем привести в нормальное состояние, то с лицом дела обстоят труднее, — понизив голос сказал мужчина. — Все очень плохо? – Марина не могла в это поверить. — Думаю, что да, — он кивал. — Скажите, а где мои муж и ребенок? – она, наконец, решила спросить об этом. — Никого, с такой же фамилией как у вас я не нашел в нашей больнице. — Но, как же так, ведь дома мы были все вместе, — Марину посетила страшная догадка. А что, если Максимка все еще там, под завалами или вообще... О другом думать не хотелось. Она услышала, что доктор вышел из палаты, Марине было очень плохо. Что она сделала такого, что судьба решила так ее наказать. Девушка сжала кулаки она решила про себя, что сделает все для того, чтобы встать на ноги, найти сына и быть счастливой. Доктора и медсестры приходили сейчас очень часто. Они смотрели руки и ноги Марины. Однажды сняли повязку с лица. — А можно мне не надевать её обратно? — попросила Марина. — Нет, пока нужно ходить в повязке, хотя бы на голове, — сказал врач. Но в этот раз ей оставили открытыми глаза. — Спасибо и за это, — Марина улыбнулась, хотя это у нее плохо получилось. Сейчас она лежала в палате, и смотрела в потолок. Больше ничего не оставалось. Она видела, как ее тело лежало на кровати. Обе ноги на специальных растяжках, рука в гипсе, вторая просто забинтована. Но, самым главным для девушки было ее лицо. Что с ним, почему врач оставил повязку? — Здравствуйте, — вошел мужчина, его голоса Марина еще не слышала. — Здравствуйте, — она посмотрела на него. — Я пришел осмотреть ваше лицо, — сказал он ей. — Хорошо, — она немного приподняла голову. Мужчина положил под ее голову еще одну подушку. Он присел на краешек кровати, и наклонился над девушкой. На его голове было зеркало, которое обычно есть у Лора. Марина не могла оторвать глаз от него. Она видела, как врач снимает бинты. А потом она зажмурилась. — Что с вами? – не понял доктор. Он проследил за ее взглядом, и быстро снял со лба зеркало. — Доктор, скажите, только честно, что там у меня. То, что я увидела было очень страшно, — глаза наполнились слезами. — Бывало и хуже, — он продолжал осмотр, — вы попали в очень трудную ситуацию. Пока лежали там, под плитами, грязь и пыль попали в раны, сейчас нужно как-то это исправлять. — Не скажете? – она закрыла глаза. — Скоро сами все увидите, — он сделал какие-то пометки в карточке, и пошел к выходу. — Долго мне еще тут находиться? – посмотрела на него Марина. — Не знаю, пару месяцев точно, — он пожал плечами. Девушка опять лежала одна. В голове происходило нечто. Мысли путались смешалось все — Максим, Вадим, взрыв, падение дома, она зажмурилась. Марина решила сделать все, чтобы побыстрее выйти из этой больницы. Дни тянулись очень медленно, Марина пыталась больше спать, чтобы время проходило побыстрее. Но, в какой-то момент организм стал просто отказываться ото сна. — Ну, что, вот и месяц пролетел, — зашел в палату доктор. — Что-нибудь изменилось? – с надеждой спросила Марина. — Думаю, что эти растяжки можно уже снять, — он показывал на конструкцию. — Я смогу ходить? – обрадовалась девушка. — Ну, это вы громко сказали, пока на костылях и не на большие расстояния, но все же, — мужчина разбирал конструкцию. — Спасибо, — Марина заплакала. С лица повязки были сняты, но она еще ни разу не видела себя в зеркало. Но то, что она могла потрогать пальцами ее ужасало. Когда доктор завершил все процедуры, ноги Марины лежали на кровати, она попыталась пошевелить ими, чтобы спустить их с кровати. Ей это удалось, но она так устала, что решила немного полежать. Видимо, лежание 30 дней давало о себе знать. Организм не хотел слушаться девушку. — О, вы пытаетесь встать, — в палату вошла медсестра. Она принесла костыли, а следом за ними ввезла в палату инвалидную коляску. — Да, хотела попробовать, — призналась Марина. — Вот, доктор сказал принести вам и то, и другое, — показала она на коляску и костыли. — Спасибо, вы мне не поможете? — Марина подняла голову на девушку. — Конечно, — та подошла. — Вот так, — Марина перебралась в коляску. — Удобно? — спросила медсестра. — Нормально, — Марина показала ей класс. — Я пойду? Или вам еще нужна какая-то помощь? — повернулась девушка. — Нет, спасибо, идите, — Марина ждала, когда та выйдет. После этого девушка подъехала к шкафу, который стоял в палате. Марина знала, что внутри него есть зеркало. Она видела это, когда доктор его открывал. Девушка приоткрыла створку, было немного страшно. Когда Марина открыла глаза, то чуть не выпала из коляски. На нее смотрело чудище. Она и раньше все это понимала, но не думала, что все так страшно. Носа и щеки практически не было совсем, видимо, при падении она этой частью коснулась плиты. Девушка заплакала, она понимала, что такой ей уже никуда не устроиться на работу. Она еще думала про Вадима, да если бы он ее такую увидел, то никогда бы не подошел. Она еще раз ощупала лицо руками. — Доктор, — громко позвала она. В палату в тот же момент вбежала та же молодая медсестра, которая помогала ей сесть в кресло. — Вы чего так кричите, есть же кнопка вызова, — она показала на нее. — Я знаю, что со мной, вы это видели, почему не сказали сразу, и как только вам не страшно было, — плакала Марина. — Успокойтесь, я сейчас сделаю вам укол, — засуетилась медсестра. — Не нужны мне ваши уколы, мне вообще больше ничего не нужно, — у нее началась истерика. Медсестра быстро набрала лекарство в шприц, и сделала инъекцию Марине. Потом позвала помощника, и они переложили девушку на кровать. Марина спала. — Что с ней? — посмотрел помощник на девушку. — Первый раз увидела свое лицо, — сказала та. — Тогда понятно, у каждого бы случилась истерика, — они вышли из палаты. Прошел еще месяц, все это время Марина узнавала, смогут ли пластические хирурги сделать что-нибудь с ее лицом. — Мариночка, думаю, что вас уже можно выписывать, — в палату вошел доктор. — Хорошо, спасибо, — это сообщение порадовало ее. Она заполнила все необходимые документы, вызвала машину, и поехала домой. Пока она лежала в больнице, узнала, что власти города выделили пострадавшим новое жилье. Так что, теперь она ехала в новую квартиру. Девушка вошла в нее, было непривычно. Она посмотрела в окно, на площадке играли дети, сердце сжалось. — Где ты, мой мальчик, — заплакала Марина. Она чувствовала сердцем, что он не погиб, да и тела его не нашли. Но, где он может быть? — Здравствуйте, — звонила вечером Марина в контору, где были вакансии, — я увидела, что вы набираете людей для работы дома? — Да, но только нам уже никто не требуется, — услышала она в ответ. — Жаль, — девушка положила трубку. Нужно было что-то делать, начинать работать. Когда в больнице она узнавала про пластические операции, то узнала, сколько это стоит. Это были такие суммы, что у Марины аж дух захватывало. Она решила обучиться какому-либо новому делу. Но как это сделать, она не знала. Тогда женщина решила заняться репетиторством. Она очень хорошо знала 2 языка и литературу, почему бы ей не передать свои знания детям. Уже на следующий день девушка разместила объявления, где только могла. Через неделю ей позвонили, а потом еще и еще. Она набрала себе учеников, сейчас в ее доме три раза в день были дети. Марина придумала себе шляпку с вуалью, чтобы те не боялись ее вида, так они и занимались. Один мальчик, который ходил к ней, он изучал сразу два языка был таким способным, что Марина удивлялась. — Олег, дай мне номер твоей мамы, я ей позвоню, — как-то сказала она мальчику. — У меня нет мамы, — грустно ответил он. — А где же она? – не поняла девушка. — Умерла, — он заплакал. — Прости, я не знала, — прижала она его к себе. — А папа? — она вопросительно посмотрела на Олега. — Там, в тетради записано, — показал мальчишка. Вечером Марина решилась и набрала номер Павла Валентиновича. — Здравствуйте, — сказала она после его ответа. — Здравствуйте, — повторил он. — Меня зовут Марина, я занимаюсь с вашим сыном английским и немецким языками, — проговорила девушка в трубку. — О, да, я про вас так много слышал, — казалось Марине, что он улыбался. — Олег очень способный мальчик, его нужно отдать в специализированную школу, а также посылать на все олимпиады, — советовала Марина. — Да, я об этом уже думал, — мужчина подтвердил. — Могу посоветовать, — предложила Марина. — Спасибо, это будет очень кстати, — после этого они попрощались. Марина начала искать школу, куда мог пойти учиться Олег. Она тщательно изучала все, что давали детям там. В конечном итоге девушка определилась, она сделала себе пометку в блокноте напротив имени Олега. Она собиралась ложиться спать. Свет уже был погашен, как вдруг, зазвонил телефон. Марина увидела на экране номер Павла Валентиновича. — Алло, что-нибудь случилось? – спросила она. — Нет, просто хотел услышать ваш голос, он целый день не выходил у меня из головы, — честно сказал Павел. — Мне приятно, — сказала Марина, а сама подумала про свое лицо. — Чем вы занимаетесь завтра? Может сходим куда-нибудь? там и обсудим дальнейшее обучение моего сына, — предложил он. — Нет я не могу, постоянно занята, — испугалась девушка. — Что вы такое говорите, всегда нужно устраивать себе выходной, — рассмеялся он. — Я не могу, — грустно сказала Марина. — Если вы про свое лицо, то не думайте, мне все равно, — проговорил он. — Откуда..? – она не смогла договорить. — Мне Олег рассказал, что у вас что-то с лицом, вы постоянно его закрываете, — признался Павел. — Понятно, — вздохнула она. — Ну так что, где и во сколько мы встречаемся? — настаивал мужчина. — Давайте в кафе мороженое, которое находится у моего дома, — ей не хотелось далеко уходить. — Хорошо, завтра в три я буду там, — он положил трубку. Марину трясло, что это, свидание? Она не знала в чем пойдет, как прикроет лицо. Девушка так перенервничала, что не смогла заснуть до самого утра. Но, организм не выдержал, и, когда уже светало девушка заснула. Она проснулась, солнце ярко светило в окно. Марина взглянула на часы, был уже обед, она покивала головой. Сегодня занятий у нее не было. Она вспомнила вчерашний звонок, и ей опять стало плохо. Марина открыла шкаф, там было всего несколько вещей. Она решила надеть джинсы и свитер, так ей будет удобно. На голову водрузила все ту же шляпку, сейчас ей казалось, что вуаль ничего не скрывает. Тогда Марина взяла шелковый платок и намотала его на лицо, как делают бедуины в пустыне. Посмотрела на себя в зеркало, вышло очень даже симпатично, остались только глаза. Так она и отправилась в кафе. Павел уже был там, он сидел и смотрел по сторонам. Когда она вошла, он сразу понял, что это та самая девушка, которую он ждет. — Здравствуйте, — встал он со своего места. — Здравствуйте, — подошла она к нему. — Вы прекрасно выглядите, — он осмотрел ее. — Спасибо, — она села на стул. — Что закажем? Мороженого? – засмеялся он. Марина кивнула. Она смотрела на мужчину, и он ей нравился. Высокий блондин, в хорошем костюме, а также от него хорошо пахло. Когда принесли заказ, Марина попробовала и в тот же момент подняла глаза на Павла. Она понимала, что платок упал с лица. — Все нормально, — он поправил его на лице девушки. — Вы знаете, что со мной случилось? – спросила она у него. — Нет, — покачал он головой, — давайте уже на ты. — Хорошо, — кивнула она, и вкратце рассказала про взрыв и обвал. — Да, я слышал эту историю, — его глаза стали грустными. — Что с вами, тобой? — поправилась Марина. — Вспомнил Олесю, жену, — он смотрел в пол. — А что с ней стало? – Марина не хотела поднимать эту тему, но раз он начал. — Она попала в аварию, мгновенная смерть, — он снова покачал головой. — Примите мои соболезнования, — она взяла его за руку, и он сразу же сжал ее пальцы. — Мне почему-то так легко с вами. До вчерашнего дня я ни с кем не общался, тем более с женским полом. Но, ваш звонок что-то разбередил в моем сердце, и я решил с вами встретиться, — он смотрел ей в глаза. — Мне приятно это слышать, — она опустила их. — Давайте завтра снова встретимся? — предложил он Марине. — Хорошо, — согласилась она. В этот вечер об Олеге они так и не поговорили. Паша пошел провожать Марину, они еще пару часов просидели на скамейке в их дворе. — Я так много о себе вообще никому не рассказывал, — признался он девушке. — А я ни с кем не общалась после всего этого, — она показала на свое лицо. — Завтра я заеду? — сказал он, когда она заходила в подъезд. — Хорошо, — Марина улыбалась, но Паша этого не видел. Девушка вошла домой, она набрала в социальных сетях имя и фамилию мужчины, с которым только что встречалась. Там вышли фотографии, где он с сыном и женой на отдыхе. Они были отличной парой, но судьба не пожалела никого. Там же Марина узнала, что Павел владелец одного крупного холдинга, от этого волосы немного зашевелились. По нему нельзя было сказать, что он богат. Просто человек, без замашек и всего остального. Он позвонил вечером. — Привет, я уже скучаю, — сказал он Марине, как будто они встречались уже год. — Я смотрел твои фото в интернете, оказывается, ты не совсем такой, каким хочешь казаться, — сказала она ему. — Зачем тебе все это? Как ты стесняешься своего лица, так и я статуса. Не хочу, чтобы люди воспринимали меня, как мешок с деньгами, — проговорил он. — Мне вообще неважно, есть ли у тебя деньги или нет. Я позвонила поговорить о твоем сыне, — Марине казалось, что Паша ее в чем—то обвиняет. — Что ты, что ты, я тебя ни в чем не обвиняю, — попытался он ее успокоить. — Хорошо, — вздохнула она. — Наша встреча в силе? – он уже испугался. — Да, конечно, надо же нам про Олега когда-то поговорить, — она засмеялась. Он приехал на следующий день ближе к вечеру. — Марина, позволь тебе помочь? — посмотрел на нее Паша. — Чем же? – удивилась девушка. — Я хочу подарить тебе операцию, — он не смотрел на нее, потому что боялся отказа. — Хорошо, только с одним условием, — сказала она. — Говори, — он повернулся к девушке, потому что не ожидал такого ответа. — Ты даришь мне операцию, а я потом частями тебе отдаю деньги, — она уже давно думала взять кредит или еще что-то. — Я согласен, — Паша потянулся, чтобы ее обнять, потом на несколько секунд остановился, увидел, что Марина не против и обнял ее. Они поехали по вечернему городу, было очень красиво. — Если честно, то я уже со всеми договорился, нужно только внести оплату, — посмотрел Павел на нее. — Спасибо, — она наклонила голову. — Пока еще не за что, — улыбнулся он. Они остановились в ее дворе, Паша наклонился к девушке. — Тебе не будет противно? – посмотрела она на него. — Что ты такое говоришь, — он поднял ее платок и поцеловал. На следующий день Марина обзвонила всех своих учеников, она сказала, что в ближайшие пару месяцев никого принимать не будет. Паша заехал за ней, и они поехали в аэропорт. Операцию предстояло делать не в нашей стране. — Звони, — провожал ее Паша. — Хорошо, — она помахала ему. Марина прилетела в клинику, там ее приветливо встретили. Нужно было пройти несколько процедур, девушка была к этому готова. Она полностью доверилась специалистам, знала, что они знают свое дело, и сделают все на высшем уровне. Уже после первой операции девушка увидела колоссальные изменения. Она была готова к тому, что дальше сделают врачи. Через несколько месяцев, девушка смотрела на себя в зеркало, она трогала свое лицо и не верила, что это она. Марина очень изменилась, даже те кто ее знал, не могли узнать девушку. Она каждый день общалась с Павлом, предстояло возвращаться, он пообещал, что встретит ее в аэропорту. Марина летела и улыбалась, ей хотелось проверить, узнает и он ее. Девушка вышла из самолета, прошла по коридору, увидела встречающих. Она не стала махать, или делать еще что-нибудь, просто шла прямо. Она подошла к Павлу, тот стоял, и вытягивал шею, рассматривая среди пассажиров девушку. — Привет, — сказала она ему. Он повернулся, нужно было видеть его лицо. — Привет, этот голос я не перепутаю ни с кем, — он обнял ее. — Как тебе? — она покрутилась. — Тебя не узнать, в прямом смысле этого слова, — он улыбался. — Спасибо тебе, — она обняла его еще раз. Они сели в машину, и поехали к ней домой. — Марина, помнишь, ты мне рассказывала, что твой сын вместе с вами попал в тот обвал? – посмотрел на нее Паша. — Да, — она напряглась. — Мне кажется, я его нашел, — Паша смотрел на дорогу. — Останови машину, — Марине казалось, что у нее сейчас начнется истерика. Павел остановился, он вышел из машины, обошел ее, открыл дверь Марины и прижал ее к себе. — Рассказать? – посмотрел он на девушку. — Да, — мотнула она головой. — Пока ты была на операции, я поручил ребятам узнать все про ту ситуацию. Оказалось, что твой муж тоже не сильно пострадал. Он получил сильный удар по голове, у него было что-то с памятью, он лечился не в этом городе. Кто-то видел, как маленький мальчик весь грязный бежал от того дома. Вот парни за это и зацепились. Они опросили всех в той местности. Работница автовокзала сказала, что в тот день помнит женщину, которая была с мальчиком, который был весь в пыли, он плакал. — И что, где он сейчас? – вцепилась в него Марина. — Этого я пока сказать не могу, но мы ищем, — он обнял девушку. — Господи, я знала, что он жив, — Марина заплакала. — Ты такая красивая, — взял ее за подбородок мужчина, они поцеловались. — Мне нужно поменять документы, — сказала Павлу Марина на следующий день. — Может быть, за одно сменишь и имя, — сделал он паузу, и фамилию? — Ты о чем? — она повернулась к нему, и замерла. — Выходи за меня, — Павел стоял на одном колене, в руках было кольцо. — Ты что? если не считать тех месяцев, когда я была в больнице, то мы знакомы с тобой несколько дней, — засмеялась она. — И что, а зачем нам больше. Я уверен, что ты именно та женщина, которая мне нужна, — сказала Павел. — Хорошо, я подумаю, — улыбнулась девушка. Она собрала все необходимые бумаги. Марина пошла в мировой суд, чтобы подать на развод с Вадимом. Но удивилась, когда узнала, что они уже давно разведены. От этого стало дурно, но потом Марина почувствовала облегчение. Не нужно было ничего ждать, она могла дать Павлу согласие. — Привет, Паша, — позвонила она ему сама. — Что-нибудь случилось? — спросил он взволнованным голосом. — Нет, просто хотела сказать тебе, что я согласна, — выпалила она скороговоркой. — Я рад, жди, я сейчас приеду, — он положил трубку. Она сидела в своей квартире на диване, и не могла поверить, что прошло всего лишь пара лет после того ужасного случая, а у нее все так хорошо. Видимо, там была черная полоса, а сейчас началась белая. Паша приехал очень быстро, в его руках было шампанское и конфеты. — Когда ты хочешь сделать свадьбу? – спросил он у девушки. — Я вообще не хочу свадьбу, давай по-тихому распишемся и этого будет достаточно, — она посмотрела на него. — Я знал, что ты лучшая женщина, — поцеловал ее молодой человек. Они расписались, сейчас Марины больше не было, появилась Регина. Девушка хотела начать совершенно новую жизнь, где у нее было все новое, начиная от лица, заканчивая именем и фамилией. — А куда отправлялся тот автобус, на котором предположительно увезли моего сына, — вопросительно посмотрела на мужа Регина. — Если не ошибаюсь, то в Питер, — посмотрел на нее Павел — Я хочу сама поехать туда, и все выяснить, — она умоляюще посмотрела на него. — Прошло уже столько лет, если мои ребята не смогли его найти, то тебе и подавно это не удастся, — хотел остановить ее Паша. — Ну, попробовать то можно, — она была настроена решительно. — Хорошо, давай переедем на какое-то время туда, а дальше видно будет, — Паша хотел поддержать свою женщину. — А как твоя работа? — она посмотрела на него. — У нас как раз через пару месяцев открывается новый филиал в Питере, вот там и буду руководить, — засмеялся мужчина. — Вот и хорошо, — она подошла и поцеловала мужа. Олег учился в школе с языковым уклоном, там предполагалось ночное пребывание. Мальчик не захотел ехать вместе с родителями, поэтому решил остаться, и доучиться. Регина и Павел отправились покорять новый город вдвоем. Что только не предпринимала женщина, чтобы отыскать своего ребенка. У нее были примерные описания женщины и самого Максима, только когда он был очень маленьким. — Сколько бы ему сейчас было? – посмотрел на нее Паша. — Скоро исполнится 14 лет, — ответила она. — Совсем взрослый, — проговорил Павел. Они решили обратиться к местным частным сыщикам, те взяли всю информацию, и начали поиски. Не прошло и месяца, как Регине позвонили. — Кажется, что мы нашли вашего сына, — радостно говорил мужской голос. — Вы уверены в этом, — уточнила она. — Нет, но мы думаем, что это он, — ответил парень. Регина и Паша получили все координаты. Парня звали Слава, он учился в школе, в восьмом классе. Именно туда и пошла устраиваться работать Регина. — Здравствуйте, — она вошла и остолбенела. — Здравствуйте, это вы звонили по поводу устройства на работу? – посмотрел на нее директор. — Да, — она кивнула. — Хорошо, нам как раз нужен учитель русского языка и литературы, наш заболел, — уточнил директор. Регина была принята, и уже на следующий день могла выходить на работу. — Ты какая-то загадочная, — говорил ей Паша. — Нет, все в порядке, — она смотрела в стену. Регина вышла на работу, ей нравилось, что вокруг было так много детей. Старые училки фыркали, у них был слаженный коллектив, а тут пришла новенькая. Девушка не могла дождаться, когда начнется урок в 8 «А», она так хотела увидеть его. Прозвенел звонок, она вошла в класс, Слава сидел на первой парте, Регина сразу узнала его. Она вела урок, а сама не могла оторвать взгляд от мальчика. Все прошло успешно, Регина решила пойти за парнем, но уже на втором повороте потеряла его из виду. — Здравствуйте, ребята, — здоровалась утром новая учительница с детьми. Они сидели и слушали, она что-то рассказывала. Регина представляла, что все это она говорит только ему, ее сыночку. — Слава, ты можешь задержаться? – спрашивала она его. — Вы меня вчера оставляли, и позавчера, что я такого сделал? — говорил он. — Ничего, просто хочу с тобой поговорить, — она усаживала его за парту. В учительской начали шептаться по поводу новой учительницы. Они знали, что она постоянно оставляет после уроков Славу. Преподаватели собрали консилиум во главе с директором. — Мы считаем, что происходит развращение малолетних, — говорила одна из заслуженных учительниц. — Какие у вас есть доказательства? – смотрел на нее директор. — Пока никаких, но я уверена, что они будут, — разводила та руками. — Вот когда они появятся, тогда и приходите, — заканчивал он разговор. Учительница злилась, ей очень не нравилась новая сотрудница. Она преподавала не так, как это требует система. Да еще и к парнишке пристала. В этот момент Регина и Слава сидели в кабинете. — Я хочу тебе что-то рассказать, — смотрела на него учительница. — Говорите, — он поднял глаза. — Как зовут твою маму? — спросила она. — Она мне не мама, а бабушка, — произнес парень. — А где же тогда твоя мама? – Регина напряглась. — Она погибла, — тихо сказал мальчик. — Ты знаешь, как это произошло? – спросила девушка, она вскочила со стула. — Да, бабушка рассказывала. В доме произошел взрыв, все обвалилось, и маму, и папу завалило бетонными плитами, а я остался, вот она меня к себе и забрала, — проговорил мальчик. — Сынок, я не умерла, просто сложились такие обстоятельства. Сначала я очень долго лежала в больнице, вся была сломана. Потом у меня было очень повреждено лицо, я поехала в другую страну, где мне делали операции. Я тебя искала, но никаких зацепок не было, — она подбежала к нему. — Вы правда моя мама? – он удивленно смотрел на нее. — Да, посмотри, у тебя под ягодицей шрам, ты в детстве упал на гвоздь, мы ездили зашивать. А на голове под волосами большая родинка. Да вот, посмотри, у меня есть твоя детская фотография, — она все ему показывала и рассказывала. — Мама, как я тебя ждал, ты мне снилась, я не верил, что ты умерла, — он обнял ее. В этот момент двери распахнулись и в кабинет вошла та самая учительница, которая только что говорила про совращение малолетних. — Вот, полюбуйтесь, что я вам говорила. Они обнимаются, а она его еще и целует, — показывала она на них рукой. — Вы все не так поняли, — отошла от мальчика Регина, — это мой сын. — Ага, чего еще придумаешь? Пришла в нашу школу, в которой придерживаются старых устоев, в мини юбке, с помадой. Что думаешь, мы слепые, — они столпились около дверей класса. — Это и правда моя мама, — сказал паренек. — А ты вообще молчи, как мог поддаться на уговоры этой профурсетки, вызывайте полицию, — кричала женщина. — Не нужно никого вызывать, я надеюсь, что нам сейчас все внятно объяснят, — вышел вперед директор. — А я объясню, вышла вперед Регина, а вы Вадим Анатольевич, послушайте, — выделила она голосом его имя. — Что вы так ккричит? — сказал он. Много лет назад с нашей семьей произошел один неприятный случай. В нашем доме произошла авария. Стены обвалились. Сыну удалось избежать тяжелых последствий, муж, Вадим Анатольевич, также не пострадал, а вот жене пришлось плохо. Все эти годы я восстанавливалась и искала своего сына. А Вадим Анатольевич стал директором захудалой школы. Ему было неважно, что произошло с его женой. Он, наверное, подумал, что я умерла, развелся со мной, и жил своей жизнью. Сына своего он также не искал, хотя тот учился в его же школе, — Регина закончила. — Марина? – смотрел директор на нее. — Не Марина, а Регина, — она поправила его, — я сменила имя, потому что больше не хотела жить старым. — Я удивлен, — он хотел подойти. — Пусть тебе будет стыдно перед всеми окружающими, что я слабая женщина смогла выкарабкаться и найти, а ты ничего не сделал для этого, — она тыкала в него пальцем. — Мне очень стыдно, я знаю, что я трус. Я тогда так напугался, что мне пришлось долго лечиться. Я не хотел знать, что стало с вами, у меня как будто помешательство какое-то произошло, — он стоял и смотрел в пол. — Что здесь происходит? — в кабинет вошел Павел. — Я его нашла, — показала Регина на Славу. — Я рад за тебя, а это что за скопище, — он посмотрел на всех присутствующих. — Это мой коллектив, — улыбнулась Регина. Они собрались и пошли все вместе из этой школы. Вадим стоял и смотрел вслед женщине, которую когда-то очень любил. Мужчина не мог поверить, что их Максим все это время учился в этой школе. Почему ему не пришло в голову сравнить его с тем парнишкой, которого он помнил. Когда сегодня отец посмотрел на сына, то он его сразу же узнал. Он схватился за голову и ушел в свой кабинет. — Здравствуйте, — вошли в квартиру Славы Регина и Павел. — Приветствую, — вышла из кухни пожилая женщина. — Ба, это моя мама, — прокричал Слава. — Этого не может быть, — охнула та. — Все может, — подошла к ней Регина, — спасибо вам, что воспитали хорошего парня. — Да как же, а я думала, — не могла внятно говорить женщина. — Все хорошо, не расстраивайтесь. — Если хотите, то можете поехать с нами, славку мы точно забираем, — проговорил Павел. — Я не могу, у меня кошки, — она показала в комнату. — И их можете взять с собой, у нас дом большой, всем места хватит, — мужчина улыбался. Слава и Регина стояли обнявшись, ни он, ни она не могли поверить, что обрели друг друга. — Вы тогда поезжайте, а я потом к вам приеду, или будет у вас бабка в Питере, — она пригласила их на чай. Все вместе прошли на кухню, Слава начал показывать, чем он занимается, свои фотографии, он был просто счастлив. Регина разговаривала с бабушкой, ей было интересно, как они встретились с Максимом, как она его повезла, и что было дальше. Женщина рассказывала все по порядку. Ей и в голову тогда не пришло обратиться в какие-то службы. Она видела, что мальчонке плохо, вот и хотела ему помочь. — Спасибо вам большое, — Регина обняла ее. — Ой, дочка, если б знать, что все так выйдет, — заплакала бабушка. — Ничего, все будет хорошо, — улыбнулась девушка. Автор: Житейские истории

Я сделал громче, чтобы ничего этого не слышать. «Ты же не умрешь, если немного поможешь и внесешь вклад в воспитание наших детей?» — спросила ты, убавив звук. Я раздраженно тебе ответил: «Целый день я проработал, чтобы ты все время могла оставаться дома и играть в кукольный домик». Началась ссора, один за другим повалились аргументы и доводы. Ты плакала, потому что устала и очень злилась. Я много всего тебе позволил наговорить. Ты кричала, что больше так не можешь. Потом ты вышла из дома и оставила меня один на один с нашими детьми. Мне пришлось самому накормить их ужином и уложить всех спать. На следующий день ты не вернулась. Я взял выходной на работе и остался дома с детьми. Я прошел через все жалобы и слезы. Я целый день бегал кругами по дому, не имея свободной минутки даже для того, чтобы принять ванну. Одновременно я грел молоко, одевал детей и мыл посуду. Одновременно. Я был заперт дома на целый день, не имея возможности поговорить с человеком старше 10-летнего возраста. У меня не было возможности нормально сесть за стол и насладиться прелестями еды — надо было все время смотреть за детьми. Я чувствовал такое сильное истощение, что мог бы беспробудно проспать часов 25. Но это невозможно, потому что малыш просыпается и кричит каждые два часа. Я прожил без тебя два дня и лишь одну ночь. Я все понял. Я понял, как ты устаешь. Я понял: быть матерью — это постоянная жертва. Я понял, что это намного тяжелее, чем сидеть в офисе по 12 часов и принимать серьезные финансовые решения. Я понял — ты пожертвовала своей материальной свободой и карьерой ради того, чтобы быть рядом с детьми. Я понял, как трудно, когда твое финансовое положение зависит не от тебя, а от твоего мужа. Я понял, чем ты жертвуешь, когда отказываешься пойти с подругами на вечеринку или в спортивный зал. Ты элементарно не можешь заняться любимым делом и даже выспаться. Я понял, что ты чувствуешь, когда тебя запирают на замок с детьми, и ты пропускаешь все, что происходит вокруг. Я понял, почему ты обижаешься, когда моя мама критикует все твои методы воспитания. Никто не понимает детей лучше, чем их мать. Я понял, что матери несут самую большую ответственность в обществе. Никто, к сожалению, этого не ценит и не превозносит. Я пишу тебе это письмо не просто для того, чтобы сказать, как скучаю по тебе. Я не хочу, чтобы еще один твой день прошел без этих слов: «Ты очень смелая, ты прекрасно справляешься, и я очень восхищаюсь тобой!» Роль матери, жены и домохозяйки в обществе, является самой важной и действительно ценится меньше всего. из Сети

- Ничего, пусть на хозяйстве остаются, а мы с тобой в больницу поедем, вот скоро молоковоз пойдет, так и поедем. - Так собраться же надо. - А я помогу. В районной больнице строгая доктор в очках, увидев, что женщине сорок два года, с сочувствием спросила: - Как же вы так, рожать в такие годы… да и здоровье ваше крепким не назовешь. - Ой, батюшки, - охнула Таисия, - ведь догадывалась я, да протянула. - Ну, и что делать будем? – спросила доктор. - А я у мужа спрошу, он у меня тут рядом, меня ждет. Домой возвращались притихшие, как будто удивленные новостью. И оба думали, как сказать старшим детям - Сашке уже двадцать, а Нинке четырнадцать. - Ну, ладно, чего уж, подумаешь, - сказал Сашка смущенно, - родится брат или сестра, только пусть побыстрее, а то мы с Галкой думаем пожениться. - Ничего сынок, все будет в самый раз, мать родит, потом тебе свадьбу, потом у тебя дети, в общем, все по расписанию. Из-за состояния здоровья Таисию увезли рожать в областной центр, и от того Петр расстроился, сильно переживал за жену и все думал, верное ли они решение приняли, что оставили ребенка. Нет, он не боялся, что теперь у них будет трое детей, он боялся за жену. Но все обошлось, хоть и с немалым риском. Таисия с новорожденным приехала домой какая-то другая. Бабы в селе говорили: «Как будто обновилась Тася, взгляд даже другой стал». И в самом деле, ее голубые глаза светились счастьем. – Ну, вот, Петя, считай, что на старости лет нам с тобой подарок будет - сыночек младшенький… - Ага, - улыбался Петр и огромными ручищами трепетно держал сына. С явной подачи Сашки и Нины братишку назвали Васей, Васенькой. А со временем стали звать Василек, потому как глаза у него голубые, как у Таисии. Сашка хоть и отделился после женитьбы, но забегал часто, брал брата на руки и подкидывал вверх, а тот смеялся, обнимал Сашку и просил, чтобы еще. Нина часто возилась с братиком вместо матери, закинув его на горбушку, шла на улицу. - Нина, айда с нами, - кричали девчонки. - Я с Васькой вожусь. - Пойдем, мы по очереди будем водиться. – И подружки охотно брали голубоглазого мальчика с вьющимися русыми волосиками на руки, и никогда он им не был в тягость. - Брось, доча, сама достираю, отдохни, или уроки делай, - просила Таисия, - и так ты мне помощница большая. В школу Вася пошел в новенькой форме, купленной в райцентре и в новых ботиночках. Игрушки в доме тоже не выводились. У Сашки никогда таких игрушек не было, а у Васи и конструктор, и машины разные, и игры настольные, ну и велосипед, конечно. И каждый год родители провожали сына в школу, оставаясь первого сентября на торжественную линейку. А в пятом классе Вася заупрямился. – Один пойду, - нахмурив брови, сказал он. - Так мы проводим, сегодня же линейка будет, мы только в сторонке постоим, - сказала Таисия. - И чего со мной идти? Сам пойду! Или вон с Сашкой, он Аньку в школу поведет, вот и я с ними. - Ну, ладно, тогда хоть с Сашкой, - согласился Петр. Таисия, сорвав в огороде осенние цветы, сложила их в букет и отправила сына в школу. Долго смотрела вслед и даже прослезилась. Когда Вася был в старших классах, родители заметили, что как-то сторонится он их, не хочет чтобы в школу наведывались. Разве что на классные собрания – тут уж не отговоришь. Но надо сказать, что учился он неплохо, спасибо старшей сестре, даже выйдя замуж, она наведывалась к родителям и проверяла Васины тетради и дневник. Так что в техникум Вася Пономарев поступил без особого труда. Таисия собирала огромные сумки, пока он был студентом и вместе с Петром везли в город, чтобы младший там не голодал. Ну и деньгами, конечно, помогали. Устроившись после техникума в строительное управление, получил комнату в общежитии, обрадовав родителей. - Васька-то у нас человеком вырос, - радовался Петр, - молодец парень. - Только приезжает редко, - вздохнув, сказала Таисия. За эти годы они с Петром заметно сдали. И седина в волосах, и морщинки у глаз - возраст себя выдает. Одна радость – дети и внуки. Но Василий тоже как-то проговорился, что есть у него девушка. А может и промолчал бы, но Таисия выпытала. А потом переживала, что молчит сын, не очень-то разговорчив, слова из него не вытянешь. - Ох, отец, что-то младшенький наш не едет, как бы чего не случилось. - Да не впервой, приедет, сама же знаешь, он теперь редко наведывается. - Да не могу я, переживаю. У нас полное подполье овощей и в погребе соленья стоят, а сынок может голодает там… давай, Петя съездим. - Ну, тогда собирай сумку. _________ Октябрь выдался дождливым, и только иногда небо разъяснивалось, и голубой небосвод обещал, что скоро выглянет солнце. Они так и выехали по солнышку, а в городе снова накрапывал дождь: то пойдет, то перестанет. Подойдя к общежитию (оставалось всего несколько метров), остановились, потому как Василий, статный молодец, русоволосый и голубоглазый, вышел как раз из общежития с милой, улыбающейся девушкой, придерживая ее за талию. Родители так и застыли, хотели окликнуть… девушка повернулась к ним спиной, не заметив их. А сын, увидев родителей, вдруг поторопил ее, и они скрылись в маленьком сквере, укорив шаг. - А-ааа, - в растерянности попытался что-то сказать Петр, - а куда это он? Таисия, в осеннем пальто и цветном полушалке, испуганно смотрела вслед сыну. - Петя, так он разве не видел нас? Петр осунулся, догадка мелькнула на его морщинистом лице. - Не думаю, - тихо сказал он. - Может, вернется? Видел же нас… и эта девушка, это, наверное, его невеста, он ведь говорил про нее. - Ладно, мать, давай подождем, вон скамейка, присядем, пока дождя нет. Просидев полчаса, почувствовали, что стали замерзать, да и дождь снова пошел. - Пойдем, хоть зайдем в общежитие, авось вахтер не выгонит, а то замерзнешь у меня. И как только поднялись, вынырнул Василий и прямо к ним навстречу. - Сынок, куда же ты пропал? Ты же видел нас... - А чё вы приехали-то? Не договаривались же, - спросил сын. - Так ты сам не едешь, картошки вот привезли тебе… В небольшой комнате сына родители разгрузили сумку. - Да этого добра и тут хватает, купить можно. - Так это же свое, на нашей родной землице выросло, - оправдывалась Таисия. - Батя, а ты чего в кирзачах приехал? – спросил сын. – В люди все-таки выбрался... - Обижаешь, сынок. Какие кирзачи? Это чистый хром. Хромовые сапоги-то, настоящая кожа, мать прошлый раз в автолавке купила. - Мог бы и ботинки обуть, в них легче. - Вася, так слякотно на улице, пока до автобуса дойдешь, пока доедешь… а сапоги у отца новые и чистые, я вот тряпочку прихватила, так мы их вытерли. Давай-ка лучше котлеты разогреем, вчера готовила, ты поди голодный… - Ты уж приезжай, сын, не теряйся, - просил Петр, - хотя бы за продуктами приезжай, да и нас не забывай. - Вася, а эта девушка - твоя невеста? - Ну почти. - Ну, а что же ты нас не познакомил? - Мам, ну чего сразу знакомить? Не было же разговора. - Ну, раз мы повстречались… а ты ее взял и увел, как-то нехорошо, сынок… - А что нехорошего? Вы вот только из деревни и сразу вас с невестой знакомь… а у нее, между прочим, родители… ну, отец у нее в институте преподает… - Ладно, мать, не приставай к нему, - сказал Петр,- да и вообще домой надо ехать. Василий все же пообещал в ближайшее время приехать в родительский дом. ________ До автобуса было еще полно времени, и Петр с Таисией заглянули в универмаг. – Петя, а друг и в самом деле жениться надумает, давай-ка мы тебе костюм возьмем, а то у тебя тот поношенный. Костюм подобрали в самый раз, а еще Таисия купила отрез на платье. – Вот, Петя, сошью себе платье, Вале Семашко закажу – она хорошо шьет. Петр досадливо махнул рукой.- Костюм ни к чему мне было брать, куда нам готовиться, пусть сначала приедет, а то он и глаз не кажет… ___________ Василий сдержал свое слово и приехал ровно через неделю на выходной. - Ты на одну ночку? – спросила мать. - Ну почему? Весь день впереди, а потом ночь, утром обратно. - Да я к тому, что хоть бы с Сашей повидался, Нина обещала зайти… Санька был занят на работе и никак не мог вырваться, а вот Нина пришла. - Здорово, братишка! – Сказала она с порога, сняв утепленное пальто и платок, подошла к брату и потрепала его вихры. - Ну ладно, чего ты меня как маленького... - Да уж вижу, что немаленький, появляешься у нас как ясно солнышко, родители извелись. - А чего изводиться? – беспечно спросил Василий. – Я ведь тоже работаю. - Ага, работаешь, и жениться, наверное, собрался. С невестой-то когда познакомишь? - А что – это обязательно? – уклончиво спросил младший брат. - Ну да, наслышана, мать говорила, что невеста у тебя из культурной семьи… а мы институтов не заканчивали… - Нина, - Таисия попыталась остановить дочь, потому как знала ее нрав. - Погоди, мама, дай я скажу, а то когда еще придется высказать, он ведь женится, а мы и знать не будем. Так я ему для начала напутствие прочитаю. - Ну что ты, Нинка, начинаешь, как училка, - отмахнулся Василий. Не обращая внимания на его слова, сестра продолжала: - Стыдно тебе стало за родителей?! Стыдишься их? Как заяц в кусты прыгнул, как только увидел... под дождем оставил. - Ну я же пришел… - Спасибо, что хоть не к вечеру пришел. И на том спасибо, братик. Нина подошла к брату, и слегка склонившись, сказала: - Ты, конечно, можешь хоть на ком жениться, хоть на дочке министра, хоть на царевне, но знай: вот здесь твои корни. Вон там люлька твоя качалась, вон там твой горшок стоял, за этим столом ты уроки делал, так что здесь твои корни. Мы – твои корни. А без корней, Вася, засохнешь. - Нина, ну чего ты? – заступился Петр, испугавшись, что совсем рассорятся. - Погоди, папа, я еще не все сказала. – Она снова повернулась к брату. – Так вот, родители у нас и впрямь не молоденькие, они себя изработали. У отца вон ноги болят, зато медаль за трудовую доблесть в буфете пылится, отец стесняется ее носить, говорит, не один я такой. Да и мать, когда тебя рожать решилась, то врачи отговаривали, а она не сомневалась, что ты родиться должен. - Нина, да ладно, хватит, - попросила Таисия. Потом обратилась к сыну: - Сынок, мы не жаловались, но так получилось, ты уж не обижайся, свои же мы. - Мама, перестань! Он не маленький, пусть слушает. И пусть не забывает о своих корнях, может поймет чего. Да, Вася? Понял? – она снова потрепала его за вихры. - Да понял, понял, - ответил брат. – Чаще буду приезжать. - Ну тогда я пошла, а то мне еще на работу заглянуть надо. – У двери остановилась. – Я же луку хотела у вас взять. - Ой, правда, дочка, да бери сколько хочешь, у вас ведь нынче не ахти какой вырос. - Да мне маленько. - Пойдем, помогу, - вызвался Петр, неспешно поднявшись и потерев колени, - он у нас во времянке пока. Выйдя из дома, Петр спросил: - Дочка, а не перегнула ли ты палку? Уж больно строго ты с братом, я даже испугался. - В самый раз, папка, ему полезно. А кто еще скажет как ни я? Петр взглянул на дочь и тихо спросил. – А где ты так говорить научилась? Такая речь у тебя была, ну прямо как у директора нашего совхоза на собрании. Нина рассмеялась. – Папка, так я же бригадир, мне теперь всегда надо знать, кому и что говорить. А еще у меня обязанность: политинформации с девчатами проводить. Так я теперь газеты просмотрю, отмечу себе важное, а потом разбираем все вместе. - Давай помогу, - предложил отец. - Нет, папка, тут немного, сама донесу. - Ну, давай хоть до калитки. __________ На другой день Пономаревы с грустью смотрели вслед автобусу, на котором уезжал Василий. - Как думаешь, Петя, понял он хоть что-нибудь? – спросила Таисия. - Думаю, что понял, - задумчиво ответил Петр. Через неделю платье Таисии было готово. Она принесла его домой и еще раз примерила. Голубая ткань и белый воротничок преобразили женщину. Выкройка как раз по ее статной фигуре, а цвет – почти как ее глаза. Только улыбка грустная. - Что-то и радости не чувствую, - призналась она мужу, - приедет ли еще сынок… а может уже и женился без нас… Во дворе залаял Пес Прошка. - Погоди, гляну, кто там, - Петр накинул ватник и вышел. Хозяйка увидела в окно, что это почтальон. А вскоре Петр вернулся и с растерянным видом подал телеграмму. «Буду 12-го с невестой», - прочитала Таисия. - Петя, это как? Вася приедет с невестой? - Получается, что так. – Он посмотрел с улыбкой на жену. – Все-таки понял... понял наш сын. - Ой, батюшки, так три дня осталось, успею ли… надо же угощенье, да и живем мы не богато, что девушка-то Васина подумает... - Эх, мать, да всё мы успеем, всего наготовим. Позовем Саньку с женой, Нину с мужем, внуки придут – вот оно наше богатство! И сразу глаза Таисии повеселели и даже ярче стали - как раз под цвет платья. - А платье-то не зря сшила, - сказал Петр, - как раз пригодится. А за окном легкий ветер срывал последние желтые листья с березы, что росла у самого дома. И не было дождя, и даже солнце выглянуло. Петр включил погромче радио и сел у окна. Таисия тоже стала прислушиваться к голосу Валентины Толкуновой, такому теплому и такому родному. Но где б ты вдали не бродил, все равно, Ты помни, встречая рассвет, Что место одно, есть такое одно, Где ты появился на свет. Таисия взглянула на календарь, где красовалась цифра 1982 год, украдкой смахнула слезу. Я верю – поймешь ты когда-нибудь сам, Что нет ни печали, ни бед, Пока тебя помнит хоть кто-нибудь там, Где ты появился на свет. Автор рассказа: Татьяна Викторова

- Ой, девки, мой, когда ухаживал... Мой, мой, мой... Только и слышно отовсюду это мой, да мой... И не глагол это вовсе, а существительное, вздыхает Люська, как бы ей такое существительное себе заполучить, ка бы ей тоже, ходить и вот так жаловаться на перерыве, что мол мой...Или хвалиться... Ах, сколько слёз пролила Люся в девичью подушку. Даже, сказать стыдно, раздевалась до трусов и стояла у зеркала, что на шифоньере прилеплено, разглядывала себя. Ну чем она хуже, той же, например Томки Иващенко? Или Клавки? Всё у неё имеется, и грудь хорошая, и животик, и попа, ножки ладные, да и не страшная... А вот мой сказать не про кого... А тут... Идёт по столовой, с подносом, смотрит, где место свободное, запнулась нога за ногу, чуть не упала, хорошо, что поддержал кто-то. Смотрит Люська, в глаза синие - синие... То что Люська влюбилась, она не сразу поняла. Ну да, вот так получилось, что никогда с ней этого не случалось. А здесь... Есть не может, всё в животе переворачивается, работать не может, все думки только о нём, этом голубоглазом. Он сам подошёл, спросил разрешения присесть рядом. Люська сидела на длинном старинном бревне, положенным здесь ещё наверное при царе. Бревно почернело и отполировалось за столько времени, вот и любила Люся сидеть на нём, на перерыве. А если честно... Не хотела слушать про этих своих... Мой, да мой, раскудахтались, курицы. Надька вообще, с фингалом пришла и хвалится ещё, мол, мой приревновал... Вот и сидела Люська, скучала, грелась под последними тёплыми лучами уходящей осени... -Я присяду?- Люська вздрогнула от неожиданности и пододвинулась. Он пожал плечами и сел на то место, где сидела Люська. Помолчали... Закончился обед, пошли по своим рабочим местам, потом опять и опять молча встречались там... Так Люська однажды и поняла, что влюбилась. Не то чтобы она поняла, что встретила свою половинку, совсем нет... Они и не говорили-то толком, просто влюбилась и всё. А сегодня... Сегодня произошло таааакое! Тааакое! Саша, так его зовут, он...он позвал её в кино! Люська чуть не упала. Кино она плохо помнит, они целовались весь фильм. Люська ошалевшая шла молча домой. -Я зайду, — просто спросил он. -Ннне знаю, мама будет ругать и отец... Он строгий. - Ладно, — пожал плечами Сашка, отвернулся, сгорбил плечи и пошёл вдоль по улице, осыпаемый первым снежком. . Люська стояла и плакала, ей казалось, что Сашка больше не придёт, конечно...зачем она ему такая нужна. Мамка, отец, передразнила она себя, могла и провести тихонько в летник... Хотя, там дед вечно сидит, кроссворды гадает свои. Не придёт он больше, как есть не придёт, эх... Проплакала всю ночь Люська, а утром на работу с опухшими глазами. - Ты чего такая, — утром мать смотрит на лицо Люськино, — ревела что ли? - Зуб болел ночью. -А чего не побудила, я бы тебе каплев дала, зубных. У отца в прошлом месяце болел, так каплев этих приложил... Люська ничего не сказала, унеслась на работу. Там ни с кем не вступая в разговоры, сидела молча и строчила, строчила, строчила. На перерыве сидела одна в цеху, когда кто-то позвал её, оглянулась...Он, Сашка, пришёл... Вскинулась обрадованная, да так и села назад, потухла, поди сказать пришёл, что всё, расстаются. Он честный, не может вот так просто... - Люда, я спросить хотел. - Да? - Пойдём завтра в ресторан? Чего? Она, Люська, бывшая птушница, вечная троечница, которая недавно только в первый раз поцеловалась, которая живёт с родителями, слушается во всём, она...в ресторан? Да кто же это так подшутил над ней? Родители и то, два раза в ресторане за всю жизнь были, так мать до сих пор вспоминает, вилкой есть второе заставляет, а тут... Люська не смела поднять на Сашу пылающее лицо. -В семь заеду за тобой, успеешь собраться? Люська замотала головой, она даже не подумала о том, что ей и надеть-то нечего, да и как родителям-то сказать? Это же надо... в ресторан... Ах, как же хотела Люська обронить вскользь, что мол, мой-то, чего удумал... в ресторан меня позвал... Но она была...боязливой, боялась сглаза, оттого никому не говорила. Весь вечер была как прибитая Люська, всё хотела у матери спросить... Не смогла... Мама сама в комнату пришла. Люда... Случилось что? Помотала головой, а сама вся красная. - Людка, беременная поди... - Мама, да как ты можешь, — слёзы из глаз брызнули... -Ну ладно, ладно...будет тебе, у Никифоровых Клашка, вон...в подоле принесла, приехала из Москвы, да не одна, а с пузякой. Что там в той Москве... Ну что там у тебя, говори... -Мама...а можно я завтра...- Люська лихорадочно соображала, что сказать-то, надо было этой Клашке приехать со своим пузякой...- можно я завтра к Ане Переваловой на день рождения схожу? -А чего это ты спрашиваешь, а? Алкоголь там будет? Мужики? - Мама, ну ты же знаешь Аниных бабушку с мамой, какой алкоголь... -А чего спрашиваешь тогда? - Мне пойти не в чем... - Как это не в чем? А розовое платье, с татьянкой? А синее с воротничком, гляди на... Люська молчит о том, что хочется ей кримпленовое платье, синее, голубое и розовое и туфкельки белые,но... Мать подскочила, открыла старинный шифоньер и начала перебирать платья Люсины. С детскими рюшечками, бантиками, а она...она видела себе красавицей, в длинном вечернем платье, на каблуках, с красивой причёской... В общем, на завтра вечером, выбежала Люська из дома пораньше, с подарком в руках, мама сказала неприлично без подарка, была там книга, подписанная маминым красивым почерком. Люська была одета в пальтишко своё клетчатое, в шапку с длинными ушами варежки из овечьей шерсти, с вышитыми снежинками и в бурки. Подъехало такси, Люська увидела сидящего внутри машины Сашу и быстро нырнула внутрь, искренне молясь в душе, чтобы не заметили, не увидели, а то позора не оберёшься. На такси, скажут, раскатывает, как гулящая девка. Люся вся тряслась, так ей было страшно, а вдруг увидел кто? Они подъехали к ресторану, Люся видела, Саша дал таксисту синенькую, это что же? Пять рублей? Так там и идти-то...десять минут, сказал бы... Люська бы провела его...переулками. У дверей их встречал дяденька, ой умора, поклонился им, Люське руку поцеловал. Саша тоже ему что-то сунул в руку... Вошли в зал... Ух ты... Люська никогда такого не видела, только в телевизоре... Их посадили за столик, Люське хотелось всё рассмотреть... Эх...в понедельник она точно лениво обронит, что мол ходили с моим, в ресторан... Ха-ха-ха, как же они...не поверят сначала, но она...при всех подойдёт к Саше и...поцелует его, вот так. Скажет ему, что всё было прекрасно! Вот они обалдеют... А потом... Люська не успела помечтать, к ним подошёл ещё один дяденька, как со старым знакомым поздоровался с Сашкой, ух ты... А Сашка...такой красивый, такой...Он заказал каких-то блюд, а как их есть то? Ой, мамочки, но Сашка положил ей руку на...колено и успокаивающе кивнул... Ух ты... Они пили шампанское пузырики так смешно щекотали нос... А потом... Потом на сцену вышла она... Ах, как бы Люська хотела быть похожей на неё... Какая красивая. Она пела, пела что-то такое, отчего щипало глаза и хотелось всех обнимать. А потом... Люська не поверила своим глазам. Она... Эта богиня, она подошла к их столику, потянула Сашку за галстук, а сама пела, пела в микрофон... Ах, Люська чуть не завизжала от восторга, как же... Как же это красиво... Они так долго сидели, Люська спохватилась, что ей пора домой... Сашка подпил, сидел с глазами с поволокою, обнимал Люську, прижимал к себе. Она поймала взгляд той, чуть насмешливый... -Я это, Саша, мне бы... в уборную. -В уборную? - он сфокусировался на красной от стыда Люське, — аааа, вон там, за углом, дамская комната, иди... Люська замерла в восторге, она не видела такой роскоши...даже в уборной, ой, в дамской комнате, зеркала, золото, люстры... Ой, кому расскажи, не поверят... Люська подошла к зеркалу. Дааа, как бы ей стать такой же...как эта... В это время дверь открылась и вошла ОНА, да...это место принадлежит таким, как эта, не Люська в своём детском платьице и чёрных бурках с красной оторочкой здесь должна стоять, а вот такие дамы, как эта... И называется...дамская комната. - Глупышка, — услышала Люська, она повернулась, никого кроме неё и этой дамы не было. - Вы мне?- пропищала собравшаяся уходить Люська. -Ну, а кому... Что он тебе наобещал, дурёха? Беги...Беги от него, он же сожрёт тебя... Кажется что дама говорит не открывая рот, красит свои яркие губы и говорит, говорит, говорит. Что она несёт... Люська выскочила и рванула к столику с Сашей, но его не было. -А, где парень...который со мной приходил, — спросила у мужчины убирающего со стола. - Кто? Парень? Какой парень? -Мммой... Ах, парень... Ваш парень, так он ушёл... Счёт оплатил и ушёл... -А куда?- спросила Люся, стараясь не разреветься. -Нууу...милочка, этого я не знаю, да и вам пора...а то, — он наклонился к ней низко-низко, — мамаша ругать будут, давайте, бегите, может ещё успеете. Люся всхлипнула, побежала в сторону, где выход. Куда же вы, пальто, пальто возьмите... Схватила пальто и выскочила на улицу, на мороз. От слёз не видя дороги, побежала не в ту сторону, споткнулась, упала, ободрала себе руки. Встала, пошла в нужную сторону, когда услышала голос. Сашка, Сашенька, ну конечно...этот злой дядька обманул её, никуда он не ушёл... - Саша, Саша, я здесь, — хотела крикнуть Люська, да голос застрял в горле. Он стоял на коленях, перед той, из ресторана. - Что мне ещё сделать, чтобы ты меня простила, скажи? - Что? Нууу не знаю, а скажи мне, милый...с каких это пор наладчики с фабрики ходят по ресторанам, ездят на такси... - Милая, ну ты же знаешь...это только прикрытие, для чего ты сейчас это говоришь? - Для чего? А ты думал что можешь с лёгкостью взять и начать мне изменять? Ты можешь думать, что можешь таскать в мою квартиру своих...девиц? Безнаказанно? - Прости, прости, прости, — Саша схватил подол платья и начал целовать. -Это последний раз, слышишь? Я прощу тебя...прощу и за это чучело которое ты приволок с собой. Но, то последний раз, я знаю всё про твои махинации и если я... Люська больше слушать не стала, она закрыла рот руками и побежала домой. Дома её вырвало. Мать полночи просидела с Люськой. Утром она собиралась пойти на разборки к матери и бабке Аньки, чтобы разобраться с ним. Люся еле уговорила маму, сказала, что были вдвоём, мать с бабкой уезжали в гости. Выпили бутылку шампанского вдвоём... -С ума сошли, целую бутылку! -Дааа, - плачет Люська. -Ну не плачь, не плачь... С Сашкой больше Люся не виделась, он вскоре уволился. А к Люсе подошёл Миша, парень её возраста, хороший, добрый и спокойный... -Люся можно я тебя провожу после работы?.. Люська теперь ходит на переыв вместе со всеми. -Люсь, колечко что ли? -Ага...мой подарил... Автор: Мавридика д.

Утешало то, что окрестить его все-таки успели. Где-то через неделю к батюшке пришли родители мальчика, сообщили, что уезжают домой (они жили в области) и зашли попрощаться. А с мальчиком что? Об этом о. В. спросить боялся. Наконец, собрался с силами и спросил, и получил ответ совершенно неожиданный: «Да вот же он – во дворе скачет!» Батюшка выглянул в окно и увидел действительно «скачущего» и жизнерадостного мальчика. Того самого, который всего несколько дней назад доживал последние минуты своей жизни и которого благодать Таинства вернула практически с «того света». Вручив батюшке букет цветов, всё семейство отбыло к месту проживания. А для меня с тех пор «живая вода», о которой говорят сказки, стала ассоциироваться с самой что ни на есть реальной «живой водой» Святого Крещения. – Случай следующий (далеко не единственный). Крестили пожилую и больную женщину. До погружения в купель она сидела на стуле, т.к. стоять не могла, не было сил. После погружения, на Миропомазании, стул был уже убран за ненадобностью. По завершении всего интересуюсь ее самочувствием – не устала ли (ведь Таинство продолжалось около часа). Ответ привожу дословно: «У меня всё замечательно, я как будто заново родилась!» Она и родилась заново – только не «как будто», а «поистине». – Еще одна история говорит о том, что ищущих Его Бог не оставляет без попечения. Крестился мужчина, которому было за 80. За время, остававшееся до Крещения, он рассказал мне, что всю жизнь считал себя крещеным, вел церковную жизнь, исповедовался, причащался. А несколько дней назад к нему приехала старшая (за 85) сестра с Дальнего Востока, увидела, что он молится, ходит в храм, и сказала: «Так ты же некрещеный!» Сестра проехала через всю Россию и сказала то, что нужно было сказать. Для человека неверующего это «случайность», для верующего – несомненный Промысл Божий. Из Сети

Я сделал громче, чтобы ничего этого не слышать. «Ты же не умрешь, если немного поможешь и внесешь вклад в воспитание наших детей?» — спросила ты, убавив звук. Я раздраженно тебе ответил: «Целый день я проработал, чтобы ты все время могла оставаться дома и играть в кукольный домик». Началась ссора, один за другим повалились аргументы и доводы. Ты плакала, потому что устала и очень злилась. Я много всего тебе позволил наговорить. Ты кричала, что больше так не можешь. Потом ты вышла из дома и оставила меня один на один с нашими детьми. Мне пришлось самому накормить их ужином и уложить всех спать. На следующий день ты не вернулась. Я взял выходной на работе и остался дома с детьми. Я прошел через все жалобы и слезы. Я целый день бегал кругами по дому, не имея свободной минутки даже для того, чтобы принять ванну. Одновременно я грел молоко, одевал детей и мыл посуду. Одновременно. Я был заперт дома на целый день, не имея возможности поговорить с человеком старше 10-летнего возраста. У меня не было возможности нормально сесть за стол и насладиться прелестями еды — надо было все время смотреть за детьми. Я чувствовал такое сильное истощение, что мог бы беспробудно проспать часов 25. Но это невозможно, потому что малыш просыпается и кричит каждые два часа. Я прожил без тебя два дня и лишь одну ночь. Я все понял. Я понял, как ты устаешь. Я понял: быть матерью — это постоянная жертва. Я понял, что это намного тяжелее, чем сидеть в офисе по 12 часов и принимать серьезные финансовые решения. Я понял — ты пожертвовала своей материальной свободой и карьерой ради того, чтобы быть рядом с детьми. Я понял, как трудно, когда твое финансовое положение зависит не от тебя, а от твоего мужа. Я понял, чем ты жертвуешь, когда отказываешься пойти с подругами на вечеринку или в спортивный зал. Ты элементарно не можешь заняться любимым делом и даже выспаться. Я понял, что ты чувствуешь, когда тебя запирают на замок с детьми, и ты пропускаешь все, что происходит вокруг. Я понял, почему ты обижаешься, когда моя мама критикует все твои методы воспитания. Никто не понимает детей лучше, чем их мать. Я понял, что матери несут самую большую ответственность в обществе. Никто, к сожалению, этого не ценит и не превозносит. Я пишу тебе это письмо не просто для того, чтобы сказать, как скучаю по тебе. Я не хочу, чтобы еще один твой день прошел без этих слов: «Ты очень смелая, ты прекрасно справляешься, и я очень восхищаюсь тобой!» Роль матери, жены и домохозяйки в обществе, является самой важной и действительно ценится меньше всего. из Сети

ЭТО МАЛЬЧИК. ГДЕ МОЯ ДОЧЬ? НЕМЕДЛЕННО ВЕРНИТЕ РЕБЕНКА ИЛИ СЕЙЧАС ТУТ КАМНЯ НА КАМНЕ НЕ ОСТАНЕТСЯ. Раздражение медсестры как рукой сняло — она побежала в отделение, а через пару минут вниз спустилась заведующая с Людмилиной дочкой на руках. Она начала извиняться и объяснять, что этот мальчик тоже готовится к выписке. Точнее — к переводу в дом малютки, потому что его мама отказалась от сына. Людмила не стала ругаться, взяла дочку и пошла к мужу. Казалось бы, праздничный день, но у молодой мамы не выходил из головы тот маленький мальчик, которого увезли в казенные стены. Вечером муж спросил у нее, что случилось — она расплакалась и все ему рассказала. А уже через три недели вся большая родня собралась еще раз — по случаю приезда домой еще одного нового члена семьи — Максимки, того самого мальчугана, которого чуть не отдали молодым родителям вместо их дочки. Они подумали, посоветовались с родителями, получили единогласное одобрение — мол, где один, там и второй, справимся. И вот теперь у их дочки появился братишка. Только вот коляску пришлось купить другую — для двойни. Из Сети

Он попросил каждого ребенка подойти к алтарю, выбрать цветок и подарить его своей маме, как символ благодарности и любви. Мои дети, взявшись, за руки, пошли к алтарю вместе в другими детьми. Они вместе решили выбрать, какой же цветок мне подарить. Мы вместе пережили очень трудные времена, и мне была крайне необходима их поддержка. Я смотрела на золотистые бархатцы, пурпурные анютины глазки и красивые бегонии. И пыталась угадать, какой же из этих цветов принесут мне дети, чтобы показать свою любовь. Мои дети очень серьезно подошли к этому заданию. Они внимательно осмотрели каждый цветок в корзине. Все остальные уже давно порадовали своих мам цветущим подарком, а мои до сих пор не могли определиться с выбором. Наконец раздался радостный крик, и они с улыбкой и гордостью подошли ко мне и подарили растение, которое выбрали мне в подарок в качестве признательности. Я с непониманием и удивлением уставилась на сломанный, испачканный и болеющий цветок, который преподнес мне сияющий сын. Я почувствовала себя униженной, однако приняла подарок. Они, несомненно, намеренно выбрали это самое маленькое и больное растение. Фактически это была увядшая палка без цветков. Я с удивлением посмотрела на гордых собой детей. Но, понимая, как тщательно и долго они выбирали именно этот цветок, нашла в себе силы им улыбнуться. Затем я спросила детей, ЧТО же заставило их сделать такой необычный выбор. Почему они подарили мне именно больное и пропадающее растение. И тогда сын уверенно и с невероятной гордостью сказал: «Потому что ему нужна ты, Мама. Ему нужна твоя забота и любовь». Слезы хлынули у меня из глаз. Я обняла своих детей. Только что они сделали мне самый дорогой подарок на День матери. Я даже мечтать не могла о таком. Моя самоотверженная и тяжелая работа не пропала зря. Теперь я не сомневалась, что мои дети вырастут достойными людьми. Из Сети

Он попросил каждого ребенка подойти к алтарю, выбрать цветок и подарить его своей маме, как символ благодарности и любви. Мои дети, взявшись, за руки, пошли к алтарю вместе в другими детьми. Они вместе решили выбрать, какой же цветок мне подарить. Мы вместе пережили очень трудные времена, и мне была крайне необходима их поддержка. Я смотрела на золотистые бархатцы, пурпурные анютины глазки и красивые бегонии. И пыталась угадать, какой же из этих цветов принесут мне дети, чтобы показать свою любовь. Мои дети очень серьезно подошли к этому заданию. Они внимательно осмотрели каждый цветок в корзине. Все остальные уже давно порадовали своих мам цветущим подарком, а мои до сих пор не могли определиться с выбором. Наконец раздался радостный крик, и они с улыбкой и гордостью подошли ко мне и подарили растение, которое выбрали мне в подарок в качестве признательности. Я с непониманием и удивлением уставилась на сломанный, испачканный и болеющий цветок, который преподнес мне сияющий сын. Я почувствовала себя униженной, однако приняла подарок. Они, несомненно, намеренно выбрали это самое маленькое и больное растение. Фактически это была увядшая палка без цветков. Я с удивлением посмотрела на гордых собой детей. Но, понимая, как тщательно и долго они выбирали именно этот цветок, нашла в себе силы им улыбнуться. Затем я спросила детей, ЧТО же заставило их сделать такой необычный выбор. Почему они подарили мне именно больное и пропадающее растение. И тогда сын уверенно и с невероятной гордостью сказал: «Потому что ему нужна ты, Мама. Ему нужна твоя забота и любовь». Слезы хлынули у меня из глаз. Я обняла своих детей. Только что они сделали мне самый дорогой подарок на День матери. Я даже мечтать не могла о таком. Моя самоотверженная и тяжелая работа не пропала зря. Теперь я не сомневалась, что мои дети вырастут достойными людьми. Из Сети