👉 Кулинарная кладовая ✔

…У Ромы и Василисы была разница в пять лет. Рома — младший. Жили они вместе с мамой Марией и папой Федором в квартире матери Марии, Ольги Петровны. Она еще при жизни позаботилась о наследстве: половину квартиры записали на Марию, половину на Василису. Ромы тогда ещё и в планах не было и потому доли ему не досталось. А потом не стало Ольги Петровны, через год родился Рома, а через четыре года не стало мужа Марии, Федора. Тяжело переживала Мария горе, сколько слёз пролила, да что делать? Надо жить ради детей, решила она, и потому взяла себя в руки и старалась, как могла. Растила детей и была вполне счастлива, радуясь, глядя на их достижения. С тех пор как Мария овдовела, она долгое время даже не пыталась устроить свою личную жизнь. — Наверное, я однолюб, — говорила она своей лучшей подруге. — Не зарекайся, — отвечала подруга. — Видимо прошло ещё мало времени. Жизнь длинная, встретишь еще своё счастье. Но Мария не любила говорить о подобных вещах. Ей казалось, что тем самым она предаёт память любимого мужа. Однако подруга оказалась права и спустя годы Мария встретила свою любовь. С мужчиной она начала встречаться в тот момент, когда дочь Василиса уже окончила институт и вернулась в родной дом из общежития, в котором жила долгие пять лет во время учёбы. А Рома как раз поступил в вуз и съехал от сестры с матерью туда же, в то самое общежитие, потому что вуз он выбрал тот же. Дети не были против того, чтобы мать с кем-то встречалась, они понимали, что она взрослый человек и вольна делать то, что хочет. И они тоже были взрослыми. Ещё немного и разлетятся, кто куда. Разве хорошо будет, если мать одна останется? В квартире по большей части Василиса жила одна. Мать часто оставалась у своего возлюбленного и Василиса уже к этому привыкла. Да и думать об этом было особо некогда. Девушка много работала, она мечтала накопить на собственное жильё. Несмотря на то, что доля в родительской квартире у неё была, она понимала, что у мамы это единственное жильё и негоже было бы его делить и разменивать, учитывая, что квартира была не такая уж и большая. Потому Василиса усердно копила деньги и мечтала о своей квартире. Брат же, воодушевленный своим удачным поступлением в вуз заявил, что возвращаться в отчий дом больше не собирается. Он тоже будет работать, жить на съёмной квартире, копить на свою и вообще добьется всего сам. — Я так хочу! Я докажу, что я способен на многое! Вы ещё увидите! — хвалился он перед матерью и сестрой накануне отъезда и начала своей новой учебной жизни, перспективы которой так приятно волновали его. — Посмотрим-посмотрим, — улыбаясь, говорила Мария и гладила сына по голове. — Ты сначала отучись! — заявляла Василиса. Уж она-то точно знала, что это нелегко. Одно дело поступить, другое отучиться нормально и не вылететь. Получить диплом и найти работу. И все это ох, как не просто. — Чего пугаете? Всё равно к вам не вернусь. Скукота здесь. Меня ждёт более интересная жизнь в другом городе. Сам устроюсь, без чьей-либо помощи! Мать с сестрой только снисходительно улыбались. Конечно, хорошо было, что у Ромы такое боевое настроение. И пусть у него всё сложится. *** — Василис! Как ты смотришь на то, чтобы выкупить мою долю? — внезапно предложила мать. — Ты там много накопила? — Эмм… — замялась Василиса. — Пока не очень. Но мне вот-вот выдадут зарплату и премию и смогу доложить. А потом я ещё сверхурочную работу выполняла, тоже скоро должны за неё заплатить и тогда… — Я тебя не тороплю, — улыбнулась мать. — Это не сейчас понадобится. Сначала мы с Юрием… в общем мы решили пожениться, дочка. — Правда? — Василиса была удивлена. То что мать иногда живет у того мужчины и стала реже бывать дома ещё не значило, что у них всё так серьёзно. Да и не думала Василиса, что они решат оформить отношения. Вслух свои сомнения она высказывать не стала, а просто обняла мать и тепло поздравила. — Свадьба через два месяца, вы с Ромой приглашены! — тожественно объявила мать. — Мы обязательно придём, мы же самые главные гости, — важно сообщила Василиса и улыбнулась. — На самом деле, я рада за тебя, мама. Перспектива стать единоличной владелицей квартиры ей очень понравилась. Исполнение мечты иметь отдельное жильё стремительно приближалось. «Ну и что, что планы изменились? Так даже лучше», — думала девушка. — А деньги с продажи доли я вложу в строительство. Мы с моим будущим мужем строим дом. Это наша общая мечта, — сказала мама. Свадьба прошла скромно, но торжественно. У Ромы как раз были летние каникулы и он смог присутствовать. Он уже окончил первый курс. Правда, как он его окончил, Рома матери и сестре говорить не стал. На самом деле он едва не вылетел. Оценки оставляли желать лучшего, да и прогулы имелись. Жизнь в большом городе захватила парня. Он много гулял и мало учился. Деньгами его исправно снабжала мать. Она понимала, что на одну стипендию не проживёшь и жалела сына. Только Рома и стипендии лишился… — Василиса, ты не могла бы снять деньги? Бог с ними, сколько накопила, столько и хорошо, — сказала как-то мать через месяц после свадьбы. — Нам на стройматериалы не хватает, хотим уже продолжить строительство, Юрий фундамент оплачивал, теперь моя очередь вложиться настала. — Хорошо, мам, — ответила Василиса. — Как скажешь. Хватит, так хватит. А когда оформлять поедем? — Съездим, не волнуйся. Всё оформим. Я тебе долю подарю, будет сделка дарения, так выгоднее, я узнавала. На том и порешили. Время шло. Василиса деньги матери отдала и продолжала копить. Только теперь уже для себя. Она хотела устроить в квартире ремонт. Единоправной хозяйкой квартиры она себя уже ощущала, и это было очень приятно. Мама после свадьбы переехала к Юрию. Брат так и не показывался, но вдруг в один момент свалился, как снег на голову. — Я тут поживу некоторое время… — понурив голову, сообщил он сестре. — Это как? А учёба? Погоди, что случилось? — забросала его вопросами Василиса. — А… — махнул рукой Рома и отправился в комнату. — Надеюсь, мой стол ты ещё не выкинула? Мисс успешность! Всё-то у тебя получается, всё ладится. Как?! Скажите мне, как?! Я тоже так хочу! — Успокойся, расскажи толком, — снова попросила Василиса. — Да вылетел я из института, вот что! Поживу тут осмотрюсь, найду работу и съеду, не переживай надолго не задержусь. Так и стали жить вместе брат и сестра. Рома искать работу не торопился. Вспомнил всех своих старых приятелей и принялся с ними пить и гулять. Иногда и домой приводил, и тогда в квартире стоял дым коромыслом от их гулянок. Василиса молчала и не хотела лишний раз ссориться с братом. Она терпела, ведь Рома заверял её, что вот-вот прямо съедет, буквально на следующей неделе. Или на другой. В общем съедет. Он же обещал… Только Василиса видела, что никаких подвижек с поиском работы нет и не предвидится. И она поняла, почему брат вылетел из института: он совсем разленился. Мама, узнав о том, что произошло, очень жалела Рому. Василиса удивилась, что она даже не стала его ругать. Видимо её жизнь теперь была такой безоблачной, и она была так счастлива, что все остальное ей казалось незначительным и как бы из прошлой жизни. Она не хотела расстраиваться и горевать. Хватит на её век горя. А сын взрослый. Скоро за ум возьмётся и все пойдет, как надо. Только деньги мать продолжала ему давать, и потому за ум ему браться было не обязательно… — Мам, он совсем от рук отбился! Не скажи ему ничего, орёт на меня, кулаками машет! Я ему говорю, что надо было попытаться восстановиться в вузе, вот его будущее! А он орет, что работать можно и без высшего образования. Можно! Только он и не стремится. И денег стал у меня просить. А я не даю, потому что знаю, на что они пойдут, на гулянки. Измучил меня совсем, и съезжать, похоже, вообще не собирается. Выгоняю, не идёт, кричит, что это и его квартира, — пожаловалась как то Василиса маме по телефону. — Дочь я… давно хотела тебе сказать и всё не решалась… В общем это правда. — Что, правда? — Что квартира и его тоже. Я на него свою долю переписала. Ты уж прости. Другого выхода не было. Я же не думала, что он такой беспутный получится, верила в него. Как его было жилья лишить? Да и несправедливо это всё было изначально. Он же такой же родной мой сын, как и ты дочь. Как его лишить наследства? — Мама… — Василиса на время потеряла дар речи. — Он… он всё прекрасно знал! Бабушка делила квартиру, когда его и в помине не было! Мама! Как ты могла?! Получается, что я выкупила у тебя долю для брата?! — Прости, дочь. Так будет лучше. Он ведь непутёвый, а ты умница у меня. Если хочешь жить одна, быстренько накопишь ещё и съедешь! А пока живи там, тебя же никто не гонит! Что горевать? Мы все родные люди, надо помогать друг другу... — Верни мне деньги! — Не могу. Они уже пущены в дело. Прости, так было надо. — Ну что? Съела? — спросил Рома, видя, как Василиса застыла с телефоном в руках. — Я говорил тебе, что квартира и моя тоже, а ты не верила. Василисе захотелось треснуть чем-нибудь Рому, впервые прямо зачесались руки. Хотя… Это ведь не он всё придумал, до такого он бы не додумался… Это мама. Это она хотела, чтобы поровну было. Хорошо и правильно. Только почему за её счёт? И почему так подло, за её спиной? — Я буду продавать свою долю ясно?! — злобно сверкнув глазами, сообщила Василиса брату. — Покупай! Ты первый претендент. Если нет, извини, продам чужому человеку. — А…э…надо позвонить маме. Посоветоваться, — проговорил Рома и схватился за телефон. — Тьфу, мямля! Маменькин сынок! — в сердцах бросила Василиса и ушла в свою комнату, громко хлопнув дверью. Странно, но деньги у матери нашлись. Для Ромы. — На! Жадина. Забирай свои деньги. Мамин муж, можно сказать, чужой человек, одолжил, выручил меня. А ты! Даже слов на тебя нет. С родными так не поступают, перед фактом не ставят! Всё. Езжай теперь, деньги я тебе отдал, Только сначала всё оформим! — заявил Рома через две недели. — Спасибочки, уж поеду, да. Жить с тобой под одной крышей не хочу, ясно?! Сам разгребай свои проблемы. Посмотрела бы я на тебя, если бы ты без маминой помощи оказался! А теперь ещё и отчим помогает. Ха-ха-ха! Совсем мальчишка ни на что не годный! Усыновили тебя! Рома хотел что-то крикнуть вслед Василисе, но она уже закрыла дверь своей комнаты. «Как так жизнь поворачивается? — думала Василиса, упаковывая свои вещи. — Снова я пришла к тому, что было. Буду снимать комнату, а деньги на счёт положу и копить-копить-копить. А родственничков забыть, как страшный сон. Всё…» Слёзы жгли глаза, но она понимала, что справится. Сама. И никто ей не нужен. Автор: Жанна Шинелева

Когда мужчина вернулся домой, на том же месте он увидел ответное послание: «Дорогой, я то помню о том, что мне 45, но и ты не забывай, что тебе столько же. И ты, по правде говоря, тоже немножко не справляешься… Поэтому я проведу эту ночь со своим студентом, ровесником твоей секретарши. И как преподаватель математики я могу с уверенностью сказать тебе только одно: число 20 входит в 45 намного больше раз, чем 45 в 20, поэтому не жди меня до утра» Из Сети

Андрюша тоже весь задрожал, прижимая к себе крепче сестрёнку. Родители начали драться, переворачивали стулья, летела посуда, звенели разбиваемые тарелки и стаканы. Дети сидели под столом крепко прижавшись друг к другу. Неслись вопли, крики, звон разбитого стекла. -Не подходи, сожгу, сожгу, — визжала мать -Нина, Нина успокойся, — бубнит отец. Они начинают бороться пыхтят, вскрикивают, толкают друг друга. -Как ты мне надоел, ненавижу тебя, всю жизнь мне испортил! -Я? Я испортил? Ах, ты гадина, да это из-за тебя я не смог закончить вышку, это из-за тебя должен работать за копейки! И жить в таких условиях! -Да что вы, посмотрите на него,граф выискался, а я не вынуждена? Я в золоте купаюсь, да? пошёл ты к чёрту, к чёрту… -Что ты делаешь? Ты что больная? -Я сожгу тут всё, сожгу к чёртовой матери. Уйди, убери свои поганые руки, вот тебе, вот тебе… Детей вытащила из -под стола приехавшая полиция и скорая помощь. Их увезли в больницу, оттуда забрала бабушка, мама их папы. Ребята дичились бабушки, они не знали её, видели в редкие дни посещения бабушки, это были какие-то семейные праздники. Тогда детей одевали в красивые вещи, мама с папой наряжались и они ехали в большой красивый дом бабушки и деда. — Андрюша, почему мы не ходим в гости к бабушке с дедом когда хотим? Другие ребята в садике всегда ходят и их забирают бабушки, — спрашивала Верочка у Андрюши. Мальчик пожимал плечами и объяснял сестрёнке как мог. -Бабушка была против чтобы папа женился на маме, у него была другая девушка, а потом встретил маму… -И что? -Не знаю, полюбил маму, а бабушка не полюбила. -А дедушка? -Не знаю, Верочка, может и дедушка , не полюбил… Сейчас они жались друг к другу, им было страшно и не понятно что происходит. А где мама и… папа, — спросила Верочка шепотом, не поднимая глаз на бабушку. -Мама и папа…Они, — бабушка беспомощно повернулась к деду. — Верочка, а пойдёмте я вам с Андрюшкой комнату вашу покажу, — позвал дедушка, — вы пока у нас поживите, хорошо. Мама не появлялась, папа тоже. Потом они с бабушкой поехали в больницу, к папе. Он лежал бледный и худой очень обрадовался появлению детей. -Папочка, ты заболел? -Всё хорошо, детка, я скоро поправлюсь. Андрей едва сдерживал слёзы он, был старше Верочки и многое понимал уже, что-то ему сказали, что-то услышал, какую-то информацию сопоставил он, понимал что произошло что-то плохое. -Папа…А мама… -Сынок, всё хорошо, скоро мама будет дома и я, я обещаю что теперь всё поменяется, я … мы… — Андрюша, бери Верочку и подождите меня в коридорчике на лавочке. Верочка услышала как бабушка сказала папе — Детей я ей не отдам, тебя потеряла, так хотя бы детей твои спасу, Миша… Если честно, Верочка не хотела жить с мамой и папой.Нет, она их конечно любила, но… Ей так понравилось спать в кроватке, в чистой постельке, под сказки которые читают то бабушка, то дедушка по очереди. Ребята остались жить у бабушки с дедушкой. Они часто видели папу, а вот маму нет. Верочка уже стала забывать как она выглядит, мама… В этом году Верочка пошла в первый класс, на линейку пришли дедушка с бабушкой и папа… Когда закончилась торжественная линейка, к Верочке подошла… -Мама… — Доченька моя, доченька… Мама опустилась на колени перед Верочкой и обнимала её, целовала, мама сильно похудела, была коротко и неровно подстрижена… К ним подошёл Андрей, он стоял опустив голову. -Сынок, сыночек иди ко мне… -Уходи, — прошептал мальчик, — зачем ты пришла? Ненавижу тебя, зечка… -Сынок, Андрюша… -Уходи, — шепчет мальчик — ненавижу… Дома Верочка спрашивает у бабушки -Баба, а что такое зечка? — Верунчик, это очень, очень плохое слово, никогда не произноси его, хорошо? Верочка хотела конечно бы жить с мамой и папой, но ей было страшно, она помнит как ей было страшно, смутно, но помнит, как же ей было страшно, кода она и Андрюша жили с мамой и папой. Дети остались жить с бабушкой и дедушкой. Мама с папой, как и раньше приходили к ним по большим праздникам. Мама была худая, с потухшими глазами. Верочка стойко терпела пока она плача обнимает её, Андрюша так и не подходил. -Мама, ты болеешь? — Скоро всё наладится детка, я выздоровею. Верочка в пятом классе, бабушка везёт её куда-то. В больницу, там мама… Она гладит Верочку по лицу и тщетно выглядывает Андрюшу. Дома бабушка долго о чём-то разговаривает с Андреем, на второй день он тоже едет в больницу, они оставляют его одного с мамой в палате. По дороге домой, Андрей спрашивает -Ба, она поправится? Бабушка молча вытирает глаза платком. Андрюша отворачивается и смотрит в окно Верочка, прижимается к брату, как в детстве… — Верочка надо ехать, детка… -Да бабуля, мы к маме? Бабушка молча прячет заплаканные глаза, Андрюша лежит на кровати отвернувшись к стене. — Вставай, Андрюша, надо ехать — говорит бабушка — надо, сынок. Они приехали к тому дому, Верочка его вспомнила, они раньше здесь жили давно. Мрачный двухэтажный, деревянный, с одним подъездом. У подъезда стояли люди они, смотрели на детей. -Мама…Мама, — крикнул Андрюша и побежал в квартиру. Верочке было страшно, она крепко вцепилась в руку бабушки, она уже поняла, но не хотела верить… Папа пришёл жить к ним, когда не стало мамы. Верочка однажды спросила его прямо глядя в глаза. -Папа, что тогда произошло я должна знать… Папа несмотря на Верочку рассказал что они с мамой пили, поэтому бабушка с дедом не хотели общаться с ними. В тот день они тое пили потом начали выяснять отношения, а потом…мама нечаянно ткнула в папу ножом семь раз. Он простил её, за хорошее поведение маму не стали долго держать, но там, где она была, мама подорвала здоровье. Слишком поздно обратились в больницу. Она была хорошая, правда, вас любила и меня. Просто не смогла во время остановиться. Видите я смог, а она нет, она не смогла, не успела. — Простите нас дети, — просит папа,- простите… Андрей с Верочкой выросли, выучились. Папа долго жил один, потом нашёл себе женщину. Женщина , на которой папа женился второй раз это та самая, первая любовь, тётя Надя. Хорошая, спокойная и добрая. Своих детей у неё нет, она приняла всей душой Андрея и Верочку, а после и их супругов. Радуется внукам. Папа не пьёт, нянчит внуков, иногда тоскливо смотрит вдаль. — Когда он вот так смотрит, куда -то вдаль, мне кажется он тоскует по ней, вашей маме…Я не ревную, нет, мне жаль его в такие минуты. -Тетя Надя. — говорит Верочка, — он тоскует по утраченным возможностям… Ребята сохранили тёплые отношения друг к другу, всю жизнь. Они ездят к маме, сто раз уже говорили что простили её и не обижаются. Ничего не вернуть уже назад, размышляют они, главное нам не повторить тех ошибок, которые совершили родители. Автор: Мавридика д.

…Фатима подмела во дворе метлой. Привыкла, чтобы двор чистый был, без единой соринки. Затем, черпнув ковшиком воду из бочки, что у крыльца, помыла ступни своих ног и аккуратно промокнув их маленьким полотенцем, надела теплые вязаные носки и пошла в дом. В котором также идеально чисто. Да только зря зашла: услышала как брякнула кованая железная ручка на воротах. Кто бы это мог быть? О ней, старухе, редко кто вспоминал, поэтому она не ждала гостей. Может быть случилось что-то?… Фатима торопливо подошла к воротам и отперла. За дверью оказался сын, Тимур, высокий, грузный уже мужчина. Он был не один, с красивой молодой женщиной. — Знакомься, Катя, это твоя бабушка. Здравствуй мать, это Катерина, моя дочь. — Внучка значит, — произнесла хозяйка дома. Не дожидаясь от матери приглашения, Тимур отошел на полминуты и вернулся, с кучей чемоданов и пакетов. — Извини, что не приезжал в гости, — не глядя в глаза матери, скороговоркой произнес мужчина, и положил деньги на крыльцо. В дом заходить не стал и пока Фатима накрывала на стол в летней кухне, он уехал. Осталась его дочь. …Катерина оказалась девушкой немногословной. Фатима, к слову говоря, тоже не жаждала общения. — Ешь что-нибудь. Пей чай. Попробуй лепешку с сыром, — предложила хозяйка и Катя послушно отпила из чашки чай, взяла в руки лепешку. — Ты от кого-то скрываешься? — Нет, бабушка. Я беременна. Вот только… никто не должен об этом знать. Фатима покачала головой, услышав это. Вот уж не думала она о том, что до сих пор так бывает. — Если ты приехала сюда скрываться, то объясни мне, что будет с ребенком после рождения? — Отец сказал, что сдаст плод в приют. Фатима молча покачала головой и языком цокнула. — Плод… Дело плохо. Что такого произошло, что ты решила рожать тайком и избавляться от ребенка, девушка? Гостья не ответила на вопрос, она смотрела в одну точку, предпочитая молчать. Ну что ж, Фатима не стала досаждать вопросами. Наверное, она уже была в том возрасте, когда пропал интерес к происходящему вокруг. Сын позвонил лишь раз, попросил у матери: — Мать, ты же повитухой в деревне была. Когда Катька родит, ты прими роды, а потом позвони мне. Нет надобности обращаться в роддом, когда сами справимся. Фатима очень рассердилась, услышав слова сына, и глухо произнесла в трубку: — Ты только ради этого вспомнил о моем существовании? Ты привез ее в мой дом, мне решать. Она будет рожать как человек, а не бездомная кошка! *** Когда у Катерины начались схватки, Фатима пошла к соседу старику-Вахиду: у того был телефон в доме, был старенький автомобиль. — Поехали, — приказал он. Фатима помогла внучке сесть в машину, и поехали, в райцентр. Там есть амбулатория. …Отец Катерины, Тимур, приехал в тот-же день. И находился у Фатимы в доме, ожидая когда дочь выпишут из роддома после родов. Катерина вернулась вместе с отцом дом его матери, еле переставляя ноги, изможденная: казалось, что в ней остались только глаза на белой коже. Ребенка при ней не было, наверное, отказалась от него там, в роддоме. Отлеживалась девушка в доме бабушки целую неделю. Фатима помогала ей во всем. И поняла, что у Катерины было расхождение тазовых костей. Штука неприятная конечно, но не смертельная. «До свадьбы заживет», — неудачно пошутил тогда отец Кати, Тимур. А когда Катя пришла в себя и впервые вышла сама во двор, без посторонней помощи, Тимур громко сообщил: — Ну наконец-то, ты снова стала похожа на человека. Сейчас отвезу тебя в салон, пусть приведут в порядок волосы, и ногти, что еще там? А потом — домой. Спасибо тебе мать, за то что помогла с проблемой. Он вышел за ворота, чтобы завести автомобиль, перед этим приказав дочери собрать вещи. Фатима строго посмотрела на девчонку: — А ты точно ничего больше не забыла? А ребеночка, которого родила? Катерина замерла и посмотрела в одну точку. — Я же сотни раз тебе сказала что не могу, бабушка. Я родила его от человека… Который меня обманул. У него есть жена, а я… А мне… Придется начинать жизнь с чистого листа. — Невелика потеря. Этот мерзавец не принадлежит тебе, и ты ничего не сможешь поделать с этим. А вот ребенок твой, он вырос в твоем чреве. Его дальнейшая судьба зависит целиком от тебя. Фатима строго посмотрела на нее, бездушную, бросившую собственного ребенка. — Когда я звонила в роддом, мне сказали, что ты родила девочку. У тебя — дочка. Лежит сейчас одна в кувезе, плачет и ждет тебя! Не совершай глупостей, Катюша, забери дочку. — Мне папа не разрешит, — выдохнула Катерина. В глазах ее отразилась такая боль, что женщина отступила. Только бросила через плечо с презрением: — Тогда уезжай. Проваливай. Живи и дальше умом своего отца. Ты не женщина. Ты глупая кукла. Я больше знать тебя не желаю. В дом вошел Тимур и посмотрел на сумки с чемоданом, которые стояли посреди комнаты. — Пошли, — скомандовал он дочери и взялся за поклажу. Катерина не тронулась с места, Тимур заметил это когда был у дверей, удивился и посмотрел на дочь: — Чего встала? Машина ждет! — Я собрала вещи, как ты и просил, забери их. А я останусь здесь, — еле слышно произнесла Катя. Фатима смахнула слезу с глаз. — Ты рехнулась?! У нас итак проблем выше головы, еще и ты чудишь! — рассердился мужчина. — Сказала же, никуда не поеду. Я хочу забрать дочку. — Ах ты! Ну ты! Прибежишь еще ко мне! — захлебнулся в своем негодовании Тимур. Он посмотрел на мать и потребовал ответа: — Твоих рук дело?! А, я понял, мстишь мне. Я забыл о твоем существовании, а ты за это отобрала у меня дочь! Мать, называется! — Я больше не мать тебе, — проговорила Фатима. — Да пошли вы обе! — в запале произнес Тимур. — А ты Катька, возвращайся домой, пока я не передумал. Приму, только без приплода! Сроку даю тебе две недели. Иначе лишу наследства и ты мне больше не дочь!.. Он громко хлопнул дверью и Фатима подошла к плачущей Катерине, подставив свое плечо внучке. И произнесла тихо: — Пусть идет, не реви. Ты все правильно сделала. Далее женщины, крепко держась за руку, пошли быстрым шагом к соседнему дому. — Вахид, нужно, чтобы ты отвез нас в тот роддом! — потребовала Фатима. — Так это ж в город ехать придется. — Дело очень срочное, там правнучка ждет! — Вот оно что… Ну раз такое дело, то обождите чуток. Я чай попью и заведу машину. С утра маковой росинки во рту не было… *** — А что ты хотела? Ты сама подписала отказ от дочки, — успокаивала Катю бабушка. — Послушала своего отца, а не меня. Но не волнуйся. Ты еще заберешь ее, давай ложись в постель, я тебе бульончик сварю, тебе нужно набраться сил… А потом мы с тобой будем добиваться, чтобы тебе вернули малышку. — Бабушка, — шептала Катя, обливаясь слезами, — Почему я узнала о твоем существовании только сейчас? Почему ты не была рядом, когда мне так плохо было? Ты одна меня поддержала… Мои мама с папой возненавидели меня за ошибку. — Какую ошибку, Катенька? — рассеянно спросила Фатима, гладя внучку по волосам. — Чудовищную, как сказал папа… Перечеркнувшую мою и их жизнь. Папа говорил, что я рождена для другого будущего, а не для того чтобы стать матерью-одиночкой. А я слушала его, хотя мне ребенка оставить хотелось. Только… Мне бы пойти с малышкой было некуда. — А теперь у тебя есть я. И я не брошу вас обеих, — пообещала Фатима. — Не плачь. Все наладится. Ведь все хорошо, милая. У тебя родилась здоровенькая дочь, ты заберешь ее, а отец… Пришло время оторваться от родителей, ведь ты теперь сама мать. А с отцом вы помиритесь, я знаю… *** С того самого дня невидимая стена между Катей и Фатимой рухнула. Катерина стала вести себя с бабушкой по-другому, искренне, с любовью и уважением. Она ластилась к старой женщине, словно маленькое дитя, рассказала все свои секреты и пообещала никогда больше не расставаться. Румянец и улыбка появились на лице Кати. Молодая девушка быстро оправилась после родов и влилась в ритм бабушкиной жизни. Она быстро поняла, что нужно делать в новом для нее месте, с удовольствием помогала во всем бабушке. Вот только по вечерам Фатима замечала печальный взгляд внучки. Та тосковала по кому-то. Быть может, мыслями она была с дочерью. А может быть, с родителями. Или даже с отцом ребенка. — Мое имя по паспорту Катира, — вдруг начала рассказывать Катя бабушке. — Хоть мама у меня русская, отец воспитал по своим обычаям. Он говорил, что ты отреклась от него, после того как он женился на девушке другого вероисповедания. — Я? Фатима была очень удивлена словам внучки. — Что за ложь… — По словам папы, поэтому вы не общались. Он всегда говорил, что ты демон во плоти. Поэтому я боялась тебя, когда папа привез меня к тебе пожить. И не ожидала, что ты… Ты такая… Хорошая. Не ожидала что заставишь меня забрать мою… Настеньку. — Настеньку? Ты назвала дочь Настей? — снова удивилась Фатима. — Да. Лицо Катерины засияло. — Она моя Настенька. Это имя мне очень нравится. Жениха мне нашел папа, он представил меня сыну своего лучшего друга, Рината. Мы планировали играть свадьбу, но потом что-то пошло не так, друг обманул отца… Отец сказал что никакой свадьбы не будет. Но у нас с Ринатом уже были отношения, о которых папа не знал. В-итоге Ринат тоже послушал своего отца и женился на другой женщине. Фатима слушала внучку, качая головой. — Понимаешь, бабушка… Ты правильно меня обозвала куклой. Я была пешкой в руках отца. Марионеткой, которой он управлял… Когда стало понятно, что я забеременела после связи с Ринатом, отец рвал и метал. Сказал, что не ожидал от меня такого предательства. Он думал, что мы с Ринатом только за ручки держались… Прерывать беременность было поздно, все сроки прошли, а я вообще о ней узнала, только когда живот стал расти… — И Тимур решил, чтобы ты рожала подпольно, чтобы никто не узнал, что ты была в положении, — догадалась Фатима. — А сам Ринат знает о твоей беременности? — Ринат? Нет. Глаза Кати вспыхнули и погасли. — Я бы и не сказала ему ни за что. Ведь он предал меня… -Значит, ты должна ему сказать, чтобы твоя совесть в дальнейшем была чиста, — пожав плечами, посоветовала Фатима. — Бабушка… У тебя все так легко и просто. А я не могу, — вздохнула Катя. — Чего ты не можешь? Дело то ведь не в тебе, а в том, что у твоей дочери, Настеньки, есть родной отец. И не тебе решать, нужно ли им знать о существовании друг друга. Если Ринату не нужна твоя дочь, то ты будешь четко знать об этом и окончательно вычеркнешь его из жизни, всего-то. — Наверное ты права. …Шли дни и Катя с бабушкой часто ездили по делам в город, чтобы вернуть новорожденную девочку обратно. Отказаться от малютки было делом несложным, зато вернуть обратно родительские права и опеку над девочкой, оказалось трудновыполнимо. Поразмыслив, Фатима привела Катю в незнакомый дом. Толком ничего не объяснив, привела в квартиру, которую отперла своим собственным ключом. — Что это? — удивилась Катя. — У тебя есть жилье в городе? — Да, есть. Я сдавала ее какое-то время. Она приносила мне неплохой доход. Но если вдруг для органов опеки понадобится подтвердить твои условия проживания, то мы все оформим как положено, так ведь? — Бабушка, — ахнула Катя. Когда все было позади и Катя забрала дочь из приюта, бережно прижимая к себе, с ней рядом была Фатима. Она то и предложила Кате: — Иди и поговори с Ринатом. А я пока побуду с малышкой. Судя по всему, разговор оказался недолгим. Катя вернулась расстроенная, с красными пятнами на щеках. Фатима решила что не станет надоедать с расспросами, захочет — сама все расскажет, не маленькая. — Бабушка, — произнесла Катя, чуть не плача. — Как хорошо что есть ты у меня. Тебя мне сам Бог послал. — Все хорошо милая, — подбодрила внучку Фатима. — У тебя все хорошо. С тобой рядом лучший в мире человек, это твоя дочь. Остальное неважно. …И недели после воссоединения Кати с дочерью не прошло, как в дом Фатимы примчалась мать Кати. Раиса. Фатима узнала ее с первого взгляда, едва та показалась у ворот. — Фатима Маратовна, — простите меня! — готова была упасть на колени Рая. — Я хочу увидеть Катюшу, не могу, безумно скучаю. — Кто тебе запрещает с ней видеться? — удивилась Фатима. — Катя ждала тебя каждый день, ей очень нужна поддержка матери. Позже, когда невестка села пить чай за стол, начала плакать, вытирая платочком глаза и лебезить перед свекровью: — Фатима Маратовна, а вы почему ни разу не приезжали к нам? Вот я всегда Тимуру говорила, что так нельзя, нужно дружить с мамой. Но он сам виноват, не хотел ничего слышать про вас. Если вы считаете, что я его настраивала против вас, то спешу сказать — ничего подобного! Я всегда… — Не надо, — оборвала невестку на полуслове Фатима. — Это все уже неважно. Мои двери всегда были открыты для вас, и вы об этом знаете. Что уж теперь говорить, к чему слова? — Я так благодарна вам, — пролепетала Раиса. — За то что поддержали Катюшу. И помогли забрать Настеньку. Настя чудо как хороша… Так похожа на вас, кажется. Фатима кивнула головой. Ей была неинтересна болтовня Раи. Наверное, они бы вызвали в ее душе отклик тогда, двадцать лет назад, но сейчас никаких эмоций от общения с невесткой Фатима не испытывала. Ну и ладно. Главное ведь, что жизнь налаживается. Вот уже и невестка примкнула к Кате, перестав слушаться своего властного мужа. Значит, Катюша больше не останется один на один со своими заботами и хлопотами. А еще пару дней спустя, к дому Фатимы приехал большой сияющий автомобиль. Из него вышел молодой человек с цветами в руках. Фатима безо всяких слов поняла, что этот тот самый Ринат, отец Настеньки. О чем молодые разговаривали, Фатима не знала, но вышли из дома уже все вместе: Ринат держал в руках ребенка, Катя шла рядом. — Бабушка, — улыбнулась Катя. — Бабулечка моя… Ринат приехал чтобы забрать нас с дочкой. Вот так… Он на развод подал… А ты… Меня отпустишь? Катя заглянула в глаза бабушке. — Какой глупый вопрос Катя, — улыбнулась Фатима. — Я очень рада за тебя. Катя крепко обняла ее, прижавшись всем телом и заплакала: — Бабушка… Это все благодаря тебе… Как хорошо что ты меня отговорила тогда! Твои слова для меня были пощечиной, от которой я очнулась, бабушка!.. — Ну-ну, не придумывай. Садись в машину, милая… Вам еще предстоит ехать с малышкой… Эпилог Фатима радовалась за внучку. У нее все наладилось наилучшим образом. Катя постоянно звонила ей, отправляла снимки. Это были светлые, прекрасные фотографии счастливой семьи. …Тимур приехал, когда она совершенно не ждала. Прошел в дом, не постучав, сел рядом с Фатимой и сказал: — Прости меня за все, мать. За то что не приезжал, за то что забыл о тебе. Фатима задумчиво посмотрела вдаль. — Мать… Прости, наговорил лишнего, — раскаивался Тимур рядом. Единственный сын. — Я просто считал, что знаю как правильнее жить. А когда Катька осмелилась уйти от меня, я думал, что это все ты, ты мстишь мне за то, что у тебя больше нет сына. Я понял каково это, когда собственный ребенок отворачивается от тебя, мама! Я все осознал! Это моя расплата за то что бросил тебя… Я хочу все исправить! Меня Катя видеть не хочет, что делать? — Простит, — задумчиво проговорила мать. — Когда нибудь. Автор: Мамочки!

После завтрака и отправки домочадцев по своим делам какая-то муха укусила Оксану и подтолкнула к мысли пересчитать все накопленные сбережения. Семья копила на машину – пятьсот двадцать восемь тысяч были в рублях и другая сумма хранилась в долларах. Всего было шесть радующих глаз стопочек: рубли по сто тысяч, перевязанные канцелярскими резинками (пачка с двадцатью восьмью тысячами лежала поверх них, ждала пополнения) и доллары в самом дальнем нижнем ряду, хранящиеся в конверте. Пересчёт имевшейся наличности доводил Оксану до состояния экстаза. Посудите сами: что может быть прекраснее той картины, когда разложенные на кровати купюры лежат и наполняют хозяина ощущением благополучия и азарта… Ещё! Ещё денег надо! Денег много не бывает! Моя пре-е-елесть!.. – выдыхала, блестя глазами, Оксана на манер Голлума из “Властелина Колец” и руками загребала под себя наличку. Делала она это, чтобы посмешить детей, но испытывала то же удовольствие, что и герой трилогии. Когда приходило время прятать деньги назад, Оксана выгоняла детей из комнаты и бережно укладывала денежки под наволочки. На этот раз Оксана, пересчитав рубли, взялась за картонный конверт с долларами. Пересчитывать она их не собиралась, просто хотела полюбоваться на “зелёненькие”. Подозрения возникли в самом начале, когда она поняла, что конверт утратил былую припухлость. С постукивающим в висках давлением она открыла конверт и тут это самое давление ударило ей в голову резко, как половник по пустующей кастрюле. Денег не было! Оксана задохнулась от ужаса. Под подозрения попали все: дети, муж, племянница и даже собака. В первую очередь Оксана взялась за мужа. Позвонив ему на работу, она устроила истеричный разнос с припоминанием ему всех теоретических любовниц, косяков и неудач, в общем, дала понять благоверному, что абсолютного доверия к нему нет и быть не может. Не испытав удовлетворения от его жалких попыток оправдаться, она перерыла всю тумбу с его вещами, весь общий шкаф, письменный стол, заглянула под матрас с его стороны и прошерстила карманы всех имеющихся в доме курток. В карманах нашлось много чего интересного: у шестилетнего сына она обнаружила измятую пачку сигарет (что?! что?!), у дочки пятнадцати лет отроду – классическое средство контрацепции, а в дачной фуфайке мужа, в потайном нагрудном кармане, завалялись пять тысяч наличными и ярлык от золотого браслета. “Вес – 4,2 грамма, золото 585, цена – двенадцать тысяч триста рублей…” – прочитала Оксана и села на кладовый ящик с инструментами. — Ну, мерзавец! Я тебе устрою! – сказала вслух ошалевшая жена. Ничто из находок её так не впечатлило, как браслет для любовницы. А он был для любовницы, для кого же ещё! Дети предстали перед Оксаной в новом свете. Что творят эти ангелочки за её спиной?! Стоя посреди длинного коридора, она на минуту задумалась – кого обыскивать первым? Зашла в самую крохотную обитель – комнату сына. Перевернув там всё с ног на голову, она не обнаружила ничего подозрительного касаемо дела. А вот за накиданные в щель между этажеркой и столом колбасно-мандариновые объедки он у неё получит! Сколько она гоняла сына, чтобы он не прятал по углам недоеденные продукты! Теперь понятно кто в доме продолжает прикармливать красных муравьёв! Комната номер два была в распоряжении старшей дочери. Вот уже как полгода дочка делит её с племянницей по мужу. Племянница Катя поступила в педколледж и приехала сюда учиться. Общежитие при педколледже было скверным, а девочка домашняя, деревенская и единственная у матери, сестры мужа. Жили они там в деревне все вместе: Катя, бабка да мать. Отца не было. Муж Оксаны сам предложил им, чтобы девочка жила у них в квартире, а то как-то не по-родственному выходит, что родная племянница будет ютиться по клоповым общагам, в которых процветает разврат, пьянки и куда водят мальчиков. Оксана особо не против была такого расклада, только попросила, чтобы мать выделяла ей скромную сумму на питание. Никаких проблем с новым членом семьи не было, девочка вела себя скромно и достойно и с дочерью Оксаны тоже ладила. Оксана неуверенно вошла в девичью спальню. Пахло тут всегда по-особенному, не так, как в остальном доме: впитался в стены дешёвенький, но приятный аромат туалетной воды, пудрой пахло, новыми тетрадями, чем-то сладким, мандариновым и неуловимым… Ненавязчиво, но свежо – одним словом, это был запах юности. Родная дочь была у Оксаны вне подозрений, поэтому она сразу подошла к кровати племянницы. Кровать была аккуратно заправлена лохматым розовым пледом без единой складочки, в то время как дочкина была застлана впопыхах, с комками, как попало, но не потому, что дочка у неё неряха – просто выходила в школу раньше на полчаса, а вставали они в одно время, да и школа находилась дальше от дома, чем колледж. Здание колледжа виднелось из окон их пятиэтажки. Оксана откинула плед… Под подушку заглянула, под матрас, даже в наволочку просунула руку и пошарила там – пусто. То же самое было проделано и с полками в шкафу, где Катя хранила одежду. Оставив кровать перевёрнутой, а шкаф заметно осквернённым, она подошла к письменному столу Кати. Стол был, что называется, модным и компактным (подарок дяди): высились на нём встроенные полки с конспектами и книгами, блокнотики какие-то разномастные, бумажки с глупыми рисунками… Короче, обычные девчачьи бредни. Вы посмотрите только! В один из блокнотов Катя выписывала песенки – одна страница на английском, а другая на русском с переводом. И всё те же рисуночки на полях, сердечки… Ну милота! Оксана даже улыбнулась, вспомнив юность – тоже когда-то занималась подобными глупостями. В другом блокноте у Кати современные стишки были, распечатанные и вклеенные, списки дел и необходимых покупок… Оксана увлечённо перерыла всё, что можно, и по ходу дела перелистала все блокноты, в которые ей, если быть откровенными, вообще не следовало бы лезть. Она и сама понимала, что лезет в личное, но Катя ведь ребёнок, шестнадцать лет ей, какие там могут быть великие тайны? Единственное компрометирующее, что нашла Оксана – это спрятанная между книг начатая шоколадка. Сама, значит, ест потихоньку, а другим не даёт? А Оксана кормит её за общим столом! Вот так фокус! Неприятненько… Перерыв всё на верхних полках, Оксана взялась за выдвижной ящик стола. Вынимая тетрадь за тетрадью, лист за листом Оксана быстро добралась до дна – там лежал личный дневник Кати и на нём висел маленький замочек. Ага! Деньги точно либо в дневнике, либо там что-то о них написано. Оксана стояла над столом и мучительно соображала как бы ей так снять замок, чтобы после было незаметно. Она опять пошарила в ящике в поисках ключа, но там только перекатывалась пара ручек. И тут её осенило: за книгами на полочке валялся микроскопический ключик, которому она сначала не придала значения! Быстро отыскав его, она открыла дневник и первым делом потрясла его над столом – ничего не вывалилось. Что ж, тогда почитаем… Оксана села на разорённую кровать с откинутым розывым пледом и начала читать в обратном порядке, с последних записей. Текст она сканировала, выискивая такие слова, как “деньги”, “тётя Оксана”, “дядя”, “доллары”, “куплю” и прочее. В последней записи говорилось о похождениях её дочери. “Лизочек ослеплена любовью….” Лизочек – это дочь Оксаны и все домашние называли её именно так. “Кажется, она решилась сделать непоправимое. Я устала её отговаривать. Это её жизнь и её ошибки. Она об этом пожалеет. Или не пожалеет? Невинность в наше время уже давно не ценность. Вот у меня её нет и живу, но мне бы не хотелось, чтобы она испытывала то же разочарование, что и я, чтобы ею также воспользовались и бросили… Лизочек будет сожалеть, это точно! Так часто бывает, когда не хочешь чего-то, но уступаешь во имя любви. Она не готова, но он требует и грозится, что бросит её. Я говорю ей – найди кого-то помладше, своего возраста! Но это же не рынок, а чувства… Лизочек решила, что даст ему на этих выходных. Она уже подготовилась – контрацепция, все дела…” В висках у Оксаны опять застучало давление. Вот вам и Лизочек! “Прошлой ночью Лизочек вытащила меня на балкон, который в нашей комнате – мы курили и смотрели на зимние звёзды. Их мало и они мелкие. Может их сужает мороз? Лизочек плакала и дрожала от счастья. Когда в руках есть сигарета, то ты кажешься себе такой взрослой! Вонючие сигареты умеют заглушать вонючий запах неприятной правды. Иллюзии и мечты о будущем – наше всё. Потом мы спрятали пачку в старую куртку мелкого и пошли спать.”… Они ещё и куревом балуются! Обе! Между бровей Оксаны залегла глубокая морщина. Чтение увлекло её не на шутку. “Я сомневаюсь, что буду работать учителем…” — Ещё бы! С таким-то моральным обликом! – подумала Оксана и начала сканировать текст дальше, выискивая то, что касалось её семьи. Личные переживания этой пигалицы не сильно её волновали. “… поэтому меня подбешивает дурацкая привычка тёти Оксаны все контролировать. Кто она мне? Да никто! Мы не кровные родственники, она не имеет права на меня орать. Свет не выключила, чашку не вымыла, ботинки поставила криво – сразу ор. Такое ощущение, что у неё непрекращаемые месячные. Бедный дядя Гриша, он ведь полностью подавлен её волей, под каблуком сидит. Не удивлюсь, если у него есть любовница! Редко бывают случаи, когда тётя Оксана спокойна и весела, обычно это случается, когда она пересчитает свои деньги или отложит новую сумму. Нет, она в душе хорошая, есть в ней доброта, но всё губит её скупердяйство. Лизочек у неё два месяца выпрашивала на новую кофту. Купили подешевле… Обидно за Лизу порой, хотя… У неё шмоток в три раза больше, чем у меня.” — Вот это да! Пригрели змею, называется! А с виду такая тихоня, такая послушная и безропотная! Не зря говорят, что в тихом омуте… Поток мыслей Оксаны резко прервался – она услышала, что залаяла собака. Тут же открылась входная дверь. Кого это черти принесли так рано?! По её спине пробежал холодок, в лицо бросилась краска… Она вскочила и суетно бросилась исправлять следы обыска. Через десять секунд в комнату ворвалась красная от мороза Катя: она не снимала ни шапку, ни куртку, только высвободила одну руку из рукавицы. Увидев в комнате тётю, она резко тормознула. — О, тётя Оксана! Ещё раз доброе утро! Я конспект забыла, перемена двадцать минут, решила сбегать… – Катя запнулась, увидев свою разворочанную, наспех прикрытую пледом постель, и перевела взгляд на тётю: та стояла около её стола и прятала что-то за спину. – Что происходит? Что-то ищете? Оксана не знала куда себя деть. — Да… Понимаешь, собака баловалась, скакала по вашим кроватям. Я её прогнала и решила убрать за ней. Ты бери что тебе нужно. Бери. Катя подошла к своему столу. Оксана попятилась. Катя увидела, что на полках всё перевёрнуто и вынуты тетради из ящика. — Вы меня обыскивали? Что вы искали? – спросила она дрожащим голосом и испуганно повернулась к тёте. Оксана подбоченилась, заняв позу обвинителя. В конце концов это её дом, и она здесь хозяйка! Будет она ещё робеть перед какой-то девчонкой! — Деньги, Катя! У меня пропали деньги! Тысяча долларов! – почти прокричала Оксана. — Я их не брала, – тихо ответила Катя. — Это я уже поняла. Ладно, бери что тебе нужно, я пошла, – отвела глаза Оксана, – дел ещё много. И уже при Кате, так как деваться было некуда, она выдвинула ящик стола и кинула туда её дневник. Катя в ужасе смотрела на свои личные записи и понимала, что с дневника снят замок и что тётя Оксана могла прочесть очень многое. Катю заколотило. Страх сковал движения. Читали её личные, слишком личные мысли! Рылись в её вещах! Её подозревали в краже! Куда пропали деньги, Катя не имела ни малейшего понятия, но то, что вещи её были перерыты вплоть до трусов и прочитан её дневник – это унижение, стыд, позор! Катя чувствовала себя изнасилованной, опороченной, втоптанной в грязь! Взяв забытый конспект и дневник, она выскочила из дома и там уже, на морозной улице, дала волю рыданиям. В этом доме она оставаться больше не может! И идти на пару в таком виде и состоянии – тоже! Решив прогулять первую часть пары, Катя зашла в кафетерий, купила чай и позвонила матери. Захлёбываясь рыданиями, она рассказала маме всю неприятную историю. — Я не буду больше жить у них! Не буду! Не буду! Она прочла всё! Она… она… — Я позвоню дяде, спрошу его подробнее, а ты успокойся, слышишь, Катюш? Дыши глубже, всё будет хорошо. Иди сейчас к своему куратору и пусть он подскажет тебе как получить общежитие. Скажи, что тебе срочно, что жить негде, очень срочно. Насколько я знаю, на момент твоего поступления там хватало мест. Ты же точно не брала эти деньги? — Нет!!! — Тогда тебе не о чем волноваться. Вечером Катя собирала свои вещи под крики дядиной семьи. Завтра после пар дядя обещал помочь ей отнести вещи в студенческое общежитие. Тётя Оксана орала так, что охрипла. Деньги! Любовница! Непутёвая дочь! Сигареты! Лизочек плакала, забившись под одеяло, её младший брат отстранённо смотрел мультфильмы в гостиной, а собака спряталась за диван. Куда делись деньги никто не знал, а насчёт браслета “для любовницы” ситуация прояснилась быстро: отец хотел подарить его дочери на шестнадцатилетие и уже упаковал его в бархатную коробочку, перевязав атласной лентой. За сигареты Лизочек получила несколько звонких пощёчин, а за решение расстаться с невинностью домашний арест на месяц и запрет на общение с ухажёром. Когда наконец все легли спать, дядя Гриша зашёл в девичью спальню и подсел к Кате на кровать. — Катя, ты прости за это всё… Оксана, она вспыльчивая, гордая, она никогда не извинится. Я прошу прощения за нас обоих и, пожалуйста, оставайся. Я знаю, что это не ты взяла деньги. Катя опять в слёзы. Как только не называла её этим вечером тётя! И змеёй пригретой, и давалкой малолетней, и деревней тёмной… Нет уж! — Нет, дядя Гриша, после таких унижений я не могу оставаться в вашем доме. Спасибо вам за всё. Катя съехала и хоть жить она стала через дорогу, у неё не возникало желания навестить родственников. Через неделю она узнала от матери, что деньги нашлись спустя два дня после скандала – их принесла мама девочки, с которой дружил дядин сын. Женщина нашла деньги у дочери в игрушечной сумочке. Девочка сразу призналась, что их подарил ей Даня… — Он мне сказал, что любит, а я говорю – докажи, подари мне сокровище! Вот он и доказал деньгами, сказал, что на эти деньги я могу купить себе любое сокровище. Только, мама, я их в сумочку бросила, а потом забыла куда они делись! Тётя Оксана так и не принесла Кате свои извинения. Слишком впечатлили её записи того личного дневника. Автор: Пойдём со мной

Ольга никогда не жила одна. Но сначала Игорь женился и съехал, потом скончался муж. А она осталась в одиночестве в двухкомнатной квартире. Сын с невесткой звонили редко, приходили еще реже. Подруги увязли в домашних делах и внуках. Где искать новых друзей в пятьдесят, Ольга не представляла. Она допоздна засиживалась на работе, потом часами гуляла или сидела в кафе. Только бы не возвращаться в пустую и темную квартиру. – У меня даже слуховые галлюцинации начались, – жаловалась она подруге по телефону. – Кажется, что кто-то ходит в соседней комнате. А выйду – никого. – А ты мужчину заведи, – хихикнула та. – Сразу будет кому по дому бродить. – Не могу, – вздыхала Ольга. – Витя умер всего несколько месяцев назад. И я люблю его до сих пор. Никого другого так больше любить не буду, сходиться с кем-то просто так не хочу. – Тогда кота возьми, – не сдавалась подруга. Эта идея неожиданно засела у Ольги в голове. Она просматривала группы, где отдавали животных, и мысленно примеряла: «Может, эта кошечка? Или эта?». Увидев серого котенка с огромными глазами, Ольга влюбилась в него с первого взгляда. В описании значилось: «Мальчик, очень активный». Котенок и правда оказался активным, целый день был чем-то занят: носился по квартире, гонял клубок, охотился на солнечный зайчик. – Ах ты, электровеник,– умилилась Ольга. – Так тебя и назову. Постепенно котенок стал просто Веником. Ольга теперь с работы буквально бежала домой, вместо прогулок играла с котенком, с удовольствием просыпалась по утрам под мурлыканье над ухом. – Да ты расцвела, – заметила заглянувшая в гости подруга. – Сама удивляюсь! Наверное, потому что я кому-то нужна. И кто-то меня любит просто так, ни за что. Сидящий рядом Веник одобрительно мурлыкнул. Игорю кот не понравился. Он отпихнул ногой Веника, который подошел познакомиться. – Брысь! Мать, убери его, он мне брюки заляпает шерстью. – Я почищу, – предложила Ольга. – Зачем ты его вообще завела? Столько грязи, – не успокаивался сын. – Он чистый, я его мыла, – обиделась Ольга за котенка и за себя. – И я робот-пылесос купила, чтобы шерсть убирать. – Робот-пылесос? Из-за кота?! Мать, ты тут с ума от одиночества сходишь! – Схожу, – согласилась Ольга. – Но вы же с Леной редко приходите… – Началось, – возмутился сын. – Теперь мы с Ленкой виноваты! – Извини, – пошла на попятную Ольга. – Не виноваты, конечно. Я понимаю, у вас своя жизнь. Но ведь и мне одной скучно. Что плохого в коте? Игорь про котенка больше не говорил, но косился недобро. И жене нажаловался, судя по всему. Лена тем же вечером прислала свекрови ссылку на какое-то приложение. – Знакомства, – прочла Ольга в описании и вздохнула. – Ну какие знакомства после Вити, да, Веник? Жаль, ты его не застал, вот ему ты бы понравился... За год Веник превратился в крупного доброго кота. Ольга больше не вспоминала про одиночество, хотя Игорь с Леной заходили всё так же редко. Но однажды они позвали Ольгу в гости. Накрыли стол, выставили торт и шампанское. – Вы скоро станете бабушкой, – объявила Лена. Ольга на радостях кинулась обнимать невестку. – Это девочка, – рассказывала она вечером Венику. – Ее будут звать Милана. Жизнь-то налаживается! От радости Ольга сделала то, чего не делала уже очень давно: начала напевать. И напевала всё время, пока присматривала подарок для будущей внучки. Лена была на четвертом месяце, когда сын объявил, что ему нужно поговорить с матерью. – Что-то случилось? – испугалась Ольга. – С Леной? Или с Миланочкой? – Они в порядке. Я хотел поговорить про кота. Когда ты его отдашь? – Зачем? – не понимала Ольга. – Затем, что внучка будет часто оставаться у тебя. Вдруг у нее начнется аллергия или кот ее поцарапает? – Часто оставлять у меня? – удивилась Ольга.– Зачем? – Лена планирует вернуться на работу на полставки, кто-то должен сидеть с ребенком, пока садик не дали. А ее родители в другом городе. – Как вы хорошо всё спланировали, только со мной обсудить забыли, – рассердилась Ольга. – Я вам не бесплатная нянька, у меня тоже есть работа. Я буду брать Милану к себе, но не каждый день. – Хорошо, – быстро согласился Игорь. – Но кота всё равно придется отдать. У животных блохи, болячки… – Веник абсолютно здоров, у него сделаны прививки. Я ношу его к ветеринару по расписанию. Это неприемлемое условие для меня, твоей матери. – Нормальное условие, еще и расходы на ветеринара! У тебя скоро будет внучка, ты должна тратить деньги на нее, а не на кота. – Почему их считаешь мои деньги, – возмутилась Ольга. – И я уже купила коляску и кроватку. К тому же у Миланы будете вы, и вы обязаны о ней заботиться. А у Веника есть только я. – Ты будто о человеке говоришь. – Я знаю, что Веник не человек, но я его люблю, и он мне доверяет. Выкинуть его – значит предать. Он как ребенок. – Я твой ребенок. А скоро будет еще один, настоящий. Тебе кто дороже: кот или внучка? – Игорь, как такое можно сравнивать! Конечно, я уже люблю внучку. – Ага, – торжествующе сказал сын. – Вот и избавься от кота. Отдай его кому-нибудь или выкинь. – Игорь, это жестоко. Я тебя не таким воспитывала. Надо быть добрым. – Я добрый, просто думаю в первую очередь о своей семье. Тебе тоже надо так сделать. С того дня отношения разладились. Сын звонил еще реже, чем раньше, спрашивал между делом: – Кота выкинула? – Нет, – с вызовом отвечала Ольга. А после говорила Венику: – Я тебя не отдам, не бойся. Невестка тоже пыталась продавить Ольгу. – Вы знаете, как опасен для беременных токсоплазмоз, – говорила она по телефону. – У Веника нет токсоплазмоза, – отвечала Ольга. – И потом, ты всё равно не приезжаешь ко мне. – Конечно, ведь там кот. – Лена, он живет у меня всего год. Ты и до этого не приезжала. Невестка меняла аргументы: – Он может задавить ребенка во сне! – Буду закрывать его в другой комнате – не сдавалась Ольга. – Оцарапать! – Веник добрый. – А если дернуть его за хвост? – Объяснишь дочке, что так делать нельзя. – Она же будет маленькая, не поймет! – Маленькая, но не глупая. Поймет, – твердо ответила Ольга. Невестка сердито сопела в трубку. После родов Лене потребовалась помощь по дому, и Ольга с радостью вызвалась помочь. Невестка остановила ее еще на пороге. – Вы принесли сменную одежду? – Зачем? – не поняла Ольга. – Чтобы переодеться. У вас на одежде наверняка кошачья шерсть и блохи. Еще примите душ, я приготовила вам полотенце в ванной. Ольга собиралась возмутиться, но пожалела Лену, которая недавно родила. К тому же, ей так хотелось увидеть внучку. Она безропотно пошла в душ, а потом надела предложенный халат. – В конце концов, это ее дом и ее правила, – рассказывала она вечером Венику. – А Миланочка такая красавица! И здоровенькая. Теперь Ольга много времени проводила у сына с невесткой. Внучка растопила ее сердце, была такая ласковая, милая и забавная. – Ты извини, что надолго оставляю тебя одного, – говорила она Венику. – Просто я так сильно ее люблю. *** Когда Милане исполнилось полгода, Игорь сказал: – Мы хотим привези Милану к тебе. Приготовь квартиру. – Конечно, – обрадовалась Ольга. – Я про кота. – Игорь, ну ты снова! – возмутилась Ольга. – Мы это уже обсуждали. Веника я не отдам, а Милане будет полезно с ним познакомиться. Так она научится любить животных и укрепит иммунитет. – Над ее иммунитетом мы сами поработаем. А ты убери кота, если хочешь увидеть внучку. Ольга вспомнила Милану, ее милую беззубую улыбку при виде бабушки, крохотные пальчики. Сердце сжалось, но она твердо ответила: – Кот остается. Тебе решать, привозить ее или нет. Сын нахмурился, обиделся. – Ладно. Но запри его в комнате, чтобы он к Милане даже не подходил! *** На следующее утро невестка привезла внучку. Ольга предусмотрительно закрыла Веника в комнате, чтобы не обострять ситуацию, но потом выпустила. – Вот, Милана, знакомься: это котик. Ко-тик. Внучка удивленно таращилась на невиданное существо, а кот понюхал протянутые к нему пальчики и нежно замурлыкал. – Вот так, – довольно сказала Ольга. – Дружите. *** Весь день Веник сидел около Миланы. Ольга наделала кучу снимков, не уставая умиляться. И даже позабыла, что обещала сыну не пускать кота к ребенку. Игорь, приехав вечером, тут же возмутился: – Я же говорил его запереть! – Забыла, – честно призналась Ольга. – Но посмотри, как они хорошо вместе сидят. Я же говорила, что ничего страшного не случится. – Откуда тебе знать, ты врач? – злился сын. – Об одном тебя попросил, а ты всё делаешь по-своему! – Но, Игорь, я же не могу вечно держать Веника в комнате. Милана скоро начнет ходить, открывать двери. Они всё равно бы встретились. – Веник то, Веник сё. Как ты мне надоела со своим котом! После смерти отца у тебя с головой не в порядке. Завела бы себе деда, как нормальные бабки твоего возраста. А вместо этого со своим котом целуешься. – Игорь, что ты говоришь, – ахнула Ольга. – Какая я бабка, мне всего пятьдесят! И зачем ты так про отца… Но Игоря было не остановить. – Хватит с меня этой блажи. Над тобой уже люди смеются. Твоя подружка всем рассказывает, как ты с котом разговариваешь. Ленины родители говорят, что тебе к доктору пора, у тебя деменция. И они, похоже, правы. У Ольги на глазах выступили слезы. – И ты меня не защитил? – спросила она дрожащим голосом. – А почему я должен? У тебя же Веник ребенок, вот пусть он тебя и защищает. Вдруг комнату прорезал кошачий мяв, и тут же зарыдала Милана. Ольга с сыном обернулись к дивану. Милана, лежа среди подушек, плакала и тянула к ним ручку с длинной белой царапиной. Веник пятился от ребенка. Оба: Ольга и Игорь – тут же кинулась к Милане. – Царапинка, – облегченно вздохнула Ольга. – Крови нет. Наверное, Миланочка его задела, он и испугался. Игорь посмотрел на нее и сказал тихим, злым голосом: – Сейчас еще больше испугается. Он одним движением схватил мяукнувшего Веника за шкирку, подскочил к окну, открыл створку и с размаху выкинул кота. Ольга хотела закричать и не могла. Тело словно окаменело, язык примерз к небу. – Вот так, – сказал Игорь. – Давно надо было это сделать, раз ты не могла… Мам, ты куда?! Ольга уже бежала вниз в одних тапочках и домашнем халате. «Второй этаж, – думала она. – Невысоко же, да? Он должен выжить». Под окном Веника не было. Ольга выдохнула с облегчением и кинулась на поиски. – Веник! – звала она. – Кис-кис-кис! Прохожие удивленно оглядывались на бегавшую женщину, а сверху, из окна, кричал Игорь: – Мама, хватит! Прекрати этот цирк! Мама, мы сейчас уйдем!.. *** Игорь позвонил через неделю, ворчливо спросил: – Ну, успокоилась? Ольга молчала в трубку. С того дня она не сказала сыну ни слова, будто горе запечатало губы. – Приходи к нам, – сказал Игорь, не дождавшись ее ответа. – Милана скучает. Хорошо, меня ты наказываешь. Но Милана-то не виновата. Придешь? Ольга представила внучку и поняла, что снова может говорить. – Приду, – прошептала она в трубку. «Прости, Веник, – мысленно сказала она. – Милана правда не виновата. А я так ее люблю». И дни потекли как раньше, только дома не встречал своей песенкой Веник. Ольга стала больше времени проводить с внучкой. Игорь, она это видела, был доволен. – И не нужен тебе этот кот, – заикнулся он однажды, но тут же осекся под взглядом матери. «Я тебя никогда не прощу», – хотела сказать ему Ольга, но промолчала, ради внучки. Сын, похоже, тоже чувствовал свою вину. – Мать, ну хочешь, нового кота тебе купим? – предложил он как-то. – Породистого! Лучше прежнего, дороже. – А ты думаешь, всё деньгами и породой меряется? – сказала Ольга холодно. – Тебе не угодишь! – разозлился сын. *** Тем же вечером Ольга брела домой, разглядывая двор. У нее появилась новая привычка: ходить медленно, смотреть внимательно, не мелькнет ли где знакомый серый силуэт. Краем глаза она заметила что-то, остановилась. Сердце часто забилось. «Неужели… – подумала она. – Не может быть!» И тут же радостно рассмеялась. Под лавкой во дворе, который она обшарила уже сотню раз, сидел Веник. Ольга подхватила его на руки, одновременно смеясь и плача. Кот, узнав хозяйку, замурчал изо всех сил, прижался к ней. – Бродяга ты мой, – бормотала Ольга. – Где же ты был несколько недель? Дома она накормила кота, осмотрела. Веник подволакивал лапу, исхудал, но в остальном был здоров и всё так же нежен. – Мой стойкий оловянный солдатик, – смеялась Ольга. – Ничто тебя не сломит. Нет, нас не сломит. Она взяла телефон и набрала номер сына. – Веник вернулся, – сказала она сыну. – Счастье-то какое… – протянул Игорь. – Не перебивай! Слушай внимательно. Веник останется со мной. А ты сам решай: пускать Милану ко мне или нет. Я тебя вырастила и внучку согласна растить, так что свой материнский долг отдала. Имею право жить, как хочу. – Мать, тебе кто дороже?! – Мне оба дороги, и внучка, и кот. По-разному, но оба. И теперь от тебя зависит, лишать из-за этого Милану бабушки или нет. Сын помолчал, потом недовольно сказал: – Мать, ты всё же не в себе. – И тебе спокойной ночи, сын. Завтра увидимся. Ольга отключилась и спросила Веника: – Как думаешь, правильно я поступила? Посмотрела на кота, преданно прижавшегося к ее боку, и сама ответила: – Правильно. автор: Писатель | Медь

Отпустив женщину, вытащил все деньги, а кошелёк бросил на пол. Через минуту хлопнула входная дверь. На кухне появилась дочь, испуганно озираясь по сторонам. - Папа, ушёл? - Ушёл. Садись кушать! Мама налила жидкий суп из рыбных консервов. Положила перед ребёнком кусок хлеба. Та стала жадно есть. Шесть лет, кушать всегда охота. Завтра воскресенье, до понедельника так долго. Девочке так нравилось в садике, и так не хотелось быть дома, где папа постоянно ругался и дрался. *** Ирина легла спать, обняв дочь. Та быстро заснула, а женщина уснуть не могла, вздрагивая от каждого стука в подъезде. Ведь сейчас вернётся муж, начнёт ругаться и махать кулаками. Дочь спрячется, куда-нибудь в угол, а ей самой и спрятаться некуда. Долго лежала, боясь уснуть, ведь нужно встретить мужа, чтобы еще хуже не было, но усталость взяла своё и она заснула. *** Проснулась от солнечного луча, скользнувшего по лицу. Быстро вскочила с постели, обошла квартиру. Мужа не было: «Может у своих родителей? Хоть бы на весь день там остался. Сейчас свекровь позвонит, будет меня ругать, что я довела её сыночка ненаглядного до такой жизни. Надо хоть вымыться спокойно и чай попить». Она помылась и вместе с дочерью попила чай. Муж так и не появился. Не было и звонка от свекрови. - Лена, собирайся, пойдём в магазин! Она достала, спрятанную на черный день тысячу, хотя чёрные дни у неё были постоянно. *** Купили немного продуктов и даже мороженое дочери и возвращались домой, возвращались со страхом – теперь-то уже ругани не миновать. Но мужа дома до сих пор не было. Ирина быстро приготовила обед. Глядя на счастливое лицо дочери. Детям для счастья немного надо. Спокойно пообедали, радуясь спокойному денёчку, когда дома тишина, не пахнет перегаром и не слышно крика. *** Вечером раздался звонок раздался звонок сотового телефона. Звонила свекровь. - С…, - закричала та голосом от которого застыла кровь в жилах. – Это ты… это ты… горе мне… Звонок прервался. - Мама, кто звонил? – спросила дочь. - Бабушка. - А что она кричала? - Не знаю. И тут вновь зазвенел её телефон. На этот раз звонил свекор: - Ирина, Вадим погиб. - Что-о-о? - В какой-то пьяной драке. - Где он? Куда идти? – прокричала Ирина. - Никуда идти не надо, - голос свёкра был ровным и твёрдым. – Я всё сам оплачу. Похороны, по-видимому, во вторник. Я тебе позвоню. Разговор закончился. Ирина обессиленно опустилась на диван. - Мама, что? – подошла к ней дочь. - Папа умер. Слёзы потекли из глаз Ирины, но это были не горькие слёзы, скорее, слёзы облегчения. - Мама, а как это умер? – задала дочь нелегкий вопрос. – Он к нам больше не придёт? - Нет. *** И тут раздался звонок домофона, заставивши вздрогнуть. Ирина вышла в прихожую, дрожащей рукой сняла трубку: - Кто? - Из полиции старший лейтенант Балашов. Вы Ерофеева Ирина Захаровна? - Да. - Мне необходимо задать вам несколько вопросов по поводу гибели вашего мужа Ерофеева Вадима Иванович. - Заходите! Полицейский был совсем молодым, но серьёзным. Расположившись за столом, он достал из папки лист бумаги и ручку и стал задавать вопросы: - Ирина Захаровна, когда вы последний раз видели своего мужа? - Вчера вечером. - Уточните во сколько? - Примерно, в шесть вечера. - Когда уходил, он был пьян? - С похмелья. - Вы ругались? - Он всегда ругался. - Были случаи, когда он вас бил? Женщина кивнула. Полицейский внимательно посмотрел ей в лицо, заметил синяки. Некоторый уже проходили, а некоторые были свежими. - Понятно. Он задал ещё несколько вопросов, попросил расписаться в протоколе и ушёл. *** Ирина не находила себе места. Ведь надо куда-то бежать, что-то делать, но почему-то этого не хотелось. Хотелось хоть раз за последние лет пять просто спокойно уснуть, зная, что тебя никто не разбудит, не закричит, не ударит. А на сердце так неспокойно, а слёзы сами текут из глаз. - Мама, ты, что плачешь? – взяла её за руку дочь. - Это я так, доченька. - Ведь папа больше не придёт и не будет драться. Это ведь хорошо. - Не надо так говорить, доченька! *** На следующее утро Ирина отвела дочь в садик и направилась на работу. Там все уже знали о её горе. Коллеги собрали деньги, выписал деньги на похороны и начальник. Вот только, подруги знали и о её взаимоотношениях с мужем и видели синяки на лице подруги, и сейчас, как могли, успокаивали. - Ирина, все будет хорошо! - Ты ещё молодая, у тебя вся жизнь впереди. Она кивала, выслушивая соболезнование подруг и мысленно ругала себя за то, что такая бесчувственная, что нет у неё в сердце скорби по мужу. *** Когда Ирина вернулась домой, у подъезда её ждала мать, приехавшая из деревни. - Как же ты теперь, доченька? - Хуже не будет. Мама, пошли в квартиру! - Сумки мои, - кивнула мать на стоящие на лавочке пакеты. - Что они у тебя такие тяжёлые? – Ирина взяла их в руки. - Мясца привезла. Тебе же поминки ещё делать. - Поминки дома сейчас никто не делает. *** Едва зашли в квартиру, позвонил свёкор: - Ирина, прощание будет завтра в час дня в ритуальном зале. Сейчас иду искать зал для поминок. - Иван Леонидович, я сама найду зал для поминального обеда, - твёрдо произнесла Ирина. – Вечером вам позвоню. - Хорошо. Заказывай на двадцать человек. Больше не надо. - Мама, ты располагайся. А я пойду зал для поминок искать. - Дочь, вот возьми, - мать открыла кошелёк и подала десять тысяч. Когда Ирина ушла, её мать закрыла, принесёнными простынями, все зеркала в квартире. *** Когда Ирина с матерью вошли в ритуальный зал, там уже было с десяток человек. Батюшка, что-то рассказывал. Плакала, лишь мать покойного. Увидев вошедшую сноху, она истерично закричала: - Это она, она виновата… Пока он с ней не связался… Мой сыночек хороший… - Бил жену с дочерью, и хороший? – тут же отреагировала сваха. - Прекратите, люди! – спокойным голосом произнёс батюшка. – Рядом с покойны нужно вести себя тихо и не спорить. Этим вы проявляете неуважение к покойному. - Жанна, прекрати! – одёрнул свою супругу, отец покойного. Далее, отпевание и сами похороны прошли спокойно. После кладбища все поехали в столовую, где прошёл поминальный обед. *** Когда Ирина с матерью вернулись в квартиру дочери, мать со скорбью произнесла: - Теперь, дочка, одна будешь жить. - С дочерью. - Я имела ввиду мужа. - Замуж я больше не выйду. *** Жизнь Ирины налаживалась. Одной даже легче было. Зарабатывала она почти тридцать, и дочери стали платить более пяти тысяч. Даже понемногу откладывать стала. Мужа вспоминала всё реже и реже. Возможно, это тот случай, когда смерть во благо, жене, дочери. *** Прошло два года. Ирина была занята лишь дочерью и работой. На мужчин внимания совсем не обращала. Пока в их подъезде не поселился новый сосед. Бывший военный пенсионер. Правда на пенсию он после ранения пошел, ему всего сорок. Каждый день, когда Ирина возвращалась с работы, они «случайно» встречались у подъезда. Раз, другой, десятый… И тут женщина стала замечать, что сама ждёт этих встреч, а ещё вспомнила, что ей нет и тридцати. *** Прошёл ещё год, и семья у Ирины стала полной, а ещё она пошла в декретный отпуск. автор: Рассказы Стрельца

Приглядевшись, я увидела, что у дедушки руки в крови. Тут на меня напал не детский ужас. На мой вопрос, что же с ним случилось я тоже не получила вразумительного ответа, только мычание и он обречённо поднял с земли, валяющийся рядом пакет. Там были осколки бутылок из под пива. Он подобрал с земли ещё пару осколков и положил опять в пакет. Так вот почему у него руки в крови. Я стала вытирать ему руки влажными салфетками, чтобы потом поднять и довести его до дома (может я плохая, но измазать одежду в крови мне честно не хотелось…). Вытерев руки, я подняла дедушку. Мой вопрос про адрес он прореагировал. Начал опять что-то невнятно мычать. Я не понимала его, сколько бы не вслушивалась. Он видимо, поняв, что я туплю, начал указывать мне рукой куда идти. Так я довела его до многоэтажки, стоявшей в этом же дворе. Он показал мне на домофон и на пальцах показал два числа. Я сразу догадалась, что это номер его квартиры. Я позвонила в нужную квартиру и оттуда донёсся взволнованный женский голос. Дедушка снова что-то замычал. Через считанные секунды к нам на улицу выбежали мужчина и женщина. Они сначала накинулись на дедушку, начав рассматривать, как он и не случилось ли с ним чего-нибудь. Затем мужчина поблагодарив меня, взял дедушку на руки и понёс наверх в квартиру. А женщина стала меня спрашивать — как же они могут отблагодарить. Я отказалась и уже хотела было уйти, как женщина вдруг попросила меня её минутку подождать, будто что-то вспомнив. Она мигом побежала в подъезд и через минуту появилась с огромной корзиной малины. «Свойская» : похвасталась сразу она. Я поблагодарила её, но брать отказалась. » Бери, бери» — настаивала она. » Мы чуть с ума не сошли, когда приехали с дачи и увидели, что нашего деда дома нет. А всё дело то в чём. Его на войне немцы в плен взяли, а он чтобы не проболтаться, так как высокий пост занимал, язык себе поранил. А там не до санитарии было. Пока из плена выбрался воспаление началось и ему пол языка ампутировать затем пришлось. Вот теперь он не разговаривает толком. Только звуки издаёт, как глухонемой. У нас во дворе на детской площадке повадились по вечерам подростки пиво пить. Бутылки кидают куда не попадя. Мы уже и жалобу в полицию написали, пусть примут меры. Дети всю эту грязь в руки берут, а то и ещё хуже о стекляшки ноги и руки сколько раз резали. Вот дед и повадился после того как Ирочка, дочка моя, ножку порезала, ходить за этими сволочами стекло убирать, чтобы дети опять не поранились. А он у нас уже старый, ноги толком уже не держат. Мы его уж и так и этак уговаривали не ходить, ключи прятали от квартиры, а он знай себе ходит. Один раз так упал я пока со смены пришла, 6 часов на холодной земле пролежал, никто не помог. Вот мы уже собирались идти искать. А тут глядим звонок в дверь. Спасибо тебе.» После слов этой женщины я онемела. Она сунула мне в руки корзину и я поклонившись ей (да, да, поклонившись. Слов я не смогла тогда найти вообще никаких) поплелась домой. На пол пути я заплакала. Почему у нас всё так? Почему мы думаем только о себе? Обращаюсь ко всем, если вы видите, что человек упал и не может сам встать, не приписывайте его сразу к пьяницам. Подойдите к нему! Может ему сейча необходима Ваша помощь! И особенно это касается молодёжи, давайте не будем забывать, что мы ЛЮДИ, С БОЛЬШОЙ БУКВЫ! Из сети

Он попросил каждого ребенка подойти к алтарю, выбрать цветок и подарить его своей маме, как символ благодарности и любви. Мои дети, взявшись, за руки, пошли к алтарю вместе в другими детьми. Они вместе решили выбрать, какой же цветок мне подарить. Мы вместе пережили очень трудные времена, и мне была крайне необходима их поддержка. Я смотрела на золотистые бархатцы, пурпурные анютины глазки и красивые бегонии. И пыталась угадать, какой же из этих цветов принесут мне дети, чтобы показать свою любовь. Мои дети очень серьезно подошли к этому заданию. Они внимательно осмотрели каждый цветок в корзине. Все остальные уже давно порадовали своих мам цветущим подарком, а мои до сих пор не могли определиться с выбором. Наконец раздался радостный крик, и они с улыбкой и гордостью подошли ко мне и подарили растение, которое выбрали мне в подарок в качестве признательности. Я с непониманием и удивлением уставилась на сломанный, испачканный и болеющий цветок, который преподнес мне сияющий сын. Я почувствовала себя униженной, однако приняла подарок. Они, несомненно, намеренно выбрали это самое маленькое и больное растение. Фактически это была увядшая палка без цветков. Я с удивлением посмотрела на гордых собой детей. Но, понимая, как тщательно и долго они выбирали именно этот цветок, нашла в себе силы им улыбнуться. Затем я спросила детей, ЧТО же заставило их сделать такой необычный выбор. Почему они подарили мне именно больное и пропадающее растение. И тогда сын уверенно и с невероятной гордостью сказал: «Потому что ему нужна ты, Мама. Ему нужна твоя забота и любовь». Слезы хлынули у меня из глаз. Я обняла своих детей. Только что они сделали мне самый дорогой подарок на День матери. Я даже мечтать не могла о таком. Моя самоотверженная и тяжелая работа не пропала зря. Теперь я не сомневалась, что мои дети вырастут достойными людьми. Из Сети

Поженились они на пятом курсе, и бабушка сделала им на свадьбу невообразимый подарок – однокомнатную квартиру. Да, на окраине города, на пятом этаже и без балкона, зато – своя. Всю жизнь деньги копила, не хотела молодым мешать. У Вики никогда не было ничего своего. Отчим строго следил за тем, чтобы Вика не съедала больше его родных детей, чтобы воды не лила больше положенного, и вечно ругал ее за то, что понапрасну жжет электричество. В семнадцать она устроилась работать официанткой и сняла себе крошечную комнату, похожую на кладовку. Общежитие ей не было положено, прописка-то городская. Так что однокомнатная квартира казалась ей настоящими хоромами. Прожила она в ней недолго. Через год после свадьбы, вернувшись на час раньше со смены (торопилась, чтобы Никите завтрак приготовить), Вика застала в своей постели курносую блондинку. Та курила, пуская в полоток струйки дыма, а из санузла раздавались звуки льющейся воды. Блондинка ничуть не смутилась, лишь прикрылась покрывалом, которое бабушка подарила им на Новый год. Вот так закончились их отношения, которые продлились пять лет. Вика не стала устраивать скандал, и развелись они мирно. Квартира, понятное дело, осталась Никите, она на нее и не претендовала, хотя блондинка, сопровождавшая Никиту на всех этапах развода, громко шипела: «Возьми с нее расписку, а то сейчас залетит от какого-нибудь водителя и будет жилплощадь отсуживать!». – Куда переехала? – удивилась Вика, нажимая на сброс звонка. – Так в вашу квартиру! У этих же дите вот-вот должно родиться, вот они и поменялись. Вика разволновалась – бабушка плохо ходила после перелома шейки бедра, а та квартира на пятом этаже и без лифта. Как же она жить там будет? Накануне того дня, когда она блондинку в квартире застала, они как раз с Никитой решили, что переедут к бабушке и будут за ней ухаживать, а теперь, получается, бабушка совсем одна будет жить, да еще и в таком неудобном месте, где у нее ни одного знакомого? Здесь-то ее весь подъезд знает, всегда найдется тот, кого можно о помощи попросить. Новость про ребенка тоже неприятно оцарапала – с ней Никита отказывался заводить детей, говорил, что для себя нужно пожить. – Ладно, спасибо, теть Кать. Пришлось идти на остановку, ждать автобус и ехать сорок минут, ухватившись за облезлый поручень и пытаясь не растрясти торт. Возвращаться в квартиру, где целый год она считала себя самой счастливой на свете, было грустно. Вика шла привычным маршрутом, отмечая мелкие перемены – новую вывеску на магазине, огороженный пустырь… Во дворе поставили новую детскую площадку, и мальчишка лет шести сидел возле лужи, опустив в нее босые ноги. – А я на пляже! – весело сообщил он. Вика улыбнулась и достала из кармана шоколадку. – Держи, Робинзон! Конечно, бабушка сделала вид, что все в порядке, и это она сама предложила. – Никита будет заезжать ко мне – продукты покупать, если нужно, до больницы довезет, – пояснила бабушка. – И когда он был в последний раз? – спросила Вика. – Так вчера и был. Вика поняла, что бабушка обманывает, потому что мусорный пакет под мойкой был набит полностью и уже попахивал, а хлебом можно было гвозди забивать. – Давайте-ка я сбегаю в магазин, – предложила она. – Все равно мне надо сыр купить, совсем забыла. Про сыр это она теперь соврала. Бабушка отнекивалась, но Вика настояла на своем. А когда уезжала, специально зонт забыла, чтобы через день за ним приехать и опять в магазин сходить. Бабушка сначала сопротивлялась, говорила, что не надо и что Никита приезжает, но когда Вика осенью слегла с простудой и не появлялась неделю, боясь заразить, сама позвонила и робко спросила, когда та сможет ее навестить. Понятно, что мотаться часто было сложно, и Вика решила проблему по-своему: насчет мусора договорилась с тем самым мальчишкой, который в пляж играл, и за пятьдесят рублей в неделю он выносил мусорные пакеты каждый день, а продукты заказывала доставкой, даже смартфон бабушке купила и научила ее пользоваться приложением. Никита всегда говорил, что бабушка не справится, но ничего, справилась. Вика приезжала к ней раз в неделю, иногда чаще, иногда реже. Бабушка словно и забыла, что Никита раньше Викин муж был – хвасталась его первенцем, умилялась видео, которые Никита присылал ей на новенький смартфон. – А самого правнука к вам привозили? – поинтересовалась Вика. – Да ты что, маленький же еще! На годик, правда, правнука привезли – бабушка попросила ее с карточки десять тысяч снять на подарок. Так Вика знала обо всех посещениях Никиты – на его день рождения, на день мальчика, на Новый год и еще раз в апреле, видимо, в день рождения блондинки. На все праздники бабушка снимала с карточки кругленькую сумму в подарок. Вике она тоже пыталась совать деньги, но Вика отказывалась. – Я сильно на вас обижусь, – говорила она. Однажды бабушка ей сказала: – Хорошо. Но тогда пообещай, что исполнишь всего одну мою просьбу. И не буду больше с деньгами приставать. – Какую? – Я потом скажу. Потом так потом. И Вика согласилась. Когда в ее жизни появился Павлик, бабушка первая про это узнала. С мамой Вика почти не общалась – та стала пить с отчимом заодно, и только и делала, что ругала Вику и называла ее неудачницей. – Мужика с квартирой упустила, это надо же такой недалекой быть! Так и будешь всю жизнь в клетушках своих ютиться! У Павлика квартиры не было. Но он обещал обязательно на нее заработать. Он был младше на пять лет, и Вика долго отказывала ему в ухаживаниях, но, наконец, согласилась. Он был добрым и веселым, да и семья его Вику сразу приняла – жили они в частном доме на окраине города, и, кроме старшего Павлика, в семье было еще пять братьев. – Не решилась я седьмой раз на девочку, – с грустной улыбкой сообщила ей его мама. – Внучек буду ждать. Ты как, хочешь детей, или из карьеристок? – Хочу, – призналась Вика. – Ну, значит, буду от вас внучку ждать, Павлик у нас самый серьезный, остальные еще такие шалопаи! Поженились они скромно, без торжества, а на скопленные деньги поехали в путешествие. Вика очень переживала, как тут бабушка без нее, но делать нечего. Не зря она переживала. Как это случилось, никто не знал – может, плохо ей стало и за помощью пошла, или сама решила до мусорных баков спуститься… Нашли ее на лестнице, уже холодную. Вика понимала, что ей сейчас нельзя плакать и сильно переживать – она только накануне тест сделала и так радовалась, что сейчас приедет и бабушке расскажет… Но как не плакать и не переживать? Ведь если бы она не уехала, ничего бы и не случилось! И на похороны она не успела, Никита ей даже не сообщил, хотя знал, что она с бабушкой до сих пор общается. Но звонить ему и ругаться она не стала. Зато через несколько дней ей позвонила жена Никиты. – Что думаешь, самая умная? Да мы в суд подадим и докажем, что она невменяемая была, когда это писала! Вика никак не могла понять, в чем дело. Блондинка все кричала, обзывала ее разными словами, и только к концу разговора Вика поняла, что речь идет о какой-то квартире... А через день ей позвонил и нотариус. Пригласил приехать, ознакомиться с завещанием. Оказывается, бабушка и письмо ей оставила. Читала это письмо Вика со слезами на глазах. Бабушка столько хороших слов про нее говорила, так благодарила, что Вике было неловко – она ведь не для благодарности все это делала, а потому что и правда любила ее как свою родственницу. Да и некого ей было больше любить. «Вот моя просьба, о которой я говорила: прими эту квартиру в дар, больше мне тебя нечем отблагодарить». Вика так поняла, что бабушка пишет о той квартире, где жила, но нотариус ей разъяснил, что речь о той, двухкомнатной квартире, в которой Никита с женой проживал. Однокомнатная-то как раз Никите принадлежала, бабушка же дарила ее ему. Попросив время на раздумья, Вика все обсудила с Павликом. Не хотела она никакую квартиру, чтобы звонили ей и угрожали, не хватало еще из-за этого всего ребенка потерять. Но и бабушкину просьбу не исполнить было нехорошо. Они долго совещались и в итоге пришли к единому мнению. На разговор Никиту и его жену пригласили к нотариусу, прежде посоветовавшись с ним. Тот сказал, что Вика не очень умная, но спорить с ней не стал. Жена Никиты накинулась на Вику и накинулась бы с кулаками, если бы Павлик не стоял рядом – сыпала желчными словами, угрожала. – А ну, замолчи! – внезапно выкрикнул Никита. – Она по праву ее получила, потому что три года за бабушкой ухаживала. Вика на миг даже дар речи потеряла – она-то подготовила целую речь для Никиты. – И говорить здесь не о чем, не знаю, что обсуждать. Вещи перевезем и квартиру освободим, – сказала он, не глядя на Вику. И тут Вика высказала всем свой план. Что не хочет она их быт разрушать и что ей хватит однушки на окраине города. Что с нотариусом все обсудили, как это правильно оформить, остается только согласие Никиты получить. Тут он впервые поднял глаза и посмотрел на Вику. Глаза у него были виноватые. А жена его тут же успокоилась и принялась требовать кофе и печенье, а то она устала сюда ехать, могла бы и сразу сказать, не тревожить людей. У Вики родилась девочка. Назвала она ее Соней, как бабушку. А уж как была рада мать Павлика! Внучки у нее потом и еще родятся. Но Соня всегда будет самой любимой… автор: Здравствуй, грусть!