Предыдущая публикация
Все мы верили в успех предстоящего контрнаступления, плоды которого могли быть значительными для освобождения нашей Родины от немецко- фашистских захватчиков.
Пока мы докладывали, в кабинете Верховного собрались члены Государственного Комитета Обороны и некоторые члены Политбюро. Нам пришлось повторить основные вопросы, которые были доложены в их отсутствие.
После краткого обсуждения плана контрнаступления он был полностью утвержден.
Мы с А.М. Василевским обратили внимание Верховного на то, что немецкое главное командование, как только наступит тяжелое положение в районе Сталинграда и Северного Кавказа, вынуждено будет перебросить часть своих войск из других районов, в частности из района Вязьмы, на помощь южной группировке.
Чтобы этого не случилось, необходимо срочно подготовить и провести наступательную операцию в районе севернее Вязьмы, в первую очередь разгромить немцев в районе ржевского выступа. Для этой операции мы предложили привлечь войска Калининского и Западного фронтов.
— Это было бы хорошо, — сказал И.В. Сталин.—
Но кто из вас возьмется за это дело?
Мы с Александром Михайловичем предварительно согласовали свои предложения на этот счет, поэтому я сказал:
— Сталинградская операция во всех отношениях уже подготовлена. Василевский может взять на себя координацию действий войск в районе Сталинграда, я могу взять на себя подготовку наступления Калининского и Западного фронтов. Согласившись с нашим предложением, Верховный сказал:
— Вылетайте завтра утром в Сталинград. Проверьте еще раз готовность войск и командования к началу операции.
14 ноября я вновь был в войсках Н.Ф. Ватутина,A.М. Василевский — у А.И. Еременко. На следующий день я получил от И.В. Сталина нижеследующую телеграмму:
«Товарищу Константинову.
Только лично.
День переселения Федорова и Иванова (День наступления фронтов Н.Ф. Ватутина и А.И. Еременко.Прим. автора). можете назначить по Вашему усмотрению, а потом доложите мне об этом по приезде в Москву. Если у вас возникнет мысль о том, чтобы кто-либо из них начал переселение раньше или позже на один или два дня, то уполномочиваю Вас решить и этот вопрос по Вашему усмотрению.
Васильев.
13 часов 10 минут 15.11.42 г.»
Переговорив с А.М. Василевским, мы назначили срок перехода в наступление для Юго-Западного фронта и 65-й армии Донского фронта 19 ноября, для Сталинградского фронта 20 ноября. Верховный утвердил наше решение.
17 ноября я был вызван в Ставку для разработки операции войск Калининского и Западного фронтов.
19 ноября в 7 часов 30 минут войска Юго-Западного фронта мощным ударом прорвали оборону 3-й румынской армии одновременно на двух участках: 5-я танковая армия под командованием генерал-лейтенанта П.Л. Романенко с плацдарма юго-западнее Серафимовича и 21-я армия под командованием генерал-майора И.М. Чистякова с плацдарма у Клетской.
Румыны не выдержали удара и начали в панике отступать или сдаваться в плен. Немецкие части, стоявшие сзади румынских войск, сильной контратакой пытались остановить продвижение наших войск, но были смяты введенными в бой 1-м и 26-м танковыми корпусами. Тактический прорыв на участке Юго-Западного фронта был завершен.
Командарм П.Л. Романенко был в своей стихии. Надо сказать, что это был отважный человек и способней- ший командир. По своему характеру он как нельзя лучше подходил именно к такого рода стремительным действиям.
Против 21-й армии генерала И.М. Чистякова противник бросил свои резервы, в том числе части 14-й немецкой танковой дивизии. 22-я немецкая, а также 1-я танковая и 7-я кавалерийская румынские дивизии развернулись против нашей 5-й танковой армии, в первую очередь против ее 1-го танкового корпуса, которым командовал генерал-майор В.В. Бутков.
26-й танковый корпус под командованием генералмайора А.Г. Родина нанес тяжелое поражение 1-й танковой дивизии и разгромил штаб 5-го румынского армейского корпуса. Часть личного состава в панике бежала, а большая часть сдалась в плен.
С выходом наших войск на оперативные просторы основные силы 3-й румынской армии, оборонявшие ся против Юго-Западного фронта, и немецкие разервные части, брошенные на ее спасение, были полностью разгромлены и фактически перестали существовать.
26-й танковый корпус А.Г. Родина и 4-й танковый корпус А.Г. Кравченко стремительно продвигались в район Калача на соединение с 4-м мехкорпусом Сталинградского фронта. Левее 21-й армии наступала 65-я армия Донского фронта под командованием генерал-лейтенанта П.И. Батова, но она не сумела прорвать оборону противника.
В ночь на 23 ноября передовой отряд 26-го танкового корпуса, возглавляемый подполковником Г.Н. Филипповым, смелым налетом захватил мост через Дон.
Немецкая охрана моста, ничего не подозревая, спокойно ждала своей смены. В это время на мост ворвались передовые части отряда Г.Н. Филиппова. Гитлеровцы приняли их за свою учебную часть, оснащенную русскими трофейными танками. Пока разобрались было уже поздно. Короткая схватка и мост в наших руках. Bpar несколько раз пытался сбить с моста отряд Г.Н. Филиппова, но это ему не удалось.
Удерживая мост, Г.Н. Филиппов решил захватить Калач отрядом танков подполковника Н.М. Филиппенко. До Калача оставалось два километра. Подполковник Н.М. Филиппенко, несмотря на малое количество сил в его отряде, принял решение атаковать город с ходу. Бой за Калач продолжался всю ночь. Немцы упорно сопротивлялись, но вскоре подошли передовые части главных сил корпуса, и город был взят.
В этих боях пали смертью храбрых коммунист москвич Григорий Гурьев, предельно смелые разведчики
Александр Иванов, Григорий Давидьян и другие товарищи. За этот героический подвиг подполковнику Г.Н. Филиппову и подполковнику Н.М. Филиппенко было присвоено звание Героя Советского Союза, а личный состав отряда награжден орденами и медалями Советского Союза.
24 ноября 21-я и 5-я армии IОго-Западного фронта,разгромив окруженные группировки румынских войск, взяли в плен более 30 тысяч солдат, офицеров, генералов и громаднейшее количество боевой техники.
Вот записи из дневника румынского офицера, начальника метеослужбы артиллерийской бригады б-й дивизии, характерные для тех дней:
19 ноября.
Русские открыли ураганный огонь по левому флангу 5-й дивизии. Такого огня я еще не видел… от артиллерийской канонады сотрясалась земля и сыпались стекла… На высоте 163 показались вражеские танки и держат путь на Распопинскую. Вскоре сообщили, что танки прошли на полном ходу через позиции и ворвались в село… Наши пушки не причинили им никакого вреда… У этих тяжелых, 52-тонных танков, идущих с максимальной скоростью, очень толстая броня, и наши снаряды ее не пробивают…
20 ноября.
С утра на участке 13-й дивизии «Прут» противник начал сильную артиллерийскую подготовку… 13-я дивизия была полностью разгромлена. Танки прошли в Громки, в станицу Евстратовскую и направились далеко в наш тыл, в Перелазовский. Командование 5-го корпуса стояло в Перелазовском. Его предупредили о создавшемся положении. Никакой связи с высшим командованием у нас нет. 6-я дивизия каким-то чудом получила приказ: «Любой ценой держаться до последнего солдата». Сейчас мы окружены войсками противника. В мешке находятся 5, 6, 15-я и остатки 13-й дивизии.
21 ноября.
С утра наше положение остается тяжелым. Мы окружены… В Головском большое замешательство… Сейчас 10 час. 05 мин. Мы не знаем, что делать. Сюда собрались офицеры 13-й и 15-й дивизий, потерявшие свои части. Вот какое положение! Печально, но это истина.
Мои друзья просматривают фотографии своих близких, жен, детей. Я тоже с болью в душе вспоминаю свою мать, брата, сестер и родственников. Мы одеваемся во все, что есть у нас лучшего, и даже надеваем по две пары белья и думаем, что конец может быть очень трагичным… Очень много разговоров и споров в связи с создавшимся положением… Все же мы не теряем надежды… мы думаем, что немецкие войска придут к нам на помощь.
Сейчас 13 час. 30 мин. Командование всеми дивизиями взял на себя генерал Мазарини — командир 5-й дивизии… Кольцо вокруг наших частей начинает сжиматься. Сегодня большой религиозный праздник. Чем согрешили мы или наши предки? Почему мы должны терпеть такие страдания? Мы, три офицера, обсуждаем здесь наше положение и приходим к выводу, что избежать катастрофы у нас нет никаких шансов. Неприятные вести из Осиновки начинают подтверждаться. Пришла группа офицеров 5-го тяжелого артиллерийского полка, спасшаяся бегством.
Поздно вечером командиры дивизий и полков снова собрались, чтобы принять окончательное решение.
Обсуждаются два варианта:
1) Прорваться.
2) Капитулировать.
После длительного обсуждения остановились на втором варианте — капитулировать. Пришло известие: от русских идет парламентер с предложением капитулировать…»
На этом запись оборвалась. Но мы и без нее знаем: вся эта группа румынских войск капитулировала.
Верховный, будучи серьезно обесповоен действиями правого крыла Донского фронта, в конце дня 23 ноября послал нижеследующее указание командующему Донским фронтом К.К. Рокоссовскому:
«Товарищу Донцову.
Копия: товарищу Михайлову.(Донцов — К.К. Рокоссовский, Михайлов А.М. Василевский.Прим, автора).
По докладу Михайлова 3-я мотодивизия и 16-я танковая дивизия немцев целиком или частично сняты с вашего фронта, и теперь они дерутся против фронта 21-й армии. Это обстоятельство создает благоприятную обстановку для того, чтобы все армии вашего фронта перешли к активным действиям. Галанин действует вяло, дайте ему указание, чтобы не позже 24 ноября Вертячий был взят.
Дайте также указание Жадову, чтобы он перешел к активным действиям и приковал к себе силы противника. Подтолкните как следует Батова, который при нынешней обстановке мог бы действовать более напористо. И. Сталин. 23.11.42 г.
19 часов 40 минут».
Следующая публикация
Нет комментариев