Библиотека

К исходу дня я был в Киеве: в ЦК КП(б) У, где меня ждал Н. С. Хрущев. Он сказал, что дальше лететь опасно. Немецкие лётчики гоняются за за транспортными самолётами. Надо ехать на машинах. Получив от Н.Ф. Ватутина по ВЧ последние данные обстановки, мы выехали в Тернополь, где в это время был командный пункт командующего Юго-Заподным фронтом генерал-полковника М. П. Карпоноса. На командный пункт прибыли поздно вечером, и я тут же переговорил по ВЧ с НФ Ватутиным. Вот что рассказал мне Николай Фёдорович: — К исходу сегодняшнего дня, несмотря на предпринятые энергичные меры, Генштаб так и не смог получить от штабов фронтов, армий и ВВС точных данных о наших войсках и о противнике. Сведения о

До 9 часов ничего существенного нам выяснить не удалось, так как штабы фронтов и командующие не могли получить от штабов армий и корпусов конкретных данных о противнике. Они просто не знали, где и какими силами наступают немецкие части, где противник наносит главные, а где второстепенные удары, где действуют его бронетанковые и механизированные соединения. Короткий путь от наркомата до Кремля автомашины наркома и моя покрыли на предельно большой скорости. Со мной был первый заместитель начальника Генштаба Н.ф. Ватутин, у которого находилась карта с обстановкой стратегического фронта. По старой привычке проверить себя, перебрал в памяти взятые с собой бумаги: их немного, в том числе прое

Через некоторое время в кабинет быстро вошёл В. М. Молотов: — Германское правительство объявило нам войну. И. В. Сталин молча опустился на стул и глубоко задумался. Наступила длительная, тягостная пауза. Я рискнул нарушить затянувшееся молчание и предложил немедленно обрушиться всеми имеющимися в приграничных округах силами на прорвавшиеся части противника и задержать их дальнейшее продвижение. — Не задержать, а уничтожить, — уточнил С. К. Тимошенко. — Давайте директиву, — сказал И. В. Сталин. — Но чтобы наши войска, за исключением авиации, нигде пока не нарушали немецкую границу. Трудно было понять И. В. Сталина. Видимо, он все ещё надеялся как-то избежать войны. Но она уже стала ф

В 3 часа 30 минут начальник штаба Западного округа генерал В. Е. Климовских доложил о налете немецкой авиации на города Белоруссии. Минуты через три начальник штаба Киевского округа генерал М. А. Пуркаев доложил о налете авиации на города Украины. В 3 часа 40 минут позвонил командующий Прибалтийском военным округом генерал Ф. И. Кузнецов, который доложил о налетах вражеской авиации на Каунас и другие города. Нарком приказал мне звонить И. В. Сталину. Звоню. К телефону никто не подходит. Звоню непрерывно. Наконец слышу сонный голос генерала Власика (начальника управления охраны). — Кто говорит— Начальник Генштаба Жуков. Прошу срочно соединить меня с товарищем Сталиным. — Что ? Сейчас?! —

Том 2 Глава 10 Начало войны В ночь на 22 июня 1941 года всем работникам Генерального штаба и наркомана обороны было приказано оставаться на своих местах. Необходимо было как можно быстрее передать в округа директиву о приведение приграничных войск в боевую готовность. В это время у меня и наркома обороны шли не прерывные переговоры с командующими округами и начальниками штабов, которые докладывали нам об усилилившемся шуме по ту сторону границы. Эти сведения они получали от пограничников и передовых частей прикрытия. Примерно в 24 часа 21 июня командующий Киевского округом М. П. Кирпонос, находящийся на своём командном пункте в Тернополе,

И. В. Сталин встретил нас один. Он был явно озабочен. — А не подбросили ли немецкие генералы этого перебежчика, чтобы спровоцировать конфликт ? — спросил он. — Нет, — ответил С. К. Тимошенко. — Считаем, что перебежчик говорит правду. Тем временем в кабинет И. В. Сталина вошли члены Политбюро. Сталин коротко проинформировал их. — Что будем делать? — спросил И. В. Сталин Ответа не последовало. — Надо немедленно дать директиву войскам о проведении всех войск приграничных округов в полную боевую готовность, — сказал нарком. — Читайте! — сказал И. В. Сталин. Я прочитал проект директивы. И. В. Сталин заметил: — Такую директиву сейчас давать преждевременно, может быть, вопрос еще уладится мирным путём. Надо дать короткую директиву, в которой указать, что нападение может начаться с провокационных действий немецких частей. Войска приграничных округов не должны поддаваться ни на какие провокации, чтобы не вызывать осложнений. Не теряя времени, мы сиН. Ф. Ватутиным вышли в другую комнату и быстро составили проект директивы наркома. Вернувшись в кабинет, попросили разрешения доложить. И. В. Сталин, прослушав проект директивы и сам его еще раз прочитав, внес некоторые поправки и передал наркому для подписи. Ввиду особой важности привожу эту директиву полностью: «Военным советам ЛВО, ПрибОВО, Заново, КОВО, ОдВО Копия: Народному комиссару Военно-Морского Флота. 1. В течение 22-23.6.41 г возможна внезапное нападение немцев на фронтах ЛУО, ПрибОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться проекционных действий. 2. Задача наших войск — не подаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников. 3. Приказываю: а) в течении ночи на 22.6.41 скрыто занять огневые точки укреплённых районов на государственной границе; б) перед рассветом 22.6.41 г рассредоточить по ролевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать; в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточено и замаскированно; г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъёма приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов; д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проявлять. Тимошенко. Жуков 21.6.41г.» С этой директивой Н. Ф. Ватутин немедленно выехал в Генеральный штаб, чтобы тотчас же передать ее в округа. Передача в округа была закончена в 00.30 минут 22 июня 1941 года. Копия директивы была передана наркому Военно-Морского Флота. Что получилось из этого запоздалого распоряжения, мы увидим дальше. Испытывая чувство какой-то сложной раздвоенности, возвращались мы с С. К. Тимошенко от И. В. Сталина. С одной стороны, как будто делалось все зависящее от нас, чтобы встретить максимально подготовленными надвигающуюся угрозу: проведен ряд крупных организационных мероприятий мобилизационно-оперативного порядка; по мере возможности укреплены западные военные округа, которым в первую очередь придётся вступить в схватку с врагом; наконец, сегодня получено разрешение дать директиву о проведении войск приграничных военных округов в боевую готовность.. Но с другой стороны, немецкие войска завтра могут перейти в наступление, а у нас ряд важнейших мероприятий еще не завершён. И это может серьёзно осложнить борьбу с опытным и сильным врагом. Директива, которую в тот момент передавал Генеральный штаб в округа, могла запоздать и даже не дойти до тех, кто завтра утром должен встретиться лицом к лицу с врагом. Давно стемнело. Заканчивался день 21 июня. Доехали мы с С. К. Тимошенко до подъезда наркомата молча, но я чувствовал, что и наркома обуревают те же тревожные мысли. Выйдя из машины, мы договорились через десять минут встретиться в служебном кабинете.

Я решил пройтись немного пешком. Мысли мои были не весёлые. В Александровском саду возле Кремля бесконечно резвились дети. Вспомнил и я своих дочерей и как-то особенно остро почувствовал, какая громадная ответственность лежит на нас за всех ребят, за их будущее, за страну в целом. Каждое мирное время имеет свои черты, свой колорит и свою прелесть. Но мне хочется сказать доброе слово о времени предвоенном. Оно отличалось неповторимым , своеобразным подъёмом настроения, оптимизмом, какой-то одухотверенностью и в то же время деловитостью, скромностью и простотой в общении людей. Хорошо, очень хорошо мы начинали жизнь! И какой-то экономист, философ или писатель может достоверно обрисовать

13 июня С. К. Тимошенко в моём присутствии позвонил И. В. Сталину и настойчиво просил разрешения дать указание о приведение войск приграничных округов в боевую готовность и развертывания первых эшелонов по планам прикрытия. И. В. Сталин сказал: — Сейчас этого делать не следует, мы готовим сообщение ТАСС и завтра опубликуем его. — Ну, что? — спросил я. — Велел завтра газеты читать, — раздражённо сказал С. К. Тимошенко и, поднявшись из-за стола, добавил:— Пойдём обедать! 14 июня в нашей печати было опубликовано сообщение ТАСС. В нём говорилось, что распространяемые иностранной, особенно английской, печатью заявления о приближающейся войне между Советским Союзом и Германией не имеет никак

«Полагаю, — говорилось в записке Н. Г. Кузнецова, — что сведения являются сложными и специально направлены по этому руслу с тем, чтобы проверить, как на это будет реагировать СССР» Такого же характера информация поступала от посла СССР в Германии Деказонова. Он не только отправлял И. В. Сталину через соответствующие органы сведения об отсутствии угрозы нападения, но накануне войны разрешил приехать в Берлин семьям многих сотрудников полпредства и торгпредства, которые в ночь на 22 июня были арестованы и отправлены в гестапо. И. В. Сталин допустил непоправимую ошибку, доверившись ложным сведениям, которые поступали из соответствующих органах. Знало ли руководство Наркомата обороны и Ге

В этом документе излагались варианты возможных направлений ударов немецко-фашистских войск при нападении на Советский Союз. Как потом выяснилось, они последовательно отражали разработку гитлеровским командованием плана « Барбаросса», а в одном из вариантов, по существу, отражена была суть этого плана. В докладе говорилось: « Из наиболее вероятных военных действий, намеченных против СССР, заслуживают внимания следующие: Вариант! N⁰ 3, по данным... на февраль 1941 года: «... для наступления на СССР, написано в сообщении, создаются три арамейские группы: 1-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Бока наносит удар в направлении Петрограда; 2-я группа под командованием генерал-фель