Предыдущая публикация
Глава шестнадцатая
Стратегическое поражение противника в районе Сталинграда.
В октябре 1942 года стало ясно, что немецкое командование вынуждено будет перейти к стратегической обороне на всем Восточном фронте. Гитлеровские войска понесли колоссальные потери и к тому времени окончательно утратили наступательные возможности. По существу это означало вторичный срыв всех планов войны вермахта против Советского Союза.
Фашистская пропаганда развернула кампанию за «более тщательную и своевременную подготовку ко второй русской зиме». От своих войск немецкое командование требовало подготовить несокрушимую активную оборону, чтобы создать в 1943 году условия для победного окончания войны. Чем же определялась сложность положения для верховного главнокомандования немецких вооруженных сил в тот период?
С одной стороны, незавершенность стратегических целей, как и в 1941 году, чрезмерная растянутость войск от Черного моря через Северный Кавказ, Сталинград. Дон и до Баренцева моря, отсутствие свободных стратегических резервов на фронте и в тылу страны, тяжелое морально-политическое состояние в немецких войсках. С другой стороны, все явственнее проявлялась возрастающая мощь Советского государства, успешное преодоление им экономических и военных трудностей.
К началу ноября 1942 года немцы имели на советско- германском фронте 266 дивизий, в составе которых насчитывалось 6,2 миллиона человек, около 51,7 тысячи орудий и минометов, 5080 танков и штурмовых орудий, 3500 боевых самолетов и 194 боевых корабля.(История второй мировой войны 1939 1945 гг. М.: Воениздат, 1976. Т. 6. С. 19, 20).
К этому же сроку в действующих войсках Советского Союза находилось около 6,6 миллиона человек, 77,8 тысячи орудий и минометов, 7350 танков, 4544 боевых самолета'. В стратегическом резерве Ставки к этому периоду накопилось 27 стрелковых дивизий, 5 отдельных танковых и механизированных корпусов, 6 отдельных стрелковых бригад.
Таким образом, к завершению первого периода войны соотношение сил начало изменяться в пользу Советского Союза.
Наше превосходство над немцами ощущалось и в том, что Советские Вооруженные Силы научились сохранять в глубокой тайне свои намерения, производить в широких масштабах дезинформацию и вводить противника в заблуждение. Скрытные перегруппировки и сосредоточения войск позволяли осуществлять внезапные удары по врагу.
После тяжелейших для нас сражений на юге страны, в районе Сталинграда и на Северном Кавказе гитлеровское военное руководство считало, что советские войска не в состоянии в этих районах провести крупное наступление.
B оперативном приказе главного командования немецко-фашистских сухопутных войск от 14 октября 1942 года говорилось:
«Сами русские в ходе последних боев были серьезно ослаблены и не смогут зимой 1942/43 года располагать такими же большими силами, какие имелись у них в прошлую зиму»
Но это было далеко не так.
Активные действия наших войск летом и осенью 1942 года на западном направлении против немецкой группы армий «Центр», по расчетам Ставки, должны были дезориентировать противника, создать впечатление, что именно здесь, а не где-либо в другом месте мы готовим зимнюю операцию. Поэтому в октябре гитлеровское командование начало большое сосредоточение своих войск против наших западных фронтов. В район Великих Лук из-под Ленинграда были переброшены танковая, моторизованная и пехотная дивизии. В район Витебска и Смоленска направлялось семь дивизий из Франции и Германии, В район Ярцева и Рославля две танковые дивизин из-под Воронежа и Жиздры. Итого к началу ноября для усиления группы армий "Центр было переброшено двенадцать дивизий, не считая других средств.
Оперативные просчеты немцев усугубились плохой работой их разведки, которая не сумела вскрыть подготовку нами крупнейшего контрнаступления B районе Сталинграда, где участвовали 10 общевойсковых, одна танковая и четыре воздушные армии, ряд отдельных танковых, механизированных, кавалерийских корпусов, бригад и отдельных частей, 15,5 тысячи орудий и минометов, 1463 танка и самоходно-артиллерийские установки, 1350 боевых самолетов.
После войны бывший начальник штаба оперативного руководства немецко-фашистскими вооруженными силами Йодль признал, что они не смогли раскрыть сосредоточение советских войск против левого фланга армии Паулюса.
«Мы абсолютно не имели представления о силе русских войск в этом районе. Раньше здесь ничего не было, и внезапно был нанесен удар большой силы, имевший решающее значение»
К началу контрнаступления наших войск противник на юге страны занимал следующее оперативно-страте- гическое положение.
В районе Среднего Дона, Сталинграда и южнее по Сарпинским озерам действовали основные силы группы армий "Б", а именно: войска 8-й итальянской, 3-й и 4-й румынских армий, 6-й и 4-й танковой немецких армий. В среднем на дивизию приходилось до 15 — 20 километров.
В этой группировке насчитывалось более миллиона человек, 675 танков и штурмовых орудий, более 10 тысяч орудий и минометов. Количественное соотношение сил сторон было почти равным, за исключением небольшого нашего превосходства в танках.
Группу армий «Б» поддерживали 4-й воздушный флот и 8-й авиакорпус.
Советское Верховное Главнокомандование, разрабатывая план разгрома группы армий ,
исходило из того, что разгром противника в районе Сталинграда поставит в тяжелое положение противника и на Северном Кавказе и заставит его поспешно отступать или драться в условиях окружения.
Одно времч в печати и различных высказываниях появилась некоторая неясность, кто же все-таки является автором плана такого значительного по своим масштабам, эффекту и результатам контрнаступления?
При жизни И.В. Сталина версия была одна: все приписывалось его гению. После смерти И.В. Сталина претендентов на авторство почвилось больше, чем следует. Хотя этот вопрос теперь, возможно, и не имеет особого значения и в предыдущем разделе уже изложены данные о работе над планом, все же внесу здесь некоторые дополнения.
Имеется предположение о том, что первые наметки будущей наступательной операции разрабатывались в Ставке якобы еще в августе 1942 года, притом первоначальный вариант плана носил ограниченный характер.
Но это были не наметки будущей контрнаступательной операции, а всего лишь план контрудара с целью задержать противника на подступах Сталинграду. большем тогда в Ставке никто и не думал, так как на большее у нас в то время не было ни сил, ни средств.
Имели место также высказывания, что 6 октября 1942 года Военный совет Сталинградского фронта в лице генерал-полковника А.И. Еременко и члена Военного совета Н.С. Хрущева направил в Ставку свои предложения по организации и проведению контрнаступления по собственной инициативе.
На это дает ответ А.М. Василевский:
«С рассветом 6 октября мы вместе с Н.Н. Вороновым и В.Д. Ивановым… отправились на НП 51-й армии… Здесь мы заслушали доклад командарма Н.И. Труфанова. В тот же вечер на КП фронта, встретившись с командующим войсками и членом Военного совета, мы еще раз обсудили предложенный Ставкой план предстоящего контрнаступления и, так как никаких принципиальных возражений у командования фронта план не вызывал, подготовили в ночь на 7 октября на имя Верховного Главнокомандующего соответствующее донесение.
7 октября я от имени Ставки дал указание командующему Донским фронтом о подготовке аналогичных соображений относительно своего фронта» (Военно-исторический журнал, 1965. № 10. С. 20, 21).
Думаю, что-либо добавлять к тому, что сказал Александр Михайлович, не требуется. Данные, изложенные им, убеждают, что главная роль в планировании контрнаступления принадлежит Ставке и Генеральному штабу.
В исторических разработках также упоминается о том, что несколько позже командующий Юго-Западным фронтом Н.Ф. Ватутин тоже направил план контрнаступления. Возникают вопросы: когда позже, какой план, план фронта или общий план контрнаступления?
Как известно, Юго-Западный фронт был образован только в конце октября, в период, когда средства и силы фронта уже заканчивали свое сосредоточение согласно плану контрнаступления и общий план Ставки уже был сверстан и утвержден.
О чем здесь необходимо сказать, так это о том, что каждый командующий фронтом, разрабатывая план действий вверенного ему фронта, согласно существующей практике и порядку, докладывал его на утверждение Ставки в Москве или ее представителям на месте и при этом, естественно, излагал свои соображения о взаимодействии с соседями и просьбы к Ставке.
Чтобы разработать такую крупнейшую стратегическую операцию, как план наступления трех фронтов в районе Сталинграда, нужно было основываться не только на оперативных выводах, но и на определенных материально-технических расчетах.
Кто же мог производить конкретные расчеты сил и средств для операции такого масштаба? Конечно, только тот орган, который держал в руках эти материальные силы и средства. В данном случае это могли быть только Ставка Верховного Главнокомандования и Генеральный штаб.
Вполне естественно, что Ставка и Генштаб в процессе боевых действий тщательно изучали разведывательные данные о противнике, поступавшие от фронтов и войск, анализировали их и делали выводы о характере действий противника и своих войск. Они изучали соображения штабов, командующих фронтами, видами вооруженных
сил и родами войск и, анализируя все эти данные, принимали то или иное решение.
Следовательно, план проведения операции стратегического масштаба мог возникнуть в полном объеме только в результате длительных усилий войск, штабов и командования всех степеней.
Еще раз повторяю: основная и решающая роль во всестороннем планировании и обеспечении контрнаступления под Сталинградом неоспоримо принадлежит Ставке Верховного Главнокомандования и Генеральному штабу.
Точно так же неоспоримо принадлежит приоритет в непосредственном разгроме врага тем, кто своим смелым ударом, метким огнем, мужеством, отвагой и мастерством громил не на жизнь, а на смерть врага. Я здесь говорю о наших славных бойцах, командирах, генералах, которые, преодолев тяжелые испытания первого периода войны, были накануне контрнаступления в полной готовности взять инициативу сражений в свои руки и учинить врагу катастрофический разгром.
Заслуга Ставки Верховного Главнокомандования и Генштаба состоит в том, что они оказались способными с научной точностью проанализировать все факторы этой грандиозной операции, сумели предвидеть ход ее развития и завершение. Следовательно, не о персональных претендентах на «авторство» идеи контрнаступления должна идти речь.
Не считаю целесообразным здесь излагать в деталях весь план контрнаступления и ход операций, так как об этом много и в основном правильно написано в нашей военно-исторической литературе. Исключение, на мой взгляд, составляют работы А.И. Еременко, который необъективно изложил роль фронтов в контрнаступлении. В связи с чем считаю себя обязанным кратко осветить и эту сторону дела.
Главную роль на первом этапе контрнаступления выполнял Юго-Западный фронт, командующим которым был генерал-лейтенант Н.Ф. Ватутин.
Юго-Западный фронт, нанося мощные и глубокие удары, действовал с плацдармов на правом берегу Дона в районах Серафимовича и Клетской. Сталинградский фронт наступал из района Сарпинских озер. Ударные группировки обоих фронтов должны были соединиться в районе Калач (Калач-на-Дону) хутор Советский и тем самым завершить окружение основных сил противника под Сталинградом.
Следующая публикация
Нет комментариев