18 февраля 1981г
ДЕНЬ ЗАРПЛАТЫ
Солнышко сверкает,
Рябчики поют,
В нашей бухгалтерии
Денежки дают.
Положу я стопочку
В левенький карман,
Не замайте, граждане,
Это для маман.
Положу щепоточку
В плисовы штаны,
Не замайте, граждане,
Это для жены.
***
Директор обувной фабрики "Гуталиновые слезы" Федор Карпыч Башмачков - Притопов (Каблучков - Притопов) в ночь под День работника обувной промышленности был зверски пьян. Рябина с коньяком бродила в нем как гейзер и навевала на Фёдора Карпыча смутные предчувствия. Дело в том, что с фабрики при таинственных обстоятельствах исчезло две тысячи ботинок, точно таких же, какие флегматично поскрипывали на ногах Башмачкова - Притопова.
***
Я, граждане, писатель. Фамилию мою вы все, конечно, знаете. Непрелов моя фамилия. Феоктист Тихонович Непрелов. Но на то мы, граждане, и писатели, чтобы не только своё фамилие, но и романы подписывать. Я, например, недавно подписал хороший роман "Избранные места из переписки с домоуправлением N4." Важно подписал, три тетрадки извел. Домоуправа, правда, ещё не сняли, но по партийной линии вздрючат. Я так думаю. Романы я сочиняю разные, но больше типовые. Это когда в них типов много. Я так думаю: чем больше в произведении типов, тем дышать легче. А типов нынче развелось страсть сколько. Куда ни кинь кирпич, тут же высовывается какой-нибудь тип и морду разбить норовит. Мне недавно в общественном месте один тип всю морду (внешность) кулаком поцарапал.
***
Поэт Муса Музин - Гонораринцев боялся мышей. Он ненавидел их всей силой своего воображения, ненавидел так, как только может ненавидеть тридцатишестилетний мужчина, одинокий, неудачливый, небогатый, с маленькой блюдцеобразной лысиной на затылке и железными фиксами вместо передних зубов.
На N-ском вокзале, куда занесла Музина - Гонораринцева сама судьба, которую вообще-то звали Ларисой, первое что увидел Муса - мышь. Серая, со слипшейся шерсткой, она сидела на грязном бачке с отходами и обжиралась. Она посмотрела на Мусу равнодушными бисеринками глаз, ему показалось, усмехнулась.
- Брысь, тварь! - с ненавистью прошептал Гонораринцев и замахнулся чемоданом.
На N-ском вокзале густо пахло туалетами, вазилином и женским потом. Прислонясь к стене и сверкая бляхами тосковали без работы запущенные носильщики. На щербатом полу подбирали окурки чумазые цыганята.
Чувственная, элегическая натура Мусы была оскорблена, словно туда плюнул верблюд.
***
Люба купила связку баранок. Инга забежала в комнату первая и кричит:
- Смотри, сколько мы баранов принесли.
Глядя на молодые деревца, она спрашивает:
- Почему у них волосиков так мало?
***
Мультфиля - "спокойной ночи малыши"
***
Опустили дно у Олиной кроватки. Но она продолжает делать пируэты и пищать. Уже оставила на деревянных поперечинах следы двух своих нижних резцов. Миф о других зубах не подтвердился.
***
Как узник к тачке, он был прикован к своему письменному столу, но в каменных россыпях, которые он, сгорбясь, возил всю жизнь, критики не усмотрели ни одной жемчужины.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 1