Проказница-Мартышка, Осел, Козел Да косолапый Мишка Затеяли сыграть Квартет. Достали нот, баса, альта, две скрипки И сели на лужок под липки,- Пленять своим искусством свет. Ударили в смычки, дерут, а толку нет. "Стой, братцы, стой! - кричит Мартышка. - Погодите! Как музыке идти? Ведь вы не так сидите. Ты с басом, Мишенька, садись против альта, Я, прима, сяду против вторы; Тогда пойдет уж музыка не та: У нас запляшут лес и горы!" Расселись, начали Квартет; Он все-таки на лад нейдет. "Постойте ж, я сыскал секрет?- Кричит Осел,- мы, верно, уж поладим, Коль рядом сядем". Послушались Осла: уселись чинно в ряд; А все-таки Квартет нейдет на лад. Вот пуще прежнего пошли у них разборы И

Уж сколько раз твердили миру, Что лесть гнусна, вредна; но только всё не впрок, И в сердце льстец всегда отыщет уголок. Вороне где-то бог послал кусочек сыру; На ель Ворона взгромоздясь, Позавтракать было совсем уж собралась, Да позадумалась, а сыр во рту держала. На ту беду Лиса близёхонько бежала; Вдруг сырный дух Лису остановил: Лисица видит сыр, Лисицу сыр пленил. Плутовка к дереву на цыпочках подходит; Вертит хвостом, с Вороны глаз не сводит И говорит так сладко, чуть дыша: «Голубушка, как хороша! Ну что за шейка, что за глазки! Рассказывать, так, право, сказки! Какие пёрышки! Какой носок! И, верно, ангельский быть должен голосок! Спой, светик,

В свое время брак Зинаиды Кириенко и Валерия Тарасевского вызвал много разговоров в творческой среде. Ей было 27 лет, а ему всего 17. Он всегда и во всем поддерживал свою знаменитую супругу, ежедневно доказывая, что вышла замуж она не за мальчика, но за Мужчину.

Ромашки спрятались, поникли лютики. Когда застыла я от горьких слов. Зачем вы, девочки, красивых любите, Не постоянная у них любовь. Зачем вы, девочки, красивых любите, Не постоянная у них любовь. Сняла решительно пиджак наброшенный, Казаться гордою хватило сил. Ему сказала я: "Всего хорошего!" - А он прощения не попросил. Ромашки сорваны, завяли лютики, Вода холодная в реке рябит... Зачем вы, девочки, красивых любите, - Одни страдания от той любви. Зачем вы, девочки, красивых любите, - Одни страдания от той любви. Зачем вы, девочки, красивых любите, - Не постоянная у них любовь. Зачем вы, девочки, красивых любите, - Не постоянная у них любовь.

Первый успех и узнаваемость пришли к актрисе после выхода на экраны криминальной ленты «Следствие ведут Знатоки» (1972 год), ей наконец-то доверили сыграть главную героиню - Антонину Прахову. А через год приняла участие в съемках культового фильма «Кортик», роль бабушки Лёли Поволоцкой. О том, как попала Эмилия Давыдовна в культовую картину «Семнадцать мгновений весны» ходят легенды. Одна из которых, нам кажется, очень правдоподобна. Говорят, что Татьяна Лиознова изначально предложила роль фрау Заурих несравненной Фаине Раневской.

Сладка ягода в лес поманит, Щедрой спелостью удивит. Сладка ягода одурманит, Горька ягода отрезвит. Ой, крута судьба, словно горка, Доняла она, извела. Сладкой ягоды — только горстка, Горькой ягоды — два ведра. Я не ведаю, что со мною, Для чего она так растет… Сладка ягода — лишь весною, Горька ягода — круглый год. Над бедой моей ты посмейся, Погляди мне вслед из окна. Сладку ягоду рвали вместе, Горьку ягоду — я одна. Композитор Евгений Птичкин.

Алексей Бахрушин — основатель знаменитого театрального музея​ Еще при жизни Бахрушина этот музей стал одним из крупнейших в Европе по своей тематике. Если предмет касался истории театра (а подчас просто истории), Алексей Александрович не отказывался ни от чего, брал всё, приговаривая: «Доброму вору всё впору. Там разберемся!» Вот несколько способов, которыми Бахрушин пополнял свою уникальную коллекцию.

Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели. Мы пред нашим комбатом, как пред господом богом, чисты. На живых порыжели от крови и глины шинели, на могилах у мертвых расцвели голубые цветы. Расцвели и опали... Проходит четвертая осень. Наши матери плачут, и ровесницы молча грустят. Мы не знали любви, не изведали счастья ремесел, нам досталась на долю нелегкая участь солдат. У погодков моих ни стихов, ни любви, ни покоя - только сила и зависть. А когда мы вернемся с войны, все долюбим сполна и напишем, ровесник, такое, что отцами-солдатами будут гордится сыны. Ну, а кто не вернется? Кому долюбить не придется? Ну, а кто в сорок первом первою пулей сражен? Зарыдает рове