ТОШКА
Тошка был кот. Ну, как кот. По сути , конечно кот. А, а по существу худющий бездомный котенок, с испуганными глазами и точащими большими ушами. От роду Тошке было месяца три. Да и то, Тошкой он тогда тоже не был. А просто жил, а точнее выживал холодной зимой , спрятавшись в приоткрытый (видимо, на его счастье забыли закрыть горе- ремонтники) люк теплотрассы.
Конечно Тошка не все время там находился. Иногда он вылезал из люка, и , утопая в снегу отбегал на безопасное ( как ему казалось расстояние) , чтобы поискать чего- нибуть поесть. Есть хотелось часто. В животе урчало, и Тошка вылезал, семенил маленькими лапками по снегу, утопая в нем почти что с головой и с большими ушами, и бежал в сторону железных труб. Туда иногда приходила смешная старушка, и сыпала крошки голубям и воронам.
Вот эти крошки Тошка и слизывал своим маленьким язычком прямо со снегом, когда старушка уходила. Он старался незаметно подкрасться и быстрее слизать хоть что- то, пока его не заметили огромные, злые вороны. Однажды, когда он увлекся слизыванием крошек, уж больно они были ароматные и вкусные, прилетела ворона.
Она, увидев Тошку начала кричать, хлопать крыльями, грозно раскрывать клюв. Тошке стало страшно. Он закрыл глаза , и вжался в снег. Он хотел закопаться в этот снег совсем, чтобы эта грозная птица его не видела. Но ворона видела все. Она подскочила к Тошке, и пребольно клюнула его в спину, чуть выше хвоста.
Тошка от неожиданности и боли подскочил. Ворона взлетела, а Тошка помчался назад, в спасительный люк, где было тепло и почти безопасно. Он несся стрелой, и очень боялся, что ворона его догонит, и тогда....Тошка не знал, что будет тогда, но знал, что надо удирать.
И, вот и теперь он подбирался к месту, где иногда были крошки осторожно, поглядывая по сторонам. В животе громко урчало, и есть хотелось очень сильно.
Но крошек не было. Вообще на этом месте не было ничего. Тошка дня два не приходил сюда. Он научился терпеть голод. Можно было свернуться в клубочек, и постараться уснуть. И тогда есть не хотелось. Иногда и просыпаться тоже не хотелось. Но, на уровне инстинкта Тошка понимал, что это плохо. Что надо просыпаться и выйти. Надо поискать еду.
Тошка прошел несколько раз по месту, где бабушка сыпала крошки, но ничего не изменилось. Было холодно. Ветер поднимал Тошкину шерстку, и тогда он начинал мелко дрожать. То ли от голода, то ли от холода, а может быть от всего вместе.
Тошка хотел уже идти в люк, как вдруг услышал шаги. Он понял, что это шаги. Он не раз слышал, как подходила бабушка, и сначала очень обрадовался, развернулся, и побежал навстречу этим шагам. И замер. Это была не бабушка. Перед Тошкой стояла совсем незнакомая женщина. Она заметила Тошку, и подняла руку. Тошка замер. Как тогда, когда ворона клюнула ему в спину, он вжался в снег и закрыл глаза. Сейчас будет боль.
Но боли не было. Женщина что то говорила, и голос у нее был не страшный, как у вороны, а добрый, и какой- то теплый. Но Тошку не проведешь. Он вскочил на все лапы, и помчался изо всех своих сил в сторону люка. Он добежал, юркнул в люк, и притаился. Есть не хотелось. Но и спать не хотелось тоже. И Тошка высунулся из люка. Никого. Он высунулся побольше. Тишина. И Тошка вылез. Он сделал несколько шагов и застыл. Возле его люка, только с другой стороны стояла женщина. А возле ее ног было что то такое, от чего у Тошки внутри все перевернулось. Только от запаха. И Тошка сделал шаг. Женщина тоже сделала шаг навстречу Тошке, и он бросился назад в люк. Притаился и снова закрыл глаза. Сидел он так долго. Очень долго. А потом, когда в животе уже стало совсем больно снова вылез. Женщины не было. А вот то, что так вкусно пахло лежало рядом с люком, в какой то коробочке. Сил осторожничать больше не было. Темнело. Но Тошка все видел.
Он схватил первый кусочек , и, чуть не подавился. Это было что- то необъяснимое, невозможно вкусное. Это было совсем не похоже на крошки, которые он слизывал вместе со снегом.
Тошка съел все. До последнего кусочка. Потом долго еще вылизывал коробочку, пока там был запах этой еды. А потом лег спать.
И ему совсем не хотелось свертываться в клубочек. А хотелось вытянуться , зажмуриться и на его кошачьей душе было радостно и спокойно.
Проснулся он утром. И вылез на снег. Снег был белый и яркий. Тошка зажмурился, вытянул свое маленькое тельце и застыл. Напротив люка стояла вчерашняя женщина. А, возле ее ног лежала в коробочке еда и пахла. И Тошка не побежал. Она же его вчера не клюнула, как та злая ворона.
Наоборот, она ласково с ним говорила. И сегодня тоже говорит ласково , и еда не близко. Если соберется наброситься на Тошку , он убежит. И спрячется. И больше не будет оттуда выходить. Он шел, и подбадривал себя. До коробочки оставалось шага три, как вдруг что- то дернуло его за лапу, и Тошка упал. Упал, зарылся мордочкой в снег, и закричал. Он кричал громко, как кричат дети, когда им страшно, или больно. Он кричал, он царапался, когда его брали на руки, и заворачивали в какую то пахнущую чужими тряпку. Он не переставал кричать. От страха, от неизвестности, от ужаса, от обмана.
А потом его везли на чем то грохочущем и снова ему было жутко. Но он уже охрип, и громко не кричал, только сипел, показывая, как ему страшно.
Весь этот ужас продолжался. В совсем теплом помещении, его разглядывали, потом сказали, что в нем не меньше килограмма блох, и понесли куда то. Он почти тонул. Его топили в чем то отвратительно пахнущем, потом терли, потом поставили на ковер и отпустили. Тошка не верил ничему. Сейчас схватят и будут мучить. Но его никто не хватал. Его ласково звали Тошей. И поставили перед ним миску с теми же вкусно пахнущими кусочками. Но Тошка больше не хотел их есть. Нет, конечно хотел. Но боялся.
От того, что в жизни Тоши вдруг наступили такие страшные перемены он ...написал. Он стоял мокрый, лохматый, с большими ушами и выпирающими ребрами и писал. И ему вдруг стало не страшно. Вот совсем не страшно, ну ни капельки. И он понял, куда надо ходить писать ,когда его отнесли в какую то коробку с чем то чуть колючим и мягким одновременно , и все остальные дела делать туда же. И он понял, что кусочки с таким запахом ему даст эта совсем не опасная женщина. И, что ее муж не будет на него кричать. Он понял, что впервые в его маленькой жизни случилось чудо- он нашел маму. Ту, которая у него была когда - то , но потом ее не стало.
И вот она выросла, и нашла его. И он ее узнал. Он подошел к ее ногам, сел на задние лапки, поднял вверх мордочку, и ...заплакал. Он смотрел на нее не моргая. А большие Тошкины глаза все наполнялись слезами, и они скатывались по его остренькой мордочке на пол. И мама заплакала тоже. Она взяла его на руки, прижалась к его мокрой мордашке, и шептала ему что- то хорошее...что шепчут все мамы своим детям.
#Рассказы
ЗДРАВСТВУЙ, ПЯТНИЦА! Наш любимый день!
Нет комментариев