Предыдущая публикация
Приходит сын с улицы.
Коленка в кровь, кожу содрал, в одном месте лохмутиком висит. Кровь по ноге ручьём прямо в кроссовок. У сына физиогномия чумазая, но боевая. С ним товарищ Андрюха, для моральной поддержки, так сказать.
Я мама не из паникующих, при виде кровавых коленок в обморок не шлёпаюсь
— Ух, ты! Как красиво получилось! Ты зачем по асфальту на коленках елозил? Больно наверно?
— Да, нееет, ерунда! Только щиплет немного.
— Ну, ладно, дуй в ванную, сейчас отмоем и зелёнкой зальём.
Зашли в ванную, я воду включила, а сынуля мне шепотом:
— Мам, скажи Андрюхе, пусть на улицу идёт, я потом приду.
Пошла, проводила товарища. И только зашла к сыну, он как заревёт, да так жалобно, с таким страданием, я аж напугалась.
— Сынок, ты чего?
— Ой, говорит, больно-то как, мне так плакать хотелось, а при пацанах я же не мог, я же мужчина, а мужчины не плачут.
Обняла, своего плачущего мужчину, в макушку уткнулась и думаю: «Как тяжело ведь быть мужчиной — терпи, когда больно, улыбайся, когда хочется плакать, никому своей слабости не покажи. И не важно сколько тебе — семь, двенадцать или тридцать восемь, мужчины ведь не плачут!»
А за сына гордость взяла! Правда, когда рану перекисью заливали, а потом зелёнкой мазали, мы не просто плакали, мы рыдали, страшно шипели и даже подвизгивали.
© TatianKa73
Следующая публикация
«Крестьянское семейство перед обедом», 1824. Художник Фёдор Григорьевич Солнцев
Комментарии 2