Сегодня, 25 января, исполнилось 87 лет со дня рождения Владимира Высоцкого
Имя Высоцкого обросло невероятным количеством слухов, сплетен, дрязг, делёжек, «подробностей». Всем жаждущим «правды и только правды» о жизни Высоцкого лучше бы вслушаться в его песни:
«Я не люблю, когда мне лезут в душу, тем более — когда в неё плюют», и «когда чужой мои читает письма, заглядывая мне через плечо», и «я ненавижу сплетни в виде версий». «Пусть впереди большие перемены — я это никогда не полюблю!»
Все очень талантливые люди — пророки. Высоцкий напророчил и собственную судьбу, написав в последнем (оказалось — предсмертном) стихотворении:
«Мне есть что спеть, представ перед Всевышним, мне есть чем оправдать.ся перед ним». Он сказал ещё как-то незадолго до ухода: «Я или умру, или выскочу».
Не выскочил.
Он даже жизнью в конце концов распорядился сам:
«Я перетру И золотую цепь перегрызу, Перемахну забор, ворвусь в репейник, Порву бока — и выбегу в грозу!»...
Вся его жизнь состояла из преодолений. Жажда борьбы, без которой ты в жизни «ни при чем»! Ее постоянный поиск! Вот так, наотмашь! На полную катушку!
«Уж лучше пусть откажут тормоза». Где там эта заветная черта? Где этот предел собственных возможностей?
Меня ведь не рубли на гонку завели, —
Меня просили: «Миг не проворонь ты —
Узнай, а есть предел — там, на краю земли,
И — можно ли раздвинуть горизонты?»
Нет, он не рисовался никогда и не строил из себя героя. Пьедесталы, постаменты, почести, «жизнь красивая на блюде» претили ему, и он никогда не попадал в зависимость от этой дурманящей «иглы». Он знал цену своего дара, его целительную силу и торопился отдать его нам, пробиваясь сквозь все засовы, сквозь «наветы за глаза», сквозь обывательскую психологию большинства. Он не позволял себе жить любой (!) ценой, и в этом его завещанное нам величие.
Я до рвоты, ребята, за вас хлопочу,
Может, кто-то когда-то поставит свечу
Мне за голый мой нерв, на котором кричу,
И веселый манер, на котором шучу!
…Лучше голову песне своей откручу, —
Но не буду скользить, словно пыль по лучу!
...отчего мы страдаем, отчего маемся, отчего часто чувствуем себя бессильными и подавленными, отчего нас часто гложут «черви сомнения». Оттого что в нас уживаются две правды. Одна — «правда курицы», правда обывателя-приспособленца. А другая — «правда орла», она же — правда совести. И мы постоянно мечемся между ними и постоянно выбираем, и чаще не в пользу орла…
Но знаю я, что лживо, а что свято, —
Я понял это все-таки давно.
Мой путь один, всего один, ребята, —
Мне выбора, по счастью, не дано…
Это счастье не имеет ничего общего с восторгом, эйфорией, радостью: они то есть, то нет. Это счастье — придает жизни смысл. Когда ты знаешь, на что тратишь себя. В нем есть и слезы, и срывы. Но это счастье полета, который не прервется никогда, потому что есть понятия, которые «время не стерло» и не сотрет во веки веков.
В воспоминаниях друзей и близких Владимира Высоцкого осталось много вроде бы незначительных, но очень трогательных и красноречивых деталей. Они рисуют нам образ удивительно чуткого, отзывчивого и какого-то очень родного и цельного человека.
Я — снова я, и вы теперь мне верьте, — я
Немного попрошу взамен бессмертия —
Широкий тракт, холст, друга да коня;
Прошу покорно, голову склоня,
Побойтесь Бога, если не меня, —
Не плачьте вслед, во имя Милосердия!
Его «охрипший баритон» будет кружиться над разными городами матушки-России, да и разными уголками всего мира. Будет звучать, словно звук кларина, боевой призывной трубы!
Те, кто жив, затаились на том берегу.
Что могу я один? Ничего не могу!
Отказали глаза, притупилось чутье...
Где вы, волки, былое лесное зверье,
Где же ты, желтоглазое племя мое?!
Его надрывная строка пробирает до глубин. Слова? Нет, не просто слова! Ноты слов будоражат и проникают в самое сердце. Как трепетно относился он к ним — как к доверенному ему сокровищу. Вскакивал среди ночи, чтобы высыпать их на лист бумаги мелким убористым почерком. Какой там сон! Да вот же он, этот райский сад с его морожеными «бледно-розовыми» яблоками. Он натряс их для нас с лихвой! А ну-ка, испробуй солоноватый вкус яблочка с древа познания Добра и Зла! Может быть, тогда разглядишь что-то большее и престанешь быть «лилипутом, уныло глядящим из партера», и сам попробуешь пройти по канату судьбы.
Так всех нас в трусов превращает мысль,
И вянет, как цветок, решимость наша
В бесплодье умственного тупика,
Так погибают замыслы с размахом,
В начале обещавшие успех,
От промедленья долгого!
Но тише,
Тише,
Тише…
«Грязью чавкая, жирной да ржавою», скачет неумолимое Время-тройка. Для кого-то эта тройка бегает по кругу торными дорогами, для кого-то, возможно, — по прямой. Не успеешь оглянуться — наступает другая эпоха, приходят новые поколения. И время от времени, когда получается остановиться в круговерти всевозможных проблем, мы поднимаем свой взгляд к линии горизонта. А что там дальше? И застываем, «как перед вечною загадкою». Такие, какие есть. Разные! Стоим, прислонившись к своим «дверным косякам». Застываем «перед солоно да горько-кисло-сладкою, голубою, родниковою, ржаной», вглядываясь в знакомый до боли пейзаж родного двора, родной державы, «что раскисла, опухла ото сна». И так нам хочется до боли, до слез, чтобы «чаще Господь замечал». Где же искать эти «золотые заплаты» для наших душ, стертых «утратами да тратами»?
А мы все ставим каверзный ответ
И не находим нужного вопроса…
****
Я никогда не верил в миражи,
В грядущий рай не ладил чемодана.
Учителей сожрало море лжи -
И выплюнуло возле Магадана.
И я не отличался от невежд,
А если отличался - очень мало:
Занозы не оставил Будапешт,
А Прага сердце мне не разорвала..
И нас хотя расстрелы не косили,
Но жили мы, поднять не смея глаз.
Мы тоже дети страшных лет России,
Безвременье вливало водку в нас.
Владимир Высоцкий, 1979
Комментарии 5
Я до рвоты, ребята, за вас хлопочу!
Может, кто-то когда-то поставит свечу
Мне за голый мой нерв, на котором кричу,
И весёлый манер, на котором шучу...
Даже если сулят золотую парчу
Или порчу грозят напустить — не хочу!
На ослабленном нерве я не зазвучу —
Я уж свой подтяну, подновлю, подвинчу!
Лучше я загуляю, запью, заторчу,
Всё, что ночью кропаю, — в чаду растопчу,
Лучше голову песне своей откручу —
Но не буду скользить, словно пыль по лучу!
...Если всё-таки чашу испить мне судьба,
Если музыка с песней не слишком груба,
Если вдруг докажу, даже с пеной у рта,—
Я умру и скажу, что не всё суета!
Быть или не быть — вот в чём вопрос.
Достойно ли терпеть безропотно позор судьбы
Иль нужно оказать сопротивленье?
Восстать, вооружиться, победить
Или погибнуть, умереть, уснуть?
И знать, что этим обрываешь цепь сердечных мук
И тысячи лишений, присущих телу!
Это ли не цель, что всем желанна —
Умереть, уснуть, уснуть?
И видеть сны?..
Вот и ответ.
Какие ж сны в том смертном сне приснятся,
Когда покров земного чувства снят?!
Вот и разгадка.
Вот что удлиняет несчастьям нашим жизнь на столько лет!
А то кто снёс бы ложное величье правителей,
Невежество вельмож, всеобщее притворство,
Невозможность излить себя, несчастную любовь
И призрачность заслуг в глазах ничтожеств —
Когда так просто сводит все́ концы удар кинжала!
Кто бы согласился, кряхтя, под ношей жизненной плестись,
Когда бы неизвестность после смерти,
Боязнь страны, откуда ни один не возвращался,
<...ЕщёБыть или не быть — вот в чём вопрос.
Достойно ли терпеть безропотно позор судьбы
Иль нужно оказать сопротивленье?
Восстать, вооружиться, победить
Или погибнуть, умереть, уснуть?
И знать, что этим обрываешь цепь сердечных мук
И тысячи лишений, присущих телу!
Это ли не цель, что всем желанна —
Умереть, уснуть, уснуть?
И видеть сны?..
Вот и ответ.
Какие ж сны в том смертном сне приснятся,
Когда покров земного чувства снят?!
Вот и разгадка.
Вот что удлиняет несчастьям нашим жизнь на столько лет!
А то кто снёс бы ложное величье правителей,
Невежество вельмож, всеобщее притворство,
Невозможность излить себя, несчастную любовь
И призрачность заслуг в глазах ничтожеств —
Когда так просто сводит все́ концы удар кинжала!
Кто бы согласился, кряхтя, под ношей жизненной плестись,
Когда бы неизвестность после смерти,
Боязнь страны, откуда ни один не возвращался,
Не склоняла воли —
Мириться лучше со знакомым злом,
Чем бегством к незнакомому стремиться!..
Так всех нас в трусов превращает мысль,
И вянет, как цветок, решимость наша
В безплодьи умственного тупика,
Так погибают замыслы с размахом,
В начале обещавшие успех,
От промедленья долгого!
Но тише,
Тише,
Тише…
Монолог Гамлета . Уильям Шекспир в переводе Бориса Пастернака.
Проложите, проложите
Хоть тоннель по дну реки
И без страха приходите
На вино и шашлыки.
И гитару приносите,
Подтянув на ней колки.
Но не забудьте — затупите
Ваши острые клыки.
А когда сообразите -
Все пути приводят в Рим, -
Вот тогда и приходите,
Вот тогда поговорим.
Нож забросьте, камень выньте
Из-за пазухи своей
И перебросьте, перекиньте
Вы хоть жердь через ручей.
За посев ли, за покос ли -
Надо взяться, поспешать!
А прохлопав, сами после
Локти будете кусать.
Сами будете не рады,
Утром вставши, — вот те раз! -
Все мосты через преграды
Переброшены без нас.
Так проложите, проложите
Хоть тоннель по дну реки!
Но не забудьте, затупите
Ваши острые клыки!
/Высоцкий, 1972 г.