Предыдущая публикация
Вечером лил проливной дождь, лужи выходили из берегов, вода в них кипела и дымилась, луна побледнела, покрылась пятнами и из последних сил желтела сквозь мрачные черные тучи, а собака залезла в сени, свернулась клубком на половике, о который вытирают ноги и делала вид, что ей страшно.
На веранде протекала крыша и капли с деревянным стуком падали в пластмассовое детское корыто. Варили абрикосовое варенье и его запах растекался по всему дому. Тебя посадили в угол кухни снимать кожицу с обжаренного миндаля. Миндаль перед этим ошпарили кипятком и велели голыми пальцами снимать с него кожицу.
Ты снимал, снимал, тебе надоело ты задремал и сквозь дрему кричал до хрипоты, что в гробу видал жареный миндаль, а очищенный даже в двух гробах, и абрикосовое варенье, и все это невыносимое мещанство и чревоугодие – варить десятки банок абрикосового варенья на зиму, да еще и с миндалем, да еще и со снятой кожурой, вместо которой ты мог бы что-нибудь изобрести, написать роман или читать стихи Катулла и даже начал «Пьяной горечью Фалерна чашу мне наполни мальчик…», в том смысле, что всхрапнул и тонко присвистнул носом.
Утром проснулся, а закрытые и чуть теплые банки с вареньем стоят на столе. Крышки у них немного втянуты внутрь. Солнечные лучи просвечивают банки насквозь.
Они янтарные, золотистые, лимонные, шафранные, немного канареечные и на просвет выглядят так, как выглядят мечты выпускниц средней школы о будущем, которое их ожидает за воротами школьного двора или как мечты молодожёнов перед первой свадьбой, или как память о тех мечтах – сладкая и немного горькая, как миндаль, который ты очищал вчера от кожицы.
#МихаилБару
Следующая публикация
Любимая музыка
Комментарии 40