Предыдущая публикация
ПАВЕЛ СЕРЕБРОВ.
ЕЛЕНИХА.Часть 3
(Елена Владимировна)
Всё то, что Вы прочитаете -- вымышлено!
Возможные совпадения -- случайны!
Исторические справки -- из открытых интернет-источников.
-- Ты, как Егорка, сам встанешь на зорьке, Али тебя побудить? -- Дед с прищуром посмотрел на молодого парня.
-- Сам проснусь, дедушка!
-- Ну гледи, а то могу побудить! Мне-то едино, -- мимо идтить! Могу в окошко-то стукнуть. С непривычки-то поди проспишь. -- Дед серьёзно глянул на Егора, потом решительно, как и про лечение, -- Загляну всё жить! А то в сам деле проспишь!
Гости расходились уже в ночи. Посидели, попели свои старушечьи песни, пересказали друг дружке заботы и всякие болезни-неполадки свои, да и пора уже... Завтра рано вставать, дел по хозяйству ... Ни в жисть не управиться со всеми, как говорит Лопуха, а потому, бабы, болеть нам нековды, здоровыми надоть быть!
Утром, как и условились дед Макарыч, легонько постучал в окошко, выходящее в полисадник, в котором у Еленихи, росли только лопухи да одуванчики... Егор, видимо уже проснулся, так как сразу же после первого стука отдёрнул занавеску и закивал голвой... "Готов, я, дедушка. Иду!"
-- Молодец, мальчишка! -- Нето вслух, нето про себя пробормотал дед Макарыч... .
ЕГОР.., совсем немножко о Шурке. и о других..
... Над городом бушевала гроза. Потоки дождя, смывали берёзовые семена, обильно засыпавшие землю вокруг берёз и далеко разносимые ветром в сухую погоду. Эти совсем не большие "вертолётики", которых в июле-августе сыплется с берёз сотнями тысяч, устилают всё в округе, а в такую погоду, как сегодня, забивают водосливные каналы на дорогах и тротуарах, доставляя много хлопот комунальщикам, у которых в такие дни и без того работы невпроворот. Уже скоро полмесяца августа, впервые за лето прогремела гроза с дождиком, а до этого дня солнце не щадно "грело", доводя дневную температуру чуть-ли не до 38 градусов, чего старики говорят, -- Не помнят... Ну бывало конечно жарко, -- день-два, ну пусть неделю, ну чтобы так...
Егорка вырос в третьем детском доме, родителей своих он и не видел ни когда и не знал о них ни чего.
Уже после выпуска из школы с аттестатом в руках и с золотой медалью, в кабинете у недавно назначенного нового директора Виталия Васильевича, Егор впервые услышал
историю своего появления в детском доме №3. ...
... Егора на автобусной остановке, завёрнутого в простынку и цветастое тоненькое, потрёпанное одеяльце нашла тётя Шура в августе месяце, сумашедших девяностых... Она каждый день "бегала" на работу мимо этой остановки, а в тот день погода, как и сегодня бушевала дождём и даже градом. Хоть солнцепёк в августе у нас в Сибири редко случается, но вот поди-ж, ты -- случился в том году.
Крышу, над бетонными готовыми вот-вот завалиться плитами, служившими когда-то стенами остановки -- давно унесло ветром, кажется ещё в прошлом году... Тут до людей-то дела нет, а ещё какая-то остановка, да где?! -- В захолустье каком-то! Где автобус-то ездит два раза в сутки ... Да и народу... Три старухи, -- в общем властям не до остановки... Не совсем завалилась и слава Богу, завлиться -- примем меры, а пока --нет денег...
Дождик поливал хорошо и тётя Шура, прикрываясь зонтиком, мало разбираясь куда поставить ногу -- спешила! Сегодня и муж рано убежал, еле-еле перекусив, сама чуть не проспала, видимо под дождь монотонно стучавший по подоконнику спалось хорошо... До слуха Александры Васильевны донёсся, как ей показалось, жалобно зовущий писк.
-- Господи, котёнка или щенка кто-то бросил, что ли, -- проговорила тихо тётя Шура. Но мозг обожгла мыль совсем другая. Она, проработав всю свою жизнь в детском доме, не сможет звук этот спутать с каким-либо другим... Голова сама повернулась в сторону от куда слышался детский голос. Александра обмерла, ноги остановились и в груди так защемило сердце, что хоть кричи от боли... На углу, уже почти совсем повалившейся скамейки, лежал свёрток. Нет не такой, как когда-то сворачивали в магазинах, упаковывая купленный товар. Это был свёрток перетянутый поперёк постой верёвкой...Но и сказать, что в нём был маленький человечек -- тоже не скажешь, видимо "упаковывалось" ЭТО абсолютно не умелой рукой... Свёрток зашевелился, и готов был вот-вот свалиться в лужу, оразовавшуюся под этим ещё не успевшем завалиться углом бывшей скамейки... -- Господи! Ведь детё-ж там, чуть-ли не прокричала Александра, резко, до боли в пояснице повернувшись своим уже успевшем располнеть не нужным весом -- телом. А мать?! Где же мать?!
Подхватив свёрток на руки, оббежав скорым шагом останоку, вернее то что от неё осталось, заглянув даже в придорожные чахлые кусты, хоть в этом и небыло нужды, кусты просматривались напрочь, так как состояли из одиноко торчащих почти сухих голых прутиков., Александра поняла, что мать этого ребёнка ей искать-искать и не найти ни рядом ни в ближайшей километровой округе. -- Вот, стерва! Твоя родительница! Как можно бросить ребёнка на остановке, в такую погоду, как сердце после такого ещё работать может? И ведь поди себя-то женщиной считает, а на самом деле ... Гдюка настоящая... Те своих детёнышей бросают сразу после рождения и эта змея подколодная... Господи, почему не примут закон, что бы лишать таких змеюг возможности зачинать детей... Ведь как можно? Почему ты, -- гадина, должна жить, а это безвинное детё -- бросаешь, ну почему же!? Сволочюги, а не матери! В войну в Среднеазиатских семьях приживали чужих детей, десятками! Забирали в свою семью, что бы не умирали с голоду, потому что люди это.., а не гадюки...
... Шурка (а теперь Александра Васильевна), сама выросла в этом детском доме. Помнит о родителях только, что папку все Василием звали, и мамка тоже так называла, а как мамку звали -- не помнит, ни как не вспоминается Шурке. Мамка, да и мамка! Как ещё мать называют дети?! И папка звал её мамкой, точно помнит Шурка -- мамкой! Бывало если ему что-нибудь понадобиться, громко так спрашивал, -- " Ты, мамка, не помнишь, куда я эту штуку -- забросил?" И мамка всегда знала какую "эту штуку", и куда он её забросил. Шурка точно помнила, что родилась она в Смоленске в тридцать седьмом. А почему помнит, потому что уже когда ей было четыре года и она была "уже болшая" в городе был праздник какой-то ( Предположительно "день окончания строительства и открытия городской сети канализации". В своё время часто устраивали праздники, порой совсем кажущиеся нам совершенно нелепыми.) Они всей семьёй ходили на митинг, она сидела у папки на шее, держала в руке красный шарик.., а потом папка ушёл на фронт, солнечным летним утром, она ясно помнит, как мамка, а вместе с ней и Шурка ревели, провожая мужа, а для Шурки -- папку на фронт. Как он, забросив свой вещмешок в кузов, где уже сидели люди, оглянувшись махнул им рукой, попрыгав не ловко на одной ноге -- забрался в кузов и машина умчалась по ихней улице, глухо рыкая мотором -- навсегда... Оставив у Шурки в носу тот щемящий сердце запах уличной пыли и выхлопных газов, синим облачком повисшим в утреннем небе.
Не большая историческая справка. "До начала 30-х годов ХХ-го столетия, стыдно говорить, но Смоленск был самой настоящей деревней, только очень большой. В городе были в подавляющем большенстве деревянные дома. Улицы и дороги ни как не мостились и после осенних дождей -- движение по ним практически прекращалось. До 1933 года в городе не было и канализации... В молодёжной газете "Большевитский молодняк" за 1929 год была заметка в которой писалось: "... Хоть нам, товарищи, и обидно это писать, но вполне по праву Смоленск называют вонючим городом." -- пишет в газете Демьян Валуев". (Д. Валуев, публицист, историк, кандидат исторических наук, доцент кафедры всеобщей истории СмолГУ.)
... Потом, Шурка тоже хорошо помнит, была эвакуация, настоящий ужас и суматоха, все бегали, что-то кричали, кто-то кого-то искал, истошно вопила сирена, в голос ей кто-то подвывал, видимо потерявши кого-то навсегда... Который день в небе ревели мотры немецких самолётов и вой падающих бомб сливался с воем толпы, лаем брошенных голодных собак, мычанием коров и прочей уже ничейной животины... Что творилось словами не передать, а уж детским умом -- не понять! Они с мамкой где бегом, а где и на мамкиной шее, обхватив её крепко руками, Шурка, рискуя свалиться и быть затоптанной, каким-то чудом добрались до вокзала, толпа "штурмом брала" поезд. Что за состав толком никто не мог объяснить, но все кричали: -- "На восток. В тыл." ... Как они и куда ехали Шурка не понимала, помнится только стук колёс и мерное покачивание вагона. Где, на какой станции и почему Шурка не дождалась мамку -- она не знает, проснувшись от того что очень хотелось есть, Шурка не стала "канючить" и просить еду, знала что её нет. А мамка наверное пошла по вагонам или на перрон что бы что-то поменять на хлеб или картошку, просто нужно немного подождать... Но время шло, поезд несколько раз останавливался и оглушительно рявкнув своим гудком бежал дальше, а мамки не было...
Сколько времени прошло? Кто его знает!? Шурка проснулась, перед глазами плавали натыкаясь друг на друга фиолетово-красные круги. Горло давило что-то и дышать было тяжело, казалось, что голова у неё больше, чем сама Шурка, в ушах стоял какой-то звон или шум, или вообще хаос родившийся в день эвакуации и теперь живущий в ней... Голова была не её, не Шуркина!
-- Мама, -- как ей казалось громко позвала Шурка, но ни кто не ответил, приподняв голову Шурка увидела, что вагон -- пустой. Ни кого нет вообще!
-- Ма-ма! Ещё гроче позвала Шурка...
... Где-то, казалось совсем рядом в ответ профырчал паровоз и тут же разразился оглушительным свистком, вагон в котором была Шурка, дёрнулся и куда-то покатился... Потом она плохо что помнит... Шум... Крики... Голос женский и ласковый...Вкус чего-то... очень вкусного и ... всё...!
... -- Александра Васильевна, что это вы нам принесли? -- Встретила Анастасия Семёновна, замдиректора, в коридоре тётю Шуру. ( У той всегда была привычка встречать своих работников в коридоре, на самом почти крыльце. За что и сыскала себе не очень уважительное отношение среди младшего рабочего персонала. Потом, при случае, всегда напомнить: -- "Вы ведь опоздали (допустим 10-го числа) на десять минут! О какой 100% -ной премии может идти речь!? На работу надо приходить за 15 минут, до её начала...), Сегодня, тетя Шура опоздала почти на полчаса...
-- Да, вот, Семёновна... Надо посмотреть... Дождь... Сами понимаете... Это ж,.. как вам сказать... На остановке...Все кусты, всё вокруг просмотрела...Дождь, ни каких следов, наверное плохой из меня сыщик...
Нет Шурка, -- простите, Александра Васильевна, -- ни коим образом не испытывала ни чего перед "замшей", ни малейшего унижения, ни даже какой-то маленькой обиды... -- даже, как-то наоборот, -- чувствовала -- превосходство!..
-- Вот, посмотрите, нашла на остановке... С замшей, Настей (так её весь персонал "величал"), чуть приступ не случился. В её жизни такое впервые! ( Конечно все к ней обращались, как и положено,(как-ни-как заместитель директора) но по своей молодости и не опытности, Анастасия Семёновна иногда со стеснением, но всё же обращалась за советами к той же Александре Васильевне, чью должность в связи с уходом на пенсию, -- она заняла буквально полгода назад.)
-- Шура, -- Анастасия Семёновна, запнулась, -- простите, -- Александра Васильевна, а что теперь делать? Ведь ребёнок же? -- И без того большие серые глаза Насти, казалось сейчас выпадут из предназначенного им природой места на лице.
-- Ведь ребёнок же?!... -- Повторила она, -- Делать-то что станем?... И Егоровна в отпуске, кажется сегодня улетают с мужем к сыну в Белоруссию.. -- Она, скорее автоматически, чем по необходимости посмотрела на часы, как будь-то те на руке знали, что-то про отъезд директора детского дома в котором всё это произходило... Было как-то даже не очень удобно смотреть на эту, десять минут назад, готовую командирским голосом отдавать приказы женщину, сейчас, почти потерявшую свою уверенность и совершенно растерянную...
В жизни очень часто всё что-то случается впервые... И хоть у Насти когда-то было хорошее натренированное к неожиданностям сознание и реакция, и от части это ей помогало всегда, но что бы вот так вот!..
Всё же она довольно быстро справилась с ситуацией и через минуту, а может быть и раньше, уже владела своими чувствами и голосом... -- Родители, воспитывающие одного-двух деток в семье чаще всего не становятся детскими психологами, порою им совершенно некогда "влезать" в детские души, дал бы Бог накормить, умыть, обуть-одеть ... Уберечь от болезней.., самим бы не свалиться... Родители часто "перекладывают" свои заботы по воспитанию на "текущий авось". Т.Е. -- Даст Бог -- ни чего не случится и сегодня, мои хорошие, они умненькие... Рано или поздно детки это почувствуют... Умненькие, действительно -- поймут и постараются помочь родителям, теперешняя детвора этого не хочет понимать... Их "постороннее воспитание", -- экран гаджета, ноутбука или другого более "продвинутого" современного "воспитателя" -- своё чёрное дело уже начал делать и чем дольше с этим "воспитателем" общается молодой человек -- тем больше он удаляется от родителей-- замыкаясь в программе "воспитателя... А попробуйте назвать хоть одну "интересную" для ребёнка программу, которая бы подсказывала только хорошие манеры или учила уважительности детей младшего возраста или культуре поведения... Не ищите, -- Не найдёте, ведь в этих программах не нужно убивать и не нужно быть суперменом или супервумен... Люди же работающие среди детей долгое время, волей судьбы, обязаны быть психологами, конечно, если они работают не из-под палки, образно говоря, а по зову своей души... Но таких мало, очень мало, даже, если и считается, что воспитатель хороший и психолог и добрейший человек, сосем не значит, что он всего себя отдаёт детям тем которых у него целая группа... Нет! Да это и не возможно, как бы там меня не пытались убедить... -- Не возможно... Даже Александра Васильевна, сама выросшая в этом доме, уже будучи студенткой педучилища задумывалась больше о своей собственной жизненой принадлежности, чем над проблемами ребятишек в группе, где она работала во вторую смену, что бы, как говорил их директор, -- не терялась связь поколений, а в кармане было на что купить мороженное или платье...Очень уж не однозначно устроена жизнь... Сосредоточишься на одном -- обязательно потеряешь в другом, а на всё порой не хватает ни сил ни терпения ни -- главного -- внимания, бывает что и желания... Дозволишь себя же самой жалеть, дозволишь всем кругом только о своих болезнях и проблемах говорить... -- ВСЁ! -- Через месяц-два ты лицо нарицательное, все подруги от тебя начнут сторонится, пусть не в открытую, но за спиной шушукаться, а потом и ухмыляться: "-- Была баба, как баба, а сейчас... вся болячка сплошная, вся невростеник, всем завидует. Мужика своего без соли доедает. Одни стоны, да охи остались.. Тяжело ей. Себялюбие всё затмило, только вокруг неё мир должен крутиться, такие свой страшный эгоизм не видят, только отношениеми к себе смотрят на близких к ним людей... А уж с ней-то каково... и не говорите! Совсем все плохие и особенно родные, для которых она всю жизнь сгубила и теперь вот вынужденна болеть, а они неблагодарные...Этого не хотят видеть...
А если повнимательнее оглянувшись, посмотреть.., что такими руководит-то?
Оказывается --только злоба, зависть и желание мстить.., что не нашла себя, что прошло, то "золотое" время, когда ты была "нарасхват", что месть кому-то близкому не его "накрыла" болезнями, а тебя, она, как червяк в яблоке жрёт серцевину, так и тебя сожрала, сожрала месть -злоба-зависть... Не научилась прощать другим их ошибки, только видела отношение к себе, нет не твоё к родным и близким, а их -- к тебе. Конечно дедушка Шекспир -- прав, мир -- театр... Всю жизнь играла чужую роль, -- опа-на!, а спектакль-то закончился... Зрители, не хлопая ушли! Им твоя игра изрядно надоела! Для кого теперь-то?! Зрители ушли, а злость -- осталась! Осталась неудовлетворённость -- мало поклонников, мало цветов, мало всего другого о чём так хотелось... Жизнь суровая штука! Она сама всё расставит по своим местам... И окажется, что поклонники не тебя любили, а то что ты им давала: -- тело, фальшивую страсть и уж совсем не горячую любовь.., как мыло брали из мыльницы, -- попользовались, ополснули руки или что там, под струёй воды и мыло-то -- обратно... До следующего раза... Только годы не стояли и спектакль близился к концу, вот о чём ты забыла.., жизнь надпомнила сейчас. -- "Всё прошло", как поёт Миша Боярский и я с ним соглашусь -- прошло! Только вот злость и желание мстить -- остались у тебя, это взрощённое с детства чувство превосходства и желание быть выше всех, заметнее, может быть и не совсем плохо, но добиваться этого нужно было не жаждой мести...
Уж кто,кто а Шурка всё это понимала, ей в детстве пришлось многому в этом детском доме научиться и пройти очень суровую "школу". ...К счастью её душа не очерствела, она с детства сочувствовала маленьким деткам, которые, как и она в военной неразберихе потеряли родителей и плакала больше от счастья, чем от зависти, когда кто-то из ребятишек "находился" и тогда весь детский дом выходил провожать счастливого ребёнка. Шурка, тоже ревела "белугой", размазывая слёзы по часто не умытым щекам... Но зависти или, не дай Бог злости, у неё ни когда не было, она долго верила, что мама её обязательно найдёт, но годы шли ... Шурка уже и сама много писем всяких писала и в Смоленск и в управление железной дороги... Но кто и что мог ей ответить на неё не совсем чёткие вопросы и не очень ясные воспоминания...
... -- Да, что вы, Анастасия Семёновна...-- Осмотреть, позвонить в милицию, и вообще не надо суетиться, может быть кто-то из родителей и найдётся... -- Хотя, где-то там в душе, Шурка хорошо понимала -- НЕ НАЙДЁТСЯ! -- Матери своих детей не бросают. Бросают -- гадины, и именно -- гадюки. змеи и твари, кои остались, спрятавшись в камни после того, как Главного из них поверг тот который сейчас на Руси почитаем особенно -- ГЕОРГИЙ-ПОБЕДОНОСЕЦ.#Опусыирассказы
#ПАВЕЛСЕРЕБРОВ_опусыирассказы
Следующая публикация
Нет комментариев