Опусы и рассказы

Рождённая на стыке веков 73 глава Автор: Шаира Баширова Воскресный день прошёл быстро, между разговорами, обедом и ужином. Утром, мы с Дашей намеревались пойти в школу, чтобы она устроилась на работу. Мужчины, позавтракав, ранним утром уехали в училище, Гульнара и Катя - на занятия, одна в институт, другая в школу. На улице, наконец, выглянуло солнце, но было ещё очень холодно. В Ленинграде часто бывают холодные ветра, северная столица не балует теплом. Одевшись потеплее, мы с Дашей вышли из дома. - Хочется и город посмотреть. Эрмитаж, наверное, мечта каждого, - оглядываясь по сторонам, сказала Даша. - Успеем ещё, город большой, требуется много времени, чтобы посмотреть самые значимые места и музеи. Всё хотела у тебя спросить... но ты в таком состоянии была, я не решалась, - начала я разговор, не дававший мне покоя с самого приезда из Ташкента. - Кажется, я догадываюсь, о чём ты хочешь спросить, о моей дочери, верно? Почему я не поехала к ней и не простилась. Когда ты была в роддоме, я это сделала, хотя, если честно, хотела уехать не простившись. Но не смогла. Я на минуту заскочила, больше, ради внучки. Пусть бы беспокоились о матери. Хотя навряд ли. Ей давно не до меня. Она всегда отца больше любила, - говорила Даша, с печалью в голосе. - Я этого не замечала, что между вами случилось? - спросила я, когда мы сели в автобус. - Когда Мирза умер, я много плакала, тяжело было принять его уход. Замира предложила переехать к ней, но из-за этого, они с мужем поссорились. Я ненароком услышала, как Салим сказал, что у них и так места мало, а у меня есть квартира. Но он прав, что бы я у них делала? Пусть живут себе. Кажется, моя дочь беременна, Салим сына хочет. Давай не будем больше об этом, мне и так тяжело. По внучке скучаю. Мне отвлечься надо, хотя понимаю, от себя не убежать. У них семья и я там лишняя. Замира удивилась тому, что я вдруг решила уехать, удивилась, понимаешь, но не расстроилась. Я видела её глаза. Ладно, у неё тоже дочь растёт, может когда-нибудь она и поймёт меня, - говорила Даша. - Ты документы все взяла? - спросила я, чтобы отвлечь её от грустных мыслей. - Паспорт, трудовую... что ещё? - ответила Даша. В школу её приняли сразу, учительница младших классов уходила в декретный отпуск, да и директор на совещании говорила, что детей много, придётся ещё два класса открывать. Даша была рада и первого апреля приступила к работе. Она была хорошим педагогом, по натуре общительная, она сразу влилась в коллектив. Я сходила в поликлинику и встала на учёт к гинекологу, правда, доктор меня отчитала, сказав, что я поздно пришла, объясняя, что в моём возрасте, это очень неосторожно. А мне в конце мая уже нужно было идти в декретный отпуск, я и посетила кабинет всего два-три раза, сдавала анализы и доктор, как обычно, прослушала сердечко ребёнка и сантиметром измерила мой живот. Мои коллеги поражались, что я решила родить в таком возрасте, но в их глазах я не видела сочувствия, только улыбки и добрые пожелания. Май заканчивался, Катя заканчивала школу, Паша училище, Гульнара второй курс института. Даша попривыкла у нас, чувствуя нашу радость и поддержку, это ей придавало уверенности и она понемногу приходила в себя. Начала улыбаться, радоваться жизни. По воскресеньям, дети возили её по городу, на экскурсию, так сказать. Пару раз, она сходила в Эрмитаж, одна. Вернулась с улыбкой на лице, одухотворённая и с восхищением рассказывала, что она видела. - Как же там красиво! Там забываешь обо всём. Я представила себе, как эта красота создавалась. Это каким талантом нужно было обладать, а? - восторженно говорила Даша. - Ты права, дорогая. Но всю эту красоту ленинградцы сохраняли века, от всяких напастей и смогли сохранить от бомбёжек во время войны, - ответила я. Начало лета, начало экзаменов, волнения, переживания. Гульнара сдала сессию, закончила второй курс медицинского института. Паша с отличием закончил военное училище и готовился к поступлению, в Академию. Саша радовался за него. - За отличную учёбу, за военную подготовку и отличную дисциплину, нашему Паше присвоено звание лейтенант. По этому поводу и по поводу окончания школы Катюшей и второго курса института нашей Гуленькой, я предлагаю всем пойти в ресторан. Что скажете, мои милые женщины? - однажды, в субботний день, сказал Саша. Мы с недоумением переглянулись и... конечно с радостью согласились, особенно после радостного выкрика Катюши: - Уррра! Мы идём в ресторан! И тут началось! Девочки разбежались, одна в свою спальню, другая наверх, в свою уже квартиру, так сказал Саша, что при первой возможности, он оформит квартиру на Пашу. Паша пошёл следом за женой, как он сказал, чтобы подобрать галстук к своему костюму. Мы с Дашей переглянулись и понимающе улыбнулись. - Сашенька, а тебе не нужно подобрать галстук, а? - спросила я кокетливо, стараясь не быть смешной. Даша тихо ушла в свою комнату. - Я Кате помогу с выбором платья, - сказала она мне. Часа через два, мы были готовы, Саша предложил пойти в ресторан "Астория". - Но это дорогой ресторан, наверное! - воскликнула Даша. - Ну, не дешёвый, да. Только и причина у нас немаловажная, верно? - ответил Саша. И мы поехали в ресторан. Удивительная компания, трое детей и трое взрослых людей. Когда мы вошли, у дверей стоял швейцар, в фуражке и в форме, он проводил нас в зал. Старинное здание, зал с колоннами, высокий потолок с огромными люстрами, красивое оформление стен. Мы с Дашей уж точно были тут впервые и с любопытством и восхищением оглядывались вокруг. Нам предложили большой стол, на шесть персон, тут же подошёл молодой человек и подал меню, который взяла я. Открыв меню, я посмотрела сначала на цены, потом на Сашу. - Может быть просто в кафе бы посидели, а? - осторожно спросила я. - Дай мне меню, дорогая. Кто что хочет? - посмотрев на детей, спросил он. - Я кавказский шашлык хочу, - заявил Паша. - Ой, я тоже шашлык хочу, - воскликнула Катя. Саша сделал заказ, со вторыми блюдами, заказал и шашлык, и десерт, и вино. - Мы не каждый день в ресторан ходим, дорогая. Я вчера зарплату получил и квартальную премию, - нагнувшись ко мне, сказал Саша. - А мне вместе с зарплатой дали декретные, - так же тихо, сказала я. - Про меня не забудьте, хоть декретные я не получила, зарплату-то и мне дали, - сказала Даша. Мы пришли в ресторан в шестом часу, ровно в шесть, на небольшой сцене, расположились музыканты, причём, это были пожилые люди, контрабас, гитара, ударные инструменты и что странно, в этом маленьком оркестре, играл саксофонист. Это было потрясающе. Вечер был в разгаре, Паша вывел Гульнару танцевать, Саша с надеждой посмотрел на меня. А я представила, как мы с ним будем смотреться в паре: статный, подтянутый мужчина, с седеющими волосами и я, со своим животом, который уже на нос лез. Я кивнула ему головой, показывая на Дашу, он пожал плечами и протянул Даше руку. Та с удивлением посмотрела на Сашу, потом перевела взгляд на меня, словно спрашивая, можно или нет. - Потанцуйте, Дашуня, а я просто полюбуюсь на Вас, - улыбнувшись, сказала я. И я любовалась, я не смотрела на молодых, мой взгляд не отрывался от Саши и Даши. Она такая стройная, высокая и красивая, положив руки на его плечи, опустив голову, танцевала медленный танец. Они танцевали ещё несколько раз, Катя явно скучала, поэтому Саша пару раз потанцевал и с ней. Я просила Пашу пригласить сестру, но он скривил губы. - Ну кто с родной сестрой танцует, когда рядом любимая жена, тётушка? - сказал он. Мы сидели в ресторане до половины одиннадцатого, зал был полон, здесь был разный люд. Пожилые люди, с расфуфыренными дамами, от них веяло мещанством. Молодые люди, видимо, тоже праздновали окончание института, потому что громко обсуждали будущее, строя грандиозные планы. Бутылочка вина была допита, его пили Саша с Дашей. Правда и Паша весь вечер смаковал один бокал. На столе почти всё было съедено. Наконец, мы встали, пока Саша расплачивался за ужин, мы вышли на улицу. Я очень устала сидеть, поэтому попросила пройтись пешком. - Я сто лет так не отдыхала и столько же не танцевала. Спасибо, Саша, вечер был замечательный, - с восторгом сказала Даша. - Мне то за что спасибо? Мы все приняли участие в этом вечере, - ответил Саша. Шли дни, недели. Время родов подходило быстро. Катя, закончив школу, сдала документы в политехнический институт. Паша готовился к поступлению в Военную академию. Даша постоянно была рядом со мной. Поездку в Ташкент отменили, никак не получалось. Абдулла иногда писал, спрашивая, как мы, писал о своих детях, о работе. Спросить напрямую, родила ли я, он, кажется, стеснялся. От Мухаббат писем давно не было и я сама ей написала. Ответ пришёл от Хурсандой. Она написала, что Батыр тяжело заболел и попал в больницу. - Мама очень переживает, а папа сильно похудел и всё время кашляет, - писала она. - Твой папа сильный и совсем ещё молодой. Врачи его обязательно вылечат, маме скажи, чтобы и себя берегла, не дай Аллах, ещё сама сляжет, - писала я в ответе на её письмо. Июль месяц, в Ленинграде прошли белые ночи, которыми очень восхищалась Даша и почти каждую ночь, мы с ней гуляли по набережной Невы, наблюдая, как разводят мосты. Она в последние дни не отходила от меня, Саша постоянно был на работе, в училище набирали новые курсы молодых людей. Но вечером, он прибегал домой, в надежде, что я уже родила. Саша протянул провод из своей квартиры и перенёс телефон к нам домой, чтобы в случае чего, позвонить и вызвать машину скорой помощи, а не бежать в свою квартиру. И наконец, двадцать девятого июля, у меня начались схватки. Это началось ночью, когда в доме все спали. Саша в последнее время спал чутко, прислушиваясь к каждому шороху, так было и на этот раз. Он тут же проснулся, услышав мой стон. - Что? Лидочка? Что? Может началось, а? - спросонья, с испугом спрашивал он. - Тихонько позови Дашу, хочу, чтобы она поехала со мной. И скорую вызови, у меня схватки начались, - сказала я, от боли сжимая спинку кровати. Саша был растерян и оторопело смотрел на меня. Я видела, насколько он был напуган. - Саша! Ну чего ты ждёшь? Хочешь, чтобы я здесь родила? - простонала я. Саша выбежал из спальни и сначала вызвал машину скорой помощи, которая, кстати, приехала буквально минут через пятнадцать. Даша уже сидела рядом со мной и поглаживала мне поясницу. После нескольких вопросов, меня увезли в родильный дом, Даша поехала со мной, хотя Саша сам хотел ехать. - Прошу тебя, дорогой, ты останься, жди нашего звонка, Даша тебе сразу позвонит, - сказала я, выходя из квартиры. - Как же я усижу-то? - испуганно произнёс Саша, но вслед за мной выходить не стал. То ли растерялся, то ли испугался. Если бы не такая важная ситуация, я бы рассмеялась от его вида. В родильном доме, мне открыли историю болезни, как полагается, записав с обменной карты мои данные, взвесили, измерили рост, прослушали сердцебиение ребёнка, сантиметром измерили живот и направили в родильный зал. Даша осталась дожидаться в фойе. Схватки длились до утра, наконец, в десять часов пятнадцать минут, я благополучно родила мальчика. В родильном зале рожали ещё две молодые женщины, которые поражались моей смелости. - Вы большая умница, решиться рожать в таком возрасте, не каждый бы осмелился, - между схватками, держась за поясницу, говорила одна из женщин. - А я вот решилась и не жалею. Хотя понимаю, что могу и не успеть вырастить ребёнка, - охая и ахая, отвечала я. -Ну что Вы! Вырастите, нужно думать о хорошем, - ответила женщина. А когда я родила и уже лежала на кушетке, акушерка подошла ко мне и сунула в руку шоколадную конфету. - Съешьте, силы прибавятся, - погладив меня по голове, ласково сказала она. - Спасибо Вам, я в порядке. Как мой малыш? - спросила я, взяв конфету из её рук. - Оооо, богатырь! Давно в нашей практике такого не было. Три килограмма девятьсот грамм, при росте пятьдесят девять сантиметров. Вы умница, ни одного крика не издали, хотя роды были нелёгкие, - ответила медсестра. Я улыбнулась, представив себе радостные лица Саши и своей любимой подруги. - Прошу Вас, в фойе меня дожидается подруга, сообщите ей, пожалуйста, дома муж ждёт, - попросила я женщину. Медсестра кивнула головой и вышла из родильного зала. Потом я, кажется, уснула, проснулась, когда меня переводили в палату. Правда, при этом, я попросила показать мне сына, что медсестра и сделала. Увидев пухленькое личико своего малыша, я чуть не заплакала. Он мирно спал, завернутый в одеяльце. В обед мне принесли передачу, я спросила, кто пришёл, раздатчица мне сказала, что ко мне пришла целая делегация. - Трое молодых людей, женщина и мужчина и все русские, только одна девушка не русская, но очень красивая, - ответила пожилая женщина, ставя на тумбочку сумку. - А можно их увидеть? - спросила я. - Вам полежать нужно, хотя бы до вечера. Там, вроде и записка есть, - ответила раздатчица. - Спасибо. Они ещё ждут? - спросила я. - Не знаю, я взяла передачу и сразу ушла, - выходя из палаты, сказала женщина. Я открыла сумку и взяла записку. " Я очень тебе благодарен за сына, ты подарила мне целый мир. Я тебя очень люблю. Если ты не возражаешь, я хотел бы назвать нашего сына Олегом", - писал Саша. " Ты чудо! Я тебя обожаю. Умница! Поздравляю с сыном", - писала Даша. " Мамочка, мы Вас очень любим. Поздравляем Вас", - писала Гульнара. " Восхищён! Вы молодец, тётушка. Поздравляю", - писал Паша. " Дорогая наша тётя Халидочка, какая же Вы молодец. Мы Вас очень любим", - писала Катя. Я читала записку и улыбалась. Тепло прошло по телу, быть нужной и быть любимой, что может быть важнее в этой жизни. В больнице я пролежала восемь дней, пока пупочек держался, меня не выписывали. Чувствовала я себя хорошо, малыша приносили кормить каждые три часа. В первый раз, когда малыш сразу взял грудь, меня охватило чувство, просто несравнимое ни с чем. Пока кормила, не могла оторвать глаз от ребёнка, поглаживая пальцем его лобик и щёчки. Он был завернут в пелёнки и сверху, в одеяльце, но так хотелось поцеловать его ручки, потрогать волосики на головке. Наконец, мне разрешили идти домой, за мной приехали все, с цветами и плюшевым медвежонком. На нас оглядывались, в основном, выписывались молодые мамочки, а я, наверное, выглядела смешной, с ребёнком на руках. Саша на работе договорился с товарищем, у которого была служебная машина, на ней мы все и поехали домой. А когда я дала ему сына на руки, Саша едва дышал. Он с таким умилением, испугом и осторожностью держал ребёнка, словно хрустальную вазу, что кажется, боялся дышать. - Мой сын... мой Олежек... Олег Александрович... Маленькое чудо... Как же я благодарен тебе, Лидочка, - говорил он, нагнув голову и внимательно глядя на сына. Поиск глав по хештегу : #ШаираБаширова_опусыИрассказы В день будут выходить по 3 главы. .... Автор Шаира Баширова для группы "Опусы и Рассказы" #опусыИрассказы Копирование и дальнейшее распространение рассказа -защищено авторскими правами и Запрещено ! ! !

Серёжа ушёл, ничего не объяснив. Это третий мужчина, который бросает меня. Вот так, ничего не сказав. Не поговорив. Да, черт возьми, мы вечером занимались любовью и утром планировали отпуск! А вечером вернулась с работы — ни его, ни вещей. Даже щётку свою забрал. Всё забрал. Меня оставил. У меня даже слез не было — пустота и недоумение. Телефон заблокирован. В соцсетях я в чёрном списке. Что произошло? Где я провинилась? Когда меня бросил Виталик (мой первый мужчина), я, как дура, караулила его с работы, сторожила у подъезда, писала ему письма с просьбой объяснить, что произошло? Он сказал, что я буду счастлива, но не с ним. Больше я ничего не смогла добиться. Я очень его любила. Любила настолько, что поправ все свои моральные устои, отдалась ему до свадьбы. Я сирота, воспитанник детского дома. Вопреки разным слухам детдомовские девушки не все гулящие. Многие, наоборот, долго не решаются вступить в отношения. Я из таких. Мы год наслаждались счастьем, копили на свадьбу и на шикарный медовый месяц. Благо жить нам было где (однокомнатную квартиру я получила от государства). Пока однажды я не осталась одна в квартире. Виталик словно испарился. Не вынеся моих преследований он, в конце концов, уехал из города. Я "выплакала все глаза", моё сердце раскрошилось, словно засохшая булочка и глупые голуби клевали его, причиняя невыносимую боль. — Не может мужик просто так уйти! — говорили подруги. — Значит, накосячила где-то! — со знанием дела констатировали их мужья. Если накосячила, то должна же я хоть догадываться — где? Все было замечательно! — Нашёл, небось, какую вертихвостку, — сказала как-то тётя Таня (уборщица в офисе), — а ты голову ломаешь. Плюнь, да, разотри. Значит, не твой мужик. Но я больше года не могла успокоиться, пока не встретила Игната. Сердце екнуло и затрепетало. Давно забытые ощущения. В душе роились опасения, поэтому я держала Игната в "френдзоне", пока он не сделал мне предложение. Свадьба, медовый месяц на Бали, я - самая счастливая невеста, Игнат - на крыльях любви... А через три месяца муж уехал на свою родину и больше не вернулся. Развод оформлял через адвоката. У меня не было даже возможности поговорить с мужем лично... И вот теперь Сергей... Признаюсь, я впала в такую депрессию, что даже думала "уснуть навсегда". Кто побывал в такой ситуации меня поймет. Я не ходила на работу, я не ела и заставляла встать себя с кровати только по нужде, которая через пару дней и не возникала больше. Я просто тихо угасала. #опусы Из этого состояния меня вывел противный звук - словно кто-то скреб дверь. Сережа вернулся! Откуда силы взялись? Подлетела к двери, попутно успев взглянуть на себя в зеркало, ужаснулась, но все же распахнула "ворота" своему счастью... Но счастья за дверью не оказалась. Пусто. Никого. "Глюки, - горько усмехнулась я. - Приехали. Станция конечная." И вдруг захотелось чаю. Горячего. Крепкого. Сладкого. И ноги затряслись от слабости. К горлу тошнота подкатила. Еле дошла до кухни и приготовила чай. После второго обжигающего глотка по телу разлилось давно забытое тепло и отчаянно захотелось жить. Но тело настолько обессилило, что отказывалось слушаться. Неделю я по капле "вливала в него жизненные силы", благо в холодильнике были запасы продуктов. К выходным я смогла выбраться из квартиры, захватив с собой мусорный пакет. Около мусоропровода к моим ногам выкатилось облезлое чудище, которое тявкнуло и с надеждой уставилось на мой пакет. - Прости, малыш, но, боюсь, у меня там для тебя ничего не найдется. Но если ты подождешь, то я куплю тебе сосиску и молока. Чудище моргнуло и укатилось за мусоропровод. Я заглянула туда - картонка и две железные миски: кто-то подкармливал щенка, правда сейчас миски были девственно пусты. В магазине, повинуясь порыву, я взяла упаковку собачьего корма и ошейник от блох. Когда вернулась, то Чудища (мысленно я уже окрестила так щенка) на месте не оказалось. Исчезла и картонка с мисками. - Эй, ты где? Тишина. - Выкинула я его, - раздался голос сверху. - Одна грязь и зараза! Я молча спустилась вниз и обошла все окрестности, разыскивая мальца. Не нашла. Опять на сердце поселилась тяжесть. Вернулась домой. Аппетит, который разгорелся в магазине, пропал. Включила телевизор и принялась тупо щелкать каналы. Посторонний звук. В дверь скреблись! Теперь я точно знала, что это не Сергей. Но такого счастья я не испытывала даже в день свадьбы! Чудище тявкнуло и вкатилось в квартиру. - Стало быть ты меня спас, - приговаривала я, намыливая щенка. Помытое Чудище оказалось взрослой собакой, просто маленькой. Зато беременной... А ветеринар сказала, что это шпиц - породистая собака и скорее всего хозяин ищет ее. никаких опознавательных татушек, чобы узнать заводчика, на ней не было. Тогда я нафотографировала Чудо (теперь я звала ее так и она откликалась) и развесила объявления. Поиск в интернете тоже ничего не дал, хотя я облазила все питомники и форумы шпицев. Так Чудо стало моим. Щенят я раздала, кроме одного, уж больно он к мамке жался и ко мне. Жизнь заискрилась новыми красками, но в душе все равно за семью печатями хранилось непонимание и обида. И я решила от этого избавиться. План созрел сам собой. Я составила официальные письма от имени нотариуса (сейчас можно подделать все) и отправила их своим бывшим. В связи с тем, что я сирота, я завещала все свое добро. Кто же не клюнет на наследство? Я слишком их хорошо знала. И вот в назначенный час они сидят в офисе (арендованного для такого случая) и ждут адвоката. И тут зашла я. Кабинет заботливо заперла. Чтоб не сбежали. - Я не выпущу вас пока вы не объясните, почему оставили меня, - без приветствия отчеканила я и уселась во главу стола. - Начнем с Сергея. Наверное, сыграл момент неожиданности, а может еще что, но они вдруг заговорили. Сначала Сергей, а потом они начали перебивать друг друга, поддакивая. #опусы Я сначала пребывала в тихом шоке, потому что картинка нарисовалась такая глупая в своей нелепости, что я только и смогла выдохнуть: - Из-за этого вы бросили меня? - Я не мог больше этого выносить! - слишком эмоционально воскликнул Игнат. - Ты поставь себя на мое место! Дело в следующем. Оказывается я по ночам постоянно повторяла одно имя. Мужское. Не их имя. Повторяла его так, словно я "тра@юсь" во сне (именно так они выразились). Некий Захар. Самое интересное, что у меня вообще не было даже знакомых с таким именем! И естественно я ни с кем никому не изменяла! Глупость какая! - А поговорить со мной? - я обвела взглядом всех троих. - Я спрашивал тебя - кто такой Захар? - пожал плечами Виталий. - Ты только смеялась... Абсурдная ситуация, не правда ли? Я во сне что-то там говорю и меня к чему-то там ревнуют, приписывают мне измены и бросают меня! - Я даже детектива нанял, чтобы уличить ее, - хохотнул Игнат. Его эта ситуация забавляла Он довольно быстро, после того, как сбежал от меня, нашел себе утешение и это утешение уже родило ему двух дочерей. - Ага, я все тоже думал - застукаю! - поддерживал Игната Сергей. Он до сих пор "холостяковал", меняя женщин. А вот Виталик заметно нервничал. Он кусал губу, сжимал кулаки, словно заново переживал произошедшее. За него мне было обиднее всего. Это мой первый мужчина... И я думала, что он будет единственным. - Может, выпустишь нас? Или есть еще вопросы? - Игнат встал и с хрустом размял кости. - Валите, - буркнула я, кинув ключи на стол. Силы оставили меня. Никаких ответов. Только еще больше вопросов. И злость на "бывших", что они своим тупизмом чуть не угробили меня. Какого лешего они молчали? А как бы повела я себя в такой ситуации? Мой мужчина по ночам зовет другую... Бред... Нервничала бы, конечно! Возможно подозревала бы. Не знаю. Ничего не знаю! Знаю только одно - это не повод вот так уходить! Дома Чудо с Чуденышем с восторгом накинулись на елку, которую я притащила. Новый Год через неделю, а я даже дом не украсила. К черту бывших! Начну жизнь с чистого листа. Свербит, конечно. Недоумение не покидает. Интересно, а сейчас во сне я зову неведомого Захара? Сходить к гипнотизеру? Бамс! Один шарик слетел с колючей ветки. - Этак ты все переколотишь, - сказала я Чуденышу и посмотрела, как оградить елку от хулиганских выходок щенка. Решила водрузить ее на стол. Осторожно приподняла украшенную елку и двинулась к столу. Естественно, именно в такой момент зазвонил телефон. - Отвалите все! - пропела я. - Потом перезвоню. Запнулась за тапки. Чуть не упала. Телефон все разрывался. Чуденыш путался под ногами, пытаясь стянуть еще шарик. Веселуха! Потом, когда елка была в безопасности, я решила бахнуть коньячку за начало новой жизни. Я, которая совсем не пьет! А коньяк держит на случай гостей, которых у меня не бывает. Диссонанс. Захмелела. Задремала. Снова телефон... - Здравствуйте. Я по объявлению! Извините за поздний звонок, но вы не отвечали... - По какому объявлению? - Ксюша. У вас моя Ксюша. Собачка. Маленькая... Можно я приеду. Посмотрю? Я уже и не чаял ее найти... Он что-то еще говорил, а у меня сердце так бабахало, что я ничего не слышала... Отдать Чудо? Ни за что! Как я без нее? И словно откликнувшись на мои мысли нарисовался Чуденыш и куснул меня за пятку. Мол, ты чего? Я же с тобой останусь! Хозяин Чуда приехал через час. Дохнул на нас морозом и счастьем. Я стыдливо молчала, пряча аромат алкоголя. - Ксеня! - бухнулся он на колени и уткнулся носом в пушистую шерстку. - Дурында, чучело, чудовище, - шептал он. - Спасибо, спасибо вам! - он поднялся с колен, прижимая к себе мою Чуду и взглянул полными слез глазами. - Восемь месяцев! Думал она уже... Никогда... - Щенка не отдам, - насупилась я. Честно говоря, я вообще не хотела о нем говорить и трусливо заперла его в ванной, откуда сейчас доносилось жалобное повизгивание. - Какого щенка? - округлил глаза мужчина. - Нагуляла? - сурово взглянул он на Чудо. Та скромно потупила глазки. Женщина. Елки-палки. - Да, конечно, можете оставить, - улыбнулся мужчина. - Только... Я уже мысленно прикинула сколько у меня есть денег. - Только можно я на него посмотрю. Интересно просто, - смущенно улыбнулся он. - Ксюша девочка была... Вроде как внуки... - О-о-о, - вырвалось у меня вместе с парами коньяка. Больной придурок! Не иначе! - Так можно? - он слегка поморщился от моего "выхлопа" и добавил: - В любом случае я вам должен как-то компенсировать Ксюшино содержание и... - Совсем сбрендили? - поморщилась уже я, только от его слов и совсем неожиданно для себя предложила: - Не хотите стопочку? - и в свое оправдание добавила: - Новый Год на носу. И почувствовала себя алкоголичкой. - А почему бы и нет? - улыбнулся хозяин моего Чуда и принялся снимать ботинки. Дальше было все как-то совсем по-деловому: мы прошли на кухню, он, не спуская Чуду с рук, сел за стол; я быстро порезала лимон и сыр, поставила рюмки и половину бутылки коньяка, при этом как-то неловко оправдалась, что у меня стрессовая ситуация, а он деловито кивнул, мол, бывает. А потом мы молча выпили и схватились за одну дольку лимона. - Захар, - вдруг представился он... Алиса Атрейдас #опусыирассказы

"Жестокий роман" Прежде чем выгнать жену, попросил её тщательно убраться в квартире и приготовить вкусный ужин. Таким образом Геннадий хотел произвести на Викторию (как на свою будущую жену) хорошее впечатление. И он не придумал ничего умнее, как сделать это за счёт той жены, с которой принял решение расстаться. И вот прошло уже много времени после развода. А Геннадий всё не успокаивается. Всё пытается что-то доказать и требует от Аллы каких-то объяснений, какой-то компенсации за понесённые убытки. Многие из его знакомых и сейчас уверены, что он всё делал правильно, а главное, по закону. — Потому что по закону она была ещё его женой, — говорили они. — Они ведь на тот момент ещё не развелись. Значит, он был вправе так поступить. И совесть его чиста. Она ведь проживала на его жилплощади! Тогда какие могут быть к Геннадию претензии? Никаких! На его месте мы поступили бы так же! И во всём виноватой следует считать Аллу. С неё и спрашивать. А сам Геннадий, когда заварил эту кашу, и подумать не мог, что всё так обернётся. И его же собственная затея будет иметь столь грустные для него же самого последствия. Более того. Задуманная хитрость казалась ему тогда не более чем безобидной и очень умной выходкой. А теперь он никак в толк не возьмёт, почему его столь безупречный план с треском провалился. Сегодня Геннадий, наверное, поступил бы по-другому. Он просто расстался бы с Аллой. И всё. Но тогда он решил пойти на хитрость. «Так просто выгнать я её и так могу, — рассуждал он. — В этом нет ничего умного. И совсем другое дело, если перед своим уходом она ещё немного поработает на меня». — Я ничего такого не делаю, — успокаивал Геннадий свою совесть. — Просто прошу свою собственную жену последний раз выполнить свои супружеские обязанности. Что в этом безнравственного? Ведь мы ещё не разведены. И по закону она моя жена. И живёт она в моей квартире. А стало быть уборка, стирка и готовка — это область её ответственности. Не могу же я заставить это делать другую женщину, которая ещё не является моей женой! Как и не могу допустить, чтобы другая женщина, придя впервые ко мне домой, нашла бы квартиру грязной, а в ванной обнаружила бы гору нестираного белья. И не смогла бы вместе со мной насладиться вкусным ужином. Ведь моя Алла (пока ещё моя) так вкусно готовит. «Это очень мудрый поступок, — думал он. — Благодаря ему, Виктория уже сейчас поймёт, в каких условиях я привык жить. Бельё постирано и сушится на балконе. В квартире — безупречный порядок. А на столе — вкусный ужин». А когда все нюансы хитрого плана окончательно уложились в его голове, он приступил к его осуществлению. — Алла, сегодня в 7 вечера у нас будут гости, — сказал Геннадий рано утром, глядя жене прямо в глаза. — Очень серьёзные люди. Извини, что не предупредил раньше. Сам только что узнал. Но от того, как мы их примем, зависит всё наше с тобой будущее. Алла, конечно же, отнеслась к словам мужа со всей серьёзностью. Она не подозревала ничего плохого. С какой стати? У неё и в мыслях не было, что муж решил от неё избавиться. «На кону наше с Геннадием будущее! — думала Алла. — Значит, надо постараться! Чтобы не подвести мужа. Ведь к нам придут в гости серьёзные люди. От которых, как он говорит, зависит всё!» И Алла принялась за дело. А Геннадий ходил рядом и давал ценные указания. «Виктория должна увидеть меня во всём блеске, — рассуждал он. — В квартире — чистота и порядок. На столе — вкусный ужин. И всё это сделает Алла. Разве я виноват, что больше не люблю её, а моё сердце принадлежит другой? Нет, конечно». На уборку квартиры Алла потратила часа три. Геннадий всё это время был рядом. Давал ценные указания и полезные советы. Иногда только отлучался в туалет. И то, когда чувствовал острую необходимость. После того как навела в квартире порядок, постирала и развесила бельё, она одна сходила в магазин и стала готовить ужин. И вот в шесть часов вечера, когда всё было готово, и до прихода «гостей» оставался ровно час, Геннадий сообщил Алле, что более в её услугах не нуждается. — Собирай свои манатки. И чтобы духу твоего не было в моей квартире, — спокойно сказал он. Алла, конечно, несколько растерялась от услышанного. Возникли кое-какие вопросы, которые она задала мужу. Но ничего вразумительного в ответ не услышала. Поняла только, что её больше не любят и не хотят видеть. — На всё про всё даю тебе полчаса времени, — сказал Геннадий, глядя на часы. Алла не стала больше ничего спрашивать. Молча собралась и ушла. — Даже подозрительно, — подумал Геннадий, когда закрыл за ней дверь. — Другая бы на её месте... Впрочем, а что другая? Если квартира — не её. И она здесь даже не зарегистрирована. И Геннадий забыл про Аллу. Он вспомнил, что влюблён в Викторию. И все мысли его были о том, что через полчаса она придёт к нему. — Вот! — говорил он, показывая ей квартиру. — Здесь я и живу. — А жена? — интересовалась Виктория. — Она меня бросила, — спокойно отвечал Геннадий. — Встретила другого, полюбила, сбежала. Но... Я её не виню. Кто я такой, чтобы винить её. Я же понимаю, что женщины — это слабые существа, которые не способны совладать с чувствами и в результате чего страдаем мы. Мужчины. Прошу в гостиную. Стол давно накрыт и ждёт. — Неужели так просто взяла и ушла? — удивилась Виктория. — Если бы! — грустно ответил Геннадий. — Она ушла не просто так. Убралась в квартире, всё перестирала, приготовила ужин и только после этого ушла. — Зачем она это делала? — Я так думаю, что она остро чувствует свою вину. Понятное дело, что переживает. Совесть-то какая-никакая, а есть? Вот и извиняется, наверное, таким образом. В принципе, хозяйка она не плохая. Но... Полюбила другого... Геннадий сделал грустное лицо и немного помолчал. — Да, что мы всё о ней и о ней, — как бы спохватившись, продолжил он. — Она — в прошлом. А нас ждёт счастливое будущее. Ведь так? — Так. — Прошу к столу. Разреши, я за тобой поухаживаю. Оба были очень голодные. И жадно набросились на еду и питьё. А дальше... Дальше всё было более чем прозаично. Ужин закончился достаточно быстро. По сути, он в общем-то и не начался толком. Они успели поесть холодные закуски и даже немного поели горячего, но до десерта дело так и не дошло. Почему? Потому что когда Алла делала уборку (ещё до того, как пойти в магазин), она услышала, как Геннадий разговаривает с какой-то Викторией по телефону. Из разговора она поняла, что как только она наведёт порядок в квартире, постирает, развесит бельё на балконе, всё приготовит и накроет на стол, её выгонят из дома навсегда. Конечно, Геннадий ничего этого Виктории не говорил. Он сказал ей, что его бросила жена, и он ждёт Викторию дома ровно в семь. И Алла всё сразу сообразила. «Глупый ты, Геннадий, — подумала она, — на тебя даже сердиться нельзя. Нет, чтобы просто взять и сказать, что не любишь. Играешь в какие-то игры. Зачем? Придётся наказать не только тебя, но и твою гостью». — Мне надо выйти, — испуганно сказала Виктория, которая первой захотела в туалетную комнату. — Из комнаты направо, вторая дверь налево, — сказал Геннадий. Виктория убежала. А через минуту Геннадий почувствовал то же самое. Но туалетная комната в доме была одна. И ещё при этом вся сантехника в квартире не работала. Что уж там сделала Алла — никому не известно. Только вода не текла. Для Аллы это было несложно. Она закончила строительный институт и была хорошим специалистом по сантехническим устройствам здания и канализации. — Вика, открой, мне очень надо! — кричал Геннадий. — Сколько можно? Почему ты так долго? Что-то случилось? Открой немедленно! Иначе я просто выломаю дверь. Вечер перестал быть спокойным. — Мне тоже надо! — кричала за дверью Виктория. — Но здесь нет воды. И вообще здесь ничего нет. Даже простой туалетной бумаги. Принеси мне что-нибудь. — Что тебе принести?! — кричал Геннадий. — Я не понимаю, о чём ты там говоришь! Но, поверь, любимая, мне очень, очень надо. Открой сейчас же. А в это время в квартире ещё и свет погас. Виктория испуганно закричала. Геннадий, поддерживая себя сзади, кинулся к двери, чтобы выйти из квартиры и добраться до электрощита. Но тут выяснилось, что квартиру не открыть. Что-то случилось с замком, который закрывается на ключ. — Я больше не могу, — крикнул он, стоя в темноте у входной двери. — Что? — кричала в ответ Виктория. — Я не поняла. — Не могу! — закричал Геннадий и ломанулся в ванную. До ванной комнаты он добежать не успел. Потому что, во-первых, было темно, а, во-вторых, сил терпеть больше не было. Поэтому он в темноте ударился об угол стены, упал и, понятное дело, утратил силы сдерживаться. И в ванную комнату он уже не вошёл, а вполз, тихо постанывая. Но вползти-то он туда вполз, а дальше что? Воды-то нет. Геннадий нашёл в себе силы залезть в ванну и там раздеться. Это всё, на что хватило его сообразительности в данный момент. Когда внутри у него немного успокоилось и стало чуточку полегче, он вышел из ванной комнаты и на ощупь пошёл к шкафу с бельём. Но шкаф оказался закрытым на ключ. А ключа не было. Он — на балкон. Но там всё было сырое. Пришлось одеться в сырое. А что делать?! Потому что в это время в квартиру стучали специалисты, которые должны были открыть входную дверь. Их Геннадий вызвал по телефону. Дверь открыли. Геннадий дошёл до электрощита и включил свет. А вскоре пришли сантехники и подача воды в квартире возобновилась. Виктория ушла где-то через час, когда смогла хоть как-то привести себя в порядок. И больше она с Геннадием не встречалась. — Он сам виноват, — объясняла Алла позже, когда уже всё было позади, и её с Геннадием развели. — Почему он не объяснился со мной по-хорошему? В чём проблема? Я бы просто взяла и ушла. Обидно, конечно. Но я бы ушла. Но он решил схитрить. Наплёл мне про каких-то серьёзных гостей, которых он ждёт. Хотя никаких серьёзных гостей он в действительности и не ожидал. А просто пригласил в гости другую женщину. И хотел произвести на неё впечатление. За мой счёт. Но тогда я ничего этого не знала и с энтузиазмом принялась за дело. А потом он закрылся в туалете и я подслушала его разговор с какой-то Викторией. Мне всё сразу стало ясно. Я сначала хотела положить в напитки снотворное, а в еду — слабительное. Но подумала, что это не так весело будет. И ограничилась слабительным и в еду, и в напитки. Затем перекрыла подачу воды в квартиру. После чего выслушала то, что уже знала. И с чувством хорошо проделанной работы вышла из квартиры. Дождалась, когда Виктория пришла, и закрыла дверь на ключ, а ключ сломала, оставив его в замке. А когда услышала шум в квартире, вырубила свет. Канал «Как стать счастливым?» Группа в ОК: https://ok.ru/mleks.writer Предлагаю мои произведения в этой группе искать (отмечать) по тегу: #Млекс_опусы Автор : Михаил Лекс

В морг при одной больнице, где существовало глазное хирургическое отделение, привезли тело погибшего в аварии мотоциклиста. Совсем еще мальчика восемнадцати лет. По правилам, существующим в той больнице, у него после судмедэкспертизы забрали роговицу с обоих глаз и передали в глазное отделение. На следующий день в морг приехали родители погибшего мотоциклиста. И, опознав тело, каким-то совершенно непонятным для врачей образом обнаружили, что у их единственного сына без какого бы то ни было согласия с их стороны кто-то посмел забрать глаза. Понятно, что несчастные родители были и без того раздавлены горем: смерть лишила их единственного ребенка, – а здесь еще и такое. Забор роговицы с обоих глаз их сына они восприняли как оскорбление и надругательство над его телом. Отец и рыдающая мать с кулаками набросились на патологоанатомов: – Мы не давали разрешения! Верните глаза обратно! Хотим, чтобы сын покоился со своими глазами! Ну кому хочется объясняться с разгневанными несчастными людьми, да еще и в подобной ситуации! Побить могут. Что ж, ты жаловаться на них пойдешь? Вот и ретировались: – Простите, но мы в данной ситуации ни при чем. Это «глазники» виноваты, они глаза вашего сына забирали. Вот к ним идите и требуйте. Заведующий глазным отделением, мгновенно просчитав ситуацию, взвесив все «за» и «против», принял единственно верное и, как потом оказалось, гениальное решение. «Когда они появятся, приведите к ним Ваньку», – велел этот замечательный доктор. Ванька поступил в отделение всего неделей раньше. Это был очаровательный золотоволосый полуторагодовалый пупс, которого реально нашли на помойке, где он ползал совершенно голый в пищевых отходах.Ребенка передали в дом малютки, отмыли, выходили, откормили. Потом нашли биологическую мать, которой оказалась сильно пьющая женщина. Из-за ужасных условий, в которых содержался ребенок, постоянных побоев, постоянного же голода и общего истощения у ребенка, несмотря на всю проявленную в детдоме и детской больнице заботу, развилась кератомаляция, или «расплавление» обеих роговиц. Ребенку срочно требовалась пересадка роговиц на оба глаза. Эту операцию, вернее – операции, и выполнил профессор. Все прошло успешно, мальчик стал видеть, повеселел. Чудесный малыш, кудрявый и золотоволосый: таких, как он, в XVIII веке любили изображать ангелочками, расписывая дворцовые плафоны где-нибудь в предместьях больших городов. Розовощекий синеглазый мальчишка. Несмотря на пережитое, очень ласковый и веселый. В отделении его все любили, постоянно чем-то угощали, тискали, целовали. Несколько минут спустя в отделение пришли эти бедные, потерявшие сына родители. Лицо отца было красным, искаженным от гнева. Мама, та вся в слезах, плачет навзрыд. Оба кричат, отец угрожает, называет врачей извергами и садистами. Мать тоже кричит, голос высокий, отчаянный. Они требуют вернуть глаза их сына. В таких обстоятельствах говорить с людьми, находящимися в состоянии аффекта, невозможно. Они просто не станут никого слушать и не согласятся ни с одним твоим доводом. Обычным путем сквозь стену родительского горя не пробиться. Нужно отдать должное выдержке профессора. Он им честно сказал: глаза вернуть не может, потому что они уже пересажены другому человеку, но если хотите, я покажу вам того, кто теперь смотрит на этот мир глазами вашего сына. Подводят Ваньку и рассказывают историю его совсем еще коротенькой жизни. Потом сажают его напротив микроскопа и показывают родителям погибшего мальчика роговицы, пришитые Ваньке: – Это глаза вашего сына. Хотите – забирайте. Ласковый Ванька, добродушно улыбаясь, подходит к матери и подает свою любимую игрушку. Люди, только что еще не способные что-либо видеть и понимать, замолчали. Стояли с открытыми от потрясения ртами и, не отрывая глаз, смотрели на наше маленькое чудо, а он смотрел на них глазами их сына. Потом они посмотрели друг на друга, повернулись и ушли потрясенными. Надо ли говорить, что после выписки Ваньку они усыновили. #опусыирассказы © Александр Дьяченко

Олечка была невероятно красивой. Такая красивая, что даже голуби, увидев ее курящей на балконе, застывали в воздухе и забывали как летать и гадить. Застынет такой. И висит. Любуется. И умная была тоже. Врач-стоматолог весьма перспективный и неплохо зарабатывающий. Что немаловажно и тоже вызывает уважение у голубей. Когда Олечка в белом недлинном халатике шла по коридору своей клиники, у всех пациентов мужского пола (пусть они сперва пришли в урологию) зубы начинали болеть и требовать немедленной починки. У пациенток зубы тоже начинали болеть. Но от зависти. Однако после близкого или относительно близкого знакомства с Олечкой, у всех на Олечку случался импринтинг, любовь и уважение. Поскольку человеком она была открытым, веселым и по-настоящему добрым. Очень, очень хороша была Олечка. Она к своим двадцати пяти годам была уже пять лет как замужем. Всем тогда полагалось замуж, чем раньше тем лучше. Олечка волей судьбы и родителей тоже оскоромилась и вышла. Муж Андрей был среднего качества, но не самый худший из возможных… Но… Но только характер у Андрюхи был говняный. Вот не просто унылоговняный, а злобноуныложелчноговняный характер, из тех, которые часто выдаются в нагрузку к маленькому росту, маленькому пенису и слабой потенции. Само собой, такое сокровище, как Олечка он не мог не ценить. И, понятно, что ценил он его в рамках своего унылозлобноговняного дискурса. — Как я выгляжу? — спрашивала Олечка утром. (Все женщины зачем-то делают это, как будто им не все равно). — На троечку, как всегда. Смирись уже с тем, что ты страшненькая, — отвечал, сцепив ротик в морщинистую попочку, муж. #опусы И отворачивался. И требовал подать еще блинов и кофе с молоком. — У меня вчера был такой сложный случай, так вот я… — Мне не интересно. Лучше поди ребенка в школу собери. И еще кофе. — Морщинистая попочка становилась еще морщинистее. — А пошли вечером к Петровым. Там попоем, посидим, поболтаем. — Нечего там делать у твоих Петровых. Дураки… Мы к ним ходим, а они только и думают как нас обмануть. — Петровы? Им-то зачем? Они вроде как… — Все хотят всех обмануть. Ты просто глупая. Жизни не знаешь. Андрюша был из тех, кого все всегда хотят обмануть. А если не обмануть, то использовать. А не использовать, так подставить. А не подставить, так посмеяться… В общем, Андрюша был такой человек, который родился в ночь с понедельника на понедельник, причем оба понедельника были пятницей тринадцатого. Когда он родился, акушерка назвала его неведомой зверушкой, закатала в бочку, бочку кинула в море… Там он в этой бочке и жил до своих тридцати лет. Из бочки гундося, что мир — говно, люди - целый коллектив редисок , а Олечка уродина, дура и никому кроме него- Андрюхи не нужна. И что, женившись на Олечке, Андрюха спас ее от одиночества, панели, тюрьмы, сумы, психушки и прозябания… Да что я? Мы такое все знаем… Но «все так живут». Поэтому Олечка, в очередной раз выслушав то, какая она бесполезная дура, шла на балкон курить и не замечала ни застывших в восхищении голубей, ни своего красного диплома, ни того, что она уже давно обошла Андрюшу по карьерной лестнице и по зарплате… кстати. Любовь така любовь. Так бы и жила бы Олечка, возможно в какой-то момент сдавшись и поверив в свою «троечку» и став «троечкой», и перейдя, как настаивал Андрюша, в поликлинику ближе к дому простым врачом… А то и уволилась бы, потому что Андрюша сетовал, что ребенок брошен, дома грязь и ужины не достаточно свежи и калорийны. Но Бог все же любит нас (или это голуби не вынесли несправедливости и нажаловались кому надо). И в клинику, где Олечка работала, приехала делегация врачей из Италии делиться опытом и все такое. И ах нет… Читатель ждет уж рифмы адюльтер. А там просто был итальянский дедушка-профессор, который конечно же в Олечку влюбился, но больше как в специалиста… и позвал ее на практику в город Триест. На полгодика. — Нет! Нет! Никогда! — визжал Андрюша и швырял чашки в стену. — Ты что плохая девочка ? Да ты там только для этого нужна? ТЫ что думаешь тебя всерьез берут за твои мозги… у Тебя их нету! Тебя берут туда, чтобы поиметь. Потому что баба ты видная… — Погоди! — не поняла Олечка. — Как это «видная»? Ты ж говорил всегда, что страшненькая. — Это я так говорил, чтоб ты не мнила там о себе. А так, тебя ж только за твою внешность и держат. Врач-то ты так себе. Дура потому что. Вот тут Олечку и перемкнуло. Собрала она вещи, ребенка и сперва к маме, а потом в город Триест. Когда вернулась, Андрюша был тише воды -ниже травы. Но как раз там в Триесте и случилось то, чего так давно уже ждет читатель. Совсем с другим человеком. И без продолжения. Но Олечка вдруг увидела, что с утра можно попросить кофе с молоком и блинчиков в постель и услышать «Какая же ты красивая… умная… самая лучшая… и пойдем вечером танцевать и пить вино… «. А что? Так можно было? С Андрюшенькой они расстались. Андрюшенька через полгода обзавелся очередной «Олечкой», тоже, кстати, очень красивой и умной. Но нашей Олечке это было уже не интересно. У нее была своя жизнь, в которой она была «на отлично». А во всем виноваты кто? Голуби… Зы. Я это к тому, что если какой-нибудь Андрюшенька говорит вам, что вы «На троечку» — сам он на троечку. Лопаткой по башке, зарыть на грядке и забыть… Автор ✍️ Ляля Брынза.

МЕЧТАТЬ НЕ ВРЕДНО С выходом на пенсию у Василия появилась мечта, конечно, она у него и до этого была, но денег на нее на хватало - то внук заболеет, то бабке своей пальто с сапогами купить надо, то забор завалится. Василий жил со своей Антониной в деревне в стареньком, но очень уютном доме, имел баню, несколько сараев. Но главной гордостью был палисадник, в котором росли разные сорта крыжовника, смородина, ягоды, картошка здесь рождалась крупная, на зависть односельчанам. Два года Василий копил на новенький мотоблок - на хороший, чтобы был с разными насадками. Но когда нужную сумму он накопил, сказал: "Антонина!", поцеловал жену, надел новенький пиджак и уехал в райцентр. Вернулся он оттуда без мотоблока. Зато с попугаем в большой клетке. -Нечаянно купил, - смущенно проблеял дед, - сам не понял, как так случилось. Мимо рынка до магазина шел, а там смотрю - красота такая! Ну, я не удержался! Бабушка накапала себе пустырника и пошла смотреть на пополнение. -Ты мне объясни, старый дурень, зачем в тебе в деревне попугай, ему ведь и корм специальный нужен, витамины, небось, разные. Дед молчал, а Антонина выговаривала ему громко, четко и с расстановкой. -Что молчишь? Верно я говорю? -Веррррно, веррррно... - склонив голову набок, выдал попугай, - дело говоришь! Товарищ! -Ишь какой, умнее тебя, Василий, попугай то оказался! Попугая назвали Ильич, выделили ему в углу место под клетку, откуда он кричал гостям: -Верно, товарищи, верно! Получив пенсию 6-го числа, Василий вновь засобирался за мотоблоком. Но перед этим он поссорился с женой. Она хотела поехать с ним, чтобы он, не дай Бог, опять не купил то, что вообще в хозяйстве не пригодится. Дед Василий, в свою очередь, очень обижался на неверие Антонины в его силы. -Тоська, молчи! - Василий вышел, оглушительно хлопнув дверью. А вечером он вернулся с соседом на старенькой Ниве. Когда открыли багажник, бабуля ахнула: она ожидала увидеть мотоблок, а не рыжую козу, которая глянув на нее, противно мемекнула. - " За что мне это? - только и подумала Тоня. -Нечаянно купил, - услышала знакомые слова Антонина, - да и подумал, вот внук скоро приедет на лето, а молока своего нет... ну, ты это, не серчай, пожалуйста, - Василий с нежностью посмотрел на жену, - а на мотоблок мы еще накопим! Антонина на мужа долго не могла серчать. И коза Елизавета последовала в свои царских хоромы, которые ей выделили в сарае, где раньше хранился хозяйственный инвентарь. А дальше, как в сказке " Волшебное колечко", только Василий покупал, а не продавал - поехал дед вновь за своей мечтой, а вернулся с мешком, а в нем поросенок. -Наверное, Тося, ты была права, что не отпускала меня одного в райцентр. С того дня еще больше обязанностей в хозяйстве появилось у них, но Василий на себя большую часть ответственности взял - на огороде возится, воду таскает, в магазин бегает, а Антонина - по дому хлопочет, разговаривая с попугаем, да козу Лизоньку пасет и доит. Всё бы ничего, только осенью, сбежал их поросенок Боря, став уже к этому времени большим, подкопав землю и оторвав несколько старых досок в сарае, он, повизгивая от счастья, направился на огород к соседу через дорогу. Приглянулась ему капуста на огороде председателя. Председатель же, мужик солидный и противный, увидев такое вопиющее безобразие, выбежал прогонять его с огорода . Василий с Антониной долго извинялись перед ним, но председатель долго возмущался тем, что был нанесен сильный урон его огороду и требовал заколоть Борьку. Только после того, как Тоня предложила ему, приносить парного молока от козы Лизки, целую неделю - пострадавшая сторона успокоилась и вернулась домой. А с тех пор, как Борис побывал на огороде председателя и, натворив своим свиным рылом дел, перепахав делянку с капустой, у него появилось новое имя - Мотоблок. И что самое смешной, на него он с удовольствием отзывался. #опусыирассказы Автор : Книга рассказов

«Что же они с ней сотворили!» - причитала мать, а партизаны стыдливо отводили глаза. Зеркальце выпало из рук. Альбина закрыла глаза и заплакала, лучше бы не видеть собственного отражения. Семнадцатилетняя Аля не гордилась своей красотой, но знала, что ее худенькое личико сердечком, узкие скулы, большие глаза, многим нравятся. Она еще ни разу не влюблялась, но некоторые юноши дарили ей цветы. Сейчас не время для любви, решила для себя девушка. Не время для любви, когда идет война… Как могла она не мечтать о том, что однажды закончится война и появится тот, кому она отдаст свое сердце, кому станет подругой и женой, кто станет для нее опорой и надежным спутником жизни. #опусы А теперь... теперь все было перечеркнуто, кому она нужна, с ее изуродованным лицом. Альбина Мали-Хочевар родом из небольшого городка Виница в Югославии. Ее семья не была богатой. Отец- сапожник, мать родила восемь детей, денег всегда не хватало. Они часто переезжали, а когда Альбина заканчивала третий класс в школе, отец семейства скончался от болезни. Лишившись кормильца, семья бедствовала, Але, как самой старшей из детей, приходилось браться за любую работу, чтобы помочь матери прокормить остальных детей. Она вставала с рассветом, разносила почту, молоко и газеты, раздавала листовки, подметала, мыла посуду, стирала, шила. В семнадцать лет она устроилась на работу в госпиталь. Братья и сестры подрастая перенимали эстафету и тоже помогали, как могли. Они выжили. А в 1941 году началась война. Альбина только закончила школу и считала своим долгом сделать все возможное ради победы. Первое время она была связисткой, распространяла листовки, передавала шифровки, помогала передавать сообщения между партизанами и партийной ячейкой. Ничего она не боялась, готова была пожертвовать собой, только бы спасти свою Родину. Хрупкая, худенькая, не высокого роста, такая трогательная, она вызывала восхищение у своих соратников. Откуда только берутся силы. В 1942 году Аля вступила в союз коммунистической молодежи Югославии. Стала санитаркой, помогала перевязывать раны, выносила пострадавших с поля боя. Смелая она была, отчаянная, ничего не боялась. Партизаны называли ее сестричкой. Первый раз получила ранение во время боя в Сувой-Крайне, второй – при Загорице. Каждый раз, отлежавшись и поправив здоровье, девчонка возвращалась к своим и продолжала сражаться. А вот третий раз... 15 сентября 1943 года во время боя за Туряк в Великом Оскольнике Альбина вытаскивала раненых с поля боя, когда рядом с ней разорвался снаряд. Она даже не сразу поняла, что произошло, ноги и руки целы, значит нужно тащить свою ношу дальше, подальше от опасностей. К ней бросилась медсестра, такая же молоденькая, как и сама Альбина. Соратники-партизаны, глядя на некогда прекрасное лицо своей сестрички, отводили глаза, чтобы не показать своих слез. Так часто бывает, в состоянии возбуждения и аффекта человек не чувствует боли. Так и Аля не чувствовала, не понимала, что ранена. Она делала то, что должна была. Ей обработали спиртом рану, молоденькая медсестра очень старалась шить аккуратно, но все равно остался шрам с четырьмя лучами. Альбину Мали-Хочевар отправили в госпиталь, где ее навестила мать. Та причитала над доченькой, но Альбина прервала ее: «Не время для слез». Как только она оправилась, вернулась в отряд и продолжила сражаться. Ну и что, что красота потеряна, не это главное. Она жива, руки-ноги целы, зрение цело, а значит не стоит унывать. Всего лишь шрам, малая цена. Другие платят больше. До самого конца войны Альбина героически сражалась. Она пошла на курсы санитарок, получила медицинское образование, занималась эвакуацией раненых и детей из детских домов, даже работала летной медсестрой. Новость о победе над фашизмом девушка со шрамом встретила с восторгом. За стойкость и мужество перед лицом опасных испытаний она была награждена югославским орденом Партизанской звезды 3-й степени. Жизнь ее была долгой, насыщенной, полной потерь. И все же Аля не сдалась. История красавицы, изуродованной войной, превратила ее в символ сопротивления. В дальнейшем Альбина Мали-Хочевар стала секретарем коммунистической партии и даже членом правительства. Даже с изуродованным лицом, Альбина смогла встретить свою любовь. Она вышла замуж и счастливо прожила с мужем много лет, у них родилось четверо детей, а еще одного мальчика пара усыновила. После войны было так много сирот... Скончалась Альбина Мали-Хочевар в возрасте семидесяти шести лет, это случилось в 2001 году.

Шаг в никуда По ночному городу, по обочине проезжей части, неспеша, нагнув голову, шла женщина. Проезжающие мимо машины равнодушно высвечивали мигающими фарами, одинокую фигуру. Женщина шла как-то странно, как-будто отрешенно от мира всего. Светлый плащ ее был нараспашку, не смотря на вечернюю прохладу. Длинные волосы, спутанные в беспорядочные пряди, небрежно откинуты за спину. Днем проморосил небольшой дождик, и воздух пропитанный сыростью, неприятно обволакивал тело, но женщина этого не замечала. Время от времени, она останавливалась и из бутылки, прикрытой легким шарфиком, делала несколько глотков. Немного скривившись, то ли от горького привкуса вина,то ли своих мыслей, не обращая внимания на небольшие лужи, шла дальше. Отсвет фонарей, следующий за ней по пятам, играл её тенью, меняя её и кружа вокруг неё . Иногда она заостряла на ней свое расплывчатое внимание. Тень, по ее мнению, выглядела жалко: придавленные горем плечи, неуверенный шаг и такое же безысходное равнодушие к своему будущему, как и у неё самой. Слез у неё уже не было, они, как прорвавшийся горный поток, поднявший со дна своим необузданным напором большой валун, выкинули его на поверхность, загородив узкое ущелье, не давая литься дальше. Её же камень, поднятый со дна души, так же лежал тяжёлым буруном ,затрудняя дыхание и не давая воли слезам. Тяжёлые мысли, приправленные терпким вином, только разжигали её воображение вместо того, чтобы успокоить, найдя благополучный исход. Женщина неуклюже пошатнулась, и от взмаха руки бутылка выскользнув, разбилась о бордюр дороги , оставляя на нём кровавые разводы. Она равнодушным взглядом окинула разлетевшиеся осколки и стекающие по бордюру полосы вина и, видимо приняв какое-то решение, свернула на другую улицу, ведущую на набережную. ... Максим, немного успокоившись, перестал гнать машину. Минут двадцать назад, сильно хлопнув дверью, он выскочил из своей квартиры. Очередной скандал с женой вывел его из терпения, и чтобы не натворить с опала дел, вдавливал педаль газа до упора, спасаясь скоростью. Ночные улицы были почти пустынны, и проезжающие изредка машины не вызывали у него опасения. Прошедший днем дождик своей свежестью, успокаивающе действовал на нервы. Высунув руку в приоткрытое окно, он с удовольствием ловил прохладные потоки воздуха. Такие скандалы изнуряли его, опустошали его душу до гулкого эха, больно бьющего по подсознанию. Не заладилось у них с самого начала, но рождение одних за другим троих детей не давало развиться закрадывающейся не единожды мысли, бросить всё и уйти. Бросить и уйти, для него считалось не мужским поступком, ауи он пресекал эту мысль в самом начале, считая её просто слабостью. Две дочери-погодки прошлой осенью пошли в школу, забот добавилось и приходилось со всем мириться. Мирился с беспорядком в доме: увлекая игрой дочерей, приучал убирать в комнатах, поддерживать чистоту. Смирился с изменой жены, родившей совсем не его сына. По началу его заедало ощущение брезгливости, он не мог взять маленького на руки и, отведя глаза от взгляда жены, молча уходил. Мальчишка рос, ластился к нему, ничего не понимая лез на руки, и дрогнуло его сердце. Однажды в порыве нежности обхватил его тельце, прижал к своему, чувствуя через одежду биение его сердечка. Выудив губами из пачки сигарету, Максим прикурил, выпуская дым в окно, и сбавил газ .Машина пошла тише и спокойнее , передав через руль свое состояние водителю. ... Лариса шла, не заостряя внимание по сторонам. Раздражение, заполнившее её каждую клеточку тела, понемногу улеглось, и мысли приобретали цвет серо-равнодушного оттенка. Серость, настойчиво просочившаяся в ее душу, безжалостно закрашивала всё внутри, закрывая окна тяжёлыми шторами, не пропускающими свет . Да он и не нужен ей уже был: и так все ясно, до предела ясно. Маячившее , казалось бы неподалеку, счастье оползнем сползло к подножию, увлекая её своей лавиной к краю пропасти. Всё у них начиналось, как в сказке, и ей думалось, что она никогда не закончится. Но сказка на то и сказка, чтобы увлечь содержанием, а потом в конце так ехидненько высветить титр: " Вот и сказочке конец...". "Вот и сказочке конец", -:подумала Лариса и ей снова захотелось плакать. Скривив в больной гримасе сухие губы, попыталась выдавить слезинку облегчения, но в глазах было сухо, до рези сухо. Поверив снова в любовь и не проследив за её маршрутом, отдалась она ей, как щепочка большой волне, не замечавшей впереди водоворот, попадание в который обозначало только гибель. С чем бы сравнить то её ощущение, когда желая порадовать любимого, сообщила ему о своей беременности и услышала совсем не тот ответ. Да нет наверное такого сравнения. Или может это подойдет: человек ещё живой для всех, но для себя он уже мертв и чётко это осознает. Чувствуя, ещё в живую, последовательное отмирание своих клеточек, она нашла в себе силы повернуться и молча уйти. Теперь даже крик не смог бы её остановить, но в след не послышалось и тихого шёпота. Лариса оторвала свой взгляд от дороги и, сузив глаза, попыталась сконцентрировать своё расплывчатое видение. Дорога шла вверх на мост. Это было любимое место их свиданий. Слово "было" острым осколочком резануло по её душе. Да много чего было, и нет ничего. Лариса пыталась ухватиться хоть за одну мысль, но они , как табун ретивых лошадей не задерживаясь, проскакивали мимо её сознания. Наслушавшись советов подруг и желая хоть как-то отомстить, она сделала аборт, убила в себе маленькое, живое сердечко. Пустота в душе, пустота внизу живота довели её организм до дикого истощения. - Я, тварь, я не имею права на жизнь, - прошептав эти слова , Лариса почувствовала вдруг какое-то облегчение, ей показалось, что она нашла единственно правильное решение всех вопросов. Подойдя к перилам моста она без страха посмотрела вниз и, выпустив легкий шарфик #опусы из руки, зачарованно проследила за ним взглядом. Её обуяла радость, тело приобрело небывалую легкость, стараясь не отвлечься от задуманного, она перевесилась и тут же без сожаления разжала руки. ... Поворачивая на мост, Максим заметил одиноко бредущую фигуру женщины. "Ещё одна полуночница, еще одной не спится"- усмехаясь подумал он и, ощущая какую-то тревогу, не спеша поехал за ней. Её дальнейшие действия на секунду парализовали его движение, но он успел выскочить из машины и молча, чтобы не испугать криком, ухватил рукой её , уже висящую. Широкий рукав плаща не давал сделать хороший захват, да и что он мог одной рукой, другой из последних сил держался за перила сам. Ноги не находили твердого упора, в проёме не было несколько прутов, а упор на ширине плеч не позволял ухватить её двумя руками. Понимая бесполезность своего сопротивления, чувствуя противный холод между лопатками, задыхаясь от натуги он прохрипел : - Ну что же тебе так неймется...мне-то как жить... . Глаза женщины страха не выражали, в них было какое-то недоумение содеянного, неверие в случившееся. Она трепыхнулась, стараясь вырваться и тихо попросила : - Отпусти...мне руке больно... . Закричав, как раненый зверь, от безысходности и понимая всю бессмысленность , холодея от страха свалиться самому, Максим отпустил руку. Не глядя вниз, разбив костяшки пальцев о перила, он мешком сполз по фонарному столбу на асфальт. Нашарив дрожащими руками в кармане телефон, набрал номер друга. - Санек, забери меня с набережной...только побыстрее, только успей... . - Макс, что с тобой? Ты пьян? - услышал он недоуменный голос друга. - Приезжай...поймешь все сам... - и устало отключил связь. Ночь опускалась все ниже, укрывая мягким одеялом землю, дома, мост. Свет фонарей стал ярче и, при прищуривании глаз, разлетался мелкими лучиками, меняя ,как в детском калейдоскопе, свой узор. На мосту, почти впритык , стояли две машины с приоткрытыми дверцами для водителей. Прямо на асфальте, возле столба сидели два друга. Время от времени, один вскакивал и жестикулируя руками что-то взволнованно доказывал другому. Тот, второй, сидел, нагнув голову до колен, поднимая её только для глубокой затяжки сигаретой. У обоих понимание жизни поменяло свой ракурс: у одного от увиденного, у другого от услышанного . Часто бывает так в жизни, когда один единственный случай меняет палитру жизни, когда воспоминание о нем приносят гораздо больше боли, чем остальные вместе взятые. Одни живут, ничуть не смущаясь своих проступков, где могли помочь, но не захотели, не посчитали нужным, отвернувшись от протянутой руки. Других будет всю жизнь мучить, не давать покоя совести желание помочь, но по силе обстоятельств не сумевших это сделать. Такая она уж эта штука - жизнь. ... P/S...В давно забытом фильме интересном Запомнился мне страшный эпизод Как удержать пытался он над бездной Её… ......готовую упасть вот-вот… Рука в руке… ......глаза в глаза… дыхание И пульс… ........все на двоих… пока… И от усилий…в страшном том молчании… .........Вдруг разжимается держащего рука… И почему-то в фильмах в то мгновенье - Глаза того, кто птицей вниз летит… .........А в них еще доверие, ................. недоумение Начало ужаса и молчаливый крик… А если бы увидеть руки Да и глаза того, кто отпустил… ........Ты в чьих глазах заметишь больше муки? ........Того, кто вырвался .............. или того, кто отпустил? Как думаешь, чье первым упадет на камни сердце? ...........Кому страшнее в этот миг ................Чей крик души сильнее в герцах? Кто дольше из двоих останется в живых???? ___________________________ Да и вообще, причем тут горы Подумай – в жизни свой закон Не будь ты в осудивших своре ............Прости разжавшего ладонь…........Стихотворение из инета. #ОпусыиРассказы Марина Каменская в группе Опусы и рассказы

Один бизнесмен купил огромный алмаз в Южной Африке, который был величиной с желток куриного яйца. Человек огорчился, так как внутри камня была обнаружена трещина. Ювелир, которому новый владелец камня показал этот алмаз ювелиру, в надежде, что тот посоветует, как поступить с этим камнем. Мастер восхищённо покачал головой, и сказал: — Этот камень можно расколоть на две части, из которых получиться два великолепных бриллианта и каждый из них будет дороже самого алмаза. Но проблема в том, что неосторожный удар по камню может разбить это прекрасное чудо природы на горсть мельчайших камушков. Бриллианты из них будут во много раз дешевле этого алмаза, и практически ничего не будут стоять. Я не берусь так рисовать и не буду делать этой работы. Так же отзывались и другие ювелиры во многих странах, где он бывал с деловыми поездками. Тогда ему посоветовали обратиться к старому ювелиру из Амстердама, у которого были золотые руки. Тот же час бизнесмен прилетел в Амстердам и нашел там старого ювелира. С интересом рассмотрев камень через монокль, тот начал предупреждать о риске. Прервав ювелира, бизнесмен сказал, что эту историю он уже слышал и знает наизусть. И ювелир согласился помочь, назвав цену за работу. Когда хозяин камня согласился, мудрый ювелир обратился к молодому подмастерью, который сидел вдалеке спиной к ним и занимался своей работой. Взяв камень, паренек положил его на ладонь и один раз ударил по алмазу молоточком, разбив его на две части и не оглядываясь, вернул ювелиру. Потрясённый хозяин бриллианта спросил: — Как давно он у вас работает? — Всего третий день. Он не знает настоящей цены этого камня и поэтому его рука была твёрдой и не содрогнулась. Смотрите на все трудности в жизни как на то, что легко решится и не рисуйте себе непреодолимых великанов.

Прелесть неравного брака Оказался на праздники в компании. Люди очень приятные, но почти никого не знаю. Рядом с дядькой, которому сильно за 50, сидела девушка лет двадцати семи. Андрей и Кристина. Они веселились больше всех, хотя оба не пили. Кристина называла его папой. Я любовался: какая прекрасная дружба у папы и дочки. А потом они вдруг стали торопиться домой. Кристина объяснила: «Нас ждет сын, не уснет без нас». Тут я растерялся. Когда они ушли, спросил у хозяина, какой еще сын, о чем они? «Ну как? – ответил хозяин. – Их сын. Они же муж и жена». А почему, говорю, она его папой называет? «А, ну это у них давно повелось. Как шутка. Просто они еще в пору романа пришли как-то в магазин, а продавщица Андрею говорит: какая у вас красивая дочка! Так она и стала его называть». Потом я узнал предысторию. Андрей вообще талантливый художник. Но как положено художнику, много пил и куролесил. Женат был два раза. Его настоящая дочь уже старше Кристины. В общем, лет в сорок пять Андрей оглянулся и понял: в жизни ни черта хорошего не сделал. Стал много рисовать, но дело не шло. И тут появилась Кристина, они познакомились случайно, практически на улице. Ей тогда было чуть за двадцать. Зачем ей, юной красотке, понадобился этот старый неудачник – загадка. Но – полюбила. А у Андрея будто открылось второе дыхание. Появился смысл в жизни. Он бросил пить. Стал писать отличные картины, их начали покупать, у него с той поры уже было несколько выставок. Плюс он занялся дизайном, оформляет рестораны, а это очень хорошие деньги. Да, сейчас они живут в огромной квартире, у них все хорошо, ездят по миру. Кристина теперь жена состоятельного человека, но ведь ничто не предвещало тогда, когда она увидела этого небритого дядьку с глазами спаниеля. Наверняка ей говорили подруги и мама: «С ума сошла? Он же старикашка почти!». Наверняка она сама думала, что действительно сошла. И понимала все риски. Но ведь она теперь счастлива. А что еще надо? Андрей, конечно, тоже счастлив, он вообще считает, что Кристина – ангел, которого ему был послан непонятно за что. Не заслужил ничем. А сына он обожает, он с ним возится, играет, гуляет, он – идеальный отец. Кстати, и со старшей дочерью отношения наладились, она же давно махнула на отца рукой, а тут вдруг – раз! – увидела его бодрым, веселым, заботливым. Неравный брак может быть очень удачным. Гораздо удачнее, чем с ровесником. (У нас, по статистике, распадается каждый третий брак.) И я знаю немало семей, где муж старше лет на двадцать-тридцать. И разница в возрасте совсем не проблема. Наоборот, она благотворна. Подчеркиваю: речь не об альянсе «богатый папик – ловкая девочка». Я про обычные семьи. Мужья в возрасте – очень хорошие мужья. Самые надежные. Они уже набесились, они уже напились и нагулялись по девчонкам. Теперь им хочется только дома, уюта, семьи. Многие вдруг начинают готовить как сумасшедшие, хотя раньше венцом их кулинарных творений был кусок хлеба с колбасой. Я знаю семью, где муж не подпускает жену к плите: «Иди в салон или кино посмотри! Нечего тебе у плиты, рано еще!». Он никогда раньше не готовил, но почти в 50 женился на девушке 24 лет и стал выдающимся поваром. Девушке с мужчиной намного старше всегда интересно. Он же не балабол-ровесник, он много чего видел, много что пережил, он мудрый и опытный. Он для нее становится вроде учителя, гуру, наставника. Любовь от этого только крепче. А главное: мужчины в возрасте – превосходные отцы. Хвастаться нехорошо, но как без личного примера? Младшая дочка появилась у меня в 47 лет, и все говорят, что я замечательный папа. Приятно. Наконец я стал таким. Дозрел до отцовства. Лучше поздно, чем никогда. Каждое утро я бегаю в парке. Я ощущаю себя лет на тридцать. А жить мне сейчас даже интересней, чем в тридцать. Хотя уже за 50. В нас заложено столько энергии, мы даже не подозреваем. Мы запрограммированы на очень долгую жизнь. Но мы сами себя убиваем. Однажды Жака Ив Кусто спросили: что это он такой бодрый и активный в свои преклонные годы? Ныряет на страшные глубины и хоть бы хны? Кусто ответил: маленькие дети! Они продлевают жизнь. Двух сыновей он родил молодым, еще до Второй мировой. А вот двоих младших, когда ему уже было 70. Очень много. Но кислорода в баллонах должно хватать надолго Хорошо. Кусто – особый физический случай. Энергетическая аномалия. Но мужчина с поздним ребенком страстно хочет жить. У него впереди очень много дел. Он должен помочь малышу научиться ездить на велосипеде, потом решать с ним задачи по математике, потом отправиться в увлекательное путешествие в горы, потом… много всего. И тут мужчина вдруг начинает заниматься собой, спортом, бросает курить. Он подтянут, он бодр, он выглядит лучше тех, кто моложе его лет на двадцать. Он скучает на пьянках с друзьями. Ну понятны все разговоры: футбол, машины, строительство дачи, ноет печень, страна катится в пропасть… Ему это неинтересно. Он бы рад рассказать о сокровенном, о ребенке, но что поймут эти дураки? Они уже всё забыли, у них только печень. Тоскливо с ними. Ему хочется скорее домой, к жене и ребенку. В пятьдесят лет «идеальный отец» – самое правильное и хорошее определения для мужчины. Гораздо лучше, чем «первосортный кобель» или «верный собутыльник». Мужчина, который не валяется с пивом, а бегает в парке и играет с ребенком – он будет ого-го лет до 75. А его юная жена постепенно будет сближаться с ним по возрасту, разница будет стираться. Только любовь останется. Поэтому «неравный брак» – это теперь очень надежный брак. Очень счастливый брак. Алексей БЕЛЯКОВ