Предыдущая публикация
Тайна дома у озера.
Вот уже не один час по лесу бродил молодой парень. Время клонилось к закату, а он всё никак не мог найти выход. И вроде лес как свои пять пальцев знает, а как получилось заблудиться, он и сам не понимал. Он хоть и жил в городе, но тяготел к природе и потому не отказывал себе в удовольствии в выходные побродить по лесу. Звали молодого человека Александром. Парнем он был неплохим. Добрый, отзывчивый, к чужой беде сострадательный.
Было у Александра увлечение — рыбалку любил. Вот и в эти выходные шёл он к лесному озеру да заблудился. Плутал, плутал, уже настроился спать на мягком мху, как вдруг на поляну вышел.
А на поляне озеро, только не то, к которому он шёл; Саша был в этом уверен! То озеро было узкое и длинное, а это — как шар. И, главное, на берегу чуть поодаль стояла изба, от которой прямо к озеру шёл деревянный настил, плавно уходящий мостиком в воду.
«Надо же», — думал Саша, — не один год тут хожу, а ни разу на избу не натыкался. Может, и хозяева здесь. Попрошусь на ночлег».
И пошёл прямиком к дому.
— Хозяева! — крикнул Саша, стуча в дверь. — Дома кто есть? Не сочтите за наглость, заплутал малость, пустите на ночлег, — с этими словами молодой человек вошёл в сени.
В помещении был лёгкий сумрак. Ответом на Сашин вопрос была тишина.
«Может, охотничий домик, — подумал Александр. — Сейчас не сезон охоты, вот и пустует».
— Ну да ладно! Я же тут не ломать пришёл. Даже если хозяева вернутся, я всё объясню, — сказал он вслух и начал снимать с себя рюкзак да верхнюю одежду.
Растопил печь, в доме тут же сделалось тепло и уютно. Поужинав нехитрой снедью, решил пройтись вокруг дома. Выйдя на крыльцо, он огляделся.
Взору открылся дивный пейзаж. Деревянный настил петлял от крыльца прямо к озеру. По нему так и хотелось пройтись, что Саша и сделал.
Пока он стоял уже у самого края моста, Александру вдруг нестерпимо захотелось искупаться. Вода в озере была мутноватой, но оказалась удивительно тёплой.
«Почему бы и нет!» — подумал молодой человек и, быстро стянув с себя одежду, нырнул в зеленоватую гладь.
Наплававшись вдоволь, Александр сел на край моста и болтал в воде ногами. Вдруг ему показалось, как что-то еле заметно коснулось его ступни.
«Да уж, водоросли тут буйствуют вовсю», — подумал он, как вдруг по второй ноге кто-то ощутимо провёл, словно рукой.
От неожиданности Саша выдернул ногу.
«Да тут, видимо, полно рыбы, раз она так безбоязненно подплывает! Нужно завтра встать пораньше и обязательно закинуть удочку!» — решил Александр, идя по мосту обратно в избу.
Дом встретил его полной темнотой. Заварив себе чаю, Саша поудобнее устроился у окна. Он пил вкусный горячий чай и смотрел в темноту леса. Тишина и покой стояли за окном. От этого молодого человека быстро клонило ко сну, и он, одним глотком осушив кружку, лёг спать.
Проснулся Александр от тихого пения. Он не сразу понял, откуда идёт звук, и лежал, прислушиваясь. Пели тонкие девичьи голоса. Слов было почти не разобрать, словно голоса напевали какой-то мотив.
Потихоньку поднявшись с кровати, Саша подошёл к окну. В свете полной луны озеро слегка светилось, а на берегу, двигаясь в плавном танце друг за другом, ходили четыре девушки. В длинных белых платьях, с распущенными волосами, они так синхронно и медленно кружились, что Александр смотрел на них, словно заворожённый. Сколько простоял у окна, Саша не знал, как вдруг за спиной раздалось тихое: «А-ах».
Резко обернувшись, фактически лицом к лицу молодой человек столкнулся с русоволосой девушкой в таком же белом длинном платье, как и у «танцовщиц» за окном. От девушки исходило лёгкое сияние. Она стояла напротив Александра и смотрела на него белыми светящимися глазницами.
Волосы у парня встали дыбом, словно по всему телу прошёл разряд тока, и он стремглав бросился к выходу. Выбегая на улицу, Саша за что-то зацепился ногой и, в буквальном смысле вылетев с крыльца на поляну, рухнул на землю.
Он лежал на животе, боясь повернуться. Вокруг стояли четыре пары девичьих ног. Резко развернувшись, молодой человек поднял глаза вверх. На него, склонившись в поясе, смотрели восемь светящихся мертвенным светом глаз.
Вдруг девушки громко рассмеялись и начали ходить вокруг него, словно в хороводе. Всё быстрее и быстрее двигались они, всё громче и громче смеялись. Когда свет от их глаз образовал одно сплошное кольцо, Александр потерял сознание.
Очнулся под утро. Лёжа на лужайке перед домом, он открыл глаза и не мог вспомнить, что с ним произошло. Поднявшись и войдя в дом, Саша заварил себе крепкого чая. Постепенно память возвращалась к нему, только верить в действительность происходящего никак не получалось. Собрав свои вещи, Александр вышел из дома, плотно затворив за собой дверь. Ему нужно было возвращаться домой.
Шёл он по известной ему тропинке, которая вчера привела его к дому на озере. Шёл, никуда не сворачивая, переваривая в голове события вчерашней ночи.
«Было или не было», — думал Саша, смотря себе под ноги и подбрасывая вверх опавшие листья.
— Может, от усталости почудилось? — сказал он вслух сам себе и поднял голову, смотря вперёд.
От неожиданности Александр даже выругался. Перед ним на лесной поляне с озером стояла изба, из которой вот уже как пару часов назад он вышел в противоположную сторону.
— Чертовщина какая-то! Да что с этим местом не так-то?! — рассерженно крикнул молодой человек.
Он уже достаточно измотался, битый час бродя по лесу, тем более что с утра во рту не было и маковой росинки!
— Да и Бог с ним! — сказал Александр сам себе. — Впереди ещё один выходной, так что надо использовать этот день для хорошего отдыха.
Войдя в дом, Саша сбросил верхнюю одежду, взял удочку и пошёл к озеру.
Уха получилась отменной! Смакуя каждую ложечку горячего наваристого супа, Александр мысленно благодарил охотников, которые в своих лесных заимках в избушках оставляют непортящиеся продукты, крупы и тому подобное.
Наступал вечер, в лесу заметно потемнело. Александр заварил себе чай, вынес на террасу стул и уселся на него, блаженно разглядывая спокойный сумеречный пейзаж.
Засидевшись допоздна, он уже было собрался идти спать, как вдруг заметил, что по воде пошли круги. Не моргая, он уставился на озеро. По тёмной зеленоватой глади плыл лёгкий туман. Из-за облаков вышла луна, и вода в озере словно покрылась тонкой пеленой серебра. Круги расходились всё шире и шире, пока лёгкая волна не начала накатывать на входящий в воду мостик.
Из воды одна за другой показались четыре головы. Они медленно плыли, постепенно возвышаясь над гладью, пока за волной во весь рост не вышли на деревянный настил. Это были те девушки, которых вчера ночью так испугался Саша. Четыре фигуры в белых платьях вышли на поляну и так же, как и вчера, заунывно и тихонько затянули песенный мотив.
Сейчас Александр попытался разобрать слова. Всё дословно он понять не смог, но общий смысл песни сводился к сестре, которую они звали с собой и которую так долго не могут встретить…
— А-ах, — вдруг послышалось за спиной молодого человека.
Резко обернувшись, он увидел, что в дверях стоит та же девушка, которая вчера была в избе. Она стояла в дверном проёме, словно невидимая стенка мешала ей выйти наружу.
— Кто ты? — тихо спросил Саша.
— Пленница этого дома, — так же тихо ответила девушка.
— А кто эти девушки на поляне?
— Мои сёстры. Вот уже много лет они зовут и ждут меня, а я не могу к ним выйти, хоть и хочется мне этого больше всего…
— Кто же тебя здесь держит? Ведь в доме никого нет. Иди к ним.
— Не могу, — ответила девушка и тихо заплакала.
Так жалко Саше стало её, что он почувствовал всю тоску и безысходность, которую она излучала.
— Расскажи мне, что с тобой случилось, почему ты здесь, а они там? Почему вы не можете быть вместе?
И тихо, словно одинокий колокольчик, зазвенел в ночи голос девушки-призрака…
Когда-то давно недалеко от этого места стояла деревня. Жила полной жизнью, скотина водилась во дворах, свадьбы, поминки.
На конце деревни стоял дом. Жила в нём семья. Мать, отец и пятеро дочерей. Славно жили, дружно.
Пришла война. Отца забрали на фронт, а мать с дочерями осталась по хозяйству. Тяжёлые времена настали. Повадился к матери ходить староста деревенский. На войну его не взяли; поговаривали, что откупился. Нехороший человек был. И вот до того он обнаглел, что чуть ли не силой начал мать к сожительству склонять.
— А не по моему будет, так сморю вас голодом. Напишу докладную, что вы хлеб воруете! — кричал староста.
— Да как же так! При живом-то муже! — закричала мать и сапогом по спине старосту ударила.
Затаил мужик на неё злобу…
Вскоре пришла страшная весть в дом: отца убили на фронте. Слегла мать, не вынесла такой беды да вскоре и померла.
Остались сёстры одни в целом свете. Потихоньку живут, никого не трогают, с бедами сами справляются. И хоть умерла мать, а староста всё не унимался, обида давняя сердце жгла. Начал он в дом к сёстрам опять похаживать да к старшей дочери всё прижиматься. Замуж звал, золотые горы обещал.
Горда была девка, вспомнила, как он к матери её ходил, изводил своими речами мерзкими, взяла да и отвесила ему пощёчину. Да такую громкую, что все сестрицы, услышав, обернулись. А как увидели глаза старосты, от неожиданности выпученные, да ухо красное, что от оплеухи вздулось, так и зашлись хохотом девичьим, звонким да заразительным. Вылетел староста из их дома, ни слова не сказал.
А к вечеру в дом постучались. Открыла старшая сестра дверь, а там полдеревни и староста во главе, да кричит:
— Вот она, главная ведьма, а остальные у неё на подпевках. Ворожат, на всю деревню беду кличат, хотят соседей своих в могилу свести! Сам слышал, как заговоры читали!
Загудела толпа, зашумела. Попыталась сестра вразумить людей, да разве ж это возможно? На каждом дворе, почитай, по беде — кто с голоду мрёт, кто без дров стынет, скотина от недоедания молока давать перестала… Все беды людские на головы сестёр полетели. Кричит толпа, что, если не уйдут сёстры из деревни, заживо их в доме сожгут.
Делать нечего, собрали сёстры, что могли, да и пошли в лес. В лесу на избушку-то эту охотничью и набрели. Жить стали по-прежнему, незаметно да тихо.
Только не имелось старосте. Мало ему, что девок с родного дома прогнал, что они одни в лесу питаются, как могут. Подпоил местных разбойников да наплёл им, что живут в лесу девки припеваючи, что золото у них в сундуке есть, что, даже если и забрать его, никто не узнает, и пускай всю добычу себе берут. Ему бы только отомстить побольнее.
Однажды ночью собрались разбойники да и пошли дом в лесу искать. Набрели на избу. Тихо в лесу, свет из окошка льётся, тихая песнь из дома слышна. Ворвались мужики в дом, да давай всё крушить да золото искать. Не нашли, озлобились, подумали, что девки его попрятали. И говорят:
— Или сами золото отдавайте, или испоганим вас сейчас да голыми в деревню отволочем на посмеху!
Ничего сёстры не ответили, бросились из дому одна за другой да к озеру побежали.
— Лучше смерть принять, чем бесчестие и позор! — крикнули и в воду бросились.
Вода студёная быстро тела сковала, одна за другой под воду ушли. Да не успела старшая, пока младших подгоняла, схватили её мужики и в дом поволокли.
Резвая девка оказалась, вырвалась от мучителей да и в подполье нырнула. Закрылась изнутри. Били-били об пол мужики топором, да не добрались. То ли топор был плохой, то ли не очень-то и хотелось. Плюнули и ушли из избы.
Только скрылись, как из лесу к избе староста бежит. Влетел в избу и кричит сестре, чтоб открывала, а не откроет, так ей же хуже будет! Промолчала девушка. Староста как озверел, притащил с сеней молоток да гвозди и забил вход в подвал.
— Не мне, — говорит, — так никому не достанешься! Сёстры померли, так и ты жить не будешь! — и ушёл.
Тишина настала. Попыталась девушка из подвала выбраться, да куда там… День, другой, третий, там и померла горемычная, а староста, пока до деревни из лесу добирался, заплутал малость. Ко времени ветер сильный поднялся, да его деревом-то сухим и придавило. Так и покрылось забвением дело чёрное, людьми совершённое…
И с тех пор, — заканчивала свой рассказ девушка-призрак, — раз в год, в дни Коловорота, летом выходят на поляну сёстры мои, зовут меня, чтобы всем вместе навсегда покинуть этот мир, а я выйти не могу. Лежит моя плоть земная в подвале дома да не пускает душу мою к родимым сестрицам. Узы кровные да смерть страшная связали нас, они без меня уйти не могут, а я не могу к ним выйти, — сказала и заплакала.
— И что же, никто вам помочь не может? Разве я один в этот лес хожу?
— В лес ты не один ходишь, а на избу эту только ты и наткнулся. Да не испугался, второй раз воротился сюда.
«Как же. Не испугался, — подумал про себя Саша. — Аж сознание потерял, когда глазищи эти светящиеся увидел, да на следующее утро полдня бегал по лесу, сбежать пытался, — горько усмехнулся он. — Только ведь не вышло ничего».
А вслух сказал:
— Я бы рад был убежать, да только как? Дорога снова к дому ведёт. Может, если вам помогу, то и дорогу из леса найду легко. Только чем помочь-то?
— Забери моё тело с подвала да к сестрицам моим отнеси, — взмолился призрак. — Не могу больше. Без вины обвинили, смерти страшной предали, неужели не окончена ещё мука моя? — и, снова заплакав, растворилась.
Делать нечего. Пошёл Саша в дом, сыскал фонарь в рюкзаке, гвоздодёр в сенях нашёл да начал гвозди выкорчёвывать, которые дверь в подполье сковали.
Недолго возился с умелыми-то руками, раз-два и вот он — открытый вход в подвал. Как открыл дверь, в нос ударил спёртый запах. Посветил — лесенка вниз ведёт.
Потихоньку спустился, сел на корточки и вокруг себя фонарём поводил. Вдруг в углу пучок света высветил что-то белое. Подполз Саша поближе, видит — тело человеческое, иссохшее, словно мумия. Платье, когда-то белое, сейчас уже истлело почти. Руки на коленях сложены, голова вниз склонена, будто смирилась с участью своей страшной…
Аккуратно Саша вынес тело из подвала. Вышел на террасу. Луна светит, как днём, на поляне светло. Глянул вперёд, а там четыре призрака стоят, руки вперёд тянут, будто просят что-то. Пошёл к ним Александр, на руках сестру их старшую держа, а они от него в сторону озера направляются, машут ему рукой, за собой приглашая. Так и дошёл он с ними до самого края моста, где он в воду уходил. Они в воду вошли и исчезли.
Встал Саша на колени да на гладь воды положил ношу свою. Медленно, почти не оставляя кругов, ушло тело девушки под воду, смотрел на неё Александр, пока окончательно оно не скрылось в чёрной глади.
Тишина вокруг настала. Ни ветерка не было, ни птица какая голоса своего не подаст. Лишь луна освещает поляну с озером. Наклонился Саша над гладью зеркальной, не шелохнулась вода; смотрит в своё отражение. Вдруг словно лёгкий ветерок донёс до Саши шёпот: «Спа-аси-ибо-о».
Спустя много лет как ни пытался Александр снова ту избу сыскать, так и не смог. И озеро то как исчезло. Зато с того дня, где бы Саша ни рыбачил, его улов всегда был царским! Мужики с завистью поглядывали, спрашивали, как у него так получается, что самая крупная рыба к нему на удочку идёт? Посмеиваясь, Александр отвечал, что у него в воде подружки живут, вот они-то ему подарочки и приносят.
Автор: Юлия Скоркина
Следующая публикация
Комментарии 13