Часть 19
Борис подал на развод и их развели довольно быстро, Лана не стала оспаривать ни имущество, ни право на опеку. Не читая, предательница подписала все, что предложил адвокат Бориса.
Егор, между тем, делать предложение не спешил:
«Ты же не против, детка? Это же не так уж и важно, правда? У нас вся жизнь впереди, все успеем».
Лана кивала и соглашалась, поскольку не было для нее ничего важнее того, что Егор рядом.
Весной он предложил поехать в Испанию, побывать в Барселоне, посетить музей Сальвадора Дали, полюбоваться на Гауди.
Две недели промчались как миг, под ласковым солнышком Лана впервые за долгие месяцы по-настоящему улыбалась и радовалась жизни. Она вернулась на десять лет назад во времена беззаботной юности и благодарила за это Егора. Ее отпустило. Каким бы диким это ни казалось, но под ярким солнцем и чистым небом чужой страны, образы бывшего мужа, детей и Василисы Аркадьевны, померкли, а потом и вовсе бесследно растаяли. Легко и непринуждённо Лана словно бы скинула платье, переступила через преданных близких и пошла себе дальше.
Пара наслаждалась каждым днем, попивая местные легкие вина, поглощали морских гадов, лакомились фруктами и бродили по улицам без всякой цели, взявшись за руки и останавливаясь, чтобы поцеловаться, как подростки. В Москву Лана вернулась беременной.
Убедившись, она сообщила Егору:
—Мы ждем малыша, милый.
В этот раз он, как будто, обрадовался, и все шло так, как должно. Лана вновь почувствовала себя счастливой. Она работала, спешила домой по вечерам и старалась успеть приготовить ужин до возвращения Егора. Только почему-то не приходило имя для ребенка, сколько ни прислушивалась к себе Лана, имени она не слышала.
"Ничего, - успокаивала она себя, - в этот раз ВСЕ иначе, и это тоже".
—Ты, Ланочка, с каждым днем готовишь все лучше. Умница моя, – хвалил Егор, уплетая ужин. Он не прятал от нее телефон, не исчезал и всегда находился на связи. Лана расслабилась и поверила ему окончательно. Все-таки Егору уже за сорок. Это солидный возраст, самое время взяться за ум. Рано или поздно это происходит почти со всеми.
До тех пор, пока в салоне не появилась Вера, Лана жила с уверенностью, что все самое страшное осталось в прошлом. Впереди ее ждет если не безоблачное, то вполне счастливое будущее.
Молоденькая сирота, только-только из детского дома, без рода и племени перевернула жизнь Ланы с ног на голову. Она была худенькой, почти прозрачной, по плечам тяжелые русые кудри, глаза манящие, ярко-зеленые, а сама свежая, словно роза и необычайно хорошенькая.
—Ланочка, вот твоя подопечная, – представила Верочку Елизавета Дмитриевна, —научи ее всему, введи потихоньку в курс дела.
—Разумеется, Елизавета Дмитриевна, не беспокойтесь. Сделаю все, что нужно, - пообещала Лана, которой не слишком-то понравилась вертлявая, легкомысленная Вера.
Пару недель спустя, она попросила хозяйку освободить ее от новых обязанностей:
—Простите меня, Елизавета Дмитриевна, что-то я не пойму, зачем эта девица сюда пришла? Вроде учиться хотела, так горела, так просила, а на деле все хихоньки, да хаханьки. Опаздывает, курить бегает по пятнадцать раз в день. Клиентам дерзит. Словом, не могу я с ней больше. Прошу Вас, Елизавета Дмитриевна, прикрепите ее к кому-то другому. У меня сил нет, да если честно, то и желания тоже.
Елизавета настаивать не стала и, назначив Верочке испытательный срок две недели, – передала ее другой мастерице, постарше и построже.
Несколько раз Лана замечала, что когда вечерами заезжал Егор, Верочка лукаво улыбалась ему, игриво наматывала локоны на пальцы, демонстрировала кончик влажного юркого язычка. А случалось, садилась в кресло-вертушку, и закидывала ногу на ногу, самым что ни на есть непристойным, вызывающим способом. Лане было более чем неприятно, но она не подавала виду. Не хотела устраивать сцены. Тем более что Егор лишь насмешливо ухмыляться в ответ и никакого интереса, казалось бы, не проявлял.
—Верка, дрянь такая, сейчас же перестань чужим мужьям глазки строить! – одергивала Елизавета, если оказывалась рядом, —ведешь себя как минимум неприлично.
Вера, однако, не унималась, лишь смеялась, запрокинув голову и сверкая мелкими зубами. Замечания Елизаветы, как и красноречивые взгляды Ланы, вертихвостка откровенно игнорировала.
Вскоре легкомысленная Верочка и вовсе исчезла куда-то. Лана и думать о ней забыла, пока как-то вечером не увидела ее в любимой кофейне по соседству.
Лана сделала вид, что не заметила ее, но Верочка сама пересела за ее столик:
—Здрассте, Лана Пална! Как жизнь? – нахалка улыбалась во весь рот. Было в ней что-то звериное, дикое, неуправляемое, отталкивающее и притягательное одновременно.
—Привет, Вера, у меня все нормально. Ты как? Где трудишься?
—А я в магазин одежды пошла работать. Суеты меньше, а денег больше, – засмеялась Верочка, —здесь неподалеку. Заходите как-нибудь.
Они поболтали еще немножко о том, о сем, и Лана попрощалась. Вера вызывала в ней смутную тревогу, ее общество тяготило.
Через неделю Верочка заглянула в салон:
—Лана Пална! Можно вас?
—Чего тебе? Не видишь, я занята, – Лана заканчивала красить клиентке голову.
—Много времени я у вас не отниму. Выйдем на крылечко? – настаивала неугомонная Верочка.
—Закончу, выйдем, – буркнула Лана.
"И что ей от меня надо? – подумала она, – Вот прицепилась! Глаза бы мои ее не видели".
—Я вот что сказать хотела, Лана Пална, мы с Егором вашим любим друг друга, – огорошила Верочка, едва Лана вышла.
—Что, что?! – Лана от души расхохоталась и долго не могла остановиться, —что ты мелешь?! Как ты вообще с ним спутаться ухитрилась?! Желаемое за действительное выдаешь, дурочка?
—А зря вы, Лана Пална, смеетесь! Я вам докажу, - обиделась Верочка.
-Ой, ну ты и фантазерка! – махнула рукой Лана, —все, иди, давай. Некогда мне глупости твои слушать.
Лана окинула болтушку взглядом и снова рассмеялась, однако что-то кольнуло ее, заныло от дурного предчувствия сердце.
—Егор, ты Верочку помнишь? – тем же вечером спросила за ужином Лана.
—Какую Верочку? – пожал плечами Егор, —о ком ты, детка? Не помню никакой Верочки.
Лана внимательно смотрела в лицо любовника, но никаких признаков тревоги не обнаружила. Лицо его оставалось безмятежным, ни тени не заметила на нем Лана.
—Да так, ерунда, не бери в голову! – Лана поднялась и поцеловала его в висок.
Прошло еще два месяца и беременность осложнилась перепадами настроения и повышенной слезливостью. Лана в одночасье стала раздражительной, обидчивой, нетерпимой. На лице ее проступили некрасивые пигментные пятна, а ноги отекали и ныли. Животик у Ланы заметно округлился, ей все время хотелось есть, особенно привлекало сладкое. Будущая мама совсем перестала заниматься йогой, ни на что не оставалось сил, ею овладела апатия. Егор стал часто задерживаться на работе. Приходил поздно, ничего не объясняя, укладывался в кабинете.
Он больше не приносил ей подарков, не стремился порадовать. Жизни их как-то незаметно потекли параллельно.
Лана устраивала истерики, чего никогда не позволяла себе раньше. Она требовала отчета и пару даже являлась в его офис, где учиняла настоящий погром. Егор сатанел от ее криков и назойливых вопросов, а однажды хлестко ударил ее по лицу. Лана немедленно замолчала, схватившись за горящую щеку.
—Еще раз устроишь скандал, я от тебя уйду, – приблизив к ней лицо, ледяным тоном прошипел Егор.
Лана смотрела на него расширенными глазами и молчала.
—Ты меня хорошо поняла? – Егор аккуратно положил руку ей на горло.
—Да. Я поняла, – кивнула Лана, похолодев от ужаса.
—А сейчас я пойду домой, к себе домой. И вернусь... не знаю, когда я вернусь. Но не вздумай звонить мне и спрашивать где я и когда буду, Егор пошевелил пальцами, чуть крепче обхватив шею вытянувшейся в струну женщины.
Лана кивнула вновь, и он отпустил ее. Затем оделся и ушел, хлопнув дверью.
Вернулся он через два дня, как ни в чем ни бывало. Принес набор прекрасных японских ножей. Настоящих, безумно дорогих и очень острых:
—Помнишь, детка, ты упоминала как-то, что мечтаешь иметь такие?
Лана заплакала и прижалась к нему:
—Прости! Я виновата перед тобой. Это все гормоны. Совсем собой не владею.
Егор поцеловал ее в макушку, и в тот вечер все было так, словно они самая мирная, любящая и счастливая пара на всем белом свете.
Лане думалось, что кризис миновал, но не тут-то было. Настроение прыгало, слово мячик. Она снова срывалась, учиняла допрос, выхватывала из рук Егора телефон. Лана сама себе становилась противна в такие минуты, но нечто неуправляемое, безумное и большое, овладевало ею, и она не могла с собой справиться. Егор, надо отдать ему должное, терпел какое-то время, но недолго. Воздух в квартире сгущался, становилось трудно дышать, назревал взрыв. В итоге, неизбежно разгорался скандал, Лана рыдала и чувствовала себя уродливой, неуклюжей, никому не нужной и нелюбимой. Выглядела она и правда не слишком привлекательно. Егор осыпал ее руганью, запирал в спальне.
В другой раз он одной рукой схватил ее за волосы, а другой за лицо, больно сминая нос и губы. На лице потом еще держались некоторое время отметины от его пальцев.
Иногда он просто легонько толкал ее или изо всех сил щипал, оставляя синяки. Об этом Лана никому не рассказывала, искренне считая себя виноватой.
Он больше не хотел ее, совсем перестал прикасаться к ней. Но и Лана не чувствовала желания, она сама себя не узнавала, будто ее подменили во сне.
Ничего подобного в предыдущие беременности она за собой не замечала. Они часто ссорились на ровном месте, бывало по нескольку раз за вечер. Лана понимала, что Егору тяжело. Он ни с кем не жил долго, не привык к трудностям, вот и прячется; уходит, убегает от проблем, от нее, от той, в кого она превратилась.
Иногда он звонил и говорил:
—Не жди меня сегодня. Да и завтра тоже. Пока.
—Пока…- Всхлипывая и тоненько подвывая, отвечала Лана, понимая, что Егор уже не слышит ее.
Проходило несколько дней, и Егор возвращался. Приносил соки, фрукты.
—Где ты был? – не сдерживалась Лана, на щеках ее расцветали красные, нервные пятна.
—Ты опять за свое?! Уймись уже! Даже не начинай! Не зли меня! – предостерегал Егор.
Лана плакала, но Егор не слушал. Скандалить снова она боялась, но когда начинала всхлипывать при нем, он выходил из себя:
—Что ты все время ревешь, как корова?! На кого ты стала похожа! Мне противно смотреть на тебя! Взгляни в зеркало! Кого ты там видишь? Скажи мне, кого?!
—Прости... - ныла Лана и горькие слезы уже катились по ее щекам соленым потоком.
—Господи! Как же мне это осточертело! – Егор уходил, не успев раздеться, и она в который раз оставалась одна.
Надежда Ровицкая
Продолжение следует
#НадеждаРовицкая_опусыИрассказы
Комментарии 10