Предыдущая публикация
Когда объявили о вторжении немцев, Мария была на восьмом месяце.
В июле того же года Молдавию оккупировали немецко-румынские войска. Что будет дальше? Ползли слухи о неслыханных зверствах румынских захватчиков... А Мария одна, муж ушёл добровольцем, а дети у неё мал мала меньше: старшей Наташе девять и младшему три года. Куда ещё пятого? Не нужен он ей!
К детям Мария вообще относилась прагматично, без особой любви, как к какой-то неотъемлемой, но не очень приятной стороне жизни. Они рождались помимо её желания и у Марии не срабатывал по отношению к ним безусловный инстинкт любви. Вот как поросята бегают у неё по двору или куры - приблизительно одинаковое восприятие. Со всеми отпрысками Мария вела себя одинаково сухо, отстранённо и нередко показывала грубость.
И пятый к ней на голову... Мария скосила глаза на голенькое, хрупкое тельце ребёнка. Свет луны проникал сквозь широкие щели сарая, освещал фрагментами то, что было внутри: деревянные рукоятки лопат и вил; перегородку, за которой спали индюшки; густую, старую паутину, скопившуюся по углам, напоминающую серые лохмотья ткани.
Она лежала так до самого предрассветного часа, то проваливаясь в короткий сон, то просыпаясь от кряхтения и возни ребёнка, который был голодным и не сдавался, чувствуя тепло матери и её запах. Он предпринимал беспокойные попытки найти заветный с*сок, повинуясь чистым инстинктам, но был ещё слишком слаб и неопытен, чтобы понимать где именно нужно искать. Выдохшись, мальчик делал паузы и лежал на животе неподвижно, но неистребимая жажда жизни вновь заставляла его шевелиться. Мария ему не помогала, он был абсолютно ей безразличен.
Когда небо посветлело до насыщенно-синего цвета и далеко на востоке забрезжила полоса рассвета, Мария поднялась вместе с ребёнком. Спина мальчика была холодной из-за утренней прохлады и Мария завернула его в старую и вонючую тряпку, которая висела на перегородке. Она сделала это не из побуждений заботы, а для того, чтобы спрятать младенца от случайных глаз.
Она стояла на пороге сарая, глядя на темные просторы леса за деревней, чувствуя слабость в ногах. Что-то капало из неё на разбросанную под ногами солому, она знала, что это, к*овь, куда без нее. Не было желания смотреть вниз.
Пора идти.
И она направилась туда, где судьба молчаливо ждала её сына - в лес. В её животе не было боли, только неприятная тяжесть и пустота. Ребёнок, окутанный материнской рукой, смотрел на неё мутным и доверчивым взглядом - совсем хрупкий, полностью беззащитный, пребывающий в полной власти Марии.
- Спи! - приказала ему мать. - Нечего смотреть на меня!
Она знала, что поступает жестоко, но не чувствовала ни угрызений совести, ни страха перед Богом. Это жизнь! И Мария сейчас была такой же, как жизнь, дарованная нам силами природы - чёрствой и безразличной, но не злой. Разве бывает злой природа, обрушивая на нас ураганные ветры, наводнения и вьюги? Разве злая она, когда разрушает землетрясениями дома или вынуждает человека замёрзнуть насмерть? Нет. Природа просто поступает так, как нужно ей, чтобы сохранять баланс, а мы, зависящие от неё создания, можем лишь уповать на её милость и подстраиваться под новые условия. Так была устроена и Мария, не умеющая жертвовать собой и любить.
Долго бродить по лесу в поисках муравейника у Марии не было ни времени, ни сил. Нужно вернуться домой, пока не проснулась деревня. Заметив, что в одном месте более активно ползают жуки и муравьи, Мария решила оставить ребёнка здесь. Мальчик в любом случае долго не протянет. Она развернула тряпьё, в которое он был замотан, и положила его, совершенно голого, на колючую траву. Ребёнок моментально заплакал и возмущённо задергал конечностями.
Она решительно ушла домой, не оглядываясь. Крики мальчика быстро заглушались густым лесом ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ...
Следующая публикация
Нет комментариев