Предыдущая публикация
«Наш агитпроп работал на "Ура"!
Когда мы увидели их листовку, все попадали от хохота!»- командир ИСУ-152 о боях с финнами
Когда во время советско-финской войны в Свердловском политехническом институте объявили призыв добровольцев, от желающих отбоя не было. Можно было не идти в армию, но патриотический порыв направлял почти всех студентов.
Николай Константинович Шишкин попал в полковую артиллерию, наводчиком 76-мм орудия. В составе 613-го стрелкового полка 91-й стрелковой дивизии пошёл на Выборгское направление. Бои шли очень тяжёлыми. Декабрь месяц, снега по пояс.
Взводный тренировал так. Вывозят пушку на позицию - стрелять деревянным снарядом. Он даёт команду: «Цель пулемёт, ориентир один, левее 20, 2 снаряда. Огонь!» А следом кричит: «В укрытие!» Что значит - бежать метров 200 по полуметровому снегу и упасть. Чуть отдышался - уже команда: «Расчёт к орудию!»
В боях это помогло. Приучены были быстро открыть огонь, и сразу пробежать, укрыться от артналёта или миномётного обстрела. Ведь за всю войну всего несколько раз с закрытых позиций стрелять пришлось, а так - всё время орудие на руках за пехотой перетаскивали, всё время на прямой наводке, в поддержке атакующей пехоты. Задача – подавлять огневые точки врага.
Оборона у финнов была грамотная, с капитальными бетонными дотами, «огневыми мешками», прорвать её без тяжёлых потерь было невозможно. Война была очень тяжёлой, но Николай Константинович уверен: не будь её - в Великую Отечественную нам бы пришлось ещё хуже. Финская – стала для армии суровой школой, которая далась большой кровью.
С 800 м хорошо подготовленный расчёт должен был с 3-го выстрела попасть в амбразуру размером 50 х 50 см.
Все три месяца провели в снегу. Вал из него сделаешь, в центр слой лапника настелешь, ляжешь и снегом укроешься. Делали шалаши из хвойных веток. Днем разводили костры, а ночью - нельзя было.
Курьёзный случай произошёл на их батарее. Повар Иван Чечурин заметил, что в очередь бойцов с котелками пристроился какой-то незнакомый воин: «А ты, кто такой? Финн, что ли?!» И как даст ему своим черпаком! Оказалось, что это действительно был финн! От голода пришёл на нашу кухню и пристроился с котелком за горячим супом. Чечурину за бдительность дали медаль «За отвагу».
До начала Великой Отечественной прослужил на полуострове Ханко. 22 июня новость - война! А у них тишина, ничего не происходит. Только в ночь на 1 июля началась артподготовка, после которой финны полезли на их укрепрайон.
Два часа шёл бой, финны приближались к орудию метров на 20, но наши выстояли, Когда все это кончилось, с орудия слезла краска, а у артиллеристов из ушей и носа кровь шла. Швеллера, которыми был перекрыт их ДЗОТ, гудели так, что парни совершенно оглохли. После этого боя весь расчёт заменили, а нас отправили в госпиталь, где они неделю приходили в себя и постепенно возвращали слух.
Держались 164 дня. Враг завалил листовками, в которых говорилось: «Вы - герои, но ваше положение безвыходное, сдавайтесь». Белым-бело было от этих листовок. Но и наш агитпроп тоже заваливал финнов своими изделиями. Шишкину запомнилась листовка, на которой был нарисован Маннергейм, у задницы Гитлера. Так хотели показать то, что финский лидер заискивает перед Фюрером, и по сути является его марионеткой. Хохот стоял дикий, когда увидели!
С 800 м хорошо подготовленный расчёт должен был с 3-го выстрела попасть в амбразуру размером 50 х 50 см.
Все три месяца провели в снегу. Вал из него сделаешь, в центр слой лапника настелешь, ляжешь и снегом укроешься. Делали шалаши из хвойных веток. Днем разводили костры, а ночью - нельзя было.
Курьёзный случай произошёл на их батарее. Повар Иван Чечурин заметил, что в очередь бойцов с котелками пристроился какой-то незнакомый воин: «А ты, кто такой? Финн, что ли?!» И как даст ему своим черпаком! Оказалось, что это действительно был финн! От голода пришёл на нашу кухню и пристроился с котелком за горячим супом. Чечурину за бдительность дали медаль «За отвагу».
До начала Великой Отечественной прослужил на полуострове Ханко. 22 июня новость - война! А у них тишина, ничего не происходит. Только в ночь на 1 июля началась артподготовка, после которой финны полезли на их укрепрайон.
Два часа шёл бой, финны приближались к орудию метров на 20, но наши выстояли, Когда все это кончилось, с орудия слезла краска, а у артиллеристов из ушей и носа кровь шла. Швеллера, которыми был перекрыт их ДЗОТ, гудели так, что парни совершенно оглохли. После этого боя весь расчёт заменили, а нас отправили в госпиталь, где они неделю приходили в себя и постепенно возвращали слух.
Держались 164 дня. Враг завалил листовками, в которых говорилось: «Вы - герои, но ваше положение безвыходное, сдавайтесь». Белым-бело было от этих листовок. Но и наш агитпроп тоже заваливал финнов своими изделиями. Шишкину запомнилась листовка, на которой был нарисован Маннергейм, у задницы Гитлера. Так хотели показать то, что финский лидер заискивает перед Фюрером, и по сути является его марионеткой. Хохот стоял дикий, когда увидели!
Октябрь 1941. Шишкин Н.К. – сидит в центре. Фото в свободном доступе.
Но по факту, было не до смеха - укрепрайон на Ханко оказался отрезанным от основных сил. 1 декабря была дана команда оставить орудия, выбросить замки и пешком отходить. Эвакуировались на корабле, который шёл впереди каравана последних судов, покидавших Ханко. Видели издалека, как подорвался на минах дизельэлектроход «Сталин» с 5589 нашими военнослужащими на борту…
Далее воевать пришлось на Ленинградском фронте. Это было тяжело. Потери были не только в боях, но и от голода и холода. Люди были измождены. Подойдешь к кухне, нальют тебе полкотелка горохового супа. А после этого ещё надо и пушку по снегам таскать. Хлеба дадут кусочек. Нарежешь кубиками и медленно эти кусочки жуёшь.
Увязли в позиционных боях, продвигаясь в день на 200-300 метров. Потери огромные… На бумаге: армия, дивизия, полк, батальон. А фактически в батальоне оставалось 100 человек, вместо 500, а в роте 20. У немцев тоже - считалась рота, но в ней было не более 30-50 солдат.
Потом попал в Саратов в артиллерийское училище, где после 3-4 месяцев учёбы получил звание лейтенанта и направление в Челябинск, получать ИСУ-152.
Так в апреле 1943 года Шишкин стал командиром самоходной установки ИСУ-152. 1545-й тяжёлый самоходный полк, под командованием подполковника Тихона Ефремовича Карташова, входил в состав 30-го Уральского добровольческого танкового корпуса 4-й танковой армии.
Первый бой приняли на реке Нугрь, за которой на крутом берегу виднелась деревня Большая Чернь, превращенная немцами в опорный пункт. Оттуда, по наступающим по большому ржаному полю танкам и пехоте, били 88-мм зенитки.
В какой-то момент и по ним попали. В рубке искры, запах калёного металла, гарь. Механик-водитель бросил машину в низинку. Шишкин вылез из люка, огляделся. Обнаружил немецкую пушку. Решил развернуться и, наведя орудие на ориентир в створе с пушкой, выкатиться на неё для выстрела. Если бы с первого выстрела не попали - хана. Потом что, едва вышли из низинки, как пушка стала разворачиваться в их сторону. Но попали.
Далее воевать пришлось на Ленинградском фронте. Это было тяжело. Потери были не только в боях, но и от голода и холода. Люди были измождены. Подойдешь к кухне, нальют тебе полкотелка горохового супа. А после этого ещё надо и пушку по снегам таскать. Хлеба дадут кусочек. Нарежешь кубиками и медленно эти кусочки жуёшь.
Увязли в позиционных боях, продвигаясь в день на 200-300 метров. Потери огромные… На бумаге: армия, дивизия, полк, батальон. А фактически в батальоне оставалось 100 человек, вместо 500, а в роте 20. У немцев тоже - считалась рота, но в ней было не более 30-50 солдат.
Потом попал в Саратов в артиллерийское училище, где после 3-4 месяцев учёбы получил звание лейтенанта и направление в Челябинск, получать ИСУ-152.
Так в апреле 1943 года Шишкин стал командиром самоходной установки ИСУ-152. 1545-й тяжёлый самоходный полк, под командованием подполковника Тихона Ефремовича Карташова, входил в состав 30-го Уральского добровольческого танкового корпуса 4-й танковой армии.
Первый бой приняли на реке Нугрь, за которой на крутом берегу виднелась деревня Большая Чернь, превращенная немцами в опорный пункт. Оттуда, по наступающим по большому ржаному полю танкам и пехоте, били 88-мм зенитки.
В какой-то момент и по ним попали. В рубке искры, запах калёного металла, гарь. Механик-водитель бросил машину в низинку. Шишкин вылез из люка, огляделся. Обнаружил немецкую пушку. Решил развернуться и, наведя орудие на ориентир в створе с пушкой, выкатиться на неё для выстрела. Если бы с первого выстрела не попали - хана. Потом что, едва вышли из низинки, как пушка стала разворачиваться в их сторону. Но попали.
ИСУ-152. Фото в свободном доступе.
Потом с большой дистанции сожгли три немецких танка. Продвинулись вперёд - волосы дыбом встали: Т-34! Трибунал! Но, проехав ещё немного, и увидев кресты на башнях, успокоились - танки оказались немецкими, захваченными у нас.
Недели через две в одном из боёв ранило командира батареи, и Николай Константинович взял командование на себя. Получилось, на формировке потом его утвердили в этой должности.
За бои на Курской дуге 30-й Уральский добровольческий танковый корпус получил звание гвардейского, а Шишкин - орден Красной Звёзды. Кроме наград, за подбитые танки экипаж получил деньги - 2 тысячи рублей за каждый. Не было постоянной схемы распределения денег: иногда делили поровну, а иногда давали больше наводчику. Офицерский паёк - печенье, тушёнка, конфеты - всегда делился на весь экипаж, а не съедался где-то в сторонке.
С конца 1943 года и до начала 1944 года полк стоял на формировке в районе города Карачев. Получали новую материальную часть, ремонтировали старую, занимались боевой подготовкой, обучали людей.
В феврале 1944-го года полк перевели из 4-й танковой армии в 5-ю гвардейскую танковую армию на Украину. Очень тяжёлые бои были под Тыргу-Фрумос, в Румынии. В этих боях, в мае 1944 года, Шишкина ранило. Стояли на позиции, готовились к атаке. Немцы вели беспокоящий артиллерийский огонь, а потом ещё налетели их самолёты. Высунулся из рубки, чтобы осмотреться, в недобрый момент: снаряд или бомба разорвался недалеко от машины. Ранило осколком.
В июне полк перебросили в Белоруссию.
Там один бой запомнился. Три танка головного дозора, который вышел из леса на поляну и поднялся на пригорок, были уничтожены «Тигром», который стоял открыто на другой стороне поляны. Обойти эту поляну было невозможно, и командир бригады приказал: «Ты «зверобой»? Вот и уничтожь этот танк».
Недели через две в одном из боёв ранило командира батареи, и Николай Константинович взял командование на себя. Получилось, на формировке потом его утвердили в этой должности.
За бои на Курской дуге 30-й Уральский добровольческий танковый корпус получил звание гвардейского, а Шишкин - орден Красной Звёзды. Кроме наград, за подбитые танки экипаж получил деньги - 2 тысячи рублей за каждый. Не было постоянной схемы распределения денег: иногда делили поровну, а иногда давали больше наводчику. Офицерский паёк - печенье, тушёнка, конфеты - всегда делился на весь экипаж, а не съедался где-то в сторонке.
С конца 1943 года и до начала 1944 года полк стоял на формировке в районе города Карачев. Получали новую материальную часть, ремонтировали старую, занимались боевой подготовкой, обучали людей.
В феврале 1944-го года полк перевели из 4-й танковой армии в 5-ю гвардейскую танковую армию на Украину. Очень тяжёлые бои были под Тыргу-Фрумос, в Румынии. В этих боях, в мае 1944 года, Шишкина ранило. Стояли на позиции, готовились к атаке. Немцы вели беспокоящий артиллерийский огонь, а потом ещё налетели их самолёты. Высунулся из рубки, чтобы осмотреться, в недобрый момент: снаряд или бомба разорвался недалеко от машины. Ранило осколком.
В июне полк перебросили в Белоруссию.
Там один бой запомнился. Три танка головного дозора, который вышел из леса на поляну и поднялся на пригорок, были уничтожены «Тигром», который стоял открыто на другой стороне поляны. Обойти эту поляну было невозможно, и командир бригады приказал: «Ты «зверобой»? Вот и уничтожь этот танк».
Шишкин Н.К. Фото в свободном доступе.
Самоходка выдвинулась вперед, подошла к подножью холма и стала медленно на него взбираться. «Я по пояс высунулся из люка. В какой-то момент увидел немецкий танк, стоявший упершись кормой в ствол огромного дерева. «Тигр» выстрелил. Завихрением воздуха, просвистевшей над моей головой болванки, меня едва не вырвало из люка. Пока я думал, что же мне делать, он еще выпустил одну или две болванки, но поскольку над холмом торчал лишь фрагмент рубки, а траектория пушечного снаряда настильная, он не попал».
Стало ясно: выползешь - погибнешь впустую. Решил воспользоваться возможностями 152-мм гаубицы, имевшей навесную траекторию полёта снаряда. Заметил на холме кустик. Смотря через канал ствола, добился от механика водителя такой позиции самоходки, чтобы кустик был совмещен с кроной дерева, под которым стоял немецкий танк.После этого, используя прицел, опустил орудие на три сотых, чтобы снаряд прошел над самой землей. Сел за наводчика, в прицеле держал кустик. Выстрел! Высунулся из люка - башня «Тигра» лежит рядом с ним - точно под обрез попал! Небывало удачный случай!
Бои шли так: в колоннах проходили километров 10-20, потом натыкались на заслон, развертывались, сбивали и шли дальше. В районе населенного пункта Бобр Шишкин был ранен в живот осколком. Когда от этого ранения оправился – Минск и Вильнюс уже были взяты.
В Литве шли ожесточенные бои. Наши пытались разрезать Курляндскую группировку. Сражений было много, но запомнилось одно под Мемелем, после которого Шишкина представили к Ордену Суворова III степени. Правда, не дали…
Они в то время воевали в составе 18-ой Гвардейской танковой бригады. Бригада сосредоточилась в лесочке, на опушке которого в кустах Николай Константинович расставил свои самоходки.
Схема того боя. Фото в свободном доступе.
Перед нами - поле, а за ним - высотка, поросшая лесом. В бригаде в то время было не более 20-ти танков - фактически танковый батальон. Командир бригады вызвал командиров батальонов и приказал им атаковать высоту.
Батарее самоходок было приказано совершить марш вдоль фронта и сосредоточиться на другом направлении. Собрались на дороге, пошли. Над ними на бреющем проскочил немецкий истребитель. Кулаком пилот погрозил и улетел. И, по всей видимости, передал, что тяжёлые самоходки ушли из этого района.
А им поступила команда командира вернуться на исходные позиции. Там «Тигры» пошли в наступление. Самоходчики вышли на свои старые огневые точки и открыли по ним огонь. Батарея уничтожила пять «Тигров»!
Но представление к Ордену Суворова III степени не утвердили. Ведь в целом бой был неудачным: Мемель не сразу взяли, а полбригады при этом потеряли.
«Всегда можно причину найти. Да, если бы все заслуженные ордена получали бы, то их некуда бы было вешать!»- говорит Николай Константинович.
Спасибо за прочтение! Ставьте лайки, пишите, что думаете в комментариях!
А как Вы считаете можно ли назвать ИСУ-152 самой опасной советской САУ?
«Пока готовилась атака, мы успели заметить в роще на высотке несколько танков. По моей команде орудия выдвигались на огневые позиции и уничтожали обнаруженные цели - один - два выстрела и танк подбит. Мой наводчик Бычков до тысячи метров в танк с первого раза попадал, да и других я научил неплохо стрелять, так что за сутки, пока танкисты атаковали этот холм, моя батарея сожгла десять танков».
Ну, а танкистам нашим пришлось плохо: выскакивают на Т-34 на открытое место, а немцы их начинают с дальней дистанции из «Тигров» избивать. 2-3 сгорят, остальные откатываются. Командир бригады: «Повторить атаку». И снова, опять потери, опять откатились. И в третий раз.Батарее самоходок было приказано совершить марш вдоль фронта и сосредоточиться на другом направлении. Собрались на дороге, пошли. Над ними на бреющем проскочил немецкий истребитель. Кулаком пилот погрозил и улетел. И, по всей видимости, передал, что тяжёлые самоходки ушли из этого района.
А им поступила команда командира вернуться на исходные позиции. Там «Тигры» пошли в наступление. Самоходчики вышли на свои старые огневые точки и открыли по ним огонь. Батарея уничтожила пять «Тигров»!
Но представление к Ордену Суворова III степени не утвердили. Ведь в целом бой был неудачным: Мемель не сразу взяли, а полбригады при этом потеряли.
«Всегда можно причину найти. Да, если бы все заслуженные ордена получали бы, то их некуда бы было вешать!»- говорит Николай Константинович.
Спасибо за прочтение! Ставьте лайки, пишите, что думаете в комментариях!
А как Вы считаете можно ли назвать ИСУ-152 самой опасной советской САУ?
Следующая публикация
Комментарии 3