Игорь Гарин
Прогресс невозможен без изменений, а те, кто не могут изменить свои мнения, не могут изменить ничего.
Джордж Бернард Шоу
Один из отцов психологии Карл Густав Юнг метко заметил, что «средние люди не могут выносить слишком много действительности». Это означает, что будущее в руках неофилов, подвижников и фантазеров. Да, понимать будущее способны только люди с большим воображением, влюбленные в инновации и перемены, не желающие останавливаться на достигнутом и все время двигающиеся вперед.
Неофилам легче видеть картину будущего, ибо оно всегда прорастает из настоящего, которое необходимо охватывать единым взглядом. Знаменитый американский писатель-фантаст Уильям Гибсон говорил, что будущее уже наступило, оно просто неравномерно распределено. Элементарные ячейки будущего существуют в настоящем в виде визионеров, как бы пришедших в настоящее из будущего. Отверженные современниками, непризнанные гении создают будущее в своих умах или лабораториях, и чтобы понять будущее, просто необходимо до них достучаться. Прототипы всего, что войдет в распоряжение человечества через 20-40 лет, уже существуют в мозгах нынешних первопроходцев или впередсмотрящих.
Прогнозирование — это выявление тенденций, меняющих наш мир, экстраполирование хода уже идущих процессов. Дэн Гарднер в книге «Футуристическая болтология» продемонстрировал множество несбывшихся пророчеств, этих свидетельств ограниченности полета фантазии неудачливых пророков. Потому что прогнозирование перестает быть болтологией только при условии «высокого полета», когда мир видят не со своей ограниченной «кочки зрения», а с высот зорких орлов. Предсказуемость как таковая и есть широта горизонтов, людям ограниченным в этой сфере делать нечего. Я бы усилил мысль: нужно уникальное сочетание любви к новизне, воображения и фантазии, дабы увидеть будущее хотя бы краешком глаза.
Основатель компании «Дженерал электрик» недавно признал, что бесполезно отслеживать все изменения, которые происходят в мире, так как «мы за ними не успеваем».
Стремление к новому и фантазия — вот что меняет и преобразует мир. Для меня время — средство для реализации невозможного, невероятного, невообразимого, чудесного. Один из моих любимых мыслителей Августин Аврелий писал, что чудо находится в противоречии не с природой, а с тем, что нам известно о природе. И всё, что я знаю о мире — развернутое свидетельство того, как фантастическое или невозможное становится реальным. Каждое государство и каждый народ имеют такую историю, на какую у них хватает фантазии, изобретательности, воображения, продуктивности духа, свободы, воли…
Фантазия мобилизует сознание и активизирует волю, позволяет круто изменить жизнь, если можно так выразиться, — оживить и обогатить ее. Фантазия — это еще одно, священное, измерение реальности, пронизанность ее духовностью, связывающей разные измерения бытия в единое целое. Именно фантазия, воображение, выдумка, изобретательность позволяют человеку проникнуть в глубины бытия, в вечность и бесконечность. Именно фантазия является мостом в информацию, способом овладения информационной средой бытия. Я убежден в том, что всё, что человек может себе представить, он когда-нибудь сможет осуществить, и дело исключительно в смелости и таланте.
Фридрих Ницше считал, что будущее влияет на настоящее ничуть не меньше, чем прошлое. Но каков механизм такого влияния? — Только наше воображение, наша фантазия, наша способность видеть будущее из настоящего. Прогнозы и предсказания всегда меркнут по сравнению с нашей интуицией, нашей сокровенной способностью подглядывать у будущего. Мы видим будущее, потому что мы — люди. И по этой причине мы способны не просто пролонгировать прошлое, но глубоко понимать, что современное — это только начало отсчета, только пропуск в неимоверное, чудесное, невозможное. В отличие от Анри Бергсона, я вижу в настоящем не неуловимое наступление прошлого, а точку отсчета будущего.
Грядущее не таинственно — оно чудесно. Чудесно в том смысле, что сказка, миф, фантазия будут во все большей мере «материализоваться», а невозможное становиться реальным. Ричард Уотсон в «Истории следующих 50 лет» это ярко продемонстрировал, одновременно показав, что будущее для всех будет разным, ибо каждый сам творит свое будущее: «В будущем мы увидим битву между теми, кто постоянно стремится вперед, и теми, кто мечтает отправиться в обратное путешествие во времени в облагороженный и уютный вариант своего личного прошлого». Ярчайшее подтверждение тому - кровавая русско-украинская война.
Наши фантазии и мечты являются слепками наших душ. По словам Виктора Гюго, мечта каждого человека рисуется соответственно его натуре.
Лично для меня фантазия, воображение, вдохновение, дерзновение, смелый прогноз — формы познания, пиршество мысли, интуиции, воображения, то, что меняет и преобразует мир. Именно фантазия и воображение апеллирует к самому сокровенному в человеке. Фантазия — способность постоянно ломать привычные рамки накопленного опыта. Фантазия активна, пытлива и обнаруживает проблемы там, где нетворческие люди их не видят. Фантазия по-новому оперирует предметами и понятиями, не давая себя опутать никакими конформистскими соображениями.
Я всегда считал невозможное относительным. Только осознание такой относительности дает возможность ученым открывать новые фантастические миры и обращать мечту в реальность. Только те, кто не страшатся абсурдного, добиваются невозможного. Прекрасно, что мы встретились с парадоксом, говорил Нильс Бор: теперь можно надеяться на продвижение вперед.
Готовиться к будущему — это готовиться к невозможному, немыслимому. Главным элементом планирования будущего является свободный полет воображения. Поэтому прогресс человечества, экономический рост, процветание, культурное восхождение напрямую связаны со степенью свободы граждан. Ограничьте ее — и деградация, коллапс… Это, кстати, главная метафизическая причина гибели царств и заката многих цивилизаций. Я объездил весь мир и мой главный вывод: больше свободы и фантазии — краше жизнь!
Недавно я сформулировал следующий обобщающий принцип: ЭВОЛЮЦИЯ ВОЗМОЖНА, ПОТОМУ ЧТО ВСЁ, ЧТО ПРЕПЯТСТВУЕТ ЭВОЛЮЦИИ, РАНО ИЛИ ПОЗДНО ОТМИРАЕТ. Согласно этому принципу, недостаточно жить "здесь и сейчас", необходимо быть чутким к будущему, слышать его голоса и стараться его приблизить. А прогнозирование будущего, как мне кажется, и есть один из способов его приближения.
ЦЕННОСТИ
Не вокруг творцов нового шума — вокруг творцов новых ценностей вращается мир, писал Фридрих Ницше. Чувство ценности, «первичное сознание» ценностей пронизывает опыт человека, все действия которого можно интерпретировать как «ценностные реакции или ответы» сознания на переживаемую в опыте реальность. Чувство ценности скрывается за всякой человеческой деятельностью, определяя его цели и приоритеты. В неясном, темном, далеко не всегда сознаваемом «чувстве ценности» выражается личность человека, особенность структуры его сознания.
Я не разделяю мнения, будто ценности — платоновы эйдосы, существующие по ту сторону бытия, способные исчезать или появляться в поле зрения человека, но не изменяться. Да, они — продукт духовной сферы бытия, производимый человеческим духом спонтанно, непредсказуемо и необъяснимо. Но ценности — такой же последний, ни из чего не выводимый «факт», как происхождение Вселенной. Потому-то будущее — это радикальный пересмотр ценностей. Безответственность и инфантилизм «простых людей» — плохой строительный материал для государств будущего. Поэтому в политической конкуренции будут побеждать ответственные и мудрые, а не зомбированные йеху. Без гражданственности, без личной ответственности за подлости, которые творит твое государство, — какое к черту великое будущее?..
Пока в народе нет ответственности, толерантности, терпимости, благожелательности, пока власть не ценит свободу личности и плюрализм мнений, у страны нет будущего. Дремучесть опасна не обращенностью в прошлое, а закрытием будущего.
Озлобленность, нетерпимость, безответственность и инфантилизм «простых людей» — плохой строительный материал для лучшего будущего. Поэтому в политической конкуренции всегда будут побеждать терпимые, ответственные и мудрые, а не зомбированные йеху. По словам Аркадия Бабченко, если тебе плевать на то, что делает твое государство, куда оно влезает с войной, — какой ты к чертям гражданин? Страна, президент которой ботает на фене, а процент рецидивов заключенных составляет 83%, не имеет будущего. Массовое безразличие аморально, массовая поддержка диктаторских режимов смертельна…
Я всегда считал высшей ценностью человека, и поэтому убежден в том, что страны и народы, ценящие личностность и индивидуальность, имеют привилегированный билет в будущее. Наоборот, там, где человек — строительный материал, пушечное мясо или объект оболванивания, где в цене безликость и серость, — вход в будущее напоминает забитые холестерином кровеносные сосуды, ведущие к некрозам.
Каковы нравственные ценности человека, таков он сам. Наивысшие ценности человека — духовные, нравственные ценности, ценности любви и прощения. И там где их нет, настоящее и будущее неолитичны.
Будучи проповедником эволюции человеческой души, я надеюсь, что новое, более расширенное сознание будет медленно теснить старое суженное. Дурь, ограниченность, недоумие, конечно, никуда не исчезнут, но нетерпимость, злоба, жлобство рано или поздно начнут терять свои позиции.
Цель культуры — открывать людям доступ к таким ценностям, которых еще никто не переживал, разрушить преграды в «царство ценностей», постоянно обогащать мироощущение человека новыми открытиями духа. Чем полноценнее и активнее личность, тем больше ценностей она открывает. Для меня будущее связано не с закатом, а с оздоровлением цивилизации, с возрождением почтительного удивления перед миром как «Божьим даром», который человек должен бережно хранить и лелеять, а не относиться к нему, как к сырому материалу для бесцельного и бессмысленного труда. Потому-то любое, в том числе научное знание должно быть поставлено на службу высшим духовным и нравственным целям. И тем странам и народам, которые до этого дозрели, гарантировано великое будущее.
В ближайшие десятилетия светское общество будет теснить религию пропорционально степени экономического роста. Скажем, уже сегодня самое большое количество атеистов находится в скандинавских странах и Японии. Впрочем, процесс децерковизации достаточно медленный, особенно в странах третьего мира, где церковники вовсю эксплуатируют нищету, отсталость и плодовитость бедняков. На основании чего я делаю такие выводы? Только на протяжении XX века количество атеистов возросло от 0,2 % населения мира до 13 %, то есть в 65 раз, тогда как количество исламистов — только в 2 раза (причем последнюю цифру обеспечил огромный всплеск рождаемости мусульман в этот период).
Здесь необходимо уточнение-разъяснение: я веду речь не об утрате индивидуальной веры, а о существенном уменьшении влияния церкви. Персональная вера — дело слишком сокровенное и личностное, поэтому не подлежит прогнозам. Единственное, в чем я убежден, так это во всплеске духовной жизни: что бы ни говорили о вреде богатства, чем богаче страна, тем у нее больше средств для достойной человеческой жизни, немыслимой без духовной составляющей. Скажем, уже сегодня самое большое количество симфонических оркестров, музеев, психологов и ученых (как, впрочем, и церквей) находится в США. Сказанное подтверждает анализ Центра международной политики Гарвардского университета, показавший, что уровень религиозности и приверженности к соблюдению обрядов снижается в большинстве богатых государств, тогда как сохранение религиозности в отсталых связано исключительно с более высокими темпами рождаемости. То есть по мере уменьшения последних, церковное «благочестие» тоже пойдет на убыль. Я не случайно заковычил этот термин, потому что убежден в том, что нравственность заключается не в слепом следованиитабу и заповедям, а в высокой социальной ответственности. Более того, то, что сегодня вытворяют православная церковь и ислам порождают терроризм, а не мораль.
Есть все основания ожидать, что человеческая фантазия и изобретательность одержат верх даже над самыми смелыми прогнозами. Опыт прошлых прогнозов свидетельствует о неблагодарности этого предприятия и поэтому некоторые даже считают его уделом дураков. Я так не думаю, хотя отдаю себе отчет об опасностях, подстерегающих вступивших на эту стезю. Ибо, во-первых, многие тенденции нелинейны и, во-вторых, большая часть инноваций, изменивших мир, выявляется не с помощью планирования, а методом проб и ошибок.
Я давно обратил внимание на то, что проницательность в гораздо большей степени присуща поэтам, нежели ученым. Даже атомная бомба за двадцать лет до своего появления родилась в голове Андрея Белого, а не Эрнеста Резерфорда. Последний как раз не верил в возможность ее создания.
Многие выдающиеся ученые недооценивали потенциал своих или чужих открытий. Вплоть до последней трети XIX века даже аэродинамики считали, что создание летательного аппарата тяжелее воздуха невозможно. Изобретя телеграф в 1895-м, Маркони не представлял себе, что совсем скоро появится радио. А еще через десять лет Генрих Герц сказал: «Я не думаю, что открытые мной беспроводные волны будут иметь практическое применение». Крупные математики, например академики М.В.Остроградский и В.В.Буняковский, отрицали неевклидову геометрию. Когда в лаборатории Белла изобрели транзистор (1947), то все считали его только удобной заменой вакуумной трубки в радиотехнике. Никому тогда не приходило в голову, что транзисторы откроют новую компьютерную эру. Лорд Эрнест Резерфорд, открывший атомное ядро, называл возможность использования его энергии — «вздором», а любые попытки такого рода — «погоней за солнечным зайчиком». В 1920-х и 1930-х гг. основатель современной ракетной техники Роберт Годдард подвергся серьезной критике, а его занятия саркастически называли «чудачества Годдарда». Британский королевский астроном назвал «чепухой» космические путешествия всего за две недели до запуска первого спутника. Директор компании IBM Томас Ватсон в 1943 г. сказал: «Думаю, что на мировом рынке мы найдем спрос для пяти компьютеров». Когда более полувека назад принстонский математик Джон фон Нейман разрабатывал первые компьютерные программы, ему в голову не могла прийти мысль, что на смену вычислительным «монстрам» в начале XXI века придут портативные лаптопы для маленьких деток, повсеместно делающие их компьютерно зависимыми и что люди и «машины» будут связаны, «пока смерть не разлучит их». В 1981 г. основатель Microsoft Билл Гейтс cчитал, что «640 КБ должно быть достаточно для каждого» и еще, что «нам никогда не удастся создать 32-битную операционную систему». Генеральный директор Microsoft Стив Балмер в 2007 г. писал: «У iPhone нет шансов получить значительную часть рынка. Абсолютно никаких». Наверное, по этой причине английский писатель, ученый и футуролог Артур Кларк говорил, что «когда признанный ученый говорит о том, что что-то невозможно, то он, скорее всего, ошибается».
Легче предсказывать то, что в обозримое время не произойдет, чем реальные инновации. Скажем, по мнению Мэтт Ридли, в следующие 40 лет не наступит конца чего бы то ни было — истории, науки, нефти, войн, капитализма, книг или любви. Ибо природе человеческого общества присуще накапливать идеи, а не заменять их другими.
Этот список можно продолжать очень долго, потому что рациональное мышление ограничивает полет фантазии, и мало пригодно для прогнозирования. Здесь, видимо, необходим особый тип сознания, такой, как, например, у Рэймонда Курцвела, сочетающий огромные знания с фантазией и проницательностью. Кстати, Р.Курцвейл на практике опроверг мнение, что люди начинают пророчествовать, когда достигают необходимой для этого степени маразма.
Речь идет о гениальном американском изобретателе и футурологе, создавшем многочисленные системы для распознавания речи. Как футуролог он известен многими научными и технологическими прогнозами, учитывающими появление искусственного интеллекта и средств радикального продления жизни людей. Согласно Рэю Курцвейлу, в будущем человечество достигнет почти неограниченного материального изобилия, а люди смогут приблизиться к бессмертию. Он также дал обоснование технологической сингулярности — феноменально быстрого научно-технического прогресса, основанного на мощном искусственном интеллекте. Технологическая сингулярность характеризует периоды чрезвычайно быстрого технологического прогресса, когда из-за скорости и сложности изменений за ними очень сложно уследить.
Организованный в Калифорнии Singularity University я бы определил как университет впередсмотрящих. Почему столь важна деятельность Университета сингулярности? Потому что уже сегодня мы столкнулись со снижением ожидаемой продолжительности жизни компаний: если в 1956–1981 гг. из списка Fortune 500 ежегодно вылетало по 24 компании, то в период с 1982 по 2006 г. этот показатель вырос до 40, и, похоже, процесс будет лишь ускоряться. Потому-то столь важно прогнозирование «живучести» не только компаний, но бизнес-моделей, профессий и даже идей.
На одном из саммитов этого университета было отмечено, что в 1998 году в фирме Kodak было 170 тысяч сотрудников и фирма продавала 85% всей фотобумаги и фотопленки в мире. С появлением цифровых фото- и телекамер их бизнес-модель исчезла, и фирма обанкротилась. И такая печальная судьба, по мнению Курцвейла, в ближайшие 10 лет ожидает многие устаревающие производства и технологии. Singularity University и призван осмысливать и предсказывать идущие в мире перемены, дабы предотвращать банкротства и стимулировать 4-ю промышленную революцию, начавшуюся в наш экспоненциальный Век.
Вернор Виндж считает, что ближайшая технологическая сингулярность может наступить уже около 2030 года, а сам Рэймонд Курцвейл — в 2045 году. На Саммите Сингулярности в 2012 году Стюарт Армстронг собрал оценки экспертов касательно близящегося скачка, и медианное значение этой выборки составило 2040 год.
Перечислим сбывшиеся прогнозы Рэя Курцвела;
— в 1990 году он предсказал, что компьютер победит чемпиона мира по шахматам в 1998 году. (В 1997 году Deep Blue (IBM) обыграл Гарри Каспарова);
— в начале 2000-х экзоскелеты позволят инвалидам ходить. Компании типа Ekso Bionics уже разработали такие системы;
— в 1999 году он предсказал, что люди смогут отдавать компьютеру голосовые команды уже в 2009 году. Хотя в 2009 году естественные языковые интерфейсы вроде Siri и Google Now только начали свой долгий путь, вполне вероятно, что очень скоро мы вовсе избавимся от клавиатур.
— компьютерные дисплеи будут встраиваться в очки, создавая дополненную реальность, в 2009 году. Google начала экспериментировать с прототипами Google Glass в 2011 году;
— в 2005 году он предсказал, что к 2010-м виртуальные решения позволят осуществлять языковые переводы в режиме реального времени, когда слова на иностранном языке будут переводиться в текст на другом языке. Microsoft (Skype Translate), Google (Translate) и другие уже осуществили это.
Вот некоторые другие прогнозы обладателя двадцати почетных докторских степеней Р.Курцвейла:
— в начале 2000-х он предвидел соединение миникомпьютера с полезными вещами, создание виртуальной реальности, неотличимой от окружающего мира, широкое использование нанотехнологий в медицине;
— к концу 2020 года очки будут проецировать изображения прямо на сетчатку. Десять терабайт вычислительной мощности (примерно столько, сколько у человеческого мозга) обойдутся в 1000 долларов.
— к 2020-му нанороботы станут умнее нынешних медицинских технологий. Наноботы, «обитающие» внутри кровеносной системы, смогут доставлять питание к клеткам человека и удалять их отходы. Они также произведут детальное сканирование мозга человека, позволяющее понять детали его работы и устранить дефекты. К концу десятилетия в промышленности станут широко использоваться нанотехнологии, что приведет к значительному удешевлению производства всех продуктов. Нормальное человеческое питание можно будет заменить наносистемами. Самоуправляемые автомобили наводнят дороги, людям запретят самостоятельно ездить по автомагистралям.
— к 2030-м годам виртуальная реальность станет на 100% реальной по ощущениям. Мы сможем загружать собственный мозг/сознание к концу этого десятилетия.
— к 2040-м годам внутренние органы будут заменены кибернетическими устройствами гораздо лучшего качества, небиологический интеллект станет в миллиард раз более способным, чем биологический. Нанотехнологии будут способны создавать еду и любые объекты физического мира буквально из воздуха.
— к 2045 году, когда завершится технологическая сингулярность, Земля начнёт превращаться в один гигантский компьютер, и постепенно этот процесс может распространиться на всю Вселенную. К этому времени мы сможем умножить свой интеллект в миллиард раз, связав кору наших полушарий беспроводным путем с искусственным неокортексом в облаке. К этому времени исчезнут десятки ныне существующих профессий (например, таксиста, бухгалтера, помощника юриста, авиадиспетчера, переводчика) и взамен возникнет множество новых, не существующих ныне.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев