Неудавшийся скандал

Наверху ходили и ходили – все слышно. И стоял гул. Воскресенье, и время раннее, но все равно – шум. А дома как из картона. Внизу молодая женщина после ночной смены. Живет в квартире недавно, всего полгода. И с соседями не знакома. Пробовала лечь так, чтобы на свободное ухо подушку положить, однако бесполезно. Вроде угомонились, и женщина задремала. И вдруг наверху запели – словно хором. Несколько голосов нестройно выводили старые песни. Это уже слишком. Тоже мне – концерт не по заявкам. Да и поют плохо, лучше бы молчали. Интересно, что за компания? Сейчас никто за столом не поет – время не то. Не дают спать! Вечером опять на тяжелую смену. Немножко бы тишины и покоя

Два старика

У дедушки в прошлом было два брака. В первом Бог детей не дал, зато во втором дочь родилась. Подросла девочка, и родители развелись. Причем так, что друг друга видеть не хотели. Дочь была с матерью и отца почти не знала. Да и желания увидеть не было – может, таково влияние матери. Бывает же и невыраженное воздействие, но оно все равно есть. А отец замкнулся, растерял старых друзей и жил как бобыль. Желание жить в одиночестве усилилось на пенсии и превратилось в главный жизненный принцип: не лезьте ко мне. Появилась внучка. Может, несколько раз видел ее дедушка. Так и жил один, даже из дома редко выходил. Не было у него компьютера, связи с миром людей сами отпали. Из средств

Вторая мама

Анатолий проснулся от шарканья ног. Теща с раннего утра собиралась в церковь на службу. Не было ни одного воскресенья, что бы она хоть раз пропустила «обедню». Так называла она всегда воскресную литургию. Не смотря на свои девяносто два года, Анатолий не помнил случая, чтобы она заболела. Он не раз предлагал ей свои услуги – свозить ее на службу на своей машине. Машина круглый год стояла под окном. Но Антонина Петровна ни разу не согласилась с ним. — Пройдусь пешком, не барыня, — так говорила она Анатолию на его предложение. В отличие от своей тещи Анатолий с женой без машины не могли себе представить жизнь. Даже в магазин, который находился в трехстах метрах от дома, о

Чужие дети

Дети заранее убегали из дома, и, голодные, заплаканные, ночевали в будке Султана, под тёплым боком этого лохматого великана, ставшего для них доброй мамкой-нянькой… Так получилось, что Николай Сергеевич жил один в большом доме на окраине районного центра с двумя маленькими детьми на руках. Все домашние заботы легли на его плечи. Николай работал в районной автобазе главным инженером, иногда приходилось ездить в командировки за запчастями, оборудованием, машинами и если бы не помощь старой Пахомовны — женщины доброй и отзывчивой, то ему пришлось бы или уволиться с хорошо оплачиваемой работы, или отправить детей в интернат. Младшая дочка Нина слышала, но не разговаривала. Врачи рек

Лунь

Василий Павлович осмотрел результаты своей работы: — Ну, сойдет. Бог даст, помру до зимы. Он отложил молоток и двинулся к дивану, который приволок из дома. Честно говоря, дивану пора было на тот свет, как и дому, но спать-то нужно было на чем-то. Тут у него в сарае было очень даже прилично. За два месяца, после того как ураганом в доме порушило крышу, он тут неплохо обжился. Притащил диван, стол, потом провел свет при помощи проводов, которые внутри дома обрезал. Там-то они больше не нужны. Даже сломанный шкаф тут поставил, не весь, конечно, а только то, что уцелело. Сам-то чудом жив остался, стропила рухнули в нескольких сантиметрах от места, где он спал. Василий Павлович не всегда жил

Человечище

Дед пришел из церкви, позавтракал, сделал самокрутку, уселся на свою любимую лавку во дворе, чтобы подымить на солнышке и… умер. Проводить его в последний путь пришли не только родные, друзья, соседи, но и почти все жители ближайших деревень. Уважали. Знали: орденоносец, разведчик, прошел всю войну с первого до последнего дня… А он лежал как живой. Казалось: улыбается во сне, хотя при жизни редко кого одаривал своей улыбкой. Суровый был мужик. Настоящий. Никто не обливался слезами, не истерил. Тихая торжественность царила рядом с ним, во всем доме, во дворе, да и во всей деревне… После кладбища сели помянуть. Люди вспоминали деда добрым словом, рассказывали о каких-то случаях