Предыдущая публикация
Осиновый лист.
Рассказ частично основан на реальных событиях.1937 год
- Как скоро Полинка из города приедет? - вздыхала Галина, постукивая спицами.
- Так обещала же, когда выходные будут, тогда и навестит нас, - забивая трубку, будничным тоном ответил её муж Макар. - А чего ты, мать? Отчего такое беспокойство на лице?
- А ты не беспокоишься? - удивленно посмотрела на него Галя. - Ты же завсегда только об младшенькой переживания испытывал. Любимица ведь твоя, а сидишь и в ус не дуешь, будто бы о чужом ребенке речь идет.
- Позволю напомнить тебе, душа моя, что Полинка уже не ребенок. Девятнадцать годков девке. Вот окончит в этом году обучение, вернется в село и замуж выдадим её за Петрушу. Борисыч уж и костюм для жениха заказал, а вскоре мы лавки да столы сколачивать будем, чтобы вся округа гуляла. А что касаемо беспокойства.. Отчего-то и правда с утра душа не на месте, будто неприятность какая будет.
- И мне вот сон приснился дурной.. - вздохнула Галина и отложила вязание. - Снилось мне, Макарушка, что младшенькая наша в паутине запуталась и не может вылезти, а старшенькие наши наблюдают за ней с равнодушием. Катька вроде хочет помочь, но подходит к ней и шепчет зловеще: "сама судьбу такую выбрала!"
- А ты что же? - усмехнулся Макар. Дурным снам он не верил, считал, что в голове у его бабы излишние переживания сидят. Но, чувствуя с утра непонятное беспокойство, вдруг испугался - как бы сон в руку не был...
- А я будто бы издалека, со стороны наблюдаю, хочу подойти, а не могу. Будто рядом я, а нет меня. И они меня не видят, - в голосе Галины чувствовалась горечь.
Тут залаяла собака во дворе и Макар с Галиной тотчас же подскочили и кинулись к двери.
- Полинка!- ахнула обрадованная мать и бросилась к дочери, но тут же остановилась, заприметив за её спиной молодого симпатичного человека.
А сама Полина стояла какая-то неуверенная и испуганная. Она боялась поднять глаза.
- Здравствуй, дочь. Отчего же глаза опустила и батьку не обнимаешь? - Макар неспеша подошел к ней. - Так может познакомишь с молодым человеком?
- Это Егор. Васильев Егор Архипович. - Полина еле слышно представила его.
- Ну что же, приятно познакомиться, Егор Архипович, я - Макар Семенович, - он протянул ему руку и пожал, хотя весь вид его говорил о том, что отец недоволен. Другие планы у него были на любимицу-дочь, а тут она из города с парнишкой приехала. Что-то ведь это значит. - Вы друг моей дочери?
- Батя, он мой муж, - едва прошелестела Полина, так и не подняв голову. Егор тоже свою опустил.
- Он твой - кто? - Галина прижала руки к груди. - Вы чего это, дети? Белены объелись?
Макар крякнул от неожиданности и подошел к лавочке. Достав из кармана трубку, он стал её набивать, несмотря на недовольный взгляд жены.
- Значит, муж... Значит ты, дочь, вышла замуж тихо, втайне, никому ничего не сказав, не испросив позволения и не послушав совета дельного...
- Батя, я взрослая, - подала голос Полина, хотя понимала, что отец прав.
- Взрослая. Так и мы с матерью не дети малые, чтобы нам такие неожиданности устраивать. Так отчего же такой поспешный брак? Али тяжелая ты?
Полина молчала, а Макар и без слов всё понял, зато Галина сложила ладони на щеках и стала качать головой, охая и ахая.
- Тише, мать, - прикрикнул на неё муж.- Значит, ребенка ждете, оттого и брак поспешный. Ну что же, спасибо, что хоть сейчас в известность поставили, а не тогда, когда уж роды бы наступили.
- Прости, бать... - она подалась вперед.
- Вот что, дочка! - он поднял руку и, внимательно посмотрел на новобрачных: - Стоишь ты тут, дрожишь, вот так и будешь по жизни с ним трястись, как осиновый лист. А всё отчего? Оттого, что смелости в вас обоих нет сразу обо всём сказать, всё по-человечески сделать.
Подойдя к сараю, он взял лопату и пошел в огород. Труд всегда отвлекал его от тяжелых мыслей. Эх, что же Борисычу он скажет? Как другу сердечному вот такое донести? Они же хотели поженить своих детей. Да и такой сват, как Борисыч, сейчас ко времени. Как ни крути, председатель колхоза.
Макар копал грядку и злость брала его. Что за жизнь пошла? Отчего всё меняется с такой скоростью? Вот еще недавно, казалось, они с Галинкой венчались, детей своих крестили, а потом и церкви стали под запретом, и батюшки все тайно служат. Еще недавно он был хозяин своему поголовью, а шесть лет назад пришлось отдать и отцовский земельный надел и большую часть животины в колхоз. Но ничего, привыкли, даже оказалось, что не всё плохо, без еды и работы не сидят.
Еще недавно его младшая дочь Полинка в рот ему заглядывала, внимала тому, что он говорит, послушной была да отцовское слово уважала, а теперь стоит брюхатая рядом со своим мужем, невесть откуда взявшемся, и дрожит как лист на ветру. А ведь еще летом, уезжая в город после каникул, за Петрушу замуж собиралась и слова против не говорила, наоборот, вроде как даже обещала до весны в ателье платье сшить, чтобы всех деревенских баб за пояс заткнуть. Чем же этот прохвост её так задурил, что она так скоро в койку к нему легла, да замуж за него пошла?
****
А Галина слушала и внимала словам дочери и зятя. Зимой они повстречались, в кино познакомились. На танцы стали ходить, по улицам гулять, а вскоре сами не заметили, как друг без друга уже дышать им сложно стало. Любовь случилась сильная и крепкая, которая все здравые мысли спутала. Вот и согрешили они. Да уже тогда Егор замуж Полину звал. Всё боялась девушка приехать в родное село и правду сказать, стыдно было перед родителями и Петром, который невестой её считал. Вот и оттягивала знакомство... В любовь погрузилась с головой, а вскоре поняла она, что беременна. Не раздумывая, Егор повел её брак регистрировать, уж потом решили к её родителям ехать.
- Всё не по-людски как-то вышло, - Галина тяжело вздыхала, глядя в окно на Макара, который лопатой усердно махал. - Отец, глянь, как старается. Зол он. Скажи, Егор, кто родители твои, из какой ты семьи? Как Полинку приняли?
- Отец мой токарем на заводе работает, мать поваром в заводской столовой. Из простой они семьи, сын я у них единственный и Полинку они приняли хорошо.
- А ты сам? Ты работаешь?
- Работаю и учусь, - кивнул он. - Строителем буду.
- Это хорошее дело, - согласилась теща.
- Мам, мы поедем в город... - тихо произнесла Полина. - Не стану бате глаза мозолить, пусть отойдет немного, переварит. Сама знаешь, он всегда так - побуянит, а потом успокаивается и всё принимает.
- Поезжайте, Полина, Егор. Поезжайте. А то ещё Петруша прознает, что ты здесь, не ровен час заявится.
Егор кивнул. Кто такой Пётр, он знал. Невеста ничего от него не скрывала. Говорила она, что сосватали её с парнем деревенским, да вот только как друга детства она его воспринимала. Родители сговорились, вот и она согласилась. Не встреть она Егора, пошла бы замуж за Петра. Но теперь, когда она любит и любима, надо бы объясниться, но сил не было. Да и стыдно становилось, едва вспоминала его печальные голубые глаза, когда уезжала она в город.
****
- Уезжаете, значит, - отец воткнул лопату в землю. - Поезжайте, не ровен час и правда Петька заявится, не хочу, чтобы парень неловкость испытывал. Уж как-нибудь сам расскажу ему про дочь свою беспутную, да прощения попрошу.
- Бать, прости, - взмолилась Полина.
Но Макар рукой махнул и ушел к реке. Отвязав лодку, он поплыл по течению...
А к вечеру Пётр нагрянул.
- Макар Семенович, а чего Полинку не видать? Я с поля пришел, мне сказали, что Полинка приехала. А что за молодой человек с ней?
- Проходи, Петруша. Разговор есть, - нахмурился Макар.
Смущаясь и тщательно подбирая слова, Макар поведал несостоявшемуся зятю о выходке своей дочери.
В глазах Петра зажегся нехороший огонь. Он ушел со двора Макара и гулял всю ночь, напиваясь до беспамятства.
****
- Ну, удружили вы, Ефремовы, - качал головой председатель.
- Борисыч, ты хоть душу не тревожь мою, - Макар поморщился. - Думаешь, мне по нраву всё, что происходит? Разве в силах что-то изменить? Ребенка ждет она, любовь у них случилась.
- Ага, любовь, - усмехнулся председатель. - А Петрушу моего, выходит, не любила? Ради благополучия своего замуж соглашалась выйти?
- Ну что ты говоришь, Василь Борисыч? Ну сколько лет мы друг дружку знаем? Сколько браги вместе выпито было, сколько зайцев перестреляно, сколько часов бабы наши друг с дружкой за сплетнями провели? А детишки сызмальства росли вместе, по селу бегали. Всё Полинка твердила, что хорошим мужем Петруша будет, не обидит её, что он её любит. А в город поехала и будто разума лишилась.
- Вот как чувствовал, не надо было отпускать её в город, - вздохнул Василий Борисович.
- Кто же знал? С благими ведь намерениями в город отправляли, чтобы на медсестру выучилась, да фельдшеру нашему подмога была.
****
Пётр будто с катушек съехал. Он загулял, от работы стал отлынивать, а Василий Борисович всё больше и больше винил в этом семью Ефремовых. На сына не мог найти управу с неделю, а потом тот притих, будто и не было загула. Не успел обрадоваться отец, как новое беспокойство им овладело - появилось в глазах Петра что-то нехорошее. Впредь не видел он такого в сыне. Всегда добрый, идущий всем на помощь парень будто стал чужим. Всё ходил, думы свои думал. Потом вроде снова прежним стал, улыбаться начал. В конце мая сам к Макару пошел, вроде как выпить за мировую и забыть все обиды. Макар принял несостоявшегося зятя, выпил с ним, посидели, поговорили и разошлись.
А на следующий день к дому Макара подъехал черный воронок.
- Товарищ Ефремов, докладная на вас имеется, - нежданные гости бесцеремонно прошли в дом.
- Какая такая докладная? - Макар недоуменно посмотрел на оперативника, шагающего по его избе в своих кирзовых сапогах, нимало не стесняясь, оставляя куски грязи.
- О том, что вы выступаете против Советской власти, о том, что не стесняетесь в выражениях, когда рассказываете о том, вынуждены были отдать в колхоз поголовье. Что Советская власть не дает вам развернуться и вынуждает вас жить в нищете. Это так?
- Помилуй, добрый человек, что за ересь? Какая нищета? Гляди, баба моя пироги с мясом напекла, а в крынке творог свежий! - возмутился Макар. - Да Василий Борисович, председатель наш, не даст соврать: аккурат, как колхоз стали строить, я в первых рядах вызвался пополнить его, землю у рябинового сада отдал, что от деда осталась. Там сейчас свиноферма стоит. Тружусь сам в поле, не разгибая спины, все излишки сдаю всегда вовремя. Никогда за шесть лет не было нареканий на нашу семью. Я даже сына своего старшего Никиту отправил учиться на агронома.
- И где он? - усмехнулся самый главный.
- Образование получил и его по распределению под Пензу отправили. Как пройдет положенное время, так с женой со своей вернется к нам в колхоз и будет работать на его благо. Дочку свою, Катюшу, на ветврача учиться отправил, на следующий год будет так же работать у нас. А Полинка, младшая, на медсестру обучается. Замуж вышла в городе за парня из рабочей семьи. Как вы можете думать, что я против Советской власти, коли я и детей своих к любви к Родине воспитываю?
- Нашел, нашел! - из комнаты, где спали Макар с Галиной, вышел молоденький опер и в руках он держал какую-то бумагу.
- Что там? - главный взял листок и начал читать, затем повернулся к Макару: - Скажете, это не ваше?
Макар взял листок и начал читать, бледнея и понимая, что его загнали в ловушку и кто-то подставил его, оклеветал. Письмо было написано чужой рукой, незнакомым почерком, от человека, которого он не знал:
"Макар Семенович, не просите, не стану я устраивать диверсии. Я люблю свою страну и моими руками вы с властью счеты сводить не будете. Давно пора вам примириться с тем, что нет больше ваших святых отцов и нет больше церквей. Мешать сносу храма я не стану, не просите. А еще вы должны отказаться от всех последующих ваших действий. Одумайтесь, ведь ничего вы изменить не можете. Наша дружба закончилась тогда, когда вы прятали козу у меня в лесу. Теперь я живу другой жизнью, новой. У меня есть жена и дочь, жизнью я доволен. Не беспокойте меня больше и не пишите письма."
- Я даже не знаю, о ком может идти речь. Не могу сообразить, кто мог бы его мне прислать. Как видите, нет даже конверта с обратным адресом, - с дрожью в голосе заметил Макар. - И про козу никакую я не знаю, вот вам крест. Отродясь коз у меня не было, - по привычке поклялся Макар, да поздно сообразил, кто перед ним.
- Значит, верующий, - усмехнулся опер. - Значит, про снос храма тоже верно?
- Нет! Это какая-то ошибка! Я ничего не собирался делать, никому письма не писал и ни от кого не получал. Я понятия не имею, кто его мог подкинуть.
Но тут же Макар обмяк, поняв, кто мог... Ну конечно, Петя. Чего он вчера притащился с пузырем? Значит, решил Полинке таким образом отомстить?
Его уводили, а Галина, которая прибежала с поля, кричала и голосила, требовала разобраться.
****
Они и разбирались. Выбивали из него имя адресата, да вот он ответа на это не знал. Не писал он никаких писем и ни от кого не получал. Макар знал, что он ни в чем не виноват. И власть он принял, и неплохо при ней жил. Слегка похуже, чем ранее, но мясо на столе было и в дранье не ходил.
Требовал допросить Петра, но стало еще хуже: Петя заявил, что не знает адресата, но вот якобы неправильные разговоры Макара слышал, стыдил его за это.
Василий пытался за друга заступиться, да не шибко старался - как бы самому не слететь с должности. Когда Макар поделился с ним соображением, что это Петя ему письмо подкинул в комнату, Василий Борисович рассердился, хотя в душе были сомнения...
Через полгода, когда Полина родила сына Евгения, Макара расстреляли, признав его врагом народа...
1943 год. Декабрь.
Грея ладони свои и, глядя на огонь, Полина едва сдерживала слёзы. Сегодня ровно шесть лет, как не стало её отца. Она винила себя в том, что это случилось. И не только она так считала, но и брат с сестрой.
Если бы она не вышла замуж за Егора, не обозлился бы Пётр и не подставил её отца. А в том, что это сделал он, никаких сомнений не было. Мало того злосчастного письма, так он такие показания дал, что кровь в жилах стыла. Его показания были не на одну страницу. Как не просила его Полина образумиться, а Пётр будто бы и сам в свою клевету поверил и сочинял вдохновенно. А кто не поверит сыну председателя? Чуть позже и Василий подключился. То ли сына поддержать решил искренне, то ли боялся, что Петру не поверят, тогда им крышка будет. Но вслед за сыном начал вдохновенно врать. Тут уж председательское слово еще сильнее усугубило ситуацию.
В тот год она потеряла двух близких людей. Хотя нет, четверых...
Отцу дали высшую меру, а мать не справилась с этим горем. Те полгода, которые отец просидел, стали адом. Галина будто умом тронулась, стала болеть, таять на глазах. А потом приехал Никита. Он сообщил, что узнал о судьбе отца. Не в Воркуту его отправили, а расстреляли. Так же он сообщил, что прилюдно осудил действия Макара и отрекся от него. То же самое сделала Катя.
Полина не могла простить брату и сестре предательства, хоть и пыталась их оправдать. Им ведь еще жить в обществе и детей растить. Мать этого горя не вынесла, в конце декабря её не стало...
Полина жила в городе, растила маленького сына и оплакивала родителей. Свекровь и свёкор её поддерживали, но всё же... Что-то изменилось в их отношении. Они не верили, что невиновного человека приговорили к высшей мере. Поэтому теперь будто бы косыми стали взгляды на дочь врага народа.
А потом началась Великая Отечественная. Егора призвали почти сразу, а чуть позже и Полина вслед за мужем отправилась, оставив Женьку маленького с бабушкой и дедушкой. К тому времени она уже была медсестрой. Но в августе 1942 года её перевели в госпиталь, куда свозили раненых, а Егора отправили в Сталинград. Так на фронте разошлись их пути-дорожки.
Полина скучала по мужу, боялась за него, но оставалось только молиться..
- Васильева, тебя наш военврач зовет, - к печурке подошла санитарка Даша и позвала её.
Полина пошла к врачу, понимая, что время отдыха окончено и надо дальше заниматься перевязками и поручениями доктора.
****
1945 год
Она ехала домой и едва сдерживала слёзы радости. Егор жив, свёкры тоже живы, мирное небо над головой!
Всё в прошлом, не будет больше стонов и криков, не будет больше смертей парнишек, которые делали последний вздох у неё на руках.
Теперь всё будет хорошо. Женечка в этом году в первый класс пойдет, жаль, мама с папой не увидят этого.
Полина приехала на две недели раньше Егора и с нетерпением его ждала. Ожидание скрашивал подросший сын, налюбоваться на которого она не могла.
- Полина, - как-то позвала её свекровь. - Женя растет, начинает вопросы задавать.
- Какие же?
- Где его другие бабушка и дедушка...
- Ну а почему не сказать правду, что они умерли? - удивилась Полина.
- Говорила. Спрашивал, как умерли. Просил их фото.
- У меня есть в фотоальбоме карточки, - Полина пожала плечами и потянулась к бархатистому альбому, но удивление вскоре накрыло её с головой - фото матери было, а вот снимки отца куда-то исчезли. Она начала листать, заглядывать под другие фотографии, но не нашла. Нина Сергеевна накрыла её руку своей ладонью и тихо произнесла:
- Не ищи, дочка. Я их уничтожила.
- Что? Как же вы посмели? Зачем? - Полина заплакала.
- Так лучше будет. Не стоит в доме держать снимки врагов народа. А еще, я не хочу, чтобы мой внук знал правду про своего деда. Это надо скрывать. Вообще, никому никогда не говори правду, знаешь же, что люди разбираться не будут, станут шарахаться, как от чумной.
- Да у нас таких чумных в каждой семье хватает, - прошептала Полина.
- Тише, тише! Не смей такие слова в моем доме говорить! - шикнула на нее свекровь.
А Полина, зарыдав, ушла в комнату. Теперь у нее нет даже снимков от отца.
****
В 1950 году Полина и Егор переехали в уральский городок.
Два года назад умер её свекор, а три месяца назад не стало и Нины Сергеевны. Казалось, что больше никто не будет напоминать ей, чья она дочь. Полина и Егор начали новую жизнь - они переехали на Урал, где требовались строители и муж её, имеющий образование, подался за деньгами, которые там обещали. Заселили их в комнате в общежитии, обещали вскоре дать квартиру как молодым специалистам. Полина в садик пошла работать медсестрой и ей это очень нравилось. Детишек она любила и мечтала родить еще, но не получалось у них с Егором больше детей.
Но была еще одна причина, по которой Полина радовалась новому месту жительства - Егор загулял, зазноба у него появилась. Полина даже хотела уйти от него, но тот впервые вдруг показал себя с некрасивой стороны:
- Ты бракованная баба, Полька. Только одного ребенка родить мне смогла. Кому ты будешь нужна? А не боишься, что расскажу всем, кто ты есть на самом деле? Что в больнице узнают, о том, кто батя твой?
Только свекровь смогла вразумить сына, а когда её не стало и Егор получил предложение о переезде, Полина вздохнула. Как бы не ужалили больно его слова, но тем не менее мужа своего она любила.
****
Только вот позже стала понимать Полина слова отца, когда он говорил ей, что будет трястись она как осиновый лист. Неужто напророчил такую жизнь или сглазил он свою любимицу?
Внешне их семья казалась идеальной и благополучной - через год им дали двухкомнатную квартиру. Егор бригадиром работал, Полина трудилась по-прежнему в садике. Женечка учился в школе и учителя хвалили его.
Только вот не всё так гладко было... Гулял Егор направо и налево. Когда Полина в отчаянии сказала, что до начальства его пойдет и пристыдит мужа и его зазнобу, которая в той же бригаде работает, Егор вновь кинул ей жесткие слова:
- Иди, иди. Тогда я твоим подружкам и твоим коллегам расскажу, кто батька твой. Как думаешь, разрешат ли тебе дальше с детишками работать? Будешь в туалетах полы мыть!
- Егор, как ты можешь? - она плакала, глотая слёзы. - Ты ведь знаешь правду. Почему ты стал таким? Мы же любили друг друга!
- Любили. Только вот я о большой семье мечтал, а ты мне одного лишь сына родила. Да и огонька в тебе нет, задоринки. Когда я встретил тебя, ты была легкой такой, воздушной, веселой. А теперь что?
- Что, Егор? - вспылила она. - Разве не знаешь ты, когда смеяться я перестала? Разве не после того, как родителей потеряла и когда брат с сестрой отказались от отца? Разве не после того, как я однажды к ним за помощью обратилась, а они на меня сорвались? Помнишь, слова Кати, как она винила меня в том, что произошло? А потом, когда боль стала утихать, началась война. До смеха и улыбок нам с тобой было?
- Прошли годы, - прошептал Егор. - Годы! Ты не видела и сотни того, что видел я, но я научился жить, веселиться, смеяться!
- Зачем я тогда тебе? Давай разведемся!
- Ну уж нет! - рассмеялся Егор. - Меня всё устраивает. Но если ты хочешь от меня уйти, то учти - все сразу обо всём узнают. А Женьке ты подумала?
- А ты?
- И я думаю, потому и молчу, - бросил ей муж эти насмешливые слова и вышел.
Конечно, его всё устраивало - он гулял, а когда очередная барышня требовала от него похода в дворец бракосочетания, он с тяжелым вздохом признавался, что уже женат. А те, кто знал об этом изначально, сразу же понимали, что требовать от него большего, чем просто жаркие ночи - бессмысленно.
А Полина с каждым годом теряла любовь к мужу из-за его поведения. Вот этот его шантаж выбивал ей из колеи.
Когда пронеслась первая волна реабилитации, у неё появилась надежда и Поля стала писать письма и запросы.
****
1956 год.
Апрельский день выдался тёплым и Полина мыла окна в квартире. Садик закрыли из-за вспышки кори и у неё выдались свободные дни. Вдруг она услышала звонок в дверь.
- Здравствуйте, Надежда Павловна, - поприветствовала она почтальонку.
- Здравствуйте, Полина. Тут письмо вам из ведомства, распишитесь.
Поставив подпись, Полина взяла конверт, украшенный печатями и, закрыв окно, из которого дуло, села на кресло и стала читать. Каждую строчку она перечитывала раз за разом, боясь, что всё это наваждение, что это сон. Вот она сейчас откроет глаза и проснется. Но нет... Волна радости раз за разом накрывала её, а потом боль душевная и жгучие слезы потекли из глаз женщины. Ей отец оправдан. Да, его нет уже девятнадцать лет, но теперь с него снято клеймо "врага народа".
Теперь ей наплевать на слова Егора, и теперь она может рассказать повзрослевшему сыну правду о его дедушке. И никто не запретит ей этого делать!
Вечером, когда Егор вернулся весь довольный, пахнувший женским одеколоном, Полина сидела за пустым столом и демонстративно расправляла руками складки на скатерти.
- Что на ужин? - спросил он.
- А тебя разве там не покормили?
- Я вообще-то с работы пришел, голодный и уставший.
- Думаю, голод ты свой утолил, потому и уставший. А с работы ты ушел в четыре часа, мне соседка Лида сказала.
- Сплетни собирать уже начала? Стареешь, Полька.
- Да и ты не молодеешь, - парировала она. - Уж за сорок, а всё по молодухам бегаешь.
- Полька, ты чего, опять скандал устроить решила? - он сел напротив неё и посмотрел на жену насмешливо.
- Нет, - она равнодушно пожала плечами. - Просто хочу, чтобы ты знал: больше я не приготовлю тебе ужины и обеды. Мы разводимся.
Он расхохотался:
- Белены объелась? Забыла, кто ты? Кому ты будешь нужна?
- Кто? Ну кто я? - она вскочила и посмотрела на него. - Я дочь своего отца, с которого снято позорное клеймо. На, читай! Теперь тебе нечем меня шантажировать!
Она бросила на стол бумажку, Егор стал читать и насмешливое выражение сползало с его лица. Затем, выхватив документ из его рук, Полина пошла собирать вещи.
Нет, больше ничего её здесь не держит. Сейчас она пойдет к соседке Лиде. Они дружили и Полина решила попроситься к ней на время. Она не откажет, так как живет одна. Женя в Челябинске, учится в институте и плакать, как ребенок, из-за развода родителей не станет.
ЭПИЛОГ
Вместе с получением долгожданной реабилитации отца Полина будто получила собственную свободу. Пока длился бракоразводный процесс, Полина жила у Лиды. Сыну она рассказала всё, когда он приехал. Женя и ранее осуждал отца за поведение, а теперь и вовсе будто к нему брезгливость испытывал. И теперь он понял, почему мать терпела его гулянки.
После развода Полина поехала в родное село на могилку к матери. Там она узнала, что Пётр во время Великой Отечественной сдался в плен, был освобожден, а после отсидел уже на Родине восемь лет, выйдя на свободу в 1953 году. Он женился и у него был сын.
Отец его слетел с должности сразу же в 1945 году, когда Петра обнаружили в одном из лагерей в Германии.
Брата и сестру она не стала искать, не было и желания. Они ведь вычеркнули когда-то Полину из своей жизни.
Вместо этого Полина уехала в Челябинск, стала работать там в больнице. Замуж больше не выходила. Когда Женя привел в дом жену и у них стали рождаться дети, она занялась их воспитанием.
Автор Хельга
Грея ладони свои и, глядя на огонь, Полина едва сдерживала слёзы. Сегодня ровно шесть лет, как не стало её отца. Она винила себя в том, что это случилось. И не только она так считала, но и брат с сестрой.
Если бы она не вышла замуж за Егора, не обозлился бы Пётр и не подставил её отца. А в том, что это сделал он, никаких сомнений не было. Мало того злосчастного письма, так он такие показания дал, что кровь в жилах стыла. Его показания были не на одну страницу. Как не просила его Полина образумиться, а Пётр будто бы и сам в свою клевету поверил и сочинял вдохновенно. А кто не поверит сыну председателя? Чуть позже и Василий подключился. То ли сына поддержать решил искренне, то ли боялся, что Петру не поверят, тогда им крышка будет. Но вслед за сыном начал вдохновенно врать. Тут уж председательское слово еще сильнее усугубило ситуацию.
В тот год она потеряла двух близких людей. Хотя нет, четверых...
Отцу дали высшую меру, а мать не справилась с этим горем. Те полгода, которые отец просидел, стали адом. Галина будто умом тронулась, стала болеть, таять на глазах. А потом приехал Никита. Он сообщил, что узнал о судьбе отца. Не в Воркуту его отправили, а расстреляли. Так же он сообщил, что прилюдно осудил действия Макара и отрекся от него. То же самое сделала Катя.
Полина не могла простить брату и сестре предательства, хоть и пыталась их оправдать. Им ведь еще жить в обществе и детей растить. Мать этого горя не вынесла, в конце декабря её не стало...
Полина жила в городе, растила маленького сына и оплакивала родителей. Свекровь и свёкор её поддерживали, но всё же... Что-то изменилось в их отношении. Они не верили, что невиновного человека приговорили к высшей мере. Поэтому теперь будто бы косыми стали взгляды на дочь врага народа.
А потом началась Великая Отечественная. Егора призвали почти сразу, а чуть позже и Полина вслед за мужем отправилась, оставив Женьку маленького с бабушкой и дедушкой. К тому времени она уже была медсестрой. Но в августе 1942 года её перевели в госпиталь, куда свозили раненых, а Егора отправили в Сталинград. Так на фронте разошлись их пути-дорожки.
Полина скучала по мужу, боялась за него, но оставалось только молиться..
- Васильева, тебя наш военврач зовет, - к печурке подошла санитарка Даша и позвала её.
Полина пошла к врачу, понимая, что время отдыха окончено и надо дальше заниматься перевязками и поручениями доктора.
****
1945 год
Она ехала домой и едва сдерживала слёзы радости. Егор жив, свёкры тоже живы, мирное небо над головой!
Всё в прошлом, не будет больше стонов и криков, не будет больше смертей парнишек, которые делали последний вздох у неё на руках.
Теперь всё будет хорошо. Женечка в этом году в первый класс пойдет, жаль, мама с папой не увидят этого.
Полина приехала на две недели раньше Егора и с нетерпением его ждала. Ожидание скрашивал подросший сын, налюбоваться на которого она не могла.
- Полина, - как-то позвала её свекровь. - Женя растет, начинает вопросы задавать.
- Какие же?
- Где его другие бабушка и дедушка...
- Ну а почему не сказать правду, что они умерли? - удивилась Полина.
- Говорила. Спрашивал, как умерли. Просил их фото.
- У меня есть в фотоальбоме карточки, - Полина пожала плечами и потянулась к бархатистому альбому, но удивление вскоре накрыло её с головой - фото матери было, а вот снимки отца куда-то исчезли. Она начала листать, заглядывать под другие фотографии, но не нашла. Нина Сергеевна накрыла её руку своей ладонью и тихо произнесла:
- Не ищи, дочка. Я их уничтожила.
- Что? Как же вы посмели? Зачем? - Полина заплакала.
- Так лучше будет. Не стоит в доме держать снимки врагов народа. А еще, я не хочу, чтобы мой внук знал правду про своего деда. Это надо скрывать. Вообще, никому никогда не говори правду, знаешь же, что люди разбираться не будут, станут шарахаться, как от чумной.
- Да у нас таких чумных в каждой семье хватает, - прошептала Полина.
- Тише, тише! Не смей такие слова в моем доме говорить! - шикнула на нее свекровь.
А Полина, зарыдав, ушла в комнату. Теперь у нее нет даже снимков от отца.
****
В 1950 году Полина и Егор переехали в уральский городок.
Два года назад умер её свекор, а три месяца назад не стало и Нины Сергеевны. Казалось, что больше никто не будет напоминать ей, чья она дочь. Полина и Егор начали новую жизнь - они переехали на Урал, где требовались строители и муж её, имеющий образование, подался за деньгами, которые там обещали. Заселили их в комнате в общежитии, обещали вскоре дать квартиру как молодым специалистам. Полина в садик пошла работать медсестрой и ей это очень нравилось. Детишек она любила и мечтала родить еще, но не получалось у них с Егором больше детей.
Но была еще одна причина, по которой Полина радовалась новому месту жительства - Егор загулял, зазноба у него появилась. Полина даже хотела уйти от него, но тот впервые вдруг показал себя с некрасивой стороны:
- Ты бракованная баба, Полька. Только одного ребенка родить мне смогла. Кому ты будешь нужна? А не боишься, что расскажу всем, кто ты есть на самом деле? Что в больнице узнают, о том, кто батя твой?
Только свекровь смогла вразумить сына, а когда её не стало и Егор получил предложение о переезде, Полина вздохнула. Как бы не ужалили больно его слова, но тем не менее мужа своего она любила.
****
Только вот позже стала понимать Полина слова отца, когда он говорил ей, что будет трястись она как осиновый лист. Неужто напророчил такую жизнь или сглазил он свою любимицу?
Внешне их семья казалась идеальной и благополучной - через год им дали двухкомнатную квартиру. Егор бригадиром работал, Полина трудилась по-прежнему в садике. Женечка учился в школе и учителя хвалили его.
Только вот не всё так гладко было... Гулял Егор направо и налево. Когда Полина в отчаянии сказала, что до начальства его пойдет и пристыдит мужа и его зазнобу, которая в той же бригаде работает, Егор вновь кинул ей жесткие слова:
- Иди, иди. Тогда я твоим подружкам и твоим коллегам расскажу, кто батька твой. Как думаешь, разрешат ли тебе дальше с детишками работать? Будешь в туалетах полы мыть!
- Егор, как ты можешь? - она плакала, глотая слёзы. - Ты ведь знаешь правду. Почему ты стал таким? Мы же любили друг друга!
- Любили. Только вот я о большой семье мечтал, а ты мне одного лишь сына родила. Да и огонька в тебе нет, задоринки. Когда я встретил тебя, ты была легкой такой, воздушной, веселой. А теперь что?
- Что, Егор? - вспылила она. - Разве не знаешь ты, когда смеяться я перестала? Разве не после того, как родителей потеряла и когда брат с сестрой отказались от отца? Разве не после того, как я однажды к ним за помощью обратилась, а они на меня сорвались? Помнишь, слова Кати, как она винила меня в том, что произошло? А потом, когда боль стала утихать, началась война. До смеха и улыбок нам с тобой было?
- Прошли годы, - прошептал Егор. - Годы! Ты не видела и сотни того, что видел я, но я научился жить, веселиться, смеяться!
- Зачем я тогда тебе? Давай разведемся!
- Ну уж нет! - рассмеялся Егор. - Меня всё устраивает. Но если ты хочешь от меня уйти, то учти - все сразу обо всём узнают. А Женьке ты подумала?
- А ты?
- И я думаю, потому и молчу, - бросил ей муж эти насмешливые слова и вышел.
Конечно, его всё устраивало - он гулял, а когда очередная барышня требовала от него похода в дворец бракосочетания, он с тяжелым вздохом признавался, что уже женат. А те, кто знал об этом изначально, сразу же понимали, что требовать от него большего, чем просто жаркие ночи - бессмысленно.
А Полина с каждым годом теряла любовь к мужу из-за его поведения. Вот этот его шантаж выбивал ей из колеи.
Когда пронеслась первая волна реабилитации, у неё появилась надежда и Поля стала писать письма и запросы.
****
1956 год.
Апрельский день выдался тёплым и Полина мыла окна в квартире. Садик закрыли из-за вспышки кори и у неё выдались свободные дни. Вдруг она услышала звонок в дверь.
- Здравствуйте, Надежда Павловна, - поприветствовала она почтальонку.
- Здравствуйте, Полина. Тут письмо вам из ведомства, распишитесь.
Поставив подпись, Полина взяла конверт, украшенный печатями и, закрыв окно, из которого дуло, села на кресло и стала читать. Каждую строчку она перечитывала раз за разом, боясь, что всё это наваждение, что это сон. Вот она сейчас откроет глаза и проснется. Но нет... Волна радости раз за разом накрывала её, а потом боль душевная и жгучие слезы потекли из глаз женщины. Ей отец оправдан. Да, его нет уже девятнадцать лет, но теперь с него снято клеймо "врага народа".
Теперь ей наплевать на слова Егора, и теперь она может рассказать повзрослевшему сыну правду о его дедушке. И никто не запретит ей этого делать!
Вечером, когда Егор вернулся весь довольный, пахнувший женским одеколоном, Полина сидела за пустым столом и демонстративно расправляла руками складки на скатерти.
- Что на ужин? - спросил он.
- А тебя разве там не покормили?
- Я вообще-то с работы пришел, голодный и уставший.
- Думаю, голод ты свой утолил, потому и уставший. А с работы ты ушел в четыре часа, мне соседка Лида сказала.
- Сплетни собирать уже начала? Стареешь, Полька.
- Да и ты не молодеешь, - парировала она. - Уж за сорок, а всё по молодухам бегаешь.
- Полька, ты чего, опять скандал устроить решила? - он сел напротив неё и посмотрел на жену насмешливо.
- Нет, - она равнодушно пожала плечами. - Просто хочу, чтобы ты знал: больше я не приготовлю тебе ужины и обеды. Мы разводимся.
Он расхохотался:
- Белены объелась? Забыла, кто ты? Кому ты будешь нужна?
- Кто? Ну кто я? - она вскочила и посмотрела на него. - Я дочь своего отца, с которого снято позорное клеймо. На, читай! Теперь тебе нечем меня шантажировать!
Она бросила на стол бумажку, Егор стал читать и насмешливое выражение сползало с его лица. Затем, выхватив документ из его рук, Полина пошла собирать вещи.
Нет, больше ничего её здесь не держит. Сейчас она пойдет к соседке Лиде. Они дружили и Полина решила попроситься к ней на время. Она не откажет, так как живет одна. Женя в Челябинске, учится в институте и плакать, как ребенок, из-за развода родителей не станет.
ЭПИЛОГ
Вместе с получением долгожданной реабилитации отца Полина будто получила собственную свободу. Пока длился бракоразводный процесс, Полина жила у Лиды. Сыну она рассказала всё, когда он приехал. Женя и ранее осуждал отца за поведение, а теперь и вовсе будто к нему брезгливость испытывал. И теперь он понял, почему мать терпела его гулянки.
После развода Полина поехала в родное село на могилку к матери. Там она узнала, что Пётр во время Великой Отечественной сдался в плен, был освобожден, а после отсидел уже на Родине восемь лет, выйдя на свободу в 1953 году. Он женился и у него был сын.
Отец его слетел с должности сразу же в 1945 году, когда Петра обнаружили в одном из лагерей в Германии.
Брата и сестру она не стала искать, не было и желания. Они ведь вычеркнули когда-то Полину из своей жизни.
Вместо этого Полина уехала в Челябинск, стала работать там в больнице. Замуж больше не выходила. Когда Женя привел в дом жену и у них стали рождаться дети, она занялась их воспитанием.
Автор Хельга
Следующая публикация
Комментарии 7