Предыдущая публикация
Ты меня помнишь?
- Мам, ты не обидишься, если я завтра домой уеду? – спросила Маша, когда Валентина вернулась из больницы.
- Может, задержишься ещё на денёк?
- Я и так вместо двух дней три у тебя пробыла. Дома Пашка с Матвеем одни, ждут.
- Хорошо, поезжай, дочка. Спасибо, что приехала. Зря я сорвала тебя. Во сколько поезд? Я бы проводила тебя.
- Не надо, мам. Отдохни лучше. Сколько крови из тебя отец выпил, а ты ухаживаешь за ним, заботишься, бегаешь каждый день в больницу.
- Что ты такое говоришь? Это же твой отец. Как же не ухаживать за ним? – возмутилась Валентина.
- Он никогда не интересовался мной, отметками в дневнике, выучила ли я уроки. Отец был, а вспомнить его нечем. Вот интересно, если бы ты заболела, он так же ухаживал бы за тобой? – запальчиво спросила Маша.
- Вряд ли. Но я делаю это не только для него, но и для себя. За всё ведь ответ придётся держать. Он болен, нуждается в помощи, во мне.
- Ты имеешь в виду, ответ на страшном суде? Накорми голодного, посети больного…
- И это тоже.
- Он всегда эгоистом был. Ни во что тебя не ставил. Ты всю нашу семью на себе везла. Работала, готовила, в магазин ходила, стирала, убирала квартиру. Ни разу не видела, чтобы он помогал тебе. Он чуть чихнёт, сразу больничный брал. Ты хоть раз больничный брала? Всё на ногах переносила. А он чуть чихнёт, сразу больничный брал.
- Ты что злая такая? Мы, женщины, к труду и боли привычные, терпеливее мужчин. Да и хозяйством заниматься – это дело женщины. Поможет муж, спасибо, а нет, так и ладно. Разве у вас с Павлом не так? – Валентине разговор не нравился.
Михаил не был образцовым мужем и отцом, но всё же дочери грех жаловаться на него.
- Неужели ты всё забыла? Простила его?
Валентина внимательно посмотрела на дочь.
- Маша, это всё было давно, столько воды с тех пор утекло. Не сразу, но простила.
- Ага, утекло, как же. Не забыл он её, снова сбежал к ней.
- Это болезнь такая. Что только что произошло, тут же забывает, а что было давно, вспоминает в подробностях. Вспомнить-то вспомнил, только ушёл не к ней, а к своей молодости. Увидел и не узнал её. Растерялся, запаниковал, даже адрес свой забыл. Она решила, что он с ума сошёл. Хорошо, что не бригаду из психушки вызвала, а догадалась ко мне привести.
- Наивная ты, мама. Увидела, что он еле на ногах стоит, с головой не дружит, вот и отвела домой. Больной он ей не нужен. Вот пусть бы и ухаживала за ним, в больницу бегала, бульоны варила, с ложечки его кормила. Поняла бы, почём фунт лиха. А в молодости, когда здоровый был, чуть не увела его из семьи, - запальчиво сказала Маша.
Валентина вздохнула.
- Не увела же. Зачем вспоминать то, что раньше было? Осуждать-то мы все горазды. Ты считаешь, что не надо было прощать? Кому от этого было бы лучше? Отцу, мне, тебе?
У меня тоже были такие мысли. Представь, что я не простила бы твоего отца, остались бы мы с тобой вдвоём. Я работала учительницей, зарплата маленькая. Жили бы впроголодь, но гордые, так? Тебе тогда двенадцать было. Сложный возраст. Ты грубила, говорила, что тебе не повезло со мной. У всех мамы как мамы, а у тебя учительница.
Вот ты говоришь, что отец не интересовался твоей жизнью. Но ты ведь побаивалась его. Скажи, ведь побаивалась? Без него я не справилась бы с тобой.
Время тогда было тяжёлое. В магазинах прилавки пустые, ничего не достать. А ты то платье новое просила, то сапожки.
Отец зарабатывал, не спился, как многие тогда. Ты и в музыкальной школе училась, и танцами занималась. К каждому танцу новый костюм надо было шить. А это бешеных денег стоило. Не прости я его, разве всё это у тебя было бы? Я одна не смогла бы дать тебе всего этого. Между прочим, он всем хвастался, когда ты в конкурсах побеждала. Нет, ты послушай, раз завела этот разговор. – Валентина остановила попытавшуюся перебить её дочь.
- Я не оправдываю его. Я хочу, что бы ты на всю ситуацию посмотрела другими глазами, поставила себя на моё место. Думаешь, Павел твой другой? Редкий мужчина на сторону не смотрит. Измена ведь разная бывает. Иной мужчина в мыслях сотни раз изменил своей жене. Постой, я думала, ты не помнишь ничего. Мы ни разу не говорили об этом.
Маша отвела глаза.
- Ты же сама сказала, что мне двенадцать было. Я не всё понимала, но слышала и видела всё. Тебе боялась сказать, расстраивать тебя не хотела.
- Знаешь, дочка, мои родители воспитывали меня в строгости. Мой отец был полной противоположностью твоего. Ни я, ни мама не могли шагу ступить без его ведома. За каждую потраченную копейку мама отцу отчёт давала. Ни цветов, ни подарков никогда не дарил. Говорил, что это пустая трата денег. Покупать нужно то, что действительно нужно.
Дневник проверял, за двойки ругал. Меня гулять не пускал по вечерам. А если и отпускал, то только с девочками, и чтобы вернулась до темноты. Однажды одноклассник ко мне домой пришёл, так отец его с лестницы спустил. Я до замужества толком не встречалась ни с одним парнем.
Когда с твоим отцом познакомилась, мы с ним днём в кино ходили, чтобы отец не знал. А когда он мне предложение сделал, так я сразу согласилась. Не скажу, что любила его. Внимание за любовь приняла. Но для меня это была возможность вырваться от дома, стать свободной от отцовской опеки.
Да и замуж выйти не дал бы, если бы не мама. А ты говоришь, что отец не интересовался тобой. У тебя свобода была, не то, что у меня.
Я тоже спрашивала у мамы, почему она терпит. Знаешь, что она сказала? Не пьёт, не бьёт, не гуляет, а характер потерпеть можно. Вот и я терпела. Развелись бы мы, а дальше что? Вышла бы замуж за другого. А если бы он оказался ещё хуже? Идеальных людей нет. Наши мечты и ожидания почт никогда не совпадают с реальностью.
Потом, о тебе думала. Боялась, что с отчимом тебе будет хуже, чем с родным отцом.
- Ты никогда мне не рассказывала. – Голос Маши потеплел.
- А что касается её, так красивая она была. Мужчины за ней увивались, как шмели вокруг цветов. Твой отец не был исключением. Это сейчас он сдал, а раньше видный был. Она мёртвой хваткой в него вцепилась. Он ушёл, недели две жил у неё. Как же я страдала, места себе не находила. А вернулся.
Детей у неё не могло быть, абортов много сделала. Да и не только из-за этого. Он был рядом с ней, а мужчины всё равно к ней липли. Сказал мне тогда, что или сам сошёл бы с ума от ревности, или убил бы её.
Помнишь мою подругу Тоню? Муж у неё неказистый был. То ли подрался с кем, то ли травму на работе получил, не помню уже. Только инвалидом стал, не работал. Тоня работала за двоих, а он дома сидел с детьми, борщи готовил. Она жаловалась, что не воспринимает его как мужика, завидовала мне.
- Да уж. Всё познаётся в сравнении, - сказала задумчиво Маша.
- Получается, что так.
- Прости мам, я не думала об этом с такой стороны.
- Врач сказал, что отец испытал стресс, шок, когда из дома сбежал. Что это ускорило прогрессирование заболевания. Что беречь его нужно он стресса. А как? Я же не знаю, что ещё он может вспомнить. Ладно. Уже поздно. Тебе завтра рано вставать. Да и я устала. Давай, чайку попьём и спать. - Валентина поднялась с дивана.
Ранним утром дочь уезжала. На прощание мать и дочь обнялись. Валентина не помнила, когда они были так близки с Машей. Та пообещала, что летом обязательно все вместе приедут в отпуск. Попросила позвонить, если что.
После больницы Михаил очень изменился. По квартире передвигался мелкими шажками, потерял интерес ко всему, кроме еды и телевизора. Взгляд его стал пустым. Валентине казалось, что он не узнаёт её, не понимает, кто она. Первое время она запирала его, если уходила в магазин. Но попыток уйти из дома Михаил больше не предпринимал, и Валентина успокоилась. Проблески памяти и интереса к окружающему у него появлялись все реже.
Как-то вместе с квитанцией на газ пришло уведомление, что в ближайшее время нужно прийти в офис и переоформить договор на газовое обслуживание квартиры. Валентина долго сидела в очереди, по дороге домой зашёл ещё в магазин. Возвращаясь, встретила на лестнице соседку.
- А ты чего одна? Мишу своего не встретила? - спросила она.
- Нет. Вы что, видели его? Когда? – заволновалась Валентина.
- Да полчаса назад. Я его ещё спросила, куда он собрался. Он не ответил, даже не поздоровался.
Валентина бросила сумку в прихожей и побежала искать Михаила. Передвигался он медленно, далеко уйти не мог. Она ругала себя, что расслабилась, забыла запереть дверь на ключ.
Нашёлся Михаил в соседнем дворе. Сидел она на скамейке в куртке и тапках. Он не узнал её. Дома Валентина хорошенько прогрела ему ноги в тазу с горячей водой, напоила чаем с мёдом. Ночью она слышала, как он натужно кашлял. Утром у Михаила поднялась высокая температура. Пришлось вызвать «скорую». Врач настоял на госпитализации. Через два дня Михаил умер от воспаления лёгких.
Пришлось дочери снова приезжать, уже на похороны. На этот раз она приехала с мужем и сыном.
- Наверное, хорошо, что отец умер. Дальше было бы ещё хуже. Ты сделала для отца всё, что в твоих силах.
- Знаешь, в последние дни он не узнавал меня. А накануне своего бегства из дома вдруг погладил меня по руке и сказал: «Прости». И глаза на мгновение стали осмысленными, живыми. Мне показалось, что он прощался со мной. Теперь я осталась одна. – Валентина сморгнула слёзы с ресниц.
- Поедем к нам, мам. Хоть на первое время.
- Нет, дочка. В этой квартире прошла большая часть моей жизни. Здесь живут воспоминания. Моё место с ними. Мне казалось, что я не любила твоего отца. Слишком мы были разные с ним. А сейчас думаю, что это была самая настоящая любовь.
Дочь с мужем и сыном уехали. Валентина время от времени ездила на кладбище, клала на могилу свежий букет цветов и разговаривала с портретом Михаила.
- Знаешь Миша, я ведь оставила ей записку, приглашала на твои похороны. Она не пришла. Ты прости, я злилась на тебя часто. А как не стало тебя, так скучаю. А ты помнишь меня?
Со временем любовь может претерпевать изменения. Она может стать привычкой, любящие люди могут начать ненавидеть друг друга. А может быть и наоборот. Не спешите осуждать. Вы тоже не идеальны.
«Кто всё поймёт, то всё и простит»
© Лев Николаевич Толстой «Война и мир»
«Можно долго злиться на то, как все сложилось, можно ругаться и проклинать судьбу, но в конце пути нужно простить...»
© Фильм «Загадочная история Бенджамина Баттона»
Автор
канал Живые страницы
Следующая публикация
Комментарии 2