Неприятность в гости пригласить
Двум женщинам по семьдесят пять лет. Случайно встретились на улице, и произошло чудо – узнали друг друга.
В школе вместе учились, в одном классе.
Одна из них Лида, или Лидия Ивановна – сумела сохранить восторженность, чувствительность.
Вторая – Лариса, или Лариса Георгиевна – так и осталась скептиком.
Лида, узнав бывшую одноклассницу, заплакала. Наверное, потому, что жизнь катится к завершению, и постаревшая бывшая подруга тому свидетельство.
А когда-то были юны и красивы, как не заплакать?
Лида была настолько взволнованна, что сказала: «Что хочешь делай, только не отпущу тебя. Прямо сейчас пойдем ко мне чай пить».
У Лиды уютная двухкомнатная квартира. Качественная мебель, изобилие изящных безделушек, на кухне дорогая посуда.
Лариса прошлась по комнатам: «Хорошо живешь, можно сказать – богато. А я помню, как ты с родителями жила. Барак, твой отец пил, мать – вечно худая, желтая, нервная. К тебе было страшно в гости приходить».
Чай пили, но почему-то про милое сердцу детство не говорили.
Лариса сняла вязаную шапку, и Лида увидела, что волосы у нее почти выпали, остались небольшие островки пожелтевших седых волос, и подумала, что лучше бы в шапке сидела. Смотреть неприятно.
Лариса заметила взгляд: «Удивилась? Нечему удивляться. Я же экономический закончила, работала по финансам. Короче говоря, с одним деятелем перегнули палку. Отсидела десятку, вышла. Без работы торчала, полы мыла. Вышла замуж за пьяницу, мучилась с ним. Сама стала выпивать. Мамину квартиру, которая мне досталась, прогуляла. Сейчас живу на Пролетарской. Знаешь, там два барака остались? В одном из них и живу. Ни детей, никого».
И повторила: «А ты богато живешь, как барыня». И тяжело вздохнула.
Какое детство? Какие школьные годы? Нет их – улетучились.
Лида расчувствовалась: «Живешь на что»?
Оказывается, что у Ларисы пенсия небольшая, на это и существует.
И тогда Лида предложила: «Могу тебе по пять тысяч ежемесячно давать. Есть у меня возможность. Знаешь, хоть немного помочь».
У Ларисы глаза внезапно в щелки превратились: «А помнишь, как ты меня прокляла? На выпускном вечере? Толька Агафонов, который тебе нравился, весь вечер со мной танцевал. А ты заплакала, как дурочка, и крикнула, что проклинаешь. И убежала. Я всё помню. Так что твое проклятие мне всю жизнь вредило. Это ты виновата. И подачки мне не нужны».
Надела шапку, ушла, дверь оставила открытой.
Лида через пару минут закрыла. В голове тяжелые мысли: первого ребенка похоронила, так страдала. В девяностые годы муж надорвался на тяжелой работе – рано ушел. И она одна двоих парней до ума довела. Не воровала, чужие деньги не присваивала, не пила. А работала и работала.
Сейчас, под старость лет, Господь покой послал. Хорошая квартира, сыновья материально помогают, невестки добрые, внуки и внучки замечательные.
Сидела на диване – плакала от обиды. Поскольку человек эмоциональный, младшему сыну позвонила – пожаловаться. Он умный парень, все поймет.
Сын выслушал и сказал: «Ты кого в дом привела? Вы, наверное, больше пятидесяти лет не виделись. Что про нее знаешь? Ничего не знаешь».
Посоветовал прибраться в квартире и посидеть на балконе. Вечером пообещал заглянуть.
История реальная. Об этом поведала моя соседка, попросила текст написать. И сказала: «Это моя старшая сестра». И добавила: «В пожилом возрасте старые друзья и даже родственники, с которыми не общался много лет, чужими становятся».
Доказывала, будто я спорил: «Пойми, не созванивались, не переписывались, не общались! Прошлое ушло, и у каждого была своя жизнь. Я, например, детей своих люблю, и внуков люблю. Никто не нужен. Есть пара добрых знакомых – хватит с меня».
Автор Георгий Жаркой
Комментарии 10
И активной гражданской позиции у меня, оказывается, нет. Не бегаю, как она по митингам, не стою в пикетах с плакатами. Не знаю, против чего и кого она протестует.
Перестала с ней общаться, вежливо. Не жалею. Вот зачем ей нужно было это общение? Чтобы за мой счёт свою самооценку повысить?
Жаль мне Ларису. Проклятье клеймом упало на судьбу.