Предыдущая публикация
Зоя Мажарова – 12 лет.
Всю войну я видела ангела… Он появился не сразу…
Первый раз он появился… Пришел ко мне во сне, когда нас везли в Германию. В вагоне… А там ни звездочки не было видно, ни кусочка неба. А он пришел. Мой ангел…
А вы меня не боитесь? Моих слов… Я то голоса слышу… То ангела вижу… Начну рассказывать, не каждый хочет долго слушать. Боятся меня. На праздники в гости редко зовут. За праздничный стол. Даже свои соседи. Я рассказываю и рассказываю… Может, что старая стала? Начну и не могу остановиться…
В войну… Я начну с самого начала… Первый год я жила с мамой и папой. Жала и пахала. Косила и молотила. Все сдавали немцам: зерно, картошку, горох. Они приезжали осенью на лошадях. Ходили по дворам и собирали – как это? Забыла уже это слово – оброк. Наши полицаи тоже с ними ходили, они все были нам знакомые. Из соседней деревни. Так мы жили. Можно сказать, привыкли. Гитлер, говорили нам, уже под Москвой. Под Сталинградом.
Ночью приходили партизаны… А они рассказывали все по другому: Сталин ни за что не отдаст Москву. И Сталинград не отдаст…
А мы жили… Жали и пахали… Вечером в выходной день и на праздники были у нас танцы. Танцевали на улице. Была гармонь.
Я помню, что случилось это в Вербное воскресенье… Наломали мы вербы, в церковь сходили. Собрались на улице. Ждем гармониста. Тут понаехали немцы. На больших крытых машинах, с овчарками. Собаки все черные, злые. Окружили нас и командуют: залезайте в машины. Толкают прикладами. Кто то плачет, кто то кричит… Пока наши родители прибежали, мы уже – в машинах. Под брезентом. От нас недалеко была железнодорожная станция, привезли нас туда. Там уже стояли пустые вагоны наготове. Ждали нас. Полицай меня тянет в вагон, а я вырываюсь. Он накрутил себе на руку мою косу:
– Не кричи, дура. Фюрер освобождает вас от Сталина.
– А что нам на той чужбине? – До этого нас уже агитировали, чтобы мы ехали в Германию. Обещали красивую жизнь.
Поможете немецкому народу победить большевизм. – Я к маме хочу. – Будешь жить в доме под черепичной крышей и есть шоколадные конфеты. – Я к маме…
О о о о! Если бы человек знал свою судьбу, то он был до утра не дожил.
Погрузили и повезли. Ехали мы долго, но сколько, не знаю. В моем вагоне все были с нашей Витебской области. С разных деревень. Все молодые и такие, как я, малолетки. Меня спрашивали: – А ты как попалась? – С танцев.
От голода и страха я теряла сознание. Лежу. Закрою глаза. И вот первый раз тогда… Там… Увидела ангела… Ангел маленький, и крылышки у него маленькие. Как у птицы. А я вижу, что он хочет меня спасти. «Как он спасет меня, – думаю я, – если он такой маленький?» Это я первый раз его увидела…
Жажда… Нас всех мучила жажда, все время хотелось пить. Все внутри пересыхало, да так, что язык вываливался наверх, я не могла его назад затолкать. Днем ехали с вываленными языками. С открытым ртом. А ночью было немного легче.
Я буду век помнить… Я за жизнь не забуду…
В углу у нас стояли ведра, куда мы ходили по малой нужде, пока ехали. И одна девочка… Она доползла до этих ведер, обхватила одно ведро руками, припала к нему и начала пить. Пила большими глотками… А потом ее начало выворачивать… Она вырвет и опять ползет к ведру… Ее снова выворачивает…
О о о о! Если бы человек знал свою судьбу наперед…
Я запомнила город Магдебург… Там нас постригли наголо и обмазали тело белым раствором. Для профилактики. Тело огнем от этого раствора, от этой жидкости горело. Кожа слазила. Не дай Бог! Я не хотела жить… Мне уже никого не было жалко: ни себя, ни маму с папой. А поднимешь глаза – кругом они стоят. С овчарками. У овчарок глаза страшные. Собака никогда человеку прямо в глаза не смотрит, отводит глаза, а эти смотрели. Смотрели нам прямо в глаза… Я не хотела жить… Со мной ехала знакомая девочка, я не знаю – как, но взяли ее вместе с мамой. Может, мама за ней в машину вскочила… Я не знаю…
Я буду век помнить… Я за жизнь не забуду…. Девочка эта стоит и плачет, потому что она, когда нас гнали на профилактику, потеряла маму. Мама у нее была молодая… Красивая мама… А мы ехали всегда в темноте: никто нам двери не открывал, вагоны товарные, без окон. Всю дорогу она не видела свою маму. Целый месяц. Стоит она, плачет, а какая то старая женщина, тоже постриженная наголо, тянет к ней руки, хочет ее погладить. А она убегает от этой женщины, пока та не позвала: «Доченька…» И только по голосу она догадалась, что это ее мама.
О о о о! Если бы… Если бы знать…
Все время ходили голодные. Я не запоминала, где была? Куда везли? Названия, имена… От голода жили, как во сне…
Помню, что тягала какие то ящики на патронно пороховой фабрике. Там все пахло спичками. Запах дыма… Дыма нет, а дымом пахнет…
Помню, что доила коров у какого то бауэра. Колола дрова… По двенадцать часов в сутки…
Кормили нас каторфельными очистками, турнепсом и давали чай с сахарином. Чай у меня отбирала моя напарница. Украинская девушка. Она была старше и сильная, она говорила: «Я должна выжить. У меня мама осталась дома одна». Она пела в поле красивые украинские песни. Очень красивые.
Я… Я за один раз… За один вечер все не расскажу. Не успею. Сама не выдержу…
Где это? Я не помню… Но это уже было в лагере… Я, видимо, уже попала в Бухенвальд…
Там мы разгружали машины с мертвыми и укладывали их в штабеля, укладывали слоями – слой мертвых, слой просмоленных шпал. Один слой, второй слой… И так с утра до ночи, мы готовили костры. Костры из… Ну, ясное дело… Из трупов… А среди мертвых попадались живые, и они хотели что то нам сказать. Какие то слова. А нам нельзя было возле них останавливаться, ну, хотя бы послушать…
О о о о! Жизнь человеческая… Я не знаю, легко ли жить дереву, всему живому, кого человек приручил. Скотине, птице… Но о человеке я знаю…
Я хотела умереть, мне уже никого не было жалко… Когда собиралась: вот вот, и нож искала… Ночью ко мне прилетал мой ангел… Я не помню, какими словами он меня утешал, но слова были ласковые. Он меня долго уговаривал… Когда я рассказывала другим о своем ангеле, все думали, что я сошла с ума. Знакомых людей уже давно рядом не замечала, вокруг были одни чужие люди. Одни незнакомцы. Никто не хотел ни с кем знакомиться, потому что завтра или тот, или этот умрет. Зачем знакомиться? Но один раз я полюбила маленькую девочку… Машеньку… Она была беленькая и тихая. Мы дружили с ней месяц. В лагере месяц – это целая жизнь, это – вечность. Она первая подошла ко мне: – У тебя нет карандаша? – Нет. – А листочка бумаги? – Тоже нет. А зачем тебе? – Я знаю, что скоро умру, и хочу маме письмо написать.
В лагере это было не положено – ни карандаш, ни бумага. Но ей мы нашли. Она всем нравилась – такая беленькая и тихая. И голос тихий.
– Как ты пошлешь письмо? – спросила я. – Я открою ночью окно… И отдам листочки ветру…
Я не знаю… Может, ей было восемь лет, а может, и десять. Как угадаешь по косточкам? Там не люди ходили, а их скелеты… Скоро она заболела, не могла вставать и ходить на работу. Я ее просила… В первый день я даже дотянула ее до дверей, она повисла на дверях, а идти не может. Два дня лежала, а на третий день за ней пришли и унесли на носилках. Выход из лагеря был один – через трубу… Мы это все знали. Сразу на небо…
Я буду век помнить… Я за жизнь не забуду…
Когда она заболела… Мы ночью разговаривали: – К тебе прилетает ангел? – Я хотела рассказать ей о своем ангеле. – Нет. Ко мне мама приходит. Она всегда в белой блузке. Я помню эту ее блузку с вышитыми синими васильками.
Осенью… Я дожила до осени… Каким чудом? Я не знаю… Нас утром погнали на работу в поле. Собирали морковку, срезали капусту – я любила эту работу. Я уже давно не выходила в поле, не видела ничего зеленого. В лагере не видно неба, не видно земли из за дыма. Труба высокая, черная. День и ночь из нее валил дым… В поле я увидела желтый цветочек, а я уже забыла, как цветы растут. Я погладила цветочек… И другие женщины его погладили. Мы знали, что сюда привозят пепел из нашего крематория, а у каждого кто то погиб. У кого сестра погибла, у кого мама… А у меня Машенька…
Если бы я знала, что выживу, я спросила бы адрес ее мамы… Но я не думала…
Как я выжила, когда умирала сто раз? Не знаю… Это мой ангел меня спас. Уговорил. Он и сейчас появляется, он любит такую ночь, чтобы луна сильно в окно светила. Белым светом…
Следующая публикация
Комментарии 128