Предыдущая публикация
⬇↙↙
Построив новый коттедж в центре села, зажиточные родители отписали Аньке старый, еще добротный дом на краю деревни, и почти сразу после окончания училища Витька тихонечко к ней переехал.
Стали они жить-поживать, на шикарную свадьбу добра наживать.
Но полгода назад в их деревню приехала молодая учительница Виолетта Наумовна и затеяла в классе ремонт в зимние каникулы. Как лучшего специалиста по штукатур-малярным работам, пригласила Витьку. Вечерами он стал пропадать на школьном колыме. Потом хитрая географичка, хлопнув нарощенными ресницами, позвала балбеса клеить обои в выделенном ей от работы доме. Вместе с обоями, Анькин жених случайно заклеил и Виолу.
– Христос Воскрес, а я сдохну от одиночества! – всплакнула брошенная девушка, наливая себе и коту «Кагора». Мурзик эгоистично промолчал, кося глазом с табуретки на празднично накрытый стол. Вино его не интересовало, в отличие от хозяйки, допивающей вторую рюмку со вкусом слез. Ему очень симпатизировала жареная курица, возглавляющая столешницу.
– Угощайся, Мурзавчик, – не поняла заплаканная Анька намек кота, бросив ему кусок колбасы, – надо и Шаропуза накормить, – вспомнила она про пса, неистово лающего во дворе.
Погода теплом не радовала. Апрель дул ярким, но холодным солнцем, разнося по полю за огородом прошлогодние сухие листья. Девушка натянула рабочую фуфайку, калоши и понесла гречку с мясом гремящему цепью псу.
К удивлению, Шарик еде не обрадовался, а только громче залаял на ворота. Анька открыла калитку и наступила на грязного человека, валяющегося на земле поперек выхода лицом вниз.
– Наотмечался уже, родимый, – без страха перевернула она тело, но лицо в синяках оказалось ей незнакомо. Мужчина в ее руках вздохнул и открыл заплывшие от побоев глаза.
– Пить, – попросил он, еле шевеля разбитыми губами.
Анька очнулась и потащила незнакомца по двору под неистовый лай Шарика. С ее помощью мужчина поднялся на крыльцо и, шатаясь, вошел в дом, где жадно выпил ковш воды, протянутый девушкой.
– Кто ты? Что случилось? Я скорую вызову? – заботливо спросила хозяйка слегка пришедшего в себя незнакомца, уложив его на диван.
– Не надо скорую, дайте мне лучше телефон, – попросил гость.
Анька протянула старенький смартфон.
Мужчина потыкал в кнопки.
– Я жив, жив, все в порядке, – успокоил он кого-то на другом конце, – потом расскажу. Где я?
– Село Светлое, улица Крайняя, дом один, – подсказала Анька, разглядывая бедного бомжа в рваной одежде, не видного из-за синяков и ссадин, – как же тебя угораздило-то, болезный? – сочувственно качнула она головой, но мужчина положил трубку и вырубился без сил.
– Если его отмыть, приодеть, откормить, то вполне себе годный мужик, – прошептала коту девушка, – Витька думает, что он единственный и неповторимый! А я через два часа ему замену нашла. Для группы опусы и рассказы Бог с послал, не иначе. Проснется, так и скажу гостю, выходи за меня, хватит по помойкам побираться, отмучился! – от безысходности придумала она план мести сбежавшему кобелюке, оглядывая в зеркало свое ладное тело и брови дугой над зареванными голубыми глазищами. – Только умыться и переодеться надо, а то растянутые треники и футболка мешком женщину не красят, правда, Мурзавчик?
Кот задней лапой проголосовал “За”, тщательно вылизывая себе то место, которое навсегда унес к училке подлый предатель. Завернувшись в фуфайку, Анька на цыпочках, чтоб не разбудить потенциального жениха, шмыгнула на улицу, набрала охапку сырых поленьев из наколотой кучи во дворе и потащила в баню.
– Хоть бы дрова в сарай убрал, а потом уж к училке ушел, паразит! – по пути пожаловалась она приветливо виляющему Шарику, отпущенному прогуляться. Пес согласно гавкнул, что тоже с удовольствием цапнул бы ловеласа за то место, которое изменник навсегда переселил к соседке. – Ничего, сейчас бомжа приведу в божеский вид, и Витька пожалеет еще, что меня бросил! – растапливая печь в бане, пообещала она огню.
Но пламя мигнуло и погасло, не согласившись с Анькиным мстительным планом. Сырые дрова разгораться не хотели и около часа трепали из без того расшатанные нервы хозяйки. Сожрав охапку бересты, наконец, печь затрещала теплом, и Анька облегченно вернулась в дом.
В комнате чего-то не хватало. Во-первых, со стола исчезла пасхальная курица. Во-вторых, с дивана пропал гость, место которого сейчас занимал сонный кот. Довольный Мурзик, развалившись на подушке, толстым брюхом намекнул о новом местонахождении птицы, но куда делся избитый бедолага, Анька решительно не поняла. По привычке схватив сковороду, она бросилась к калитке, но бомжа и там не оказалось. Лишь подозрительное облако на горизонте сельской дороги загадочно помахало прощальной пылью.
– Ну, это уж слишком! – отчаянно крикнула Анька, швырнув вдогонку умчавшемуся автомобилю сковороду. Ее бросили второй раз за день, что, конечно, перебор. – Не жизнь, а сраная мелодрама! Даже бомжи от меня бегут! Шаропуз, что этим чертовым мужикам надо? – безудержно зарыдала она, обнимая прыгающего на нее пса.
– Христос Воскресе! – скрипнула калитка соседнего дома, и баба Капа любопытно вытаращилась на ревущую девушку. Анька поспешно утерла слезы и приняла максимально беззаботный и счастливый вид, зная, что старая сплетница тут же растрещит по селу про ее горе.
– Воистину Воскресе, – промурлыкала она с улыбкой.
– Посуду выгуливаешь? – ехидно улыбнулась старуха.
– Шаропуза кормила, уронила вот, – оправдалась Анька, подбирая сковороду.
– А я в магазин сейчас ходила, видела там Виктора твоего, довольный, с учителкой под ручку, конфет купил, зефиру, кофею, – хитро прищурилась бабка.
– Выгнала его, надоел, хуже горькой редьки, алкаш, – гордо приосанилась зареванная девушка, поворачивая неловкую ситуацию в выгодную для себя сторону, – пусть теперь учительские деньги пропивает.
– Дак вроде не брали они вина. Витька хотел, дак краля его не разрешила, – вспомнила старуха, с удовольствием смакуя вкусную новость, – что ж, Анютка, одна теперь, как перст да я, куковать будешь?
– Другой жених у меня есть, только что уехал, на работу срочно вызвали, – махнув сковородой в сторону пыли, наврала Анька.
Баба Капа слегка расстроилась, что молодая соседка не страдает, как надобно при разлуке, а бессовестно завела себе нового хахаля.
– И когда ты успела? – разочарованно удивилась она, хлопнувшись на скамейку возле дома.
– Нам, красоткам, мужика поменять – раз плюнуть, – для наглядности плюнула Анька, пятясь за калитку.
– А свадьба-то когда? – не отстала старуха, требовательно воздев к ней руки.
– В июле, – отчаянно пообещала девушка, совершенно не представляя, где она возьмет за пару месяцев свежего жениха.
– Летом – это хорошо, огурцы уж свои пойдут, помидоры, лук, все экономия, – посчитала на пальцах чужие затраты баба Капа и достала из фартука телефон, спеша разделить с миром полученные знания. Благодаря сотовой связи, сплетни теперь не нужно нести ножками в магазин, что очень удобно, хоть и страшно за смертельное излучение.
Через полчаса Аньке позвонила мать с радостным вопросом, что за новый жених, которого она знать-не знает. Девушка и сама его знать-не знала, потому что пока он существовал только в ее и бабы Капиных фантазиях.
– Очень солидный человек, городской бизнесмен, ездит на черном “Гелендвагене”, – на ходу придумала она, чтоб до изменника Витьки дошли слухи, что она не лыком шита и у нее все отлично.
– На черном чем? – не поняла мать, про себя удивившись, как повариха из сельской столовки нашла себе иногороднего богача.
– У меня вторая линия, мам, извини, – для пущей загадочности положила трубку дочь.
Пока Анька две недели мучительно раздумывала, где ей срочно взять обещанного всем жениха, Витька тоже страдал.
Пока Анька две недели мучительно раздумывала, где ей срочно взять обещанного всем жениха, Витька тоже страдал. Оказалось, что длинноногая Виолетта совершенно не умеет готовить. Училка целыми днями тянула кофе с печеньками, а любимую парнем курицу или пюрешку с котлетами стряпать не желала.
– Фарш – это пережеванный труп, – презрительно морщила она симпатичный носик.
Днем парень питался в столовой, где бывшая невеста злобно шлепала ему в тарелку куски похуже. А на ужин новая пассия читала Витьке собственные стихи, от которых у него болела голова так же, как от голода живот. Интеллектуальная экстравагантность географички интересовала его, когда он жил с привычной и простой, как мотыга, Анькой. Однако для ежедневного совместного сосуществования худая романтичная поэтесса оказалась далеко не лучшим вариантом.
Сплетня про нового Анькиного жениха на “Гелике” резанула парню серпом по тому месту, которое он опрометчиво унес к соседке. Витька почему-то сразу поверил, что у его бывшей невесты появился другой. Конечно, однажды попробуешь ее жареную курочку с хрустящей корочкой, сразу влюбишься, тоскливо думал он, наглаживая училку, обожающую массаж. Тощая спина Виолетты, ребрящаяся теперь в полном его распоряжении, совсем не вызывала недавних пылких чувств. Он вспоминал мягкую, широкую спину Аньки и тихонечко вздыхал, мысленно матерясь на свою глупость.
Даже кошка Виолетты раздражала его модной лысостью. Впрочем взаимно. Сфинксиху Беатрису мутило от нового кавалера хозяйки, о чем она регулярно докладывала ему в тапки. Беглец скучал по добродушному меховому Мурзавчику, ловя презрительный взгляд тощей мускулистой животины, громко облизывающей свой крысиный хвост.
Последней каплей в океане Витькиного разочарования стал сухой закон, установленный в доме училки.
– Я не пью, и ты не пей. Нечего детям плохой пример подавать, – запретила она, отобрав у возлюбленного холодненькое пиво в пятницу вечером.
– У нас нет детей! – возмутился обокраденный кавалер, прижимая к груди ненужную теперь воблу.
– Будут, – ласково уселась к нему на колени Виолетта, ерзая по Витьке острыми ягодицами.
Парень детей сейчас совершенно не хотел, даже делать, потому что желал законного праздника живота в апогее трудовой недели.
– А с Анькой мы всегда по пятницам романтический ужин с закусками и пивком устраивали! Она беляши или чебуреки жарила, а я ел! – внезапно вспомнил он с надрывом, сбросив с себя расшалившуюся географичку. – С меня хватит! Я ухожу!
– Куда же? Обратно к необразованной шаурмишнице? – ахнула Виолетта. – Она тебе точно не напишет изысканную любовную лирику!
– Я по горло сыт твоими сраными стихами! Если я без ужина еще недельку посижу, мне уже понадобится эпитафия! – блеснул Витька свежевыученным от поэтессы словом и, запнувшись о Беатрису, опять анорексично блюющую в его тапки, схватил пиво и выскочил из дома.
– Анька добрая, меня, дурака, простит, – хлопнул он калиткой и остолбенел. Возле ворот бывшей невесты бессовестно красовался черный внедорожник.
Выбежавшая из двора на шум автомобиля Анька тоже остолбенела. Из машины вылез статный мужчина в элегантной рубашке и пиджаке. Начищенные дорогие ботинки ступили в деревенскую пыль и протопали к багажнику, откуда красавчик достал три объемных пакета.
За спиной незнакомца девушка разглядела открывшего рот Витьку и любопытно вытаращившуюся в щель забора бабу Капу.
– Как долго я тебя ждала! Наконец-то ты вернулся, любимый! – кинулась Анька на шею незнакомцу, отбросив грабли, которыми прибирала огород.
Гость с занятыми руками вопросительно распахнул рот, но Анька жарким поцелуем его перебила.
– Проходи скорее! Я так соскучилась! – потащила она ошалевшего мужика за ворота. Втолкнув его в дом и захлопнув поплотнее входную дверь девушка выглянула в окно и удовлетворенно задернула шторы.
– Вы извините за поцелуй, у меня не было выбора, – наконец, обратила она внимание на смущенно топчущегося у порога мужчину.
– Вам не за что извиняться. Мне понравилось, – рассмеялся он, – это вам, – протянул он удивленной девушке пакеты, – там вкусняшки всякие, икра красная, суши, роллы, соленый лосось, креветки в соусе. Вино на выбор.
– Мне? За что? – удивилась Анька, рассматривая дорогущие деликатесы.
– За курицу. Это я сожрал вашу умопомрачительно вкусную пасхальную птицу. Попробовал, и не смог оторваться. Оставил вас без обеда. Вот, компенсирую, – обвел шикарные дары руками гость.
– Так тот бомж – это вы? – изумленно плюхнулась на диван Анька.
– Я не бомж, – хохотнул гость, – просто попал в сложную ситуацию, меня ограбили, избили и выкинули на трассе. Подонки уже наказаны, – мстительно потер он кулаки, – а вы спасли меня. Кстати, как вас?
– Аня я, – представилась девушка.
– А я Михаил. Если бы вы меня тогда не подобрали и не дали позвонить со своего старого смартфона, на земле стало бы на одного Мишку меньше. Спасибо вам, Анна. Для группы опусы и рассказы Примите скромный подарок от души, – протянул мужчина новенький айфон.
– Благодарю, неожиданно и приятно. А могли бы вы мне его на улице возле дома подарить? Бывшего хочу проучить, – придумала месть Анька.
– Я уж понял, что тут у вас какие-то любовные интриги, – улыбнулся Михаил, – с удовольствием подыграю вам.
Витька растерянно терся вокруг внедорожника, пытаясь заглянуть в окна бывшей девушки.
– Пивом хоть старуху угости, Вить, – проскрипела с соседней скамейки баба Капа, доставая из кармана раскладной стаканчик. Парень от безысходности уселся с ней рядом, плеснул в раскладушку пива и сам присосался к горлышку.
– За Анюткино счастье, – подняла тост бабка, – и взаправду видный женишок у твоей бывшей оказался. Машина размером с мой дом! И пиджак, и прическа! – восхитилась она.
Витька запустил пальцы в нечесаные космы и бессильно завыл:
– Тетя Капа, дурень я, потерял Аньку! Помоги вернуть, ты же умная. Что делать? Посоветуй.
Старуха задумчиво выхлебала пиво.
– Еще, – важно заказала она. Допив второй стаканчик, баба Капа довольно крякнула и поделилась опытом:
– Бабы любят сильных мужиков. Пижону городскому ты должен по кумполу стриженому настучать. Тогда краля твоя поймет, кого потеряла.
– Настучать – это, конечно, можно, – как-то нерешительно решился Витька, – только я дрался последний раз в третьем классе, и то с петухом.
– Не разучился поди, – потерла кулаки бабка, предвкушая острые впечатления, – а ты с оружием нападай, – научила она.
Для храбрости Витька допил крепкое пиво на голодный желудок и охмелел. Как только счастливо хохочущая Анька проводила нового жениха обратно за ворота, парень, шатаясь, пошел в наступление, к великому удовольствию старухи.
Едва бизнесмен достал из кармана новый айфон, чтоб демонстративно подарить его лже-невесте, как увидел несущегося на него Анькиного бывшего, грозно размахивающего пустой полторашкой.
Разогнавшись, Витька случайно пробежал мимо расступившихся Михаила и Аньки и врезался в старый забор, уронив с него жмурящегося на солнце Мурзика. Выскочивший на шум Шарик реализовал давнюю мечту и радостно тяпнул растянувшегося в пыли изменника за задницу.
– Шаропуз, фу! – подскочила Анька, спасая причиндалы бывшего на всякий случай.
Баба Капа напряженно ждала разъяренный поединок, но Витька, лежа на земле, вдруг схватил девушку за ноги и зарыдал.
– Милая моя! Анечка! Погуляли, и хватит! Прости меня, дурака! Я ведь только тебя люблю! И твою жареную курицу! – всхлипывая, признался он, намочив ей колени.
– Курица у Анны, действительно, зачетная. Такую и в лучшем ресторане не отведаешь, – присоединился к павшему воину лже-жених, – я поеду, пожалуй, дела зовут. Если твой будет снова баловать, звони, Ань! С удовольствием возьму тебя замуж, – протянул он девушке визитку, сел в машину и упылил прочь.
Старуха, кряхтя, поднялась со скамейки и разочарованно плюнула в сторону несостоявшегося боевика.
– Телеканал «Домашний» я и так каждый вечер гляжу. Ничего нового. Простишь сейчас, Анютка, балбеса своего, потом свадьба, а через год станете коляску по улице счастливо катать. Тьфу, никакого от вас треша! – вставила подслушанное от подростков в магазине модное словечко баба Капа.
– Простишь, Ань? – взмолился Витька, прижимаясь к родным калошам.
– Даже и не знаю. На что ты мне? Горожанин вон айфон новый подарил, а ты мне даже предложение до сих пор путное не сделал.
– Выходи за меня! – обнадеженно поднял грязное, зареванное лицо Витька.
– А где кольцо? – сложив руки на груди, ядовито подколола бабка.
Парень затравленно посмотрел вокруг и вдруг уперся в морщинистые пальцы соседки, сияющие толстым советским золотом. Баба Капа, проследив взгляд горе-жениха, повернулась и резво поковыляла к своему дому, но Витька ее догнал.
– Продай кольцо, тетя Капа, родимая! Что хочешь, проси! – взныл он.
– Что я, изверг какой? Забирай, конечно. Вернешь стоимость золота в пятикратном размере. И чтобы место мне на свадьбе самое лучшее, рядом с тортом, – сразу остановилась старуха-процентщица, стягивая ювелирку.
– Хорошо! – согласился страдалец. – Это все?
– Нет, не все. Самое главное, дайте мне рецепт Анюткиной приворотной курицы, – заказала плату она, – а то надоело мне одной, как перст, куковать. Буду Федота своего обратно привораживать.
– Какого Федота? – хором удивились горе-молодожены.
– Был у меня хахаль. Тоже однажды с подлой жабой изменил. Каялся потом, дак я не простила, выгнала. Так и женился на подлюке той. Царствие ей небесное! Из-за интрижки его да гордости моей всю жизнь одна, никого так и не полюбила больше, – вдруг прослезилась бабка, – испеку курицу волшебную, приглашу старика. Глядишь, съедемся! – вытерла она скупую слезу. – Одна пенсия – хорошо, а две лучше, – деловито добавила она.
Анька задумалась. Внимательно посмотрела на бестолкового, но любимого Витьку. Потом взяла у него кольцо и вернула старухе.
– Пойдем домой, худоба. Курицу для тебя да бабы Капиного жениха готовить буду, – вздохнув, подтолкнула парня она.
Учитель пения хоть был женат, имел роман с географичкой, — слезно пищала в караоке Виолетта Наумовна. Люди, абсолютно не умеющие петь, как правило, обожают это делать. Плачущий вой молодой учительницы оказался очередным доказательством данного правила.
— Об этом знала вся школа, не исключая младших классов, — приятным баритоном подпел писклявому лже-«Чижу» физрук, вольготно развалившись за столиком.
Виолетта домерявкала песню до конца и без сил плюхнулась на кожаный диван рядом со школьным коллегой.
— Песня прям про меня, — всхлипнула географичка, глотнув вина, — в прошлой школе я крутила роман с одним женатиком. Пять лет ухлопала на тайные встречи. А что толку? Жена узнала, за волосы меня оттаскала, но не развелась. Пришлось мне бежать из города в деревню вашу захудалую, чтоб репутацию спасти.
— Хороший у нас поселок. Зря ты так, Наумовна, — с набитым ртом промычал гамбургером физрук.
— Да уж куда лучше! Мужиков нормальных, интеллигентных нет, одни работяги да гопники. Ну, ладно, думаю, полюблю одного строителя. На безрыбье сойдет. А он через две недели совместной жизни бросил меня! К бывшей ушел!
— Какой негодяй, — засунув в рот картошку-фри, равнодушно капнул соусом на выпирающее брюхо физрук, — кажется, я замарал любимую футболку.
— Ты себе льстишь, Данил Андреич, футболки у спортсменов, а у тебя, скорее, футбУлка, — внезапно расхохоталась Виолетта, тыча его в упитанный живот. Данил заржал вместе с ней, брызгая изо рта пивом.
— Вот так-то лучше! Развеселилась хоть, — хлопнул он девушку по худенькому плечу, — а то с обеда ревешь!
— Спасибо тебе, Данила, за приглашение в люди. Тоскливо было на душе, хоть из учительской в окно прыгай, — отсмеялась она. Потом щедро глотнула вина и снова зарыдала:
— Но я все равно Витьку, мерзавца, люблю!
— А, может, не любишь? Просто тебе обидно, что он тебя променял на другую, — как большой специалист в женской психологии, проводил взглядом накачанную попку, усевшуюся за соседний столик, физрук.
— Точно люблю! Виктор такой стройный и красивый. Я с ним была так счастлива! — опровергла его психоанализ зареванная географичка, рисуя тушью по щекам маскировку спецназа.
— И что ж вы, бабы, всегда в подонков-то влюбляетесь. Ну, хочешь, помогу Витьку вернуть? — устав от ее слез, предложил физрук, вытирая жирные пальцы о салфетку.
— Лицо ему что ли набьешь? — испугалась Виолетта, не ожидая особого ума от учителя физкультуры.
— Тыкву начистить — это план «Б», — подтвердил ее опасения бывший боксер, — но для начала мы поступим иначе. С меня план «А», а с тебя пиво, Наумовна.
— Без проблем, — наманикюренным пальцем позвала официанта обнадеженная географичка.
— И футболку мне сегодня ночью постираешь, — как бы между прочим заказал Данил.
— Эй, не борзей, Андреич! Утром Витька, вечером стулья, то есть футбУлки, — заплетающимся с непривычки к спиртному языком, пообещала она.
Люди, не умеющие пить, как правило, любят это делать. Заснувшая с трех бокалов вина географичка оказалась очередным доказательством данного правила. Физрук, с сожалением вздохнул на туго обтянутую попку за соседним столиком и выкорчевал с дивана вырубившуюся в «Цезаре» Виолетту. Болтливый таксист домчал парочку до дома.
— ЗачетнИй телка! — завистливо показал большой палец иностранный водитель, помогая выгрузить спящую девушку из автомобиля.
— Это не телка, а просто друг, — объяснил Данил, отдергивая задравшееся платье неопытной пьяницы.
— Ты мне дрЮг, и я те дрЮг, мы дрЮг дрЮга дрюк-дрюк-дрюк! — потирая указательные пальцы друг об друга, с пошлой улыбочкой схохмил таксист.
— Нее, у меня кроме этой истерички баб хватает, эта не моя, — расплатился с водилой Данил Андреевич и скрылся с икающей ношей в недрах своего дома…
Если Вам нравятся истории, присоединяйтесь к моей группе: https://ok.ru/group/70000001035509 (нажав: "Вступить" или "Подписаться")
Следующая публикация
Нет комментариев