Предыдущая публикация
Столица трех империй
ПродолжениеГлава I ВИЗАНТИЙ
ГОРОД В ОСАДЕДвадцать четыре столетия назад Византий неотвязно преследовали две напасти: осады и пришедший с запада человек, возжелавший сделать себе имя на востоке.
В V веке до н. э. Византий твердо укрепился в положении города-трофея. А благодаря своей значимости, привлекательности и назначению это поселение стало театром, в котором (и вокруг которого) играли сцены из своей жизни величайшие персонажи истории Древнего мира: полководец и писатель Ксенофонт, наместник сатрапа Мавсол из Карии, от чьего имени произошло название «мавзолей» (его собственный мавзолей был одним из чудес Древнего мира), а также афинский полководец-перебежчик Алкивиад.
Бюст Алкивиада. Римская копия с греческого оригинала позднего классического периода. Гермический столб и надпись («Алкивиад, сын Клиния, афинянин») являются современными дополнениями. Капитолийский музей, Рим
Алкивиад, человек аристократического происхождения, взращенный кормилицей из Спарты, не только взбудоражил весь античный мир, но и оставил заметный след в истории. Он рано потерял отца и воспитывался в доме своего дяди Перикла, лидера афинского полиса, одного из отцов-основателей афинской демократии. Юноша получил прекрасное образование и выделялся красотой, умом и исключительными способностями. Алкивиад стал одним из наиболее видных представителей афинской «золотой молодёжи». Никогда еще судьба не наделяла кого-либо столь щедро, как Алкивиада.
Приятель философа Сократа (а возможно, – его любовник), Алкивиад обладал всеми качествами, которых не было у афинского мыслителя. Он был беспомощен, озабочен сексом, несдержан, ослепителен, пренебрегал условностями и пользовался дурной славой. Сократ не стеснялся откровенно обличать недостатки Алкивиада. Он старался отвлечь своего молодого друга от заискивавших перед ним льстецов, кутил и богатых бездельников. Однако, несмотря на преклонение перед Сократом, Алкивиад никогда не мог избавиться от дурных наклонностей.
Приятель философа Сократа (а возможно, – его любовник), Алкивиад обладал всеми качествами, которых не было у афинского мыслителя. Он был беспомощен, озабочен сексом, несдержан, ослепителен, пренебрегал условностями и пользовался дурной славой. Сократ не стеснялся откровенно обличать недостатки Алкивиада. Он старался отвлечь своего молодого друга от заискивавших перед ним льстецов, кутил и богатых бездельников. Однако, несмотря на преклонение перед Сократом, Алкивиад никогда не мог избавиться от дурных наклонностей.
Г. Семирадский. Сократ застаёт своего ученика Алкивиада у гетеры. 1873 г.
По свидетельству великого афинского оратора Демосфена, Алкивиад отличался замечательным ораторским талантом и умел покорять народ силой слова. Античные сочинители писали, что он «у простого люда и бедняков снискал поистине невиданную любовь: ни о чем другом они более не мечтали, кроме того, чтобы Алкивиад сделался над ними тираном». Аристофан же сообщал, что в Афинах его народ «желает, ненавидит, хочет все ж иметь». Он был раздражающе неотразим, не замечать его было невозможно. Он валандался по Афинам в пурпурном плаще, хотя к такому недемократичному демонстративному поведению и относились неодобрительно. Он отказывался играть на aulos (инструменте, немного похожем на гобой), потому что от этого его губы собирались в некрасивые складки.
Активную политическую деятельность Алкивиад начал уже после смерти Перикла в качестве противника Никиева мира между Афинами и Спартой 421 г. до н.э. и сторонника возобновления боевых действий против Спарты. Став стратегом (в 420 году до н. э.), он круто изменил внешнюю политику Афин. В 418 году до н. э. Алкивиад создал новую антиспартанскую коалицию, которая, однако, распалась после поражения в битве при Мантинее (сражение между спартанцами и войсками коалиции Афин, Аркадии и Аргоса).
Активную политическую деятельность Алкивиад начал уже после смерти Перикла в качестве противника Никиева мира между Афинами и Спартой 421 г. до н.э. и сторонника возобновления боевых действий против Спарты. Став стратегом (в 420 году до н. э.), он круто изменил внешнюю политику Афин. В 418 году до н. э. Алкивиад создал новую антиспартанскую коалицию, которая, однако, распалась после поражения в битве при Мантинее (сражение между спартанцами и войсками коалиции Афин, Аркадии и Аргоса).
Спартанцы ставят победный трофей на поле битвы у Мантинеи в 418 году до н.э. Реконструкция Стива Нуна
В 415 г. до н. э. он повел афинские войска в злополучный поход на Сицилию. В его отсутствие из-за таинственного варварского разрушения герм (чтимых изображений бога Гермеса, стоявших на городских улицах Афин) его обвинили в святотатстве. Алкивиад потребовал немедленного суда, надеясь опровергнуть все обвинения. Однако его противники, опасаясь присутствия преданного ему флота, заявили, что лучше отложить это дело до окончания войны на Сицилии. Алкивиад и полководцы Никий и Ламах отплыли в Сицилию на ста сорока триерах.
Прибыв в Италию, афиняне взяли Регий. Затем они переправились на Сицилию и взяли Катану. На этом успешные действия Алкивиада закончились. За ним прибыл из Афин государственный корабль «Саламиния» с вызовом на суд. Алкивиад на своём корабле вместе с «Саламинией» отплыл из Сицилии, якобы в Афины. Однако в Фуриях Алкивиад и его друзья высадились на берег и скрылись. Люди с «Саламинии» после безуспешных поисков вернулись в Афины. Там Алкивиад был заочно приговорён к смертной казни, а его имущество конфисковано.
Прибыв в Италию, афиняне взяли Регий. Затем они переправились на Сицилию и взяли Катану. На этом успешные действия Алкивиада закончились. За ним прибыл из Афин государственный корабль «Саламиния» с вызовом на суд. Алкивиад на своём корабле вместе с «Саламинией» отплыл из Сицилии, якобы в Афины. Однако в Фуриях Алкивиад и его друзья высадились на берег и скрылись. Люди с «Саламинии» после безуспешных поисков вернулись в Афины. Там Алкивиад был заочно приговорён к смертной казни, а его имущество конфисковано.
Сицилийская экспедиция 415 г. до н.э.
Пожив немного у заклятых врагов афинян, спартанцев, подружившись с ними настолько, что жена царя Спарты забеременела от него, Алкивиад бежал на восток и осел в Малой Азии, подвизавшись двойным агентом у наместника персидского царя, сатрапа Тиссаферна. По-видимому, Алкиавид – любитель обращать на себя внимание, присюсюкивающий, помешанный на любви – чувствовал себя в своей стихии: Византий и прилегающие земли стали местом его игрищ, и вскоре он уже бороздил воды между Азией и Европой.
К концу V века до н. э. Афины бились в конвульсиях. Изнурительная война со Спартой длилась 20 лет, казна и оптимизм иссякали, почти треть населения города полегла от чумы, а теперь город неуклонно терял союзников и земли. Отношение к пленным по обеим сторонам военных действий нарушало все постулаты эллинского кодекса чести: своих же собратьев-греков клеймили, морили голодом и насмерть забивали камнями.
Учуяв потери в этой борьбе греков с греками, державные подстрекатели с Востока вновь обратили свои взоры на запад. С разгрома при Саламине сменилось уже два поколения, и Персидская империя снова была готова поразмять мускулы. Алкивиад, политический деятель, обладающий макиавеллиевским даром, которому всегда удавалось оставить себе пути к отступлению, пустил в ход связывавшую все Средиземноморье сеть шпионов, дипломатов и посланников. Он предложил Афинам оставить свой демократический эксперимент и сделать Персию своим союзником против Спарты.
К концу V века до н. э. Афины бились в конвульсиях. Изнурительная война со Спартой длилась 20 лет, казна и оптимизм иссякали, почти треть населения города полегла от чумы, а теперь город неуклонно терял союзников и земли. Отношение к пленным по обеим сторонам военных действий нарушало все постулаты эллинского кодекса чести: своих же собратьев-греков клеймили, морили голодом и насмерть забивали камнями.
Учуяв потери в этой борьбе греков с греками, державные подстрекатели с Востока вновь обратили свои взоры на запад. С разгрома при Саламине сменилось уже два поколения, и Персидская империя снова была готова поразмять мускулы. Алкивиад, политический деятель, обладающий макиавеллиевским даром, которому всегда удавалось оставить себе пути к отступлению, пустил в ход связывавшую все Средиземноморье сеть шпионов, дипломатов и посланников. Он предложил Афинам оставить свой демократический эксперимент и сделать Персию своим союзником против Спарты.
Римская копия афинской гермы, якобы оскверненной Алкивиадом
Афины оставили его пикантный совет без внимания и ввязались в гнусную идеологическую гражданскую войну, уничтожив демократию (в 411 г. до н.э. в полисе утвердился олигархический проспартанский режим (Совет 400)) и беспомощно наблюдая, как Алкивиад, некогда бывший символом города, реквизировал афинские корабли в Самосе и создавал, по сути, личную флотилию. Дело в том, что афинский флот на Самосе отказался подчиняться олигархическому правительству. В Афинской державе оказалось два правительства. Моряки поддерживали демократический строй, так как набирались из беднейших слоёв граждан. Таким образом, они были кровно заинтересованы в существовании демократии. Моряки избрали стратегов и призвали Алкивиада командовать флотом. После его прибытия они предложили немедленно вести флот на Афины против олигархического режима, но Алкивиад решил не отвлекаться от основной задачи — борьбы со спартанским флотом. А Спарта тем временем захватывала такие ключевые города, как, например, Византий. Со стороны Восточного Средиземноморья дули ветра смуты – будущее было неопределенным.
Благодаря ярким описаниям плетущихся на берегах Босфора интриг, людей, сражавшихся, чтобы урвать клочок моря или суши, читать Ксенофонта увлекательно, он – очень выразительный автор. Мы узнаем о персидских полководцах, бросавшихся в волны на своих перепуганных, уходивших в воду по самую шею лошадях, о таких деятелях, как Алкивиад, который сновал по морю туда-сюда, кого уговаривая, кого устрашая. Нетрудно додуматься, почему же люди Античности так энергично боролись за Византий. Будь то Мраморное море, Босфорский пролив или Золотой Рог, любое судно, оказавшееся в пределах видимости города, разворачивало свой курс к нему, целенаправленно разрезая бурливые, иссиня-черные, как нефть, воды и вздымая белую пену. Берега манили своей близостью. Воодушевленным солдатам-матросам, должно быть, казалось, что земли Византия станут для них гигантской ареной для дерзких приключений и утверждения своего авторитета.
Благодаря ярким описаниям плетущихся на берегах Босфора интриг, людей, сражавшихся, чтобы урвать клочок моря или суши, читать Ксенофонта увлекательно, он – очень выразительный автор. Мы узнаем о персидских полководцах, бросавшихся в волны на своих перепуганных, уходивших в воду по самую шею лошадях, о таких деятелях, как Алкивиад, который сновал по морю туда-сюда, кого уговаривая, кого устрашая. Нетрудно додуматься, почему же люди Античности так энергично боролись за Византий. Будь то Мраморное море, Босфорский пролив или Золотой Рог, любое судно, оказавшееся в пределах видимости города, разворачивало свой курс к нему, целенаправленно разрезая бурливые, иссиня-черные, как нефть, воды и вздымая белую пену. Берега манили своей близостью. Воодушевленным солдатам-матросам, должно быть, казалось, что земли Византия станут для них гигантской ареной для дерзких приключений и утверждения своего авторитета.
Персидский вельможа принимает депутацию греков. Монумент Нереид в Ксанфе, Ликия, 390-380 годы до н.э. Британский музей, Лондон
Алкивиад мог запросто «оперситься», переметнуться к мидянам, персам. Персы были явно очарованы им не меньше афинян и спартанцев: поставили его на довольствие и называли в честь него парки отдыха. Но, разумеется, у этого колоссальных масштабов любителя внимания были друзья и семья, и ему нужно было восстанавливать свою репутацию в Афинах. С 411 года до н. э. начинается серия побед Алкивиада, в результате которой перевес в Пелопоннесской войне был на стороне Афин. Сначала он с восемнадцатью кораблями направился в сторону Коса и Книда. Затем он получил известие, что спартанский флот под командованием спартанского военачальника Миндара идёт к Геллеспонту, а афинский флот гонится за ним. Алкивиад решил плыть на помощь другим стратегам. Его прибытие изменило ход битвы при Абидосе. Спартанцы уже побеждали афинян, когда появился Алкивиад и атаковал их. Спартанцы обратились в бегство.
Алкивиад уже хорошо изучил коварные воды разделяющего Европу и Азию пролива. Успешно возглавив афинский флот в 410 г. до н. э. во время осады Кизика на азиатском побережье Мраморного моря (где, говорят, в глубокой древности причаливали аргонавты с Ясоном), он, вертясь и изворачиваясь, как ртуть, помог установить (или восстановить) таможню посреди пролива, рядом с Византием, в башне, которая ныне называется Леандровой. Со всех проходящих судов требовали по 10 % от перевозимого добра. Дела велись из Хрисуполиса, вновь взятого афинянами, и уклониться от этих сборов было невозможно. Так что благодаря Алкивиаду в его родной город стали поступать значительные богатства. А вскоре ему подвернется возможность принести еще более крупную добычу.
Алкивиад уже хорошо изучил коварные воды разделяющего Европу и Азию пролива. Успешно возглавив афинский флот в 410 г. до н. э. во время осады Кизика на азиатском побережье Мраморного моря (где, говорят, в глубокой древности причаливали аргонавты с Ясоном), он, вертясь и изворачиваясь, как ртуть, помог установить (или восстановить) таможню посреди пролива, рядом с Византием, в башне, которая ныне называется Леандровой. Со всех проходящих судов требовали по 10 % от перевозимого добра. Дела велись из Хрисуполиса, вновь взятого афинянами, и уклониться от этих сборов было невозможно. Так что благодаря Алкивиаду в его родной город стали поступать значительные богатства. А вскоре ему подвернется возможность принести еще более крупную добычу.
Леандрова башня расположена в азиатской части Стамбула на небольшом островке Босфорского пролива в районе Ускюдар.
Стало ясно: если Афины не отвоюют у Спарты «город слепых» – Халкидон – и Византий, основной канал поставок зерна по Черному морю будет перекрыт. Контроль над проливом, над судами, перевозившими продукты по Восточному Средиземноморью, и над поселениями, расположенными на побережье, оказался в руках империи.
Сначала были отправлены войска для осады Халкидона. Алкивиад, отсутствовавший в самом начале, объявился в разгар кампании, чтобы поддержать другого полководца, Фрасилла. А затем рванул в Геллеспонт, реквизируя ресурсы, завязывая стратегически важные знакомства и поднимая смуту. Вернувшись в афинский форт Хрисуполис (Хрисополь, ныне это район Ускюдар в азиатской части Стамбула), перегруппировав войска и перетянув (благодаря своему мощному обаянию) такие поселения, как Селимбрия на берегу Мраморного моря, на свою сторону, Алкивиад присоединился к своим афинским товарищам с намерением взять Византий.
Регулярные войска Спарты не удержали Византий, и теперь его контролировал союз бывших спартанских рабов-илотов, освобожденных за службу в армии, – неграждан Спарты. Мегаряне, беотийцы и византийцы – все они подчинялись слегка психически нездоровому спартанскому полководцу Клеарху, которого два года назад специально отправили для взятия Афин.
Сначала были отправлены войска для осады Халкидона. Алкивиад, отсутствовавший в самом начале, объявился в разгар кампании, чтобы поддержать другого полководца, Фрасилла. А затем рванул в Геллеспонт, реквизируя ресурсы, завязывая стратегически важные знакомства и поднимая смуту. Вернувшись в афинский форт Хрисуполис (Хрисополь, ныне это район Ускюдар в азиатской части Стамбула), перегруппировав войска и перетянув (благодаря своему мощному обаянию) такие поселения, как Селимбрия на берегу Мраморного моря, на свою сторону, Алкивиад присоединился к своим афинским товарищам с намерением взять Византий.
Регулярные войска Спарты не удержали Византий, и теперь его контролировал союз бывших спартанских рабов-илотов, освобожденных за службу в армии, – неграждан Спарты. Мегаряне, беотийцы и византийцы – все они подчинялись слегка психически нездоровому спартанскому полководцу Клеарху, которого два года назад специально отправили для взятия Афин.
Жан-Адриан Гинье. Клеарх Спартанский. Фрагмент картины «Отступление десяти тысяч» по произведению Ксенофонта "Анабасис". Ок. 1843 г.
В конце 408 г. до н. э., когда зима была особенно свирепой, Алкивиад с войском почти из 5000 солдат окружил город. Возвели осадную стену, такую же, как та, что за пару месяцев до того была построена вокруг Халкидона, на стратегических позициях разместили стрелков и подготовили лестницы для штурма. Стоявшие в гавани пелопонесские суда были разграблены. Клеарх же, пытаясь заполучить помощь от персов, отплыл из Византия, а заключенная в стенах активная клика, казалось, очень кстати была готова вести переговоры с легендарным военачальником, стоявшим у ворот города. В процессе осады назревало недовольство: деспотичный Клеарх, по-видимому, приберегал лучшую – а потом и большую часть – провизии для своих пелопонесских собратьев. Оккупационный гарнизон спартанцев был неплохо обеспечен продовольствием, местные же жители голодали. Слухи об этом как-то дошли до Алкивиада, у которого во всех нужных местах были приятели. Он тут же понял, что это – его шанс.
Дальнейшие события описываются по-разному. Ксенофонт рассказывает лишь о том, что Алкивиад проложил себе путь в город сахарными речами, ночью его люди внутри стен открыли ворота и впустили тех, кто некогда был их врагами. По мнению Диодора Сицилийского, последовательность событий была более сложной. Он пишет, что афиняне сделали вид, что их флот уходит, а затем атаковали византийскую гавань, чтобы отвлечь внимание от совершающегося на суше предательства. К тому времени, когда византийский гарнизон понял свою ошибку, сторонники афинян в городе впустили Алкивиада и его людей – афинский деятель пообещал снисхождение тем, кто не будет сопротивляться.
Дальнейшие события описываются по-разному. Ксенофонт рассказывает лишь о том, что Алкивиад проложил себе путь в город сахарными речами, ночью его люди внутри стен открыли ворота и впустили тех, кто некогда был их врагами. По мнению Диодора Сицилийского, последовательность событий была более сложной. Он пишет, что афиняне сделали вид, что их флот уходит, а затем атаковали византийскую гавань, чтобы отвлечь внимание от совершающегося на суше предательства. К тому времени, когда византийский гарнизон понял свою ошибку, сторонники афинян в городе впустили Алкивиада и его людей – афинский деятель пообещал снисхождение тем, кто не будет сопротивляться.
Франсуа-Андре Венсан. Сократ обучает Алкивиада, 1776 г.
Какая бы из этих версий ни была верна, Алкивиад – скорее обманом, чем грубой силой, – взял город, который еще многие столетия не сдастся ни одному из множества агрессоров. Один-единственный любимец как женщин, так и мужчин обаянием проложил себе путь к одному из самых стратегически важных городов в регионе, и это стало очередным достижением в череде его завоеваний. Черноморские проливы были полностью очищены от спартанских и персидских сил.
Алкивиад дал понять, что за свою победу афиняне должны благодарить именно его. Чтобы Афины смогли заполучить контроль над самым важным на Босфоре местом пересечения всех дорог, нужен был герой его – теперь уже – легендарных масштабов. Между делом Алкивиад очень кстати устроил в Хрисуполисе пункт сбора налогов – он получал хороший доход, а его соотечественники взимали с судов плату за право курсировать между Мраморным и Черным морями. В Афинах же драматурги, например Еврипид, увековечивали память Алкивиада, описывая его как вернувшегося героя, изрядно насолившего спартанцам.
Алкивиад дал понять, что за свою победу афиняне должны благодарить именно его. Чтобы Афины смогли заполучить контроль над самым важным на Босфоре местом пересечения всех дорог, нужен был герой его – теперь уже – легендарных масштабов. Между делом Алкивиад очень кстати устроил в Хрисуполисе пункт сбора налогов – он получал хороший доход, а его соотечественники взимали с судов плату за право курсировать между Мраморным и Черным морями. В Афинах же драматурги, например Еврипид, увековечивали память Алкивиада, описывая его как вернувшегося героя, изрядно насолившего спартанцам.
Толпа приветствует Алкивиада при его въезде в Афины в 407 году до н. э. Иллюстрация из книги Мэри Макгрегор «История Греции, рассказанная мальчикам и девочкам».
Было ли это в полной мере заслугой Алкивиада или нет, но одного того, что он отвоевал Византий и Халкидон, а также вновь открыл пути поставки зерна в порт Пирей, обеспечив сытость афинян, было достаточно, чтобы этого блудного сына встретили дома с почестями. Весной 407 года до н. э. Алкивиад со всем блеском прибыл в Пирей во главе победоносного флота. Однако не без робости подплывал он к пристани, и вскоре стало ясно, что этого негодника дома в очередной раз встретят как героя. Известно, что после его речи перед Народным собранием в Агоре, а потом перед Ассамблеей на Пниксе, толпа афинян начала выкрикивать приветствия в честь его возвращения. Тут же было решено вернуть конфискованное имущество Алкивиада, а стелу, на которой выгравированы предъявленные ему обвинения, нужно бросить в море. Он был назначен стратегом-автократором (главнокомандующим сухопутных и морских сил) с неограниченными полномочиями. Это была высшая точка его карьеры.
Однако всего через четыре месяца Алкивиад вновь окажется на востоке. Родные Афины были вовсе не расположены к проявлению милосердия. В самом конце изнурительной Пелопоннесской войны великолепные статуи богини Афины, в том числе украшения с ее поразительно роскошной статуи в храме Парфенон, были переплавлены в монеты. Между тем у спартанцев, имевших благодаря золоту персов неограниченные возможности, в это время появился, пожалуй, единственный за всю историю Спарты выдающийся флотоводец — Лисандр.
Однако всего через четыре месяца Алкивиад вновь окажется на востоке. Родные Афины были вовсе не расположены к проявлению милосердия. В самом конце изнурительной Пелопоннесской войны великолепные статуи богини Афины, в том числе украшения с ее поразительно роскошной статуи в храме Парфенон, были переплавлены в монеты. Между тем у спартанцев, имевших благодаря золоту персов неограниченные возможности, в это время появился, пожалуй, единственный за всю историю Спарты выдающийся флотоводец — Лисандр.
Спартанский полководец Лисандр
К этому времени Алкивиад превратился, в сущности, в военного правителя Фракии. Он провёл набор войска и отправился с флотом против восставшего Андроса. Он нанёс поражение андросцам и поддерживавшим их спартанцам, но сам город не взял. Теперь народ требовал от него ещё более крупных побед. Однако Алкивиад был стеснён в финансовых средствах. Ему приходилось часто отлучаться для поиска финансовых средств для жалованья морякам. В 406 году до н.э., отправляясь за жалованьем, Алкивиад оставил командующим флотом Антиоха, приказав ему не вступать в бой со спартанцами. Тот нарушил приказ и потерпел поражение от спартанского наварха Лисандра в сражении при Нотии. Захвата избежали всего два судна. Всех находившихся на борту афинян – по некоторым подсчетам, около 3000 человек – выстроили в ряд и казнили на месте. Узнав об этом, Алкивиад вернулся на Самос и попытался дать Лисандру новый бой, но тот остался в гавани.
Фрасибул отплыл в Афины и стал обвинять Алкивиада в Народном собрании в том, что он оставил командование недостойным людям, а сам уплыл, чтобы развлечься в обществе абидосских и ионийских гетер. В результате афиняне отстранили его от командования и назначили взамен десять стратегов. Алкивиад, опасаясь гнева народа, решил отправиться в изгнание. Он отплыл с Самоса на одной триере на Херсонес Фракийский (ныне Галли́польский полуостров) и поселился в собственном замке.
В 405 году до н. э. афиняне вели военные действия против спартанцев близ Херсонеса Фракийского. Афинским флотом командовали стратеги Тидей, Менандр и Адимант. Афиняне стояли на европейском берегу Геллеспонта, неподалёку от замка Алкивиада, а спартанцы — на правом. Афиняне пытались вызвать спартанцев на сражение, совершая у них на глазах манёвры в водах пролива. Но спартанский наварх Лисандр не поддавался на провокации и сохранял демонстративное бездействие, при этом зорко наблюдая за действиями афинян.
Фрасибул отплыл в Афины и стал обвинять Алкивиада в Народном собрании в том, что он оставил командование недостойным людям, а сам уплыл, чтобы развлечься в обществе абидосских и ионийских гетер. В результате афиняне отстранили его от командования и назначили взамен десять стратегов. Алкивиад, опасаясь гнева народа, решил отправиться в изгнание. Он отплыл с Самоса на одной триере на Херсонес Фракийский (ныне Галли́польский полуостров) и поселился в собственном замке.
В 405 году до н. э. афиняне вели военные действия против спартанцев близ Херсонеса Фракийского. Афинским флотом командовали стратеги Тидей, Менандр и Адимант. Афиняне стояли на европейском берегу Геллеспонта, неподалёку от замка Алкивиада, а спартанцы — на правом. Афиняне пытались вызвать спартанцев на сражение, совершая у них на глазах манёвры в водах пролива. Но спартанский наварх Лисандр не поддавался на провокации и сохранял демонстративное бездействие, при этом зорко наблюдая за действиями афинян.
П-во Херсонес Фракийский. На карте отмечено место сражения при Эгоспотамах.
Алкивиад прибыл на коне к стоянке афинского флота и указал стратегам на то, что выбранное ими место для стоянки флота весьма уязвимо и неудачно, так как поблизости нет ни гаваней, ни городов. Он предлагал им увести корабль в Сест, ближайшую гавань, на что стратеги ответили отказом, а Тидей велел ему убираться, добавив: «Теперь не ты стратег, а другие». Через несколько дней Лисандр, застигнув афинян врасплох, наголову разгромил их. Это произошло в Геллеспонте у устья реки Эгоспотамы, в двухстах километрах к юго-западу от Византия, когда афинские корабли без экипажей и надлежащей охраны стояли у берега. Атака спартанцев оказалась внезапной, и афиняне не смогли отвести свои корабли в море. Из ста восьмидесяти судов лишь двадцать смогли уйти невредимыми. После потери флота и перекрытия дороги жизни Афинам не оставалось ничего, кроме капитуляции.
После победы Спарты в Пелопоннесской войне Алкивиад решил перебраться в Вифинию. Там он отдался под покровительство персидского сатрапа Фарнабаза. Сатрап гостеприимно его принял и поселил в своих владениях, в селении Гриний в той же Вифинии. Между тем в Афинах была ликвидирована демократия и организовано правительство из Тридцати тиранов. Фактический лидер правительства Критий видел в Алкивиаде опасного конкурента, который мог бы стать вождём демократических сил. Согласно Плутарху, и в среде афинского народа, недовольного террором Тридцати тиранов, назревало движение в пользу Алкивиада. Критий внушил Лисандру, что Алкивиад может помешать спартанской гегемонии над Грецией. Лисандр согласился с его доводами, к тому же из Спарты ему пришло письмо, в котором приказывалось убить Алкивиада. Лисандр отправил Фарнабазу письмо с просьбой умертвить Алкивиада. Фарнабаз поручил это дело своему брату Багею и дяде Сузамитре. В это время Алкивиад жил вместе с гетерой Тимандрой.
После победы Спарты в Пелопоннесской войне Алкивиад решил перебраться в Вифинию. Там он отдался под покровительство персидского сатрапа Фарнабаза. Сатрап гостеприимно его принял и поселил в своих владениях, в селении Гриний в той же Вифинии. Между тем в Афинах была ликвидирована демократия и организовано правительство из Тридцати тиранов. Фактический лидер правительства Критий видел в Алкивиаде опасного конкурента, который мог бы стать вождём демократических сил. Согласно Плутарху, и в среде афинского народа, недовольного террором Тридцати тиранов, назревало движение в пользу Алкивиада. Критий внушил Лисандру, что Алкивиад может помешать спартанской гегемонии над Грецией. Лисандр согласился с его доводами, к тому же из Спарты ему пришло письмо, в котором приказывалось убить Алкивиада. Лисандр отправил Фарнабазу письмо с просьбой умертвить Алкивиада. Фарнабаз поручил это дело своему брату Багею и дяде Сузамитре. В это время Алкивиад жил вместе с гетерой Тимандрой.
Мишель де Наполи (1808—1892). Смерть Алкивиада. Ок. 1839 г., Национальный археологический музей Неаполя.
Плутарх так описывал смерть Алкивиада:
«Войти в дом убийцы не решились, но окружили его и подожгли. Заметив начавшийся пожар, Алкивиад собрал все, какие удалось, плащи и покрывала и набросил их сверху на огонь, потом, обмотав левую руку хламидой, а в правой сжимая обнажённый меч, благополучно проскочил сквозь пламя, прежде чем успели вспыхнуть брошенные им плащи, и, появившись перед варварами, рассеял их одним своим видом. Никто не посмел преградить ему путь или вступить с ним в рукопашную, — отбежав подальше, они метали копья и пускали стрелы. Наконец Алкивиад пал, и варвары удалились; тогда Тимандра подняла тело с земли, закутала и обернула его в несколько своих хитонов и с пышностью, с почётом — насколько достало средств — похоронила».
Так закончил свою жизнь этот удивительный человек.Убийство Алкивиада на средневековой гравюре.
Но вернемся в Византию, где вновь установилась деспотия кровожадного деспота Клеарха. Местное население вместе с проигравшими войну афинянами, судя по всему, обратилось к Спарте, чтобы та вернула себе контроль – наверное, весьма кстати припомнив дорийское происхождение отцов-основателей, мегарян. В результате жестокий и беспощадный Клеарх расправился со многими аристократами города. Некоторым из тех, чьи проафинские настроения можно было доказать, удалось ускользнуть под покровом ночи и вернуться в Афины.
Тем временем на противоположном от Византия берегу, в поселении Хрисуполис, которое во время Пелопоннесской войны служило грекам военной базой, наблюдался завершающий всплеск активности. Население Спарты, Афин и их союзников сильно пострадало, немало народу погибло, и многие греки решились сократить потери, предлагая персам свои услуги в качестве наемников. В этой смешанной армии, армии «Десяти тысяч», был и ученик Сократа Ксенофонт – полководец и историк.
В 399 г. до н. э., когда в Афинах за преступления против государства был отравлен болиголовом Сократ, армия «Десяти тысяч» после мучительно тяжелого похода притащилась назад в Хрисуполис продавать свои «трофеи» (в основном, покрытые гравировками анатолийские сосуды из благородных металлов, а также скот и рабов). Планировалось, что затем эти изнуренные военным походом полчища будут переправлены через Босфор в Византий и благополучно доберутся домой.
Тем временем на противоположном от Византия берегу, в поселении Хрисуполис, которое во время Пелопоннесской войны служило грекам военной базой, наблюдался завершающий всплеск активности. Население Спарты, Афин и их союзников сильно пострадало, немало народу погибло, и многие греки решились сократить потери, предлагая персам свои услуги в качестве наемников. В этой смешанной армии, армии «Десяти тысяч», был и ученик Сократа Ксенофонт – полководец и историк.
В 399 г. до н. э., когда в Афинах за преступления против государства был отравлен болиголовом Сократ, армия «Десяти тысяч» после мучительно тяжелого похода притащилась назад в Хрисуполис продавать свои «трофеи» (в основном, покрытые гравировками анатолийские сосуды из благородных металлов, а также скот и рабов). Планировалось, что затем эти изнуренные военным походом полчища будут переправлены через Босфор в Византий и благополучно доберутся домой.
Греческие солдаты из армии "десяти тысяч" кричат «Море, море!» и зовут к себе остальных
Ксенофонт с товарищами-наемниками благодарили богов за то, что оказались на берегах Европы, родной воздух пьянил их. Они, не теряя времени зря, сгрудились возле византийских врат на клочке земли, называемом Ксенофонтом «Фракион». Однако они не получили ни водопоя для коней, ни корпии для перевязки ран, ни денег на дорогу – их ждала краткая перекличка и приказ разойтись. Можно себе представить, какой поднялся сначала недоуменный ропот, а затем и взрыв ярости! Разъяренные войска обрушились на Византий и выставили вон все спартанское верховное командование.
Среди изнуренных солдат ходили даже дикие слухи, что Ксенофонту бы следовало взять на себя ответственность и стать правителем Византия – ведь здесь он может создать новую, благую цивилизацию, основанную на принципах, что так любил философ Сократ, основать царство в духе Сократа, столь подробно описанное в Ксенофонтовых же произведениях. Но Ксенофонт, как Сократ, который играл на принципах лаконизма (в духе Спарты – от региона Лакония, где находится Спарта) и которого порой называли лаконофилом, отмечал, что Византий – дорический город, которым управляют спартанцы в мире, где господствуют они же. Если город будет взят наемниками, то он на много недель будет объят огнем и яростью. Ксенофонт уговаривал своих людей не начинать масштабное наступление.
Изначально Ксенофонт намеревался отплыть назад в Йитион, небольшой порт в Спарте, откуда, по преданию, много веков назад, в эпоху героев, бежал Парис с похищенной Еленой. Но Ксенофонта опять обманули, и он оказался на службе у спартанцев, участвуя в персо-спартанских играх в Малой Азии.
Среди изнуренных солдат ходили даже дикие слухи, что Ксенофонту бы следовало взять на себя ответственность и стать правителем Византия – ведь здесь он может создать новую, благую цивилизацию, основанную на принципах, что так любил философ Сократ, основать царство в духе Сократа, столь подробно описанное в Ксенофонтовых же произведениях. Но Ксенофонт, как Сократ, который играл на принципах лаконизма (в духе Спарты – от региона Лакония, где находится Спарта) и которого порой называли лаконофилом, отмечал, что Византий – дорический город, которым управляют спартанцы в мире, где господствуют они же. Если город будет взят наемниками, то он на много недель будет объят огнем и яростью. Ксенофонт уговаривал своих людей не начинать масштабное наступление.
Изначально Ксенофонт намеревался отплыть назад в Йитион, небольшой порт в Спарте, откуда, по преданию, много веков назад, в эпоху героев, бежал Парис с похищенной Еленой. Но Ксенофонта опять обманули, и он оказался на службе у спартанцев, участвуя в персо-спартанских играх в Малой Азии.
Мраморный бюст Ксенофонта - древнегреческого писателя и историка афинского происхождения, полководца и политического деятеля, главное сочинение которого «Анабасис» высоко ценилось античными риторами
Судя по тому, как беспорядочно сменялась власть, предпринимались попытки самоопределения, менялись убеждения, Византий, а также его города-спутники – Халкидон и Хрисуполис – в это время были лишь перевалочными пунктами, полустанками. В стратегическом отношении они играли важную роль, но своей стратегии у них не было. Эти города имели большое геополитическое значение, не без пользы для себя, на первом же месте стояли честолюбивые притязания других. На этом отрезке истории Византий переживал одну осаду за другой и целый шквал набегов.
И, пожалуй, неслучайно один из наиболее обстоятельных древних трудов по инженерно-строительному искусству, «Mechanike Syntaxis», принадлежит Филону Механику, который родился в Византие примерно в 280 г. до н. э. В этом справочнике огромное внимание уделяется тому, как лучше всего подготовиться к осаде, какой должна быть конструкция осадного судна, как обустраивать гавань. Значительное место в Филоновой «Механике» уделено и созданию метательных снарядов, в том числе перезаряжаемых арбалетов. Любопытно, что на случай осады Филон дает два таких совета: обеспечить присутствие достаточного числа врачей, которые будут лечить неизбежные раны, а также людей, знающих тайнопись, чтобы передавать послания по другую сторону стен. Должно быть, те, кто жил в Византие, порой считали его благословенное географическое положение проклятием.
И, пожалуй, неслучайно один из наиболее обстоятельных древних трудов по инженерно-строительному искусству, «Mechanike Syntaxis», принадлежит Филону Механику, который родился в Византие примерно в 280 г. до н. э. В этом справочнике огромное внимание уделяется тому, как лучше всего подготовиться к осаде, какой должна быть конструкция осадного судна, как обустраивать гавань. Значительное место в Филоновой «Механике» уделено и созданию метательных снарядов, в том числе перезаряжаемых арбалетов. Любопытно, что на случай осады Филон дает два таких совета: обеспечить присутствие достаточного числа врачей, которые будут лечить неизбежные раны, а также людей, знающих тайнопись, чтобы передавать послания по другую сторону стен. Должно быть, те, кто жил в Византие, порой считали его благословенное географическое положение проклятием.
Город Византий и его окрестности
Спарта недолго оставалась в Греции хозяином положения, хотя и держала в этот период в Византии свой гарнизон. Искусство управления никогда не считалось сильной стороной спартанцев. Отличные воины, они не умели организовать мирную жизнь. Получив власть, они погрязли в коррупции, а беспардонным поведением лишь настраивали против себя народы, которыми пытались править.
Постепенно оправились от поражения и Афины. Хотя вернуть могущество, которым они обладали до Пелопоннесской войны, не удалось, но
создать сильный флот и предпринять ряд попыток отвоевать прежнее жизненное пространство они все же смогли. В 389 году до н. э. на севере, в районе проливов, сорок кораблей афинян под предводительством Фрасибула дали бой флоту спартанцев, разбили его и вытеснили противника. Жители Византия с радостью встретили большую афинскую эскадру под командованием Фрасибула, который изгнал спартанского наместника, ликвидировал олигархический строй и вернул демократическое правление. Византий вновь перешел под контроль афинян.
Но, как оказалось, ненадолго. На беду, греки не умели объединяться. Между тем продолжать жить в городах-государствах, свободных и равных, в окружении более крупных как по территории, так и по численности населения стран, постепенно становившихся все более искушенными в ратном деле, более не представлялось возможным. Тем более, когда они попусту растрачивали свои силы в постоянных междоусобицах.
Постепенно оправились от поражения и Афины. Хотя вернуть могущество, которым они обладали до Пелопоннесской войны, не удалось, но
создать сильный флот и предпринять ряд попыток отвоевать прежнее жизненное пространство они все же смогли. В 389 году до н. э. на севере, в районе проливов, сорок кораблей афинян под предводительством Фрасибула дали бой флоту спартанцев, разбили его и вытеснили противника. Жители Византия с радостью встретили большую афинскую эскадру под командованием Фрасибула, который изгнал спартанского наместника, ликвидировал олигархический строй и вернул демократическое правление. Византий вновь перешел под контроль афинян.
Но, как оказалось, ненадолго. На беду, греки не умели объединяться. Между тем продолжать жить в городах-государствах, свободных и равных, в окружении более крупных как по территории, так и по численности населения стран, постепенно становившихся все более искушенными в ратном деле, более не представлялось возможным. Тем более, когда они попусту растрачивали свои силы в постоянных междоусобицах.
«Олимпия» — современная реконструкция афинской триеры V–IV веков до н.э.
Тем не менее, меняться греки не собирались. Им недоставало умения предвидеть развитие событий и готовности жертвовать частью суверенитета ради общего блага. При этом ни один из полисов не обладал достаточной мощью, чтобы навязать другим свою волю. В 378 году до н. э. Византий и другие греческие полисы с демократическим устройством приняли решение заключить союзный договор с Афинами, воевавшими со Спартой, создав таким образом Второй афинский морской союз (ядро союза составили Хиос, Митилена и Византий). В отличие от прежнего союза теперь несколько десятков присоединившихся городов обладали закреплённой в соглашении автономией во внутренних делах и вносили добровольные взносы на военные нужды союза, а в компетенцию Афин входили главным образом вопросы внешней политики.
Более того, со временем усилилась тенденция распада существующих объединений. В 364 году до н. э. в черноморские проливы прибыла фиванская эскадра под командованием Эпаминонда, и Византий вышел из Второго афинского морского союза, решив в дальнейшем опираться на поддержку влиятельных Фив (из союза вышли также Хиос, Родос и Митилена). Однако Афины выслали к непокорному городу большой флот под командованием Тимофея и силой вернули Византий в лоно союза.
Более того, со временем усилилась тенденция распада существующих объединений. В 364 году до н. э. в черноморские проливы прибыла фиванская эскадра под командованием Эпаминонда, и Византий вышел из Второго афинского морского союза, решив в дальнейшем опираться на поддержку влиятельных Фив (из союза вышли также Хиос, Родос и Митилена). Однако Афины выслали к непокорному городу большой флот под командованием Тимофея и силой вернули Византий в лоно союза.
Территория Второго афинского морского союза в 362 году до н. э
В 357 году до н. э. Византий заключил союз с некоторыми городами (Хиос, Родос, Кос, Селимбрия и Халкидон), которые, как и он, стремились разорвать тягостные союзные отношения с Афинами. Когда Афины направили против них свой флот, ему не удалось одержать победу и овладеть Византием. А в 356 году до н. э. Византий последовал примеру других городов и вышел из союза, сформированного Афинами; в следующем году Афины признали его независимость. Впервые более чем за 150 лет город на берегах пролива обрел настоящую свободу.
Отныне Афины навсегда утратили превосходство в черноморских проливах и контроль над Византием, который богател на транзитной торговле боспорским зерном. Постепенно важными источниками доходов для византийской казны становились работорговля и государственные монополии на рыбный промысел, солеварение (это наиболее ранние из известных в античном мире монополий на данные виды деятельности) и обмен денег. Своевременно реагируя на постоянно возрастающий объём торговли, всё более расширялся и порт Византия, принимавший суда всех крупнейших торговых центров Средиземного и Чёрного морей. Значительную часть доходов власти города направляли на содержание собственного мощного флота и сильной армии, которые помогали Византию постепенно расширять своё влияние на соседние прибрежные районы Пропонтиды (в частности, к середине IV века до н. э. под контролем Византия оказались Халкидон и Селимбрия).
Отныне Афины навсегда утратили превосходство в черноморских проливах и контроль над Византием, который богател на транзитной торговле боспорским зерном. Постепенно важными источниками доходов для византийской казны становились работорговля и государственные монополии на рыбный промысел, солеварение (это наиболее ранние из известных в античном мире монополий на данные виды деятельности) и обмен денег. Своевременно реагируя на постоянно возрастающий объём торговли, всё более расширялся и порт Византия, принимавший суда всех крупнейших торговых центров Средиземного и Чёрного морей. Значительную часть доходов власти города направляли на содержание собственного мощного флота и сильной армии, которые помогали Византию постепенно расширять своё влияние на соседние прибрежные районы Пропонтиды (в частности, к середине IV века до н. э. под контролем Византия оказались Халкидон и Селимбрия).
Гемидрахма Византия. 350-300 гг. до н.э
Торговля с чужеземцами, которую подпитывала жажда заполучить престижные товары из далеких стран, определила характер, репутацию Византия, а также положение дел в городе. Этот город соединял Дальний Восток с неосвоенным Западом. Он и станет городом, за который стоит сражаться и который стоит защищать. Это уже не просто военный трофей с удачным местоположением. Благодаря расположению на границе континентов людей тянуло в Византий, а с экономической точки зрения – город реализовывал свой огромный потенциал. Но сначала Византию нужно было завоевать репутацию города духовных начал, удовольствий и греха. Об этом читайте в след. заметке темы, которая выйдет 24 сентября. См. по тегу #турция
Источники: Б. Хьюз. Стамбул. Сказка о трех городах. М., 2017 г.; А. Азимов. Константинополь. От легендарного Виза до династии Палеологов. М., 2007, Интернет-ресурсы.
Источники: Б. Хьюз. Стамбул. Сказка о трех городах. М., 2017 г.; А. Азимов. Константинополь. От легендарного Виза до династии Палеологов. М., 2007, Интернет-ресурсы.
Следующая публикация
Комментарии 1