Предыдущая публикация
Отец еврейского ренессанса
К 170-летию выдающегося еврейского и белорусского художника ЮДЕЛЯ ПЭНА
Юрий (Иегуда) Моисеевич Пэн - яркая фигура «еврейского ренессанса» в искусстве начала ХХ века, а также талантливый педагог, проживший насыщенную творческую жизнь, автор интересных и самобытных работ.Он воспитал целую плеяду гениальных еврейских художников: Марка Шагала, Эля Лисицкого, Иосифа Цадкина и многих других. Но в отличие от своих учеников, сам Юдель Пэн прожил скромную жизнь. В возрасте 82 лет он был зверски зарублен топором – ревнивым комиссаром, обозленным, что его жену нарисовали в стиле ню.
Юдель Пэн. Автопортрет. 1880-е гг.
24 мая (5 июня) 1854 года в местечке Новоалександровск (ныне г. Зарасай, Литва) в многодетной еврейской семье бедного ремесленника родился сын. Судьба мальчика не баловала, он остался без отца в возрасте 4 лет. Детство Иегуды проходило типично для еврейского мальчика: сначала хедер – еврейская начальная школа, затем – религиозная школа при синагоге. В это время умирает мать Пэна, но суровые реалии не помешают ему уже тогда проявить художественный дар: Иегуда мог нарисовать все, что видит, в считанные секунды. Он рисовал своих друзей, а также ребе в минуты его ярких эмоциональных проявлений, невзирая на запрет Торы изображать живые существа. Вот только вместо восторженных отзывов он получал от учителя хедера шквал грозных нравоучений о запрете изображения людей. Бывало, к «нерадивому» ученику не оставалась равнодушной и палка в учительских руках, так что без опаски начать рисовать он смог лишь в 13-летнем возрасте.
Рано осиротевший Иегуда Пэн с 1867 года на протяжении восьми лет усердно работает подмастерьем у маляра в городе Двинске (ныне Даугавпилс, Латвия): рисует вывески, декорирует помещения, а в свободное время делает зарисовки бытовых сцен. Высокохудожественной ценности выкрашенные им стены, конечно, не представляли, но мальчик, как мог, экспериментировал с цветом и утверждался в мысли стать художником. Особенно любил он создавать рекламные вывески ¬– здесь ограничений для полета фантазии не было практически никаких. Заказчики были в восторге, маляр получал солидную прибыль и доверял своему подмастерью все более сложные работы.
Рано осиротевший Иегуда Пэн с 1867 года на протяжении восьми лет усердно работает подмастерьем у маляра в городе Двинске (ныне Даугавпилс, Латвия): рисует вывески, декорирует помещения, а в свободное время делает зарисовки бытовых сцен. Высокохудожественной ценности выкрашенные им стены, конечно, не представляли, но мальчик, как мог, экспериментировал с цветом и утверждался в мысли стать художником. Особенно любил он создавать рекламные вывески ¬– здесь ограничений для полета фантазии не было практически никаких. Заказчики были в восторге, маляр получал солидную прибыль и доверял своему подмастерью все более сложные работы.
Юдель Пэн. Автопортрет. 1880-89 гг. Витебский краеведческий музей
Отношения между мастером и его помощником были доверительные – нередко мальчишка признавался, что мечтает стать художником и копит деньги на обучение. Маляр, видевший его зарисовки, не сомневался, что еще услышит о своем подмастерье, но отпускать талант, который приносил ему доход и новых заказчиков, не спешил. Но в один из дней он пришел принимать работу своего ученика и, любуясь расписанной им лестницей, ухватился за перила. Каково же было его удивление, когда рука просто скользнула по воздуху, не найдя опоры: поручни к лестнице были нарисованы, но с такой детализацией, что отличить их от реальных было невозможно. В этот момент маляр осознал, что дальше удерживать такой талант в своей мастерской он не может – мальчик получил премию в размере полугодовой зарплаты, и этого ему хватило сполна, чтобы уехать учиться на художника. Для еврейского юноши, почти не знающего русского языка, риск велик, но Пэн принимает решение и в 1879 г. едет в столицу Российской империи – Санкт-Петербург – поступать в Императорскую Академию художеств.
Юдель Пэн. Письмо из Америки. 1903 г.
С первого раза поступить ему не удалось: помешало то самое незнание русского языка, хотя работы начинающего художника были приняты комиссией благосклонно. Год спустя, со второй попытки Пэн все-таки сдает вступительные экзамены, после чего его зачисляют в класс Павла Чистякова, знаменитого русского художника-реалиста, мастера портретной и исторической живописи и выдающегося педагога, воспитавшего несколько поколений знаменитых русских живописцев. За годы преподавания в Академии художеств Чистяков выработал собственную систему, в которой объединил лучшее из академической школы и собственных наработок, создав основу для развития у учеников более широких взглядов на реалистическое искусство.
Юдель Пэн. Портрет неизвестной. 1910 г.
Пэн обучался у Чистякова с 1881 по 1886 гг. Одновременно с ним в Академии учились Валентин Серов, Михаил Врубель, Илья Репин – будущие ярчайшие звезды русской живописи. Еще одним учителем юноши был скульптор Николай Лаверецкий. А со временем уже своим учителем его будут называть такие признанные мастера, как Марк Шагал, Эль Лисицкий, Иосиф Цадкин и многие другие выпускники созданной им школы живописи. Сам же Юдель Пэн станет одной из ключевых фигур «еврейского ренессанса» в искусстве начала XX века.
Юдель Пэн. Проситель. 1910 г. Витебский художественный музей
После окончания Академии художеств, возвратившись в родной город и не найдя себе применения, он отправился в Двинск, оттуда по той же причине вскоре двинулся в Ригу. Несколько лет работы в Риге, где он познакомился с бароном Николаем Корфом (организатором земских школ в России), принесли ему более или менее стабильный заработок и множество связей. Расположенное между Витебском и Двинском, родовое имение Корфа стало временным домом для Пэна почти на пять лет. Получить документы на проживание за чертой оседлости для еврея с небольшим достатком было делом нелегким; тем не менее, при участии друзей и богатых покровителей в 1896 г. художнику удалось получить паспорт, дающий ему право постоянно проживать в Санкт-Петербурге.
Юдель Пэн. Развод. 1907 г. Витебский художественный музей
Но через непродолжительное время переехал в Витебск – здесь знакомые обещали помочь ему в открытии частной рисовальной школы, о которой уже давно мечтал Пэн. Через год после переезда, в 1892 году, Пэн и впрямь открыл в Витебске Школу рисования и живописи. Ее стали тут же считать еврейской в силу естественных причин: большую часть жителей города составляли евреи.
Юдель Пэн. Витебск. Духовской овраг. 1907 г. Витебский художественный музей
Табличку с надписью «Школа живописи Пэна» увидел и юный Марк Шагал. Вскоре он уже был одним из его учеников. Вот что написал Шагал в книге «Моя жизнь»: «… в первый раз я узнал о существовании Пэна, когда ехал как-то на старом трамвае вниз по Соборной площади, и мне бросилась в глаза белая на синем фоне надпись: «Школа живописи Пэна». «Ого!», - подумал я, - Какой культурный город наш Витебск!».
Юдель Пэн. Улица в Витебске. 1900-1909 гг. Витебский художественный музей
После переезда в Витебск, благодаря ходатайству друзей, Пэн получил квартиру в центре города. В большой комнате он организовал учебную мастерскую, а в маленькой жил вместе с сестрой, которая вела нехитрое хозяйство; здесь же была и личная мастерская живописца. Стены большой комнаты, в которой Пэн занимался с учениками, от пола до потолка были увешаны его картинами, эскизами и этюдами – художник использовал их в качестве методологических примеров. Продавать свои работы Юрий Моисеевич, как он сам себя называл и подписывался, не любил. Плата за обучение в классе Пэна была невелика, и при выборе учеников художник обращал внимание на желание ребенка учиться рисовать, руководствовался его интересом к искусству. Талантливые дети из бедных семей обучались у Пэна бесплатно. Это стало возможным потому, что их занятия оплачивал Адольф Ливенсон, владелец пивоваренного завода и директор акционерного общества «Левинпрэй».
Юдель Пэн. За газетой. 1910 г. Витебский художественный музей
Занятия в школе проходили пять дней в неделю. Пэн, как и многие его ученики, праздновал шаббат, ходил в синагогу, а воскресенье посвящал работе над собственными картинами. В своих картинах Юдель Пэн показал жизнь еврейской бедноты («Часовщик», «Старый портной», «Старый солдат», «После забастовки»). После 1905 года в творчестве Пэна появляются религиозные мотивы — «Еврейский раввин», «Последняя суббота».
Юдель Пэн. Часовщик. 1914 г. Витебский художественный музей
Учениками Юрия (как он сам предпочел подписывать свои работы) Пэна были также Реймонд Брайнин, Илья Мазель, Лазарь Лисицкий, Ева Левина-Розенгольц, Оскар Мещанинов, Ефим Минин, Заир Азгур, Осип Цадкин и др. Ученики вспоминают Юрия Пэна как доброго, спокойного, щедрого, понимающего учителя, а школу его – не только как среду образования, но как родной дом. О том, как строился процесс обучения, можно прочитать в воспоминаниях другого ученика Пэна, витебского художника Петра Явича: «Когда мы учились у него, шестеро мальчиков, он обращался с нами, как с самыми любимыми родными сыновьями. Пэн был для нас всем – и искусством, и школой, и даже домом. Поражала его бесконечная открытость, простота и вместе с тем высокая культура. Я ни разу не слышал, чтобы он ругался. Все наставления делал мягко, без окриков, не повышая голоса. Не спрашивая, голодны мы или нет, Юрий Моисеевич грел для нас чай, варил картофель в мундире, ставил на стол кусковой сахар, масло, творог. И еще селедку – “шотландку”. Маленькие жирные рыбки...»
Юдель Пэн с учениками в своей квартире-мастерской.
Со многими своими учениками Пэн оставался в дружеских, близких отношениях всю жизнь, и они никогда не забывали, кто дал им путевку в жизнь. Он не только поддерживал их в творческих поисках, но и оказывал материальную помощь тем из них, которые уезжали продолжать художественное образование. И, вероятно, рассматривая Марка Шагала как главного преемника своей школы, он часто его рисует. К сожалению, ныне сохранился лишь один из этих портретов, где Шагал изображён в шляпе и с палитрой в руках. Другие, утраченные портреты Шагала, можно увидеть только в интерьере на нескольких автопортретах Юрия Пэна.
Юдель Пэн. Портрет Марка Шагала. 1914 г. Национальный художественный музей Респ. Беларусь, Минск
Революция внесла существенные коррективы как в жизнь художника, так и в работу его частной школы. Школа Пэна просуществовала до 1918 года – после все частные инициативы были закрыты. Однако вскоре Марк Шагал организовал Народное художественное училище, и руководить оной из мастерских он пригласил своего первого учителя, а также Лазаря Лисицкого. В 1919 г в училище по приглашению Шагала приехал в качестве преподавателя Казимир Малевич.
Преподаватели Народного художественного училища. Витебск, 26 июля 1919 г. Третий слева сидит Марк Шагал, третий справа - Юдель Пэн
Пэн вплотную занялся преподавательской деятельностью, а его домашняя студия стала филиалом ВНХУ. Когда же училище было реорганизовано в институт, Пэн не только преподавал в нем, но и исполнял обязанности проректора по учебной части. Все это время проводились постоянные выставки Пэна и его учеников, его работы отбирались на выставки Академии художеств и выставки Петроградского общества художников. В 1920-х годах художник создает картины «Сапожник-комсомолец» (1925), «Сват» (1926), «Швея» (1927), «Пекарь» (1928).
Юдель Пэн. Сапожник-комсомолец. 1925 г. Национальный художественный музей Респ. Беларусь, Минск
В 1923 году художественный институт, в котором преподавал Пэн, был вновь реорганизован, но на этот раз с понижением – в техникум. И в скором времени, конфликтуя с новым руководством и не принимая их методов образования, Юдель Пэн написал заявление об уходе. Вместе с ним ушли тогда и многие другие педагоги. Пэн же устроился на полставки в механический техникум и писал тогда одному из учеников: «Чувствую себя очень скверно как морально, так и материально. Уже несколько месяцев, как нет заказов. В механическом техникуме получаю 7 руб. 23 коп. в месяц. Вот и все. Одним словом, нехорошо нашему брату».
Пэн лишился студии, но продолжал работать дома, что ничуть ему не мешало. Он вообще был скромен и непритязателен в быту. В доме не было почти ничего, кроме картин – ими были увешаны все комнаты. Пэн отказывался продавать свои работы, которые он создавал не на заказ – даже Третьяковская галерея, желавшая заполучить несколько его картин, получила отказ. А на все вопросы недоумевающих родственников, почему он не продает картины, когда сам находится в довольно бедственном положении, он отвечал: «Деточки, я не торгую своим вдохновением». Самого же художника любили и уважали все без исключения горожане Витебска.
Пэн лишился студии, но продолжал работать дома, что ничуть ему не мешало. Он вообще был скромен и непритязателен в быту. В доме не было почти ничего, кроме картин – ими были увешаны все комнаты. Пэн отказывался продавать свои работы, которые он создавал не на заказ – даже Третьяковская галерея, желавшая заполучить несколько его картин, получила отказ. А на все вопросы недоумевающих родственников, почему он не продает картины, когда сам находится в довольно бедственном положении, он отвечал: «Деточки, я не торгую своим вдохновением». Самого же художника любили и уважали все без исключения горожане Витебска.
Юдель Пэн. Автопортрет. 1922 г. В левом верхнем углу виден портрет Марка Шагала. Витебский художественный музей
В 1927 году, по случаю 30-летия творческой деятельности, Пэну было присуждено звание Заслуженного еврейского художника. И было за что, ведь Пэн – не просто потрясающий портретист и колорист: произведения художника можно назвать этнографической поэмой, посвященной жизни и быту членов еврейской общины Витебска.
До конца дней у Пэна не было своей семьи. Конечно, он влюблялся, случались романы, да еще какие. Была среди возлюбленных, например, дочка местного губернатора. Он рисовал ее в стиле ню – и за эти картины Пэну предлагали баснословные суммы, но он хранил их у себя. В ответ же на вопросы, почему он не обзаведется семьей, Пэн неизменно отвечал: «Я мог бы стать и мужем, и отцом, и дедом, но каким бы я тогда был художником?» Последние годы жизни он провел в полном одиночестве, за ним ухаживала сестра – и с вопросами о продаже картин время от времени заходили двоюродные родственники, получая очередной отказ.
До конца дней у Пэна не было своей семьи. Конечно, он влюблялся, случались романы, да еще какие. Была среди возлюбленных, например, дочка местного губернатора. Он рисовал ее в стиле ню – и за эти картины Пэну предлагали баснословные суммы, но он хранил их у себя. В ответ же на вопросы, почему он не обзаведется семьей, Пэн неизменно отвечал: «Я мог бы стать и мужем, и отцом, и дедом, но каким бы я тогда был художником?» Последние годы жизни он провел в полном одиночестве, за ним ухаживала сестра – и с вопросами о продаже картин время от времени заходили двоюродные родственники, получая очередной отказ.
Юдель Пэн. Еврей-пекарь. 1926 г. Витебский художественный музей
Эти самые родственники и стали главными подозреваемыми в уголовном деле по убийству Юделя Пэна. Тело 82-летнего художника, зарубленного топором, было обнаружено 1 марта 1937 года в его квартире. Родственники Пэна утверждали, что накануне встретили художника вместе с незнакомцем, которого Пэн представил как бывшего ученика. Но местное следствие «установило», что двоюродная сестра Пэна так мечтала о его коллекции, что предложила ему жениться на своей дочери. Пэн отказался, и тогда она стала постоянно подсылать к нему своих детей, стремясь узнать, где художник хранит свои деньги. В итоге была арестована и осуждена вся семья сестры Пэна, девять человек. Мотивом их преступления признали факт, что художник намеревался после смерти отдать все свои картины городу, а не оставить их «семье».
Юдель Пэн. Слепой со скрипкой. 1926 г. Витебский художественный музей
Правда, следователем из Минска, приехавшим в Витебск для контроля нашумевшего дела, была озвучена совершенно другая версия. В коллекции Пэна были полотна, где в стиле ню были запечатлены жены многих городских чиновников. Например, местного следователя, который и вел дело об убийстве Пэна. Минский специалист предположил, что Пэн был убит витебским следователем из ревности – после этого ему приказали завершить расследование. Он сел в поезд – и больше его никто не видел. Впрочем, в том же 1937-м был расстрелян и начальник витебского следствия – за пытки в отношении подследственных и жестокое убийство своей жены. Четверо из осужденных родственников Пэна сгинули в лагерях, а все его картины перешли к городу.
Юдель Пэн. Автопортрет с Музой и Смертью. 1924 г. Витебский художественный музей
Похоронен Юрий Моисеевич Пэн на Старо-Семёновском кладбище в Витебске. После смерти Пэна в Витебске была создана его картинная галерея, в которой выставили почти 800 работ художника. С началом войны коллекция была эвакуирована в Саратов. Но после окончания войны в Витебск вернулась лишь небольшая часть работ, остальные до сих пор числятся пропавшими. Сохранившиеся же работы хранятся в Витебском художественном музее и Национальном художественном музее Республики Беларусь.
Юдель Пэн. Домик с козочкой, 1920-е. Картон, масло. Национальный художественный музей Респ. Беларусь, Минск
Сотни работ кисти Юрия Пэна – это художественный экскурс в этнографию, религиозность и быт местечковых евреев. На его реалистичных портретах оживают давно ушедшие в историю типажи часовщиков, сапожников, портных, раввинов. А городские пейзажи полуеврейского Витебска пропитаны любованием и теплом.
Юдель Пэн. Витебск. Река Витьба. Мельница. 1916-1919 гг. Витебский художественный музей
Почти на каждой из картин изображен мир местечковых евреев прошлого века, наполненный сокровенными мечтами, печалями и радостями – мир, умело и тонко запечатленный еврейским художником Юделем Пэном.
#РусскаяЖивопись
#РусскаяЖивопись
Следующая публикация
Комментарии 5