Предыдущая публикация
Смертельный случай
Между деньгами и безопасностью
Сколько бы АО «Алтай-Кокс» ни украшал свой фасад яркими красками добрых дел, время от времени из трещин фасада прорывается такой смрад человеческих отношений, по сравнению с которым ядовитые миазмы цеха улавливания покажутся сущим пустяком.
Гибель 42-летнего машиниста электровоза тушильного вагона Алексея Исаенко как раз и оказалась той трещиной, через которую прорвалась неприглядная правда из жизни предприятия, как из котла, за- мурованного страхом, запретами и заводским забором.
Смертельные случаи в истории коксохимзавода были, есть и будут, но этот интересен приоритетом имиджа предприятия над техникой безопасности. Именно поэтому сразу же после появления страшной новости в СМИ, пресс-служба завода поспешила обвинить в смерти самого рабочего, «не применившего имеющуюся у него страховочную привязь». Это была первая, но не последняя попытка разукрасить фасад АО «Алтай-Кокс» корпоративной ложью.
Вот об этом и поговорим.
***
Сегодня, когда все акты расследования несчастного случая подписаны, причины установлены, виновные наказаны, может сложиться впечатле- ние, что подобного больше не повторится. Но это не так, потому что за деталями трагедии и нарушений должностных обязанностей исчезло самое главное - условия оплаты труда и атмосфера трудовых отношений.
По итогам расследования погибший Алексей Исаенко признан полностью невиновным в своей смерти. Виновными назначили начальника коксового отделения №3 М.А. Гудкова и мастера участка коксо- вых печей КО-3 В.А. Власова со стандартным набором обвинений в неудовлетворительной организации работ, не обеспечили..., не организовали..., не проконтролировали..., не запретили... По этому же акту Гудкову М.А. и Власову В.А. объявлены выговоры и не выплачена премия за ноябрь, а начальнику коксового цеха Грибу А.В. предписано обеспечить ежемесячный ос- мотр конструкций и т.д. и т.п.
Но нигде не сказано, что их нужно уволить, так что последующая высшая мера профессиональной казни - увольнение с завода всех троих - была расплатой за испорченный имидж одной из крупнейших в мире металлургических корпораций - НЛМК.
Итак, 13 ноября 2021 года машинист электровоза тушильного вагона по заданию мастера поднялся по верти- кальной лестнице на металлическую площадку каплеотбойника (см. фото) для очистки его от шлама с помощью пожарного рукава, который он тащил с собой наверх. На погибшем была надета страховочная привязь, но, наступив на настил площадки, рабочий не успел пристегнуть страховочный строп. Прогнивший пол проломился под ногами иА.А. Исаенко упал с высоты 8 метров, получив множественные травмы. Это произошло в 17 часов 10 минут 13 ноября в условиях недостаточной видимости и отсутствия освещения.
Впоследствии выяснилась очень важная деталь: площадка каплеотбойника была изготовлена в 2020 году из непредназначенной для эксплуатации в агрессивной среде обычной углеродной стали, вместо нержавеющей.
Формальная вина уволенного с завода мастера Валерия Алексеевича Власова была в том, что работы проводились без наряд-допуска - обычной бумажки, прикрывающей задницу от ответственности, но она бы никого не спасла в ситуации, когда руководство завода сэкономило на качестве материалов, подменив нержавейку на сгнивший за 2 года металл.
Но далее счёт идёт на очень важные минуты, которые могли всё изменить, но не изменили.
ЗАЧЕМ ЗАВОДУ ТАКАЯ "СКОРАЯ ПОМОЩЬ"?
После падения А.Исаенко был жив, оставался в сознании и мог говорить. Сразу же мастер В.А. Власов вызвал машину скорой помощи за- водского медпункта, и через 7 минут - в 17.17 - приехала фельдшер, поставила обезболивающий укол и... сказала мастеру вызывать городскую скорую помощь!!! Оказалось, что заводская машина не имеет права вывозить с территории завода тяжелораненых. Статус медпункта не позволяет это делать!
Логика заводских начальников сводилась к тому, что если бы рабочий умер за пределами завода в заводской машине, то завод был бы виновен в его смерти с соответствующими выводами. 20 минут золотого времени жизни Алексея ушли на то, чтобы погрузить его в машину, довезти до проходной и ждать городскую машину. А в это время, по словам очевидца, брюшину пострадавшего уже начало раздувать от внутреннего кровотечения.
Городская скорая приехала к проходной в 17.37 и Алексея с переломом таза, бедра и брюшным кровотечением по второму разу начали тягать из одной машины в другую.
В приёмное отделение горбольницы его доставили в тяжёлом состоянии в 18.15 - спустя 1 час 05 минут после трагедии. Судя по тому, что врачи после обследования взялись за операцию по удалению части тонкой кишки и дренирования брюшной полости, надежды ещё были, но 14 ноября в 0.20 его сердце остановилось на операционном столе и, не приходя в сознание, рабочий умер. Самое любопытное, что Алексей Исаенко мог отказаться от этой работы, тем более что другие рабочие отказывались рисковать жизнью и отлично знали, что площадка ненадёжная. Но добросовестный и ответственный машинист электровоза решил, что успеет между циклами тушения кокса переодеться, залезть с пожарным рукавом на высоту, очистить каплеотбойник и вернуться на электровоз.
Но почему он на это пошёл?
ЗАВОДСКАЯ ВАЛЮТА - ЭТО БАЛЛЫ, А НЕ РУБЛИ
Ни в каких актах расследования несчастного случая не отмечена роль новой балльной системы оплаты труда в отношениях начальников и рабочих.
Её суть в том, что премия в заработке рабочих составляет 30% от оклада. Суть баллов в том, что если рабочий не выполнил или некачественно сделал работу, то после двух замечаний ему снижают 1 балл. Если штрафные баллы продолжают накапливаться, то потеря премии в заработке может составить 15%, 30%, вплоть до лишения. Ставят баллы даже за идеи и рацпредложения и снижают за это же: есть идея - плюс 1 балл, нет идеи - минут 1 балл! При сравнительно невысокой средней зарплате коксовиков в 45-50 тысяч рублей, штрафы могут съедать треть заработка. Эта система привела к тому, работать стали не за совесть, а за страх. В одном только коксовом цехе были депремированы 50% персонала, а психологический климат привёл к прямо противоположным результатам. С одной стороны одни рабочие в погоне за баллами начали активно участвовать в общественной жизни, конкурсах, соревнованиях, а с другой - на заборах, стенах, цистернах, вагонах появились оскорбительные надписи в адрес особо жестоких начальников.
Что касается Алексея Исаенко, то он-то как раз уже имел 2 наказания, и третье могло стоить ему не только снижения ноябрьской премии, но и приближающейся тринадцатой зарплаты.
Пройдя все должности на коксовой батарее, он был уверен в себе и полез вверх делать то, что уже делал много раз, зная, что все формальности типа наряд-допуска оформят задним числом.
У каждого рабочего есть время, которое он должен отработать, и должностные обязанности, которые он безукоризненно должен выполнить в отведенное время, чтобы получить свой заработок сполна. Однако при такой власти начальников снижать премии, балльная система превратилась в дубину, заставляющую рабочих плясать, петь, участвовать в конкурсах или выполнять любые дополнительные работы по прихоти начальства сверх должностных обязанностей, превращая их в марионеток.
О ПОХОРОННЫХ ДЕНЬГАХ
Смерть Алексея оказалась трагедией для его гражданской жены Ольги Подря, родителей Нины Алексеевны и Александра Владимировича Исаенко, младшего брата Владимира, рабочих его бригады... Но дальнейшая история его похорон и посмертных выплат окрасилась неприличными красками для нарядного фасада градообразующего предприятия.
Смерть всегда двойное горе из-за потери близкого человека и огромных расходов на похороны. Ни гражданская жена погибшего, ни его родители таких расходов не потянули бы, если бы не коллеги по работе. Сбором средств занялся «виновный» мастер Валерий Алексеевич Власов. Скинулась бригада, коксовики - и накидали на телефон мастеру 65 тыс. руб., которые он перечислил жене погибшего. Говорят, что и завод вложил свои 25 тысяч, но странным перечислением - с телефо- на другого мастера. В общем хватило, но на прощании в церкви все заметили, что никого от администрации цеха или завода не было, кроме всё того же мастера Власова: ни начальника коксового цеха А.В. Гриба, ни начальника коксового отделения № 3 М.А. Гудкова, чьё имя похабили по заводским стенам, возможно, те, кто был на похоронах. В коллективном договоре АО «Алтай-Кокс» на 2020-2022 годы предусмотрен добровольный порядок выплаты морального вреда каждому члену семьи погибшего и детям пострадавшего.
В пункте 7.11.3 оговорено, что в случае гибели работника в результате несчастного случая единовременная выплата составляет 500.000 рублей каждому члену семьи. У Алексея Исаенко не было детей, поэтому после долгого молчания завод к Новому году выплатил по 500 тысяч отцу и матери, предложив подписать соглашение, что после выплаты стороны не будут иметь претензий друг к другу. Семья Исаенко получила деньги, но соглашение отказалась подписывать, считая, что по закону могут претендовать на большее. Может оказаться, что и этот миллион - всего лишь фасад, чтобы замять дело и не позволить дальнейшего судебного рассмотрения с неприятной перспективой уголовного дела с установлением потерпевших, уточнения вины каждого и дополнительных сумм морального вреда. Как ни крути, а при всех недостатках организации труда, непосредственной причиной гибели рабочего стала коррозия настила, на котором начальство сильно сэкономило, подменив нержавейку некачественной железякой.
Родителям Алексея, кстати бывшим заводчанам, терять нечего: 61-летний отец - безработный, а у матери пенсия - 13 тысяч, и потеря сына, который помогал родителям - настоящая катастрофа, поэтому нехорошая трещина на фасаде завода будет расширяться и вонять.
У каждого свой выбор, но для АО «Алтай-Кокс» он особенно важен. Если опираться на итоги расследования комиссии, то можно сказать, что дело закрыто. С точки зрения закона - пожалуй, да!
Но главные причины не в формальностях, а в ответах на вопросы о заводской скорой помощи, о выборе приоритета между безопасностью труда и экономией на ней средств, и самое главное - о системе оплаты труда, которая может заставить каждого с риском для жизни лезть куда угодно по приказу любого начальника.
Б. ПРОХОРОВ
Следующая публикация
Комментарии 12
Я сама работала на заводе и сталкивалась с нарушениями
Только нам всегда говорили
Не хотите выполнять требования начальника, на ваше место сейчас за забором есть люди, готовые занять ваше рабочее место.
Можете увольняться, если вас что-то не устраивает
Просто у нас особо нет куда устроиться с достойной зарплатой, поэтому люди выполняют все что им скажут лишь бы иметь рабочее место