Предыдущая публикация
28 августа — День военного медика. Юна и Валька-антистресс.
Наш волонтёр Юна, что трудится в одном из прифронтовых госпиталей, прислала нам трогательную заметку. Делимся: Чем Курская область отличается от зоны СВО? Здесь, когда ты говоришь «я волонтёр, я здесь не по приказу, без зарплаты, просто помогаю», на тебя не смотрят, как на психа. Просто потому, что многие, очень многие — сами такие же.Прифронтовой медпункт — это не только про экстренную помощь. Прифронтовой медпункт — это про участие. Это про «Брат, ты не один. Твои товарищи тебя вытащили, я тебя подлатаю, а врачи в больнице бросят все силы, чтобы ты остался жив и с полным комплектом конечностей».
Я называю раненых котятками. Они смущенно улыбаются сквозь боль.
Пока обрабатываю рану, из-за угла дивана смущенно выглядывает местный антистресс — синеглазая кошка, которую я за стойкость (малышка неделю провела одна в запертом доме) назвала Валькирией, сокращенно — Валькой. Хозяйка Вальки спешила увезти от войны маленького ребенка и не смогла забрать кошку сразу, надеясь вернуться в ближайшее время. Кошка продолжала ее ждать. И дождалась.
В огородах созрели персики и виноград. Бойцы таскают фрукты в медпункт в каких-то промышленных количествах — и я знаю, что это не попытка «подкатить яйца». Это забота. Я ругаюсь на них, когда они забивают на свое здоровье. Стараюсь обрабатывать и заклеивать даже мелкие порезы на руках. Они таскают фрукты и охраняют меня ночью. Это так мало… Они хотели бы, чтобы я была дома, носила платья и каблуки. Я хотела бы, чтобы они были со своими семьями, обнимали своих жен и растили детей. Но мы здесь — и это все, что мы можем сделать друг для друга. Это очень мало — и это титанически много.
Я наконец смогла найти ответ на вопрос, «до когда ты здесь?».
Я буду здесь, пока буду им нужна. Пока буду в силах помочь.
На фото: Юна, её штаны после работы и та самая прифронтовая Валька-антистресс.
Я называю раненых котятками. Они смущенно улыбаются сквозь боль.
Пока обрабатываю рану, из-за угла дивана смущенно выглядывает местный антистресс — синеглазая кошка, которую я за стойкость (малышка неделю провела одна в запертом доме) назвала Валькирией, сокращенно — Валькой. Хозяйка Вальки спешила увезти от войны маленького ребенка и не смогла забрать кошку сразу, надеясь вернуться в ближайшее время. Кошка продолжала ее ждать. И дождалась.
В огородах созрели персики и виноград. Бойцы таскают фрукты в медпункт в каких-то промышленных количествах — и я знаю, что это не попытка «подкатить яйца». Это забота. Я ругаюсь на них, когда они забивают на свое здоровье. Стараюсь обрабатывать и заклеивать даже мелкие порезы на руках. Они таскают фрукты и охраняют меня ночью. Это так мало… Они хотели бы, чтобы я была дома, носила платья и каблуки. Я хотела бы, чтобы они были со своими семьями, обнимали своих жен и растили детей. Но мы здесь — и это все, что мы можем сделать друг для друга. Это очень мало — и это титанически много.
Я наконец смогла найти ответ на вопрос, «до когда ты здесь?».
Я буду здесь, пока буду им нужна. Пока буду в силах помочь.
На фото: Юна, её штаны после работы и та самая прифронтовая Валька-антистресс.
Следующая публикация
Комментарии 9