31 декабря 1989 г
Южная граница СССР. 31 декабря 1989 года
Практически на всём протяжении закавказского участка советско-иранской границы декабрь 1989 года выдался как никогда напряжённым, если не сказать хуже – между пограничниками и толпами местных азербайджанцев, которыми верховодили прибывшие из Баку активисты Народного Фронта Азербайджана, шла позиционная война пока без серьёзных человеческих жертв с обеих сторон, но с эпизодической стрельбой и крупными материальными потерями.
К началу не сулившего ничего хорошего Нового 1990 года сооружения на советско-иранской границе практически на всём её протяжении от Ильичёвска1 до Астары2 за исключением сорока двух километрового армянского участка, охраняемого силами Мегринского погранотряда, где прежде служил начальником заставы подполковник Лебедев, сильно пострадали, а местами были практически снесены.
Многотысячные толпы агрессивно настроенных местных жителей под лозунгами, что «и на том берегу Аракса живут азербайджанцы», крушили и жгли всё подряд: пограничные столбы, заграждения из колючей проволоки, вышки, сигнализацию, электрические подстанции и линии телефонной связи, растаскивая по своим сёлам всё, что представляло хоть малейшую ценность: проволоку, брёвна, доски, металлические детали оград, электрические провода.
Для вывоза того, что не сгорело, использовались колхозные и совхозные грузовики и тракторы, а так же подводы, запряжённые волами, лошадьми или ослами. Попутно националисты громили старинные армянские кладбища, брошенные потомками умерших, которых принудили бежать в Нагорный Карабах или в Армению.
Надгробные плиты и кресты-хачкары из твёрдого розового туфа со старинными надписями выворачивались погромщиками из земли и увозились с целью дальнейшего их использования в качестве строительного материала.
Этнические чистки, начатые в феврале прошлого года в Сумгаите, продолженные в Баку, затем по всей территории Азербайджана и в качестве ответной меры на территории Армении, продолжались и выливались в новые формы – борьбу с союзным центром.
Пользуясь полной безнаказанностью, лидеры Народного фронта, а попросту националисты, шантажировали руководство страны разрушением государственной границы, контроль над которой пограничники фактически теряли на разных участках от нескольких дней до нескольких недель.
Даже иранские пограничники, у которых в отличие от их советских коллег не было «слабого тыла» и за ними стояло не одряхлевшее Политбюро ЦК КПСС с растерянным генеральным секретарём, ввергнувшим страну в жесточайший политический кризис, а жёсткое руководство в Тегеране, не смогли остановить массовые нарушения границы, через которую в обоих направлениях, переходили толпы опьянённых безнаказанностью азербайджанцев. Появилась информация, что помимо контрабанды через границу стало проникать оружие, которого немало скопилось у иранского населения после длительной и кровопролитной Ирано-иракской войны3.
* *
В погранотряде, размещавшемся в Гадруте, а следовательно на территории Нагорного Карабаха4 было относительно спокойно, по крайней мере штаб отряд не блокировали разъярённые толпы местных жителей, чего не скажешь о приближенных к границе и находившихся уже на территории Азербайджана комендатурах, не говоря уже о заставах.
Тридцать первого декабря, в канун Нового года комендант участка Государственной границы подполковник Лебедев находился на своей самой проблемной погранзаставе, возле которой бесновалась толпа численностью в несколько сотен местных жителей, всячески оскорбляя пограничников и угрожая заблокировать заставу. Верховодили толпой два эмиссара Народного фронта Азербайджана, прибывшие накануне из Кировабада5 в крупное приграничное село Тарибулаг, от которого до границы менее двух километров.
Из отряда, с которым была возможна только беспроводная связь, ввиду того, что ночью местные жители повалили столбы и срезали электрические провода и провода телефонной связи, требовали невозможного – не прерывать охрану границы и ни в коем случае и не применять оружие против «мирного населения», которое следовало «успокоить и убедить разойтись по домам». Начальник отряда ссылался охрипшим голосом на приказы из штаба погранокруга и из Москвы обеспечивать на границе порядок и не поддаваться на провокации.
Потеснив продрогшего на ветру часового, подполковник Лебедев и начальник заставы капитан Бережной наблюдали в бинокли за участком границы с возвышавшейся над заставой смотровой вышки.
– Тяжело нарядам, товарищ подполковник, – вздохнул капитан. – Не будь на нашем участке реки эти азеры уже перебрались бы на сопредельную сторону. Бродят, словно волки, вдоль заграждений, пограничников оскорбляют, швыряют в них камни и комья земли. Вот-вот начнут рвать колючую проволоку. Дожили. Нет на них товарища Сталина, который бы разобрался с этими Народными фронтами и с той сволочью, которая за ними стоит! – Добавив пару крепких слов, выругался Бережной, и посетовал: – Наряды не накормлены, целый день на границе на пронизывающем ветру. Зима – она и здесь зима…
– Отставить, товарищ капитан! Что впустую сволочить лидеров Народного фронта, когда эти организации существуют и не без потворства не только республиканских, но и союзных властей! – Резко высказался о том, что накипело, комендант участка границы подполковник Лебедев. – Азеры – это как я понимаю – азербайджанцы?
– Они самые, товарищ подполковник. Достали уже! Так их зовут солдаты, так короче. «Азеры» – значит азербайджанцы, а «ары» – армяне, – подтвердил капитан. – И тех и других в сердцах солдаты называют «чурками», а резню между ними – «резьбой по дереву», – после недолгой паузы добавил Бережной. – Эх, моя бы власть!..
– Отставить, товарищ капитан! – одёрнул Бережного Лебедев. – Никаких «чурок», «азеров» и «ар»! Пока это наши, советские граждане Возьмите себя в руки. На нахичеванском участке куда как тяжелее, там от пограничных сооружений почти ничего осталось, всё посносили паразиты. Слава богу до крупного вооружённого противостояния дело пока не дошло. Из Москвы ждут ответственных партийных руководителей6, которые обязаны разобраться в сложившейся ситуации прежде всего с руководством республик, а наше дело охрана границы в любых условиях. Вспомните предвоенные годы, вспомните что творилось тогда на Западной границе!
– Кто же этого не помнит, товарищ подполковник. Только закончилось всё большой войной, – ответил Бережной.
– С Ираном войны не будет. Страна непростая, но всё-таки дружественная СССР. Скорее полыхнёт на нашей территории. В Иране тоже обеспокоены событиями на границе. Вчера состоялась встреча с полковником Санджани, на которой мне довелось присутствовать. На той стороне тоже живут азербайджанцы и их в Иране побольше, чем у нас.
Персы недолюбливают кавказских тюрок, каковыми являются азербайджанцы, но держат их в руках. Там всякие «народные фронты» и им подобные организации запрещены. Зачинщикам тут же «вправляют мозги», а у нас таковых не трогают, поощряя безнаказанностью, дескать у нас «демократизация и гласность».
– Вы, – сказал нам на прощание полковник Санджани, – слишком церемонитесь со своими национальными меньшинствами, предоставив им государственность внутри вашей великой страны, а оттого такие проблемы у вас, а теперь и у нас. Наши тюрки насмотрелись на безнаказанность ваших, и тоже размечтались иметь своё государство. У нас такое невозможно. Со своими меньшинствами мы разберёмся, а у вас они могут добиться своего. В Тегеране сильная власть, у вас в Москве – нет. Случись выход ваших республик из состава страны, наши великие державы потеряют совместную границу. В Закавказье на долгие годы придёт нестабильность, а в брешь между нашими странами влезет «Большой шайтан».
– Америка? – Насторожился капитан Бережной. – Так и сказал полковник Санджани?
– Она самая, так после исламской революции 1979 года иранцы называют США, – подтвердил Лебедев. – А это что ещё такое? – Указал он на ворота заставы, обнесённой по периметру двухметровым каменным забором, строительство которого завершили с внешней стороны прежней ограды из колючей проволоки к концу лета и вовремя. В противном случае территория заставы просматривалась бы сейчас насквозь с любой стороны, а в случае серьёзных конфликтов могла и простреливаться.
– Азеры…Азербайджанцы, – поправился начальник заставы, – подгоняют к воротам грузовик. Похоже хотят заблокировать выезд с территории заставы, – догадался он. – Этого нам ещё не хватало! – Капитан вопросительно посмотрел на подполковника.
– Спускаемся вниз, товарищ капитан. Придётся вступить в переговоры, если будет с кем. Впрочем, нам не выбирать, с кем придётся. В противном случае ситуация может окончательно выйти из-под контроля, – заявил Лебедев и поправил фуражку. В этот момент со стороны границы послышались выстрелы. Судя по звуку, стреляли короткими очередями из АКМ.
– Кто стрелял! Наши? – Побледнел Лебедев и схватился за бинокль, желая получше рассмотреть что происходит возле проволочных заграждений.
– Да нет же, товарищ подполковник! Эти паразиты стреляли! Вижу! Ранен боец из наряда. Кажется Ковальчук! – Вскричал капитан, и сапоги офицеров застучали по металлическим ступенькам вышки.
В ответ застучали автоматы пограничников, отгонявших от заграждений выстрелами поверх голов распоясавшихся погромщиков и нарушителей границы. Те бросились бежать и в этот момент сержант – старший усиленного наряда из трёх бойцов разглядел молодого мужчину, пытавшегося спрятать под пальто автомат из которого был ранен в плечо и руку рядовой Ковальчук. Сержант прицелился и дал короткую очередь по ногам убегавшего нарушителя. Мужчина вскрикнул, упал на землю, распластав руки, и выронил оружие.
Прижав к земле раненого товарища, пограничники залегли, продолжая выстрелами поверх голов отгонять погромщиков от заграждений. Сержант вскинул руку и пальнул из ракетницы, подав красной ракетой сигнал о грозившей наряду опасности, хотя было ещё светло и с вышки, установленной на заставе, в бинокль можно было просматривать практически весь участок государственной границы, охраняемой заставой капитана Бережного.
Из раскрытых внутрь ворот заставы показался бронетранспортёр – видавший виды БТР-60-ПБ7, прикомандированный к заставе вместе с водителем после ноябрьских праздников, когда обстановка в республике и на границе резко обострилось и наряды с заставы на границу доставляли под защитой брони.
БТР уперся в «ЗИЛ», из кабины которого сбежал водитель, и, зарычав мотором, столкнув заляпанный грязью грузовик в кювет, разблокировал ворота заставы, а затем развернулся и помчался по целине в сторону границы. За БТРом последовал «УАЗ», прибывший утром из комендатуры. В машине помимо подполковника Лебедева разместились начальник заставы, сержант и рядовой с автоматами наготове.
Выстрелы прекратились после того, как толпа отбежала от заграждений на сотню шагов. Мимо охваченных националистическим угаром колхозников-азербайджанцев, побросавших работу и отправившихся по призыву эмиссаров Народного фронта громить пограничные сооружения, промчались БТР и УАЗ в сторону пограничников, тащивших за руки раненого в ногу погромщика за проволочные заграждения. В руках сержанта захваченный автомат – обычный АКМ, у которого отпилен деревянный приклад. Такое укороченное оружие легче прятать под одеждой.
Лебедев оглянулся на погромщиков, присевших на корточках и наблюдавших за происходящим, опасаясь приближаться к заграждениям.
«Почуяли отпор, паразиты, и присмирели», – обдумывал создавшуюся ситуацию подполковник и комендант участка государственной границы. «Как теперь быть? Стрельба с обеих сторон, пролилась кровь. За это непременно взгреют в отряде…»
От толпы отделился немолодой человек в пальто и без шапки с седой головой и, хватаясь за сердце, спешил к пограничникам. Кричал что-то, разве поймёшь…
– Да ведь это товарищ Гасанов! Ну да! – Открыв дверцу машины, Лебедев узнал председателя колхоза, члена партии и уважаемого в Тарибулаге человека, с которым был знаком не один год, и подумал: «Зачем он здесь?»
– Товарищ подполковник! Товарищ Лебедев! Игорь Васильевич! – Лебедев наконец разобрал слова, подпорченные неистребимым кавказским акцентом в отчаянном крике председателя колхоза-миллионера имени Нариманова Гасана Абдулатиповича Гасанова.
– К вам обращается, товарищ подполковник. Чего ему надо? – Озаботился начальник заставы. – Неужели спешит на выручку? Вот сейчас посмотрим кто стрелял в пограничника на боевом посту и спросим у товарища Гасанова как у его колхозника оказался автомат? Молодец сержант Коломиец! Грамотно подстрелил гада! Будут его судить!
Ну? – Начальник заставы сурово посмотрел на председателя колхоза, приближавшегося к машине.
– Постой, капитан. Да он чуть живой! Пусть переведёт дух, – остановил Бережного Лебедев и вышел из машины. Начальник заставы махнул рукой, открыл дверцу с другой стороны и поспешил к пограничникам и задержанному.
– Как же вы пошли на такое, Гасан Абдулатипович? Разрушение государственной границы – это же преступление! – Такими словами встретил возмущённый Лебедев председателя колхоза.
Гасанов виновато опустил глаза, продолжая тяжело дышать.
– Там мой родственник, – задыхаясь и утирая слёзы, указал он в строну задержанного, которому пограничники задрали штанину выше колена и оказывали первую помощь, останавливая жгутом обильное кровотечение. Раненому рядовому Ковальчуку первая помощь была оказана и пограничники размещали его внутри БТРа.
– Товарищ подполковник, идите-ка сюда! – Крикнул капитан Бережной, внимательно разглядывая оружие, изъятое у задержанного. – Да ведь это автомат, похищенный в прошлом году у убитого ефрейтора Соболева! Столько было отписок по начальству о гибели Соболева, ранении рядового Норейкаса и утрате двух автоматов, что я на всю жизнь запомнил их заводские номера! Вот он, ХЗ-3400! Не новый, но отличный автомат, присланный к нам по замене из ГСВГ! Не этот ли паразит убил пограничника и завладел его оружием? – Бережной склонился над раненым и поднёс кулак к его носу. – У, сукин сын!
– Постойте, товарищ капитан! – Остановил Лебедев начальника заставы, едва не расквасившего длинный, крючковатый нос задержанного. – А ну, товарищ Гасанов, повторите кто это?
– Родственник, сын, – выдавил из себя председатель колхоза.
– Нехорошего сына вы воспитали! Ох и нехорошего! – Покачал головой Лебедев. – Слышали, что сказал начальник заставы?
– Гасанов опустил голову и заскулил, словно побитая собака.
– Отпустите сына, ничего не пожалею, деньги дам. Много. Отпустите…
– В БТР его! – Распорядился Лебедев, указав глазами на раненого и с неприязнью посмотрев на пожилого человека, с которым был знаком, которого не то чтобы уважал, но всё-таки...
Пограничники подняли кричавшего от боли задержанного, у которого пуля перебила кость ноги, и не церемонясь затолкали его через люк в чрево бронетранспортёра.
– Садитесь в машину, гражданин Гасанов. Поедите с нами на заставу, там разберёмся что к чему, – приказал председателю колхоза капитан Бережной. – И вы, товарищ сержант, обратился он к Коломийцу, – сдавайте наряд сержанту Банникову и садитесь вместе со своими бойцами в БТР.
Только сейчас все обратили внимание на сгустившиеся сумерки и на лаявших словно собаки погромщиков, потянувшихся от границы в сторону села. Начальник заставы посмотрел на часы. Почти половина шестого. Со стороны Ирана показалась половинка луны, отражавшаяся длинной рябой полоской в неспокойных водах Аракса и предвещавшая светлую ночь.
– Вам, товарищи, – обратился начальник заставы к сержанту Банникову и солдатам его отделения, – выпала нелёгкая задача охранять Государственную границу Союза СССР в Новогоднюю ночь. Между часом и двумя вас сменит другой наряд. Если что, подайте сигнал красной ракетой! Вам ясно, товарищи пограничники?
– Так точно, товарищ капитан! – Ответили сержант Банников и трое рядовых пограничников наряда, заступавших на охрану Государственной границы.
* *
– Связавшись по радио с комендатурой, подполковник Лебедев сообщил своему заместителю, что остаётся до утра на заставе капитана Бережного и попросил соединить его с женой.
– Зоя, это я. Прости, вынужден остаться у Бережного. Как там у нас?
– Сижу, Игорь, одна, смотрю на луну. Только что запустили движок, дали свет. Слава богу, что дети в Ленинграде у бабушки, а одной мне не так страшно. Буду встречать Новый год с соседями. Передавай привет и новогодние поздравления капитану Бережному и Гале. Надеюсь тебя там покормят. И вот что ещё – побереги себя, Игорь, – дрожавшим голосом, за которым угадывались слёзы, еле слышно добавила жена. – С Новым годом, Игорь! – Взяла она себя в руки. Хотела добавить привычное – «С новым счастьем», да передумала. «Какое уж тут счастье, когда творится такое…»
Лебедев повесил трубку и обратился к жене капитана Бережного.
– Галя, Зоя передаёт тебе привет и новогодние представления. В комендатуре спокойно. Запустили генератор, дали свет.
– И мы сейчас запустим движок. Мощность у нашего генератора невелика, но без света заставу не оставим, – Оживился начальник заставы. – Спать сегодня не придётся. Будем встречать Новый год в чрезвычайных условиях и охранять границу.
*
Ближе к полуночи, включили в Ленинской комнате цветной телевизор «Рубин». Два десятка бойцов-пограничников, которым в наряд после полуночи или к утру, начальник заставы с женой, его заместитель – старший лейтенант и пока холостяк, старшина с супругой и комендант участка подполковник Лебедев провожали Старый год. Пили чай с конфетами и пирогами, которые испекли женщины и смотрели концерт звёзд эстрады, транслировавшийся из Москвы.
Уже скоро всем надоели сытые, холёные и размалёванные лица, а то и плохо выбритые по новой моде щетинистые рожи с по-женски пухлыми вульгарными губами, с которых не сходили улыбки «до ушей», бравурная музыка, пустые песни, тухлый раздражавший юмор не вызывавший смех…
Какой уж тут смех, когда творится такое. Старшина пощёлкал переключателем каналов. Пропустил никому не интересные новогодние передачи из Баку, Еревана, Тбилиси и остановился на втором московском канале, где демонстрировалась старая всем хорошо знакомая кинокартина «Карнавальная ночь», пришедшаяся пограничникам по душе. Жаль, что посмотрели не сначала и фильм закончился минут за десять до наступления Нового года.
На экране телевизора замелькали улицы и площади праздничной столицы, украшенные елками в гирляндах разноцветных огней. Вот и Красная площадь, Мавзолей и главные часы страны на Спасской башне.
Привидением откуда-то явился Горбачёв и словно заклинание произнёс своё Новогоднее совсем уж тусклое то ли поздравление, то ли невнятное послание или нелепое обращение то ли к народу то ли невесть к кому.
Осточертевших слов Михаила Сергеевича подполковник Лебедев так и не дослушал и не осмыслил. Его, прослужившего на границах СССР более двадцати лет, уже не удивляла пустота одних и тех же слов и фраз, которыми так и сыпал увлечённый ритуальным действом Генеральный секретарь, украшенный огромным и совсем не случайным родовым пятном.
«Позади труднейший год начатой нами перестройки. С большим напряжением идёт экономическая реформа, обострилась ситуация на потребительском рынке. Но зато теперь мы яснее представляем себе цель, к которой стремимся8…» – Бесстыжими глазами вещало то ли привидение, похожее на лидера страны, то ли терминатор с фиолетовым пятном на лбу, которое напоминало очертаниями какую-то небольшую кажется африканскую страну
О таких, как этот, в народе говорят: «Бог шельму метит».
Едва куранты отбили двенадцать раз и пограничники пригубили стаканы с лимонадом вместо шампанского, на границе затрещали выстрелы. Начальник заставы выглянул в окно.
– Товарищ подполковник, красная ракета! – сообщил Лебедеву капитан Бережной и не слишком громко – пограничники были рядом, подал команду:
– Застава, в ружьё!
****************************** СНОСКИ ********************************
1. Населённый пункт на северо-западе бывшей Нахичеванской АССР, входившей в состав Азербайджанской ССР. Старое название Норашен. В районе Ильичёвска заканчивалась граница СССР с Турцией и начиналась граница с Ираном. Нахичеванская область, образованная на землях, населённых прежде армянами, имела статус автономной республики несмотря на практически однородное азербайджанское население по причине того, что не граничила с территорией Азербайджана, однако имела восьмикилометровый участок общей границы с Турцией. В планах, вынашиваемых в Анкаре о создании на руинах СССР под эгидой Турции «Пантюркской федерации», простирающейся от Средиземного моря до Северного Ледовитого океана, эти восемь километров имели стратегическое значение при условии, что удастся разменять с Арменией Нагорный Карабах на Мегринский коридор. В «Пантюркскую федерацию» созданием которой озаботились националисты из Баку, должны были войти помимо Турции и Азербайджана бывшие тюрко-язычные республики и автономные области СССР: Туркменская ССР, Узбекская ССР, Казахская ССР, Киргизская ССР, Алтайская АО, Хакасская АССР и наконец Тувинская, Бурятская и Якутская автономные республики. При этом ментальность населения Алтая и Якутии, близкая к монголам и тем более бурят и тувинцев, не являвшихся тюрками, не принималась в расчёт, как и желание казахов или киргизов, весьма далёких от планов Анкары. Даже тюрко-язычные автономные республики Поволжья – Татарская АССР и Башкирская АССР, окружённые русскими областями, предполагалось включить со временем в эту пока не состоявшуюся федерацию.
2. Населённый пункт на побережье Каспийского моря, где заканчивается сухопутный участок Советско-иранской границе. Населён ирано-язычными талышами, как и весь Ленкоранский район Азербайджана.
3. Ирано-иракская война 1980 – 1988 гг. стала одной из самых кровопролитных войн после 1945 г., уступив по количеству жертв с обеих сторон (около 2 миллионов, включая мирных граждан) лишь Корейской (1950 – 1953) и Вьетнамской (1965 – 1975) войнам, которые вели США и их союзники. Ирано-иракская война началась с вторжения иракских войск в иранскую провинцию Хузестан, населённую в основном арабами и богатую нефтью, в сентябре 1980 г. На первом этапе войны Иран, ослабленный недавней революцией (1979), уступал Ираку, за которыми стояли США. В то время президент Ирака С. Хусейн был союзником США и Вашингтон помогал его режиму, который позже был предан анафеме, оружием и военными советниками, а так же военными пилотами. Однако к концу 1981 г. инициатива в войне перешла к Ирану и к лету 1982 г. иранские войска и добровольцы освободили захваченные территории. В дальнейшем война, в которой были заинтересованы США, продолжалась в приграничных районах и велась на истощение двух стран. Завершилась эта полузабытая война в 1988 г. по инициативе Ирака, отказавшегося от своих притязаний на Хузестан.
4. 1 декабря 1989 г. Верховный Совет Армянской ССР и Национальный совет Нагорного Карабаха без согласия Союзного Центра (Москвы) приняли решение об объединении Армянкой ССР и Нагорно-Карабахской области, вышедшей по факту из состава Азербайджанской СССР. Официальные власти в Баку и Народный фронт Азербайджана выступили с категорическими протестами и в качестве ответных мер и нажима на Союзный Центр республиканским руководством была инсценирована операция по разрушению Азербайджанского участка государственной границы СССР и Ирана.
5. Второй по величие город Азербайджана, переименованный в 1991 г. в Гянжу.
6. В помощь полномочному представителю Москвы в Закавказье в Нахичевань, а затем в зону Карабахского конфликта 5 января 1990 г. прибыли эмиссары М. Горбачёва: секретарь ЦК КПСС А. Гиренко и председатель Совета Национальностей Верховного Совета СССР Р. Нишанов. Однако никаких серьёзных и продуктивных действий, направленных на политическую стабилизацию в этом районе, не последовало. Конфликт разгорался.
7. Бронетранспортёр с пуленепробиваемой бронёй, развивающий скорость до 60 км. в час.
8. Цитата из предпоследнего обращения к народу и стране М. Горбачёва в канун Нового 1990 г.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев