Предыдущая публикация
Молитва требует отрешённости ("всякое ныне житейское отложим попечение"), а у нас суета стала тем, чем вода является для рыбы.
Всё бегом, всё наспех, во всём хочется получать быстрый результат без особых усилий.
Молитва — это всегда впервые. Ничего по привычке, ничего "на автомате". Каждый раз — напряжение сердца и ума, внимательность, бережное произнесение слов, которые становятся огненными. Нужна основательность. Нужна серьёзность. Не парить умом, не облетать вселенную, а стоять на месте и копать там, где стоишь. И ещё — всем всё простить. И ещё — начинать с "подай", "помоги", "исцели". Но постепенно переходить к "благодарю", "слава Тебе", а затем совсем умолкнуть.
Если молитва — это не слушание органа сидя на лавке и не сотрясание воздуха привычными текстами, то может ли ещё молиться современный человек?
Горячее всех и внимательнее всех молятся люди скорбящие и страдающие. Если отчаяние побеждено, если нет маловерия и малодушия, то скорбь превращается в лучшего наставника и учителя молитвы. "Божиим сверлом, — говорил один из Оптинских старцев, — открывается сердце, и происходит в человеке то, над чем подвижники трудятся годами". Но ведь мы не хотим страдать. Сама мысль о том, что духовное богатство можно приобрести ценою душевной или телесной боли, ненавистна современному человеку. Влюблённый в комфорт и земное счастье, он скорее откажется от веры, от молитвы, от Самого (не дай Господи) Христа Спасителя, чем согласится снимать с себя ветхую кожу и обновляться. Словам об узком пути и тесных вратах, ведущих в Царство, слишком тесно и узко в сознании "обычного человека". И что же делать? Служить благодарственные молебны! Я не обмолвился. Нужно служить благодарственные молебны.
Богу не жалко изливать на людей всевозможные блага, лишь бы люди не превращались в ненасытных чудовищ. Лишь бы не забывали о Том, Кто является Источником всех благ, и поднимали к Небу благодарные взоры.
Современная цивилизация — это цивилизация ненасытных глаз, самолюбивых сердец и непрестанно жующих челюстей. Возьмите любого жителя земли, того, кто уже отшагал и оттрудился, отскорбел и отпраздновал свою меру. Того, кто уже стал прахом и воскреснет в оный грядущий день. Где бы и когда бы он ни жил, он не потреблял даже малой доли тех «товаров и услуг» (простите за неизбежную пошлость), которые потребляются нами. Пальцев не хватит, чтобы перечислить все цивилизационные достижения, направленные на то, чтобы человек был счастлив. И пусть он остаётся всё же несчастным, пусть победы эти «пирровы», нам живётся и мягче, и вкуснее, и комфортнее, чем кому бы то ни было раньше. Так давайте же будем благодарны за то, чем мы пользуемся, за то, что нам подарено.
Среди бесчисленных драгоценных слов, произнесённых златоустым Иоанном, есть слова о том, что Бог ждёт от нас благодарности за уже оказанное благо, чтобы затем дать ещё больше. Ведь, повторюсь, у Бога нет ни жадности, ни зависти. Он богат всем и готов дать всем всё, лишь бы это было нам на пользу.
Итак, пусть человек не умеет каяться, пусть он боится скорбей, не стремится к духовным глубинам, опутан суетой, как паутиной. Пусть. Покуда он остаётся человеком, у него должно оставаться чувство благодарности. Он может войти в область молитвенного света, благодаря Господа и Хозяина жизни за утреннюю свежесть, за ночной отдых, за хлеб на столе, за беседу с другом. Он может и должен приносить благодарность за возвращение сына из армии, за успешно прошедшие роды у дочери, за благополучное возвращение из командировки, за новую интересную книгу. Я могу перечислять и далее многоразличные случаи, требующие от нас благодарности. Если делать это с логической последовательностью, вся жизнь наша превратится в повод для благодарности. Литургический возглас "Благодарим Господа" станет внутренним прочным каркасом нашей жизни.
Там, где в русском тексте Евангелия говорится о "неблагодарных", в славянском тексте стоит слово "безблагодатные" (см. Лк. 6, 35). Благодатность — это не только богословская проблема и тема межконфессионального диалога. Это тема видового отличия человека от остальных существ. Это внутреннее качество, не позволяющее человеку превратиться в демона. И это одновременно означает — благодарность.
Любой священник скажет, что львиную долю заказных молебнов на приходе составляют молебны просительные. Даже в старом Требнике страницы с последованием благодарственного молебна могут быть не засалены и не потёрты, как будто их никогда не открывали. А я мечтаю о том, чтобы прихожане подходили к священнику чаще всего не с просьбой помолиться "о поступлении", "об исцелении", "о благополучном возвращении", а главным образом поблагодарить Бога за полученное от Него благо.
Вернее, пусть молятся обо всём, обо всех нуждах, но после просьб пусть всегда приходят опять для молитв — уже благодарственных.
Человек, научившийся часто и от сердца говорить Богу: «Благодарю Тебя, Господи», — со временем сможет благодарить не только за сытость, но и за скудость; не только за исцеление, но и за продолжающуюся болезнь. Благодарность Богу начнёт насыщать его сама по себе, вне зависимости от личных прошений. Это будет уже настоящее, тихо ликующее христианство.
Я верю в то, что изнеженный и расслабленный, внутренне засорённый и дезориентированный человек может постепенно научиться всему небесному и великому, если начнёт с земного и маленького.
Он ещё может молиться, современный человек. И всего-то надо, чтоб начать, — это остановиться и задуматься. А затем, расправив плечи, как солдат перед генералом, сказать негромко: "Благодарю Тебя, Господи".
Можно при этом улыбнуться.
Смысловым центром православного богослужения, его душой и сердцем является таинство Евхаристии (в переводе с греческого "Евхаристия" означает "благодарение"). Деятельное и осознанное участие в Евхаристии и есть сумма нашей любви и благодарности Богу.
Протоиерей Андрей Ткачёв
Следующая публикация
Комментарии 4