Предыдущая публикация
Религия организованной ненависти
Спецэкспедиция
«Раскулачивание» док.№№ 78–80
Док. 79
Мищенкова Татьяна Дмитриевна родилась в 1922 г. в д. Ивановке нынешней Новосибирской области. Рассказ записала Дроздовская Елизавета в 2000 г. (г. Кемерово)
До колхозов у нас была потребительская кооперация, куда мы продавали свои излишки. Были также товарищества по совместной обработке земли. Создание колхозов сопровождалось политикой ликвидации кулаков, то есть зажиточных крестьян… Ходили слухи об их расстрелах. Коллективизация, рассказывали агитаторы, должна была увеличить рост обрабатываемых земель. Но у нас произошло все наоборот. Иначе, почему крестьяне стали вывозить в город очень мало мяса, овощей, и цены на продукты там так сильно выросли? Родители говорили, что и до колхозов такое было, когда в город вывозили мало продуктов. И тогда в деревнях появлялись специальные отряды и силой забирали у крестьян урожай, штрафовали их, высылали, а кого-то и расстреливали. Но голода тогда в деревне не было. А после коллективизации голод был. Тогда, в 1931–33 гг., у нас изымалось хлеба больше, чем когда-либо. В нашей Ивановке несколько десятков крестьян погибло от голода. Очень много осталось сирот. Такое потом повторилось в годы войны и какое-то время — после. Крестьян принуждали вступать в колхоз угрозой выселения… В колхозе царила безхозяйственность и хищения. Но хищениями занимались не рядовые колхозники… Не было ни выходных, ни праздничных дней. За свой труд колхозники почти ничего не получали. Пенсионеров в колхозе не было. Паспортов колхозники не имели. Иначе бы они уехали из деревни. Разве это жизнь?
Док. 80
Мартыненко (Леонтьева) Мария Георгиевна родилась в 1923 г. в д. Кармановка нынешней Новосибирской области. Рассказ записала Огурецкая Ольга в 2000 г. (г. Кемерово)
Родители имели четыре дочери и четыре сына. В моей собственной семье было семеро детей (три мальчика и четыре девочки). Родители были против коллективизации, считая, что кроме хозяина никто другой за его полем и скотиной лучше ухаживать не будет. Детские воспоминания о коллективизации связаны со сгоном всей домашней скотины (даже кур) на общий скотный двор… Раскулаченных лишали всего имущества: земли, дома, скота. Вместе с семьями их высылали в другие районы, разрешив брать с собой ручную кладь и еду на дорогу. Общение с высланными из деревни было практически невозможно. Многие из них погибали еще в дороге. Очень редко от них приходили письма... При вступлении в колхоз у крестьянина забирали всю живность, весь инвентарь, земельные наделы... после коллективизации семья стала хуже и питаться, и одеваться. Рабочий день в период страды не был нормирован. Зимой работы было меньше. Оплата считалась трудоднями, но в итоге вознаграждение за труд было небольшим и выдавалось натурой (например, хлебом)... В период репрессий из деревни забрали многих мужиков, как врагов народа. Забрали разных людей — от председателя колхоза до скотника. А за что? Ведь основная часть из них были деревенскими жителями, никогда в жизни не выезжавшими за пределы деревни. Где, интересно, они могли стать врагами? Неурожаи 1931–1933 годов [на самом деле никаких неурожаев не было — это миф — голод наступил из-за большевицкой формы хозяйствования — тотального ограбления крестьянства — А.М.], военные и послевоенные годы (1941–1946 гг.) сильно коснулись деревни. Основным продуктом питания были картошка, брюква, репа. Люди голодали, много детей умирало от голода. Пенсионеров в колхозе не было, люди работали до тех пор, пока носили ноги. Пенсию по старости начали выплачивать только в конце 60-х годов, и была она мизерная — около 8 рублей… Во время войны, после, а также в период голода, применялись жесткие меры к людям, укравшим в колхозе даже небольшое количество колосков или горсть гороха. За горсть гороха колхозник получал до десяти лет лишения свободы… К политике, выборам, правительству в колхозе все относились равнодушно. Свет и радио появились только в 60-х годах [вот где эта пресловутая «лампочка Ильича» — и это все притом, что Петроград до революции был самым электрифицированным городом мира — А.М.]… Сейчас в деревне из родных никого не осталось, братья и сестры умерли, а дети и внуки живут в городе, жить в деревне никто не хочет: кроме слякоти и грязи ничего не увидишь. Деревня не может выбраться из нищеты до сих пор потому, что в период коллективизации и в период репрессий были уничтожены крестьяне, любящие крестьянский труд, землю и умеющие на ней работать и обрабатывать ее. Не видя улучшений жизни в деревне, крестьяне стали плохо относиться к общественному труду, расцвело воровство, безделье, пьянство… Колхозное хозяйство пришло в сильное запустение. Руководство страны во все времена не давало крестьянину жить в достатке и с достоинством.
А что же это все в самотканой одежде даже в лучшие до коллективизации годы ходили? И почему обуви магазинной не было?
Так промышленность Царскую большевики разорили. А та, которую к тому времени американскую запускали (они нам по дешевке при уже своей индустриализации то есть при замене старых станков на новые целые заводы скинули — вот откуда берется сталинская промышленность), была рассчитана исключительно на войну: большевикам требовалось раздувать свою любимую мировую революцию. А потому ни тканей, ни обуви — ничего этого не могли себе позволить даже самые богатые в то время крестьяне. А за мебель здесь и говорить нечего — она имелась у всех только дореволюционного образца. И швейные машинки в том числе. А вот выпуск холодильников большевики начали только к 1956 г. То есть когда перед запуском сюда иностранцев на фестиваль молодежи и студентов надо было показать, что мы не являемся лаптежной страной с атомной бомбой в зубах. Понятно, на Западе к тому времени холодильник, который массово выпускался там с конца 20-х гг., давно имел самый последний нищеброд.
Док. 78
Масякин Николай Данилович родился в 1922 г. в с. Ступишино Тяжинского района нынешней Кемеровской области. Рассказ записала внучка Масякина Юлия в 1999 г. (г. Кемерово)
Отец Масякин Даниил Филиппович 1888 г. рождения, мать — Анна Максимовна 1887 г. рождения имели 14 детей. Из них выжили восемь. В Ступишино полдеревни были «чалдонами», полдеревни «галушниками». Чалдонами их называли за то, что они переселились из тех мест, где текла река Дон, в нее впадала речка Чал. А галушниками называли переселенцев из Курской области: они часто готовили галушки. Мы жили неплохо. У нас был большой огород, коровы, шесть лошадей, свиньи, козы, овцы, гуси, утки, куры. Каждый из детей имел свое задание: наколоть дров, наносить воды, прополоть грядки, напоить и накормить скотину, убрать навоз. Летом все ездили на сенокос и в поле. Только после выполнения своей работы мы могли пойти на речку или просто поиграть с другими детьми. Играли в «чижик», «городки», «салочки», «вышибало». Игрушки мы делали сами: мальчишки — из бересты коников, свинюшек, девчонки тряпичных кукол. Семья наша была дружная… Отец у нас был плотником. В доме все было сделано его руками: стол, стулья, лавки, шкафчики, кровати, даже деревянный диван. Тюфяки были из соломы, подушки — из перьев. Койки заправлялись дерюжкой. Электричества не было. Освещались пятилинейными керосиновыми лампами. У нас была и «молния» это такая большая керосиновая лампа, которая была только в школе. В школу я пошел в 1929 г. На мне были штаны из конопли, льняная рубашка и холщевая сумка. Одевались в то время в самотканное. Сеяли коноплю, из нее ткали, красили и делали одежду... Никаких буфетов тогда в школе не было. Еду каждый приносил сам. Я брал пирожки с горохом, пшеном, гречкой. Учился до 1936 г., но закончил всего 4 класса, хотя школа и была семилетней. А получилось так из-за того, что мне часто одеть и обуть было нечего и приходилось ждать старшего брата… С семи лет я начал работать боронить землю. В колхозе жилось очень трудно. Деньги не платили. А за один трудодень давали всего 200 г зерна. В нашей семье работало 5 человек. Но за год мы заработали всего 500 трудодней и получили всего 100 кг зерна. А что эти 100 кг на нашу семью из двенадцати человек?..
То есть большевики выделили работающим день и ночь людям по 20 г в день на человека!!!
Вот что на эту тему находим в безстрастном свидетельстве самими же большевиками отпечатанного и подписанного ими же документа:
«“Петрунина Татьяна Захаровна, вдова, на своем иждивении имеет семью в 5 человек, все они малолетние, в колхозе работала одна, имеет 185 трудодней заработанных, полученный хлеб из расчета 300 грамм на трудодень весь вышел. Скота не имеет. Продает имеющуюся одежду…”
НАЧ ПЕНЗ ГОРОТДЕЛА НКВД —
КАПИТАН ГОСУДАРСТВЕН БЕЗОПАСНОСТИ (подпись) /ФИЛИППОВ/
ВР НАЧ 4 ОТД ПЕНЗ ГО
МЛ ЛЕЙТЕНАНТ ГОС БЕЗОПАСНОСТИ (подпись) /ТАШАЕВ/» [33] (с. 2).
То есть полгода от зари до зари проработавшая колхозница теперь имеет возможность выдавать своим детям лишь по 30 г хлеба на день!..
Вот еще сведения по Пензенской области. На этот раз о работающей на предприятии колхознице:
«“Колхоз «Новый путь» Ст. Каменского с/совета, колхозница Савчикова Татьяна Дмитриевна, вдова на своем иждивении имеет 4 чел. детей, сама в данное время работает на МТФ, за январь месяц получила муки из продссуды 18 кг подкупать хлеба не имеет возможности…
Колхоз «Ленинский комсомолец» Ленинского с/совета Петрунина Татьяна Захаровна, вдова, на своем иждивении имеет семью 5 чел. Все они несовершеннолетние. В колхозе работала одна, имеет 185 трудодней, полученный хлеб из расчета 300 г за трудодень съеден еще в ноябре м-це, скота не имеет. В силу этого продает имущество и покупает хлеб. Двое детей бросили ходить в школу за отсутствием одежды и обуви.
Колхоз «Вперед» В. Валяевского с/совета колхозница Сазонова Пелагея, вдова на иждивении имеет 3 чел. детей, в колхозе работала одна, в настоящее время работает уборщицей на МТФ за январь месяц получила муки из прод. ссуды 17 кг 500 г. Покупать печеного хлеба средств не имеет…
Эти фуражно-продовольственные затруднения создают среди колхозников упаднические и нездоровые настроения.
НАЧ ПЕНЗ ГОРОТДЕЛА НКВД —
КАПИТАН ГОСУДАРСТВЕН БЕЗОПАСНОСТИ (подпись) /ФИЛИППОВ/
ВР НАЧ 4 ОТД ПЕНЗ ГО
МЛ ЛЕЙТЕНАНТ ГОС БЕЗОПАСНОСТИ (подпись) /ТАШАЕВ/» [33] (с. 5).
А какие они, эти настроения, должны присутствовать на почве голодных детей, которым даже милостыню просить не у кого — все люди в селе такие же нищие и голодные, как и они сами?
Колхозница Савчинкова за январь получила за свою работу по 120 г на человека в ее семье. То есть норма блокадного Ленинграда…
Петрунина, получив положенные ей от «страны родной» 60 кг хлеба на шесть человек за летний сезон, что и понятно, была озабочена тем, чтобы выходить своих истощенных голодом детей — не дать им умереть в этой лучезарной стране советов в мирное время…
А что такое 60 кг на 6 человек — на три осенних месяца?
Это по 110 г хлеба на день. То есть вновь — норма блокадного Ленинграда! Но даже и по такой норме к зиме хлеб в этой семье закончился совсем…
И что теперь?
Пока распродает несчастная женщина, не знающая — как в этой самой счастливой стране мира спасти своих детей от голода, что-то из одежды: двое детей уже раздеты — и им не в чем выйти на улицу. Но впереди зима…
Счастливая Сазонова (счастливая по меркам самой людоедской страны мира — страны советов), устроившаяся уборщицей, до весны, чувствуется, как-то еще протянет: эта семья будет иметь хлеба больше всех выше указанных — по целых 147 г на человека в день…
И что же? Неужели же большевики не понимали, что раскрытие выше приведенных норм принятия хлеба не Ленинградской блокады, а мирного времени в сильно не голодным считающийся период советской страны не вырвет с корнем большевизм из России и не отправит подонков, создавших эту страну мрака, на гильотину?
Да все они распрекрасно понимали. А потому вот как начинается выше означенный документ:
«Сов. Секретно.
ОТВЕТ. СЕКРЕТАРЮ ПЕНЗЕНСКОГО ГОРКОМА ВКП/б/
Тов. СТАРОСТИНУ
ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА
о продовольственных затруднениях колхозов» [33] (с. 5).
То есть устроенный большевиками искусственный голод, когда матери не знают чем кормить своих детей, и здесь назван большевиками всего лишь какими-то такими продовольственными затруднениями… И как людям здесь в этой воспетой теперь задним числом "счастливой стране советов" жить, если матери, уже и так все в долгах и распродающие последние рубашонки своих несчастных голодных детей, чтобы не дать умереть им с голоду уже этой осенью, имеют хлеба в размере карточек на хлеб блокадного Ленинграда только до зимы. А дальше-то что??
И все у большевиков нормально: такова оплата труда в счастливом и довольном СССР, это вам не какой-нибудь загнивающий Запад, которой не хватает для прокормки и самого-то работающего, а не то что еще и семерых его детей, рассаженных по лавкам с пустыми мисками и голодными глазами. Никакой войны, заметим, и близко нет. Нет войны большевицкой страны с внешними врагами. Но идет тотальная зачистка большевиками захваченных ими в 1917 году русских территорий: безпощадней уже этой войны не было ни когда в природе и, что надеемся все же, не будет никогда впредь.
Следующая публикация
Переход по ссылкам внизу под видео и в комментариях.
Нет комментариев