Предыдущая публикация
Последний из Собибора.
Как участник восстания в «лагере смерти» выжил и дошёл до Берлина.
В 2019 году в Израиле умер Семен Розенфельд – последний из выживших участников восстания в концлагере Собибор. После побега он много месяцев скрывался в лесу, потом вернулся в армию и дошёл до Берлина. Последние годы он делал всё, чтобы история «собиборовцев» осталась в памяти миллионов людей. На стенах Рейхстага он обозначил надписью свой боевой путь: «Барановичи – Собибор – Берлин». И пусть после реставрации эта строка не сохранилась, сам Семен Розенфельд сделал всё, чтобы об ужасах Собибора узнали как можно больше людей.
Несколько последних лет он оставался единственным свидетелем того, как в страшном месте, где погибли 250 тысяч человек, группа смельчаков нашла в себе силы оказать сопротивление адской немецкой машине убийств.
Семен Моисеевич Розенфельд родился в 1922 году в местечке Терновка Винницкой области и был единственным сыном в семье. Две старшие сестры покинули Терновку незадолго до войны – и тем самым спасли себе жизнь. Родителей Семен в последний раз видел в 1940-м на вокзале – они провожали его, 18-летнего юношу, в армию. Розенфельд служил в 150-м тяжёлом артиллерийском полку, в июне 1941-го находившемся между Минском и Барановичами. Через месяц после начала войны артиллерийский полк, в котором служил Розенфельд, попал в окружение, при этом сам он был ранен и попал в плен.
«Пешком нас гнали до Минска, – вспоминал Семен Моисеевич. – Немцы загнали в лагерь под Минском порядка 150 тысяч военнопленных. А вскоре началась селекция. Отбирали евреев. Я вышел из строя сам. Нас было 230 военнопленных евреев из разных дивизий». К весне 1942-го в живых из этой группы осталось лишь 15 человек - по воспоминанием Розенфельда, военнопленных не расстреливали, однако доводили до изнеможения скудным пайком и тяжелой работой. Позже к этой маленькой группе оставшихся в живых присоединили других военнопленных, среди которых были Александр Печерский, Аркадий Вайспапир и другие будущие участники восстания в Собиборе. В этот лагерь смерти их направили в сентябре 1943 года.
Жизнь человека здесь длилась не больше одного дня – большинство привезенных в Собибор тут же умерщвляли в газовых камерах. «Я к тому времени уже понимал, что единственный способ оставаться дольше в живых – представиться каким-то специалистом. И когда вызвали столяров, я вышел…», - вспоминал Розенфельд.
Лагерь Собибор находился в отдаленном, затерянном в лесах рядом с украинской границей, месте. Технология его работы была предельно проста — в находившийся в лесу лагерь вела небольшая железная дорога, по которой привозили смертников. Сразу их отправляли в так называемую «баню» — газовую камеру, где в течение 15 минут вновь прибывшие умерщвлялись. После этого часть узников, оставленная в живых, свозила трупы для захоронения в специальный ров около лагеря или к печам, где останки сжигали.
Собибор состоял из трёх «подлагерей»: третья зона была как раз зоной уничтожения, где погибло, по разным оценкам, от 200 до 250 тысяч заключенных. Помимо тех, кого убивали сразу, было ещё около 500 заключённых, занимавшихся в лагере хозяйственными работами. Фактически «конвейер смерти» обслуживался теми людьми, которым вскоре предстояло самим стать его жертвами. «Все те, ужасы, которые творились за стенами Собибора, мало чем отличались от того, что делалось в других лагерях смерти. Может быть, единственное, в чем проявилась фантазия и личная инициатива собиборовских палачей, — это в способе скрыть от окружающего населения свою работу. Они развели в подсобных хозяйствах лагеря стада гусей и, когда производилась расправа, этих гусей дразнили и заставляли кричать. Немцы таким образом заглушали стоны и плач своих жертв» (из «Черной книги», сборника документов и свидетельств о Холокосте В.Гроссмана и И.Эренбурга).
⠀
За всё время существования лагеря (примерно полтора года) заключенными было сделано несколько попыток побега, но все они заканчивались неудачей. До тех пор, пока осенью 1943 года в Собибор не перевели группу советских военнопленных-евреев, среди которых был Семен Розенфельд и Александр Печерский.
В целом Собибор не отличался, например, от другого польского лагеря Треблинки. Там тоже планировали побег. Самуэль Вилленберг, один из немногих выживших в Треблинке, вспоминал в интервью, как их подпольная ячейка так же, как и их товарищи по несчастью в Собиборе, готовилась к восстанию, но в их случае выжило намного меньше: «Мы были наивными. Ужасно наивными. Все думали, что с парой украденных винтовок мы организуем бунт, мы будем как солдаты, и ура... Сила фантазии велика, но действительность была жестокой».
В Собиборе Семен Розенфельд оказался в одном рабочем бараке с Александром Печерским, который сражался в составе 596-го артиллерийского полка и был пленен под Смоленском. «Он был старше многих, высокий, несгибаемый человек, очень решительный. В итоге именно он возглавил подготовку к побегу», - рассказывал Розенфельд.
Печерский, как и многие другие оставшиеся в живых, иллюзий не питал — было очевидно, что тех, кого не убили сразу, убъют чуть позже. Но предоставленную отсрочку он решил использовать для того, чтобы попытаться дать фашистам последний бой.
К тому времени в Собиборе существовала подпольная группа, которую возглавлял Леон Фельдхендлер. Однако сугубо гражданским лицам, входившим в неё, не хватало опыта и решительности. Поэтому они доверили руководство Александру Печерскому.
Лейтенант Печерский предложил отказаться от мысли об одиночных побегах и поднять восстание. Он настаивал — бежать должны все, поскольку оставшихся гитлеровцы убьют в любом случае. Офицер не скрывал — многие погибнут, но часть получит шанс вырваться на свободу.
И большинство узников поддержало план лейтенанта Печерского.
Замысел его был таков: восставшие поодиночке должны убить руководство лагеря и часть охранников, захватить оружие и выбраться на свободу.
Но как это осуществить? Помочь заключённым должна была тяга эсэсовцев к личным благам. Охранники не брезговали услугами узников, которые шили для них одежду, а также выполняли другие работы не для «нужд великой Германии», а для персональных нужд конкретных офицеров СС.
«Мы ждали дня, когда немецкий лагерный состав будет не полным, - вспоминал Розенфельд, - они ведь уезжали в отпуска. И выбор пал на 14 октября. У каждого из членов группы было своё задание. Я должен был ликвидировать коменданта лагеря Карла Френцеля, которого ждал в столярной мастерской. Не пришлось марать об него руки, он не пришел. Но я не задумываясь сделал бы это».
В назначенный день, 14 октября 1943 года, гитлеровцев по одному стали заманивать в мастерские под благовидными предлогами вроде примерки мундира. А потом их душили или убивали ударами топора.
В основном, эта задача была доверена Печерским своим товарищам из числа военнопленных — они имели навыки рукопашных схваток, поэтому им было проще справиться с охранниками.
«В Собиборе Печерский пробыл всего три недели, но его воля и решимость позволили превратить узников в отряд, способный действовать слаженно и чётко. И у нас получилось...», рассказывал Семен Моисеевич.
В назначенный день восставшим практически без шума удалось расправиться с 11-тью эсэсовцами и с целым рядом полицейских из числа коллаборационистов. Однако затем уцелевшие охранники подняли тревогу - после этого узники Собибора пошли на прорыв.
С вышки заработал пулемёт. Военнопленные, захватившие оружие, вступили с охранниками в бой. Люди бросались на колючую проволоку, разрывая её своими телами. Восставшие гибли под пулями, подрывались на окружавших лагерь минных полях, но их уже ничто не могло остановить. Выломав ворота, узники сумели вырваться на свободу.
Из 550 заключённых, находившихся в лагере, не приняли участие в восстании 130. Кто-то был болен или просто физически измождён настолько, что не в состоянии оказался примкнуть к восставшим. Кто-то надеялся, что выжить поможет абсолютная покорность.
Но надежда на это не помогла — всех оставшихся в лагере заключённых взбешённые гитлеровцы расстреляли на следующий день. Ещё около 80 человек погибли в Собиборе во время прорыва. В итоге на свободе оказалось более 300 узников.
В течение двух последующих недель на беглецов шла настоящая охота. Гитлеровцам удалось обнаружить и уничтожить около 170 человек.
Судьбу многих предопределил выбор, которые они сделали после бегства — идти за лейтенантом Печерским, который призывал уходить из Польши за Буг, в Белоруссию, или прятаться в Польше.
Большинство тех, кто ушёл с Печерским (а это, в основном, были советские военнопленные, в том числе и Семен Розенфельд), спаслись. Большинство тех, кто остался в Польше, — погибли. Причём, многие погибли не от рук гитлеровцев, а от рук поляков — почти 90 узников Собибора, избежавших нацистских облав, стали жертвами коллаборационистов, а также простых местных жителей-антисемитов.
Немцы были взбешены восстанием в Собиборе. Лагерь был немедленно снесён, земля перепахана, а на месте массового убийства людей гитлеровцы просто посадили овощи.
⠀
После побега из Собибора Семену Розенфельду с ещё несколькими заключенными удалось скрываться в лесах до 1944 года, до момента освобождения Польши советскими войсками. «Нас было поначалу 60–70 человек, но потом мы разбились на группы, - вспоминал он. - Я остался с двумя мальчишками 15 и 17 лет. Мы ели кору, ягоды и пили воду из луж. Так мы плутали по лесам до весны 1944 года».
После того, как район вблизи польского города Хелма был освобожден советскими войсками, Семен Моисеевич пришёл в комендатуру и попросился обратно в армию. Три недели с ним работали сотрудники СМЕРШа: записывали и проверяли все показания. После этого Розенфельд присоединился к 39-й гвардейской мотострелковой дивизии и продолжил воевать. В районе Познани был ранен и лишь чудом избежал ампутации руки, и сразу после выписки вернулся в строй. Потом – Германия, взятие Берлина. По словам Семена Моисеевича, «в Берлине закончилась и вся прошлая жизнь»: комендант передал ему ответ от председателя колхоза, сообщавшего, что мать и отец Розенфельда – в числе 2,5 тысячи человек – были расстреляны недалеко от его родной Терновки 27 мая 1942 года.
⠀
Демобилизовавшись в октябре 1945 года, Семен Моисеевич поселился в украинском городе Гайворон, женился, воспитывал детей. Именно там, в доме Розенфельда, спустя 20 лет после восстания, прошла первая послевоенная встреча бывших узников Собибора, после которой было решено проводить эти встречи каждые пять лет.
А ещё Семен Моисеевич очень хотел побывать на месте бывшего лагеря смерти. Но не вышло. Позже, когда на его территории велись археологические раскопки, ветеран очень сожалел, что лично не смог показать искателям место, где были установлены и действовали две огромные печи, в которых сжигали людей, а так же бараки, в которых они находились между жизнью и смертью... И во всех его воспоминаниях незримо присутствовал человек, без которого восстание не состоялось бы – Александр Печерский.
«Нам удалось встретиться с Сашей лишь через 20 лет, в 1963 году. Больше всего мы опасались, что история восстания и сопротивление фашизму в самом его логове так и останутся безвестными. В отличие, скажем, от Бухенвальда или Освенцима, тогда о Собиборе ничего не говорилось и не писалось. Но мы с Печерским после этой встречи дали слово, что сделаем всё, что от нас зависит, чтобы люди узнали о Собиборе, - говорил Розенфельд.
И они стали искать своих друзей и соратников по борьбе по всему СССР, одного нашли в Рязани, другого - в Свердловске, третьего - в Ленинграде.
«Мы неоднократно встречались, пока были моложе, но время делает своё дело. Один за одним уходили мои товарищи. До сих пор жалею, что не смог попрощаться со своим другом Сашей Печерским, который умер в 1990 году в Ростове-на-Дону», - вспоминал Семен Моисеевич.
К этому времени он уже переехал в Израиль. Сразу после репатриации Розенфельд передал в национальный мемориал Холокоста «Яд ва-Шем» в Иерусалиме все документы, связанные с лагерем смерти, а также многочисленные кассеты с записями своих воспоминаний о Собиборе, - с именами героев, участвовавших в восстании, и лагерных палачей – охранников и эсесовцев. Эти воспоминания позже легли в основу нескольких документальных фильмов о Собиборе, сделанных кинематографистами разных стран, а также выпущенной несколько лет назад в Москве книги «Собибор»: взгляд по обе стороны колючей проволоки».
Семен Розенфельд, последний из остававшихся в живых участников восстания в концлагере «Собибор» скончался в Израиле на 97-м году жизни. В последние годы Розенфельд жил в доме престарелых, но до последних дней сохранял ясность ума и воспоминания о прожитом.
«Ветераны обычно молчат. Те из них, кто прошел плен, и вовсе привыкли помалкивать, - говорит автор трех книг о Холокосте Лев Симкин. - Заслуга Розенфельда состоит в том, что он, пройдя лагеря, постоянно рассказывал, вспоминал, не давал забыть тот ужас и героизм. К сожалению, в наше время появились те, кто сомневается в правдивости былых событий. Розенфельд же был из тех, благодаря кому память о «Собиборе» и других трагических событиях Второй мировой жива по сей день».
Следующая публикация
Нет комментариев