Предыдущая публикация
История Владивостока
Владивосток — особенный город. Его появление в 19 веке на берегу Тихого океана, как приморский воздух солью, пропитано авантюризмом. Он был основан на четыре месяца раньше, чем берег в бухте Хашинвэй стал российским. 2 июля 1860 года команда прапорщика Комарова поставила здесь пост, и только 2 ноября граф Николай Игнатьев подписал Пекинский договор, по которому Российская империя стала полновластной хозяйкой этих земель. Сама история подписания этого договора — сюжет для авантюрного романа. Нет у нас улицы имени графа Игнатьева. Зато были улицы Пекинская, улица Китайская, Суйфунская… Светланская, Алеутская, Катерная, адмирала Завойко, Корнилова, Арсеньева, Дежнева. Много ли есть городов, где названия улиц так тесно связаны с кораблями, флотоводцами и первопроходцами? Это следы истории освоения русскими людьми Азиатско-Тихоокеанского региона.
Город-порт и город-форт. Город моряков, рыбаков и… конечно, авантюристов. «Дальневосточная Ницца» — так называли Владивосток в начале 20-го века. «Второй Сан-Франциско» — так называли во второй его половине. Город на семи ветрах, город, сотканный из противоречий. Город-крепость и в то же время «порто-франко» — вольный город на стыке цивилизаций: Япония — на востоке, Китай — на западе, на юге — Корея. Русский город, построенный немцами, датчанами, англичанами. Европейский город в Азии. Мы, владивостокцы, считаем, что солнце в России восходит у нас, из Японского моря, да простит нас чукотский Уэлен. В Уэлене это главное, а у нас — так, между прочим, по пути на работу.
Если бы можно было снять хронику от самого начала строительства города до сегодняшних дней, а потом прокрутить ее быстро-быстро, увлекательная бы живая картинка получилась. Гнилой угол, Тихая, 36 причал, Первая и Вторая речки, Минный городок, Пентагон, Серая лошадь, Корейка… Одни из этих народных названий районов и местечек исчезли или исчезают, другие, наоборот, приобретают устойчивый, а подчас официальный статус.
И, конечно, лейтмотивом сюжета стала бы Владивостокская крепость, можно сказать, колыбель города, уникальнейшее фортификационное сооружение. Некоторые из ее объектов и сейчас пользуются популярностью не только среди туристов, но и среди жителей города. Мост через Золотой Рог, о котором мечтали 150 лет назад и который теперь величаво и в то же время легко раскинулся над торговыми судами и военными кораблями в бухте Золотой Рог. Не менее грандиозный мост на остров Русский, о котором в начале века и не мечтали. Сколько знаменитых людей побывало в нашем городе! Бальмонт, Чехов, поэт Николай Асеев. Автор знаменитых Петербургских трущоб Крестовский мог бы написать еще один великолепный роман о Владивостокской Миллионке, с ее доходными домами, воровскими притонами, опиумокурильнями. Маленькие дворики этого экзотического района продолжают жить в историческом центре современного Владивостока. Здесь в ресторане «Гудок» железнодорожного вокзала в 1918-м году англичанин Сомерсет Моэм ел борщ. Ресторана «Гудок» с недавних пор не существует, но зал его в здании вокзала продолжает жить новой жизнью. Цел и дом, в котором жил молодой коммивояжёр Отто Лагерфелдт. Может быть, с Орлинной или Алексеевской сопки поэт и художник-футурист Давид Бурлюк вместе с другими зеваками следил за случайно заплывшим в бухту кашалотом. Такое зрелище было не редким во Владивостоке на стыке 19-го и 20-го веков.
В период Гражданской войны здесь тоже ковалась история; отсюда уходила, покидая Отчизну, эскадра адмирала Старка, увозя на чужбину последних солдат Российской империи, памятник этим трагическим страницам истории нашей страны ещё ждёт своего воплощения на берегах Амурского или залива Петра Великого. А по улице Алеутской входили в последний оплот царской России передовые отряды народной армии Иеронима Уборевича. Памятник этим событиям установлен на главной площади города — площади Борцам за власть Советов. Красноармеец со знаменем и военной трубой со временем потерял свой идеологический смысл в глазах молодого поколения владивостокцев и просто стал узнаваемым символом города.
Говорят, что накануне Второй мировой войны, уже вовсю назревающей в европейском уголке планеты, на Светланской даже видели знаменитого немецкого драматурга Бертольда Брехта, он покупал эскимо у мороженицы рядом с кинотеатром «Арс». Но Николаевские Триумфальные ворота, в просторечии Арка цесаревича, автор Трехгрошовой оперы и мамаши Кураж уже не застал: она была снесена в 1930-м и восстановлена только спустя 70 с лишним лет.
В советский период своей истории Владивосток был, можно сказать, участником изменений в мировых политических процессах. В 1959 году после своего исторического визита в США, где весь мир увидел, как выглядит Кузькина мать, во Владивостоке побывал Никита Хрущев и даже выступил на митинге, который состоялся на стадионе Авангард на месте старого Мальцевского базара. А в 1974 году во Владивостоке состоялась историческая встреча лидера СССР Леонида Брежнева и 38-го президента США Джеральда Форда. Результатом ее стало соглашение, внесшее исторический вклад в дело ограничения стратегических вооружений между двумя мировыми ядерными державами. И, конечно, с Владивостока начал свой путь возвращения на родину «великий изгнанник» Александр Солженицын.
Рамки этой статьи слишком тесны, чтобы рассказать о Владивостоке даже крупицу того, чем является город для здесь живущих. Написаны книги. Выпущены альбомы, сняты фильмы, но неповторимый незабываемый дух Владивостока можно почувствовать, лишь поднявшись по склону Орлиной или Тигровой сопок.
Есть поговорка «Все дороги ведут в Рим» — во Владивостоке все дороги спускаются к морю, которое, как поется в одной популярной песне, «омывает его со всех его сторон».
Следующая публикация
Комментарии 14