В прошлом веке, подернутом дымкой,
Говорили, хихикая скверно:
-- Если что начиналось Ходынкой,
То Ходынкой и кончится, верно.
При Совдепии, слушая слухи,
Повторяли, озлобившись глухо:
-- Если что начиналось с разрухи,
То в конце повторится разруха.
Так и нынче -- с печалью вселенской
Или, может, со скепсисом римским:
-- То, что начато с «Курска» и Ленска,
То, похоже, закончится Крымском.
Вас никто не винил бы в стихии,
О начальники наши. Еще бы!
Неужели мы звери какие,
Чтобы видеть в ней повод для злобы?
Тут скорбеть бы, задумавшись вместе,
Головою поникнув, молчати...
Но ведь вам это -- повод для мести
Волонтерам и всякой печати!
Пред лицом разушенья и праха,
Пред лицом нищеты и обиды --
Снова зрелище вашего страха
И бессилия всей пирамиды.
Снова ложь и отсутствие связи,
И молчанье верховного прайда,
И под слоем обломков и грязи,
Как всегда, погребается правда.
Снова сами спасают себя же,
Занимаясь прокормом и сыском...
Понимают вернейшие даже
То, что это не кончится Крымском.
Как ни бейся, от правды не скрыться.
Не смягчатся державные рожи.
И какого нам надобно Крымска,
Чтобы все это кончилось все же?
Дмитрий Быков