Без России жить было мне тошно, и в жидовской России, не сомневался Есенин, будет тоже тошно. Но ехать было надо. Погибать – так в России.
Тошно мне, законному сыну российскому, в своём государстве пасынком быть. Надоело мне это блядское снисходительное отношение власть имущих, а ещё тошнее переносить подхалимство своей же братии к ним…
Я перестаю понимать, к какой революции я принадлежал. Вижу только одно, что ни к февральской, ни к октябрьской…»