Фрагменты выступления заместителя Главного обвинителя от СССР Ю.В. Покровского на заседании Международного Военного Трибунала о подготовке нацистской агрессии против Чехословакии и финал речи о трагедии военнопленных 9 февраля 1946 г.
Формулируя содержание фашистского заговора против Чехословакии, Гитлер говорит, что его непоколебимым решением является в ближайшем же будущем разбить Чехословакию одним военным актом. Он делит эту задачу на две части — политическую и военную, после чего со свойственным ему предельным цинизмом заявляет – на странице 209 тома I, части 1 книги документов вы найдете то место, которое я сейчас процитирую:
«Самым благоприятным в военном и политическом отношении моментом является молниеносный удар на почве какого-нибудь инцидента, которым будет спровоцирована Германия в самой резкой форме».
Документ подписан Гитлером.
<...>
Документ 388-PS уже принят вами как доказательство, представленное обвинением от Соединённых Штатов Америки.
Мне хотелось бы подчеркнуть только одну мысль. Убийцы и захватчики не только хладнокровно разрабатывают планы своих преступлений против государства, но и хотят реализовать их со всеми возможными практическими выгодами для себя. Им нужна хорошая погода, сутки для окончательной подготовки. Более того, они хотят иметь такой, ими же спровоцированный инцидент, который позволил бы оправдать их грязные преступления, хотя бы «в глазах части мировой общественности». Это последнее обстоятельство показывает, что сами гитлеровцы прекрасно понимали всю преступность своих действий.
Попутно я хочу привлечь ваше внимание к одному моменту: за преступный характер этих действий несет прямую ответственность ОКВ. Они не могут сказать: «Мы не ведали, что творили». Провокаторы и захватчики в форме высших офицеров германской армии сами назвали себя и провокаторами и интервентами.
Мне остается доложить трибуналу, что одной из конечных целей фашистского вторжения в Чехословакию было ликвидировать это исторически сложившееся славянское государство.
На странице 36-й чехословацкого правительственного доклада, который предъявлен нами в подлинном экземпляре вам вчера, приводится выдержка из заявления Гитлера, сделанного им летом 1932 года в присутствии Дарре, Раушнинга и других высших фашистских чиновников. Эту выдержку я позволю себе процитировать по тому месту, которое у вас... я цитирую по подлиннику, а вы найдете это место на странице 38 тома первого части первой книги документов:
«Чешско-моравский бассейн будет колонизирован немецкими крестьянами. Чехов мы переселим в Сибирь или в районы Волыни. Они должны уйти из центральной Европы».
<...>
Мой доклад занял несколько часов. Ни этого времени, ни слов, имеющихся в запасах человеческой речи, конечно, недостаточно, чтобы сказать о тысячной доле страданий всех воинов моей Родины и других демократических государств, которые имели несчастье оказаться во власти фашистских палачей.
Я мог лишь в самом сжатом виде показать вам, как осуществлялись людоедские фашистские директивы об издевательствах над военнопленными, об их массовом истреблении способами, перед которыми бледнеют ужасы средневековья.
Мы попытаемся хотя бы несколько восполнить пробел. Перед вами пройдут десятки тысяч свидетелей. Они вызваны в зал суда по этому делу. Я не могу назвать их имен, и вы не приведете их к присяге, но их показаниям нельзя не верить, ибо мертвые никогда не лгут. Значительная часть тех фильмов о немецких злодеяниях, которые вам будут предъявлены советским обвинением, относятся к преступлениям против военнопленных. Немое свидетельство заживо сожженных в госпиталях, истерзанных до неузнаваемости пытками, замученных голодом – я уверен в этом — будет сильнее любых моих слов.
Жертвы Ростова и Харькова, страдальцы Освенцима и всех лагерей уничтожения, созданных гитлеровцами, – их кровь на руках подсудимых
