На сумерках потрескавшихся фанов
В косноязычьи грамот и указов
Года, поступки, лица и названья -
Единой цепи спутанные звенья,
Но в полумраке часть их скрыта тенью,
И бликами подчеркнута другая;
Пра-прадеда в забвеньи случай топчет,
Прозванье бабки уцелело в купчей.
И сохранившееся завещанье
Рассказывает о полудне рода.
Бумагами, крестами и вещами
Цепляются столетья друг за друга,
И поколенья льнут одно к другому,
И люди смерть превозмогают ими.
Тщеславие? Оно глупцов забава.
Перед лицом веков позор и слава -
Два одинаково неслышных слова,
Две капли в той неумолимой лаве,
Которой мы название дали «время».
Но ощущать себя в тысячелетьи,
Учитывать слагаемые суммы
Знать формулу своей сложнейшей крови,
Доказывать себя как теорему
На основаньи линий родословья -
И траурный ультрамарин Хованских,
И кровь Пожарских - пламя спиртовое,
С берлинскою лазурью Тизенгаузен
Смешать в сосуде памяти и мысли;
Вот чем я занят краткими ночами.
Грядущее на гибком коромысле
Уравновесить с прошлыми веками.
В семье наук, своих сестер державных
Генеалогия не знает равных.
9 июня 1924 года Л. Лихачев