Предыдущая публикация
03:00
ВО ФРАНЦУЗСКОЙ СТОРОНЕ
На чужой планете - предстоит учиться мне в университете…» Все, надеюсь, помнят эти строчки из любимой песни – «Про студента», иногда ещё и называемой иначе – «Из вагонов». А причём вагоны здесь, вы спросите?.. При том, что песню эту пели и в вагонах тоже, - в смысле, в электричках, в пассажирских поездах, в товарняках, - да и, вообще, везде, где только можно – и на суше, и на море. Настоящее её название – как на пластинке – «Из вагантов» мало кто в то время знал, поскольку мало кто владел пластинкой этой. А вернее, её было недостаточно, - огромный спрос был, просто сумасшедший: весь её тираж, - наверное, немалый, - разлетелся в считанные дни. В итоге очень скоро этот диск купить где-либо было просто невозможно, - разве что у спекулянтов по завышенной цене: при магазинной стоимости диска этого – 2.50, он продавался у фарцовщиков дороже в десять раз – за 25 рублей, - с ума сойти!.. Но даже если кто и был счастливым обладателем пластинки этой, всё равно он ничего не мог понять: какие-то ваганты, - что почём?..
Откуда ж было знать тогда, что слово это непонятное – «ваганты» - это те же самые студенты, - только европейские – причём давнишние, ещё средневековые. А «во французской стороне» и «на чужой планете» предстояло им учиться потому, что родом те студенты были из Германии, - точнее говоря, из небольшого королевства Швабия, что в южной части нынешней страны, в предгорьях Альп. Ну, и учиться можно было им тогда, в XIII столетии всего в одном французском университете, - больше просто не было тогда: это Сорбонна – в городе Париже. Ох, а там, действительно, профессора могли «замучить насмерть горемыку-школяра», - курс обучения на богословском отделении в Сорбонне длился десять лет. Но самым главным испытанием был выпускной экзамен: длился он не менее 12-ти часов, и выпускник всё это время ничего не ел и даже ничего не пил, лишь отвечал на бесконечные вопросы, - истязание какое-то. Зато уж если он выдержал его, то получал ни много и не мало – сразу докторскую степень. А потом понятно: как бы «не упиться вусмерть на хмельной пирушке» после этого. Такое вот и было обучение – тогда, в Средневековье. А в ХХ веке знать об этих тонкостях могли не единицы даже, а один всего лишь человек – поэт Лев Гинзбург. Он и перевёл с немецкого на русский неизвестно чьё стихотворение ХIII века под названием «Прощание со Швабией», - поэт нашёл его в каком-то рукописном сборнике.
И этот перевод попал каким-то образом к Татьяне Сашко – жене известного композитора Давида Тухманова, - она и предложила его мужу: мол, смотри, какой прекрасный текст. «А, ну-ка, ну-ка…» - сел он за рояль, и как-то сразу же – на раз-два-три – экспромтом выдал очень интересную мелодию. Ну, всё! Как раз её и не хватало для альбома, над которым Давид Фёдорович в то время и работал, - он уже почти готов был, но немного скучноват, - уж чересчур академичен: для эстетов больше, а не для широких масс, - и эта песня – несомненный шлягер – попросту его спасала. И на радостях они зашли в один весьма приличный ресторан – «Октябрь» - на Калининском проспекте. Ох, а кто это там такой звонкоголосый?.. Игорь Иванов?.. И познакомились они, - потом поехали на пробу в студию Тухманова, - и всё, - и лучше просто не бывает: выбор сделан. Так вот эта песня и явилась миру. А чуть позже, в сентябре 1976-го года вышла и пластинка «По волнам моей памяти» - она тогда произвела фурор у нас в стране среди поклонников рок-музыки, - ведь это был концептуальный симфо-рок, ничуть не уступающий известным западным аналогам, - таким, как «Манфред Мэнн» и даже «Йес». Но в то же время этот диск имел огромный спрос среди простых людей, не замороченных «пинк флойдами», - они нашли в альбоме этом песню для себя – «Студента». И с тех пор уже прошло немало лет. Пластинка эта как-то подзабылась, так же постепенно начал забываться и концептуальный рок. А песня эта – «Из вагантов», - или «Из вагонов», - разницы особой нет в названиях, - никак не забывается, - по-прежнему её поют. И будут петь всегда.
С любовью к моей дочери Виктории, которой тоже предстоит учиться "во французской стороне" - ещё два года - там же, в городе Париже, в том же университете.
Во французской стороне на чужой планете
Предстоит учиться мне в университете.
До чего тоскую я, не сказать словами,
Плачьте ж, милые друзья, горькими слезами.
На прощание пожмём мы друг другу руки,
И покинет отчий дом мученик науки.
Вот стою, держу весло - через миг отчалю.
Сердце бедное свело скорбью и печалью.
Тихо плещется вода голубая лента.
Вспоминайте иногда вашего студента.
Много зим и много лет прожили мы вместе,
Сохранив святой обет верности и чести.
Ну, так будьте же всегда живы и здоровы,
Верю, день придет, когда свидимся мы снова.
Всех вас вместе соберу, если на чужбине
Я случайно не помру от своей латыни.
Если не сведут с ума римляне и греки,
Сочинившие тома для библиотеки.
Если те профессора, что студентов учат,
Горемыку-школяра насмерть не замучат.
Если насмерть не упьюсь на хмельной пирушке,
Обязательно вернусь к вам, друзья-подружки.
Вот стою, держу весло - через миг отчалю.
Сердце бедное свело скорбью и печалью.
Тихо плещется вода - голубая лента.
Вспоминайте иногда вашего студента.
Из книги Виктора Арышева "Мой песенный роман" том 1.
Следующая публикация
Комментарии 25