Мачеху - на место...

Супруги обедали, когда сын пришел – взрослый мужчина, под сорок. Пришел и сказал: «Папа, можно с тобой поговорить»?
Отец вопросительно посмотрел на жену. Жена – не мать сына, а мачеха.
Мачеха не стала хмуриться, отчетливо, словно диктуя, спросила: «Разве не видишь, что он обедает»?
Муж немного побаивался жены. Сын подошел к окну, смотрел во двор, и было заметно, что в большой тревоге. Что-то его угнетало.
Взрослый сын, но сын же! Твой ребенок, несмотря на годы.
Решительность появилась: «Еда не убежит». И встал. Мачеха недовольно поморщилась.
Вышли на балкон, и сын заговорил нервно, быстро, иногда сбиваясь.
Тяжело ему, очень тяжело: «Папа, не хватает пятнадцати тыс

Нюся очень замуж хотела...

И не просто чтобы замуж, а непременно за олигарха. Вся деревня над ней потешалось: нашла, дуреха, о чем мечтать! Олигархи в Бердюгина отродясь не заглядывали, а самым крупным бизнесменом считалась самогонщица Марковна, каковая в качестве гламурного жениха уж никак не прокатывала. Да и Нюся была явно не «по-гламурному» скроена – высокая, крепкая, широкая и надежная, как речная баржа…
Такую, может, в телохранители олигарх и взял бы, или там в кухарки. А чтоб жениться – нет, это вряд ли.
И мама ей говорила неоднократно:
- Дура, ты ж необразованная, и с лица не Царевна-Лебедь, какие тебе олигархи??? Они эвон где вращаются, а ты – местная, бердюгинская… Ты

Старик и Боинг...

Самолёт фирмы «Боинг», летевший из Москвы во Владикавказ, резко накренился на левый борт и с характерным звуком начал терять высоту.
Ручная кладь сорвалась со своих мест и посыпалась на пассажиров.
Взрослые пассажиры закричали, а дети, испугавшись, заплакали на разные голоса.
Стюардессы беспомощно забегали между рядов, делая тщетные попытки успокоить людей.
Через минуту в салоне самолёта уже царил полнейший хаос и паника.
- Какая обидная и глупая смерть... - подумал я, откинулся на сиденье и закрыл глаза.
Вязкая апатия своими липкими щупальцами окутала меня с ног до головы.
Не хотелось двигаться.
Не хотелось даже дышать.
Я впал в состояние полной обречённости.
Моё мес

Мишка-шатун...

Деревня, где жил Мишка с матерью, была небольшой. Три десятка домов расположились на высоком берегу речки, рядом сосновый бор. Работали местные мужики почти все в городе, у всех транспорт.
А Миша был третьим сыном у матери и потому ухаживал за ней, так как двое старших его братьев давно осели в городе. Мишку мать не отпустила от себя, всё говорила:
- Отец умер, и мне недолго жить, а дом тебе перейдёт. Старшие городскими стали, вряд ли вернутся… Не уезжай, сынок, на кого меня оставишь?
И Мишка трудился почтальоном уже много лет. Поначалу ездил по окрестным деревенькам на велосипеде, благо располагались они неподалёку друг от друга. А потом появился у него старенький, но н