Св. Вмч Георгия Победоносца.и Димитрия Солунского

Новые темы

Евангелие дня 8 августа с толкованием. Священник Валерий Сосковец

Преподобный Макарий Желтоводский и Унженский Угодник Божий Макарий родился в Нижнем Новгороде от благочестивых родителей. Отца его звали Иваном, мать — Марией. Еще в младенчестве Макарий удивлял их: когда звонили к утрене, он начинал беспокойно ворочаться в люльке и плакать. И на всякий церковный звон Макарий так отзывался, а в прочее время молчал. Долго родители не могли понять, в чем дело, и начали было беспокоиться, но однажды все разрешилось. Как-то в праздник зазвонили в церкви, родители стали собираться к утрене, а маленький Макарий, как всегда, начал кричать и плакать. «Если бы он перестал плакать, — сказал отец, — взяли бы его с собой на службу». Макарий сразу же успокоился, а когда его принесли в церковь, он услышал пение певчих, засмеялся и потом всю службу весело улыбался матери. Тогда родители поняли, почему плакал Макарий, и с того дня стали его носить в храм; он каждый раз очень радовался, а если его оставляли дома, снова начинал кричать и плакать. Тут родители уразумели, что на их ребенке почивает Божия благодать. Когда Макарий подрос, отдали его учиться книжной грамоте, и в этом деле он вскорости преуспел так, что превосходил не только сверстников, но и старших. Он и похож был больше на взрослого, чем на отрока: несмотря на природную сметливость и живой ум, по характеру он был степенный и рассудительный. Играть с детьми Макарий не любил, он терпеливо сидел за книгами, да каждый день ходил в храм. Все его любили, родители радовались о нем и благодарили Бога. Отрок Макарий услышал о монашестве и тайно решил покинуть родительский дом и уйти в монастырь. Он выбрал Печерскую обитель, находившуюся на берегу Волги, в трех верстах от города, и отправился туда. По дороге ему повстречался нищий, одетый в обноски, Макарий обменялся с ним одеждой и под видом нищего подошел к монастырю. Отрок пожелал видеть архимандрита (им был тогда Дионисий, впоследствии епископ Суздальский) и попросился в монахи. Настоятель, видя юный возраст Макария, стал расспрашивать, откуда он и кто его родители. Макарий свое происхождение скрыл. Назвался жителем другого города, сказал, что он круглый сирота, нищенствует и никого из близких у него нет. Сам он, закончил Макарий, желает служить Богу в монастыре. Настоятелю его речь понравилась, к тому же он предугадывал, что отрок призван стать великим подвижником. Поэтому нимало не медля принял его в монастырь, постриг в иноки, поселил в своей келье и на долгие годы стал ему отцом, наставником и учителем. Инок Макарий усердно трудился и исполнял всякое послушание; наставнику во всем подчинялся, братии угождал, ни с кем не вступал в пререкания, молчал, гораздо чаще, чем говорил; а если разговаривал с кем, то обязательно кратко и незлобиво, да и то старался как можно скорее закончить разговор. Скоро о нем заговорили как о большом подвижнике уже не только в монастыре, но и за его пределами. Родители святого, не имея от сына никаких известий, повсюду о нем расспрашивали и очень горевали, но не теряли надежды его найти. Прошло около трех лет, и вот случилось отцу Макария встретиться с одним печерским иноком, пришедшим в город по каким-то монастырским делам. Отец рассказал ему о своем горе, три года назад пропал сын, и с тех пор ничего о нем не слышно. Инок сказал: «Кажется, как раз три года назад в наш монастырь пришел юноша, одет он был как нищий, но вид имел добропорядочный и благочестивый и слезно просил принять его. Настоятель оставил его в обители, и теперь этот юноша стал одним из лучших монахов и преуспевает едва ли не больше всех. Зовут его тоже Макарием». Отец заплакал. Тут же пошел он в монастырь и там повсюду искал Макария, но никак не мог его увидеть. Отчаявшись, он пришел к настоятелю и упал ему в ноги, моля показать сына. Тогда настоятель пошел в свою келью, где жил и Макарий. «Чадо,— сказал настоятель,— отец твой, о котором ты не сказал нам, пришел в монастырь и хочет тебя видеть». «Отец мой,— отвечал Макарий,— Господь Бог, сотворивший небо и землю, а после Него — ты, наставник мой и учитель». А отец его стоял в это время под дверью. Услышав голос Макария, он вскрикнул от радости и через окно позвал сына, прося выйти, чтобы он мог обнять его. Но Макарий, боясь растрогаться, выйти отказался. Тогда отец, плача, сказал: «Не отойду от кельи, пока не увижу твоего лица и хотя бы немного не поговорю с тобой». Макарий не поддавался на уговоры и не выходил из кельи. «Дитя мое дорогое,— взмолился отец,— хотя бы руку мне протяни». Макарий через окно протянул ему руку, а отец, ухватившись за нее, сказал: «Сын мой любимый, спасай свою душу, да за нас грешных молись, чтоб и мы по твоим молитвам увидели Царство Небесное». После чего, распростившись сыном, покинул монастырь и пошел домой; рассказал обо всем жене, и они вместе радовались и прославляли Бога за то, что даровал им сына-подвижника. Макарий по-прежнему трудился в обители. Вскоре он превзошел всех живущих там иноков и приобрел всеобщий почет и уважение. Тяготясь этим, Макарий решил уйти из монастыря и поселиться в безлюдном месте. Так же, как раньше родительский дом, покинул он обитель: помолясь, положился на промысел Божий и пошел куда глаза глядят. Долго ходил он по болотам и лесам, пока не вышел к реке, называемой Луг, и, выбрав место, построил хижину. Здесь он стал жить один в безмолвии и молитве. Но долго таиться от людей ему не удалось: скоро о Макарии узнали жители окрестных деревень и городов и стали приходить к нему за наставлениями и духовной помощью, а некоторые, хотевшие уйти от мира, со временем и поселялись рядом с ним. Когда набралось достаточно братии, образовался монастырь, а еще немного времени спустя начали строить храм во имя Богоявления Господа нашего Иисуса Христа и завершили его во многом благодаря стараниям преподобного отца Макария. Прошло несколько лет, и, как прежде, святому стал в тягость почет, к тому же миряне, во множестве приходившие к нему за советом, нарушали его безмолвие; не терпя такой жизни, преподобный поставил одного из братии в настоятели и втайне от всех покинул монастырь. Снова странствовал он лесами. Место, в котором он остановился, называлось Желтые Воды и находилось на восточном берегу Волги, рядом с небольшим озером. Местность эта очень приглянулась Макарию. Здесь он жил в маленькой келье, трудясь в одиночестве и непрестанно молясь Богу. Но вскоре его уединение было нарушено — на этот раз живущими в Желтых Водах иноверцами — чувашами и мордвой. Придя к келье преподобного и увидев его скромную и нестяжательную жизнь, они поначалу очень удивлялись. Потом стали приносить старцу хлеб, мед, пшеницу и всякий раз умилялись его незлобивости и терпению; Макарий принимал их дары с благодарностью — но не для себя, а для своих посетителей. Многих он крестил в озере, что было почти у самой его кельи. К тому времени уже не только чуваши и мордва приходили к нему: народ стекался, желая услышать наставления и поучиться богоугодной жизни, некоторые селились рядом. Преподобный, помня сказанное Господом — «Приходящего ко Мне не изгоню вон»,— не запрещал им селиться, видя их добрую волю и старание. Так вокруг преподобного Макария образовалась новая, уже вторая по счету, монашеская обитель, а в 1435 году под его руководством был возведен храм во имя Живоначальной Троицы. Еще раньше Макария избрали настоятелем, и настоятельствовал он долгое время, постоянно заботясь о братии и наставляя их к монашеским трудам, а число иноков с каждым днем увеличивалось, так как слава о преподобном Макарии и его обители разнеслась по всей России и многие приходили из дальних краев и просили постричь их в иноческий чин. Одним из таких был блаженный Григорий, называемый Пельшемским; оставив родителей, он пришел в Желтые Воды, принял монашество и по примеру Макария, который был ему и настоятелем и отцом, стал великим молитвенником и постником, а позже сподобился и священнического сана , чем подтвердил пословицу: «У доброго отца и дети бывают добрыми, а у искусного учителя и ученики искусны». Имя Макария стало известно не только в простом народе, но и среди князей, которые посылали из своих имений в монастырь все нужное. Славилась обитель своим внешним видом, крепостью стен, основательностью строений, но больше всего праведностью и усердием монахов, богоугодной жизнью подражавших настоятелю. Но скоро покой и благоденствие обители были нарушены. Во время княжения благоверного князя Василия Васильевича один из татарских военачальников по имени Улуахмет, изгнанный своими соотечественниками из Золотой Орды, приблизился к российским пределам и обосновался в Казани. Оттуда он делал набеги на соседние княжества, все дальше и дальше продвигаясь по русской земле. Так он достиг Нижнего Новгорода, потом его войско рассеялось, огнем и мечом опустошая христианские селения. Появились они у Желтых Вод и напали на обитель преподобного Макария. Монахи защищались недолго, татары ворвались в монастырь и выкосили их, как колосья на ниве, лишь нескольких взяли в плен, а монастырь сожгли. В плену был и старец Макарий. Привели его к татарскому военачальнику. А имя преподобного было хорошо известно среди них, потому что он и татар, которые к нему приходили, всегда любезно принимал и покоил. Когда воевода узнал, что за человек стоит перед ним, он разгневался: «Как вы посмели,— сказал он своим воинам, — зная святую жизнь этого старца, надругаться над ним и его обителью? Знаете ли, что за таких, как он, придется держать ответ перед Богом, Который один и у них, и у нас!» И велел отпустить святого, а с ним и других пленных — нескольких иноков и мирян числом около четырехсот человек, не считая женщин, детей и стариков. На прощанье военачальник сказал Макарию: «Уходите из этих мест не медля и больше никогда сюда не возвращайтесь, поскольку земля эта отныне будет принадлежать Казанскому ханству». Преподобный попросил позволения похоронить своих монахов. «Вот Божий человек,— сказал военачальник,— заботится не только о живых, но и о мертвых». И разрешил ему забрать убитых. Святой пошел к обители, от которой осталось одно пепелище. Увидев лежащие повсюду трупы братии, Макарий заплакал; затем, отпев положенные молитвы, похоронил их согласно обычаю и стал советоваться с бывшими с ним людьми, куда им идти. Решили идти к городу Галичу. Ходу туда было не меньше четырехсот верст, но, помолясь Богу, отправились. Был июнь. Шли они много дней; боясь татар, пробирались по непроходимым лесам и болотам. Скоро закончились съестные припасы, все изнемогли и устали, начались скорби. Как раз тогда встретился им в лесу лось, его загнали и собирались убить. Попросили на то благословения у преподобного Макария. А был Петров пост и до праздника оставалось три дня. Старец велел лося отпустить, отрезав у него перед тем ухо, и сказал: «Имейте веру, и промысел Божий нас не оставит: в день окончания поста нам опять повстречается этот лось, и тогда мы его съедим во славу Божью. Пока же прошу вас потерпеть эти три дня, и спасет нас Господь от смерти по вере нашей. Так и вышло: в день праздника святых первоверховных апостолов Петра и Павла, когда люди совсем изнемогли, по молитве старца вышел к ним тот самый лось с отрезанным ухом. Они взяли его голыми руками и привели к преподобному Макарию, который и благословил лося в пищу. Насытившись, все благодарили Бога, а Макарий сказал: «Отныне у вас не будет недостатка в пище по вере вашей». И действительно, всю дорогу им попадался то лось, то олень, то еще какой зверь. Так пришли они в пределы города Унженска. То был старинный русский город на берегу реки Унжи. Городок в то время был очень небольшой и окружали его редкие села. Когда сюда пришел преподобный, все жители с радостью встретили его: они были наслышаны о святости старца и готовы были тут же воздать ему всевозможные почести. Но Макарий желал лишь безмолвия и одиночества, он сразу стал расспрашивать о пустынном месте, где мог бы поселиться. Ему показали место в пятнадцати верстах от города, недалеко от реки, на берегу лесного озера. Там на поляне преподобный поставил крест, рядом построил келью. Это было в 1439 году, а немного времени спустя благоволением Божиим опять образовалась обитель. И так жил Макарий, по своему обычаю дни и ночи служа Богу молитвами и постническими трудами и, кроме того, даром исцеления, который он получил в последние годы жизни. Через пять лет преподобный почувствовал приближение смерти. К тому времени ему исполнилось девяносто пять лет, из них восемьдесят он прожил в монашестве. Зная, когда и как он скончается, Макарий пришел в Унженск и там слег. Перед смертью он заповедал, чтобы его тело отнесли в созданную им обитель и там похоронили. После чего помолившись и благословив всех бывших при нем, тихо отошел ко Господу. Это случилось 25 июля 1444 года. В этот день город и окрестности наполнились чудным благоуханием, исходящим как бы от смирны и фимиама, и все люди — в домах, на улицах и где бы им ни довелось находиться — вдыхали аромат и спешили припасть к телу преподобного. Плакал весь народ. Тело старца со свечами и кадилами, с пением псалмов понесли в монастырь, где и похоронили. Все болящие и увечные, припадавшие к его мощам, получили исцеление. Чудеса продолжались и многие годы спустя, причем проявлялись они не только в исцелении болящих, но и в помощи и защите от видимых и невидимых врагов, от дьявольских козней и от татарского плена. В 1522 году в княжение великого князя Василия Ивановича было страшное нашествие татар на Унженск. Врагов было свыше двадцати тысяч, а городок был мал и жители в военном деле неискусны. Одна у них была надежда — на Бога и на преподобного Макария Желтоводского, к помощи которого они не раз прибегали в подобных случаях. Укрепляясь этой надеждой, они три дня и три ночи отбивались, от осадившего город неприятеля. Главным у них был некий воевода Федор. При виде нападавших, он впал было в растерянность, но, узнав от жителей, что святой старец Макарий Желтоводский всегда защищал их от татар, Федор пошел в церковь, упал на колени перед иконой преподобного и стал молиться со слезами, прося отвести беду от Унженска и избавить людей от смерти и плена. Тем временем татары снова пошли на приступ и со всех сторон подожгли город. Людей охватило смятение: и огонь полыхает, и татары теснят — все как один умоляли Макария о заступничестве. Вдруг пошел дождь, скоро он перешел в ливень, и сделался потоп. Вода затопила улицы и дома, казалось, весь город поплыл, и пожар утих. Теперь татары пришли в смятение: одна часть пошла на другую, и начали они биться. Горожане со стен увидели, как татары нападают на своих, и поняли, что преподобный Макарий спас Унженск; многие видели старца стоящим на облаке и поливающим город водой из огромной бадьи. Тут же открыли ворота, устремились на татар и большинство из них перебили. Взятые в плен рассказали, что они видели монаха, стоявшего в воздухе над городом и стрелявшего по ним; потом он на большом белом коне врезался в их войско, и они, обезумев от страха, начали рубить друг друга мечами, думая, что бьются с русскими. Тогда же преподобный избавил от татар монастырь, в котором был похоронен. Случилось это так: когда татары напали на Унженск, отряд из трехсот воинов устремился к монастырю в надежде на богатую и легкую добычу. Но стоило им приблизиться к обители, как все они ослепли. Ничего не видя, они в ужасе разбежались в разные стороны, многие угодили в реку и утонули. В 1535 году молитвами Макария Желтоводского спасся от татар город Солигалич, и благодарные жители устроили в соборном храме придел в честь преподобного. Во время нашествия поляков жители Юрьевца, Суздаля и Нижнего Новгорода прибегали к заступлению святого Макария и получили помощь. Сам царь Михаил дал обет идти пешком в Унженск, если его отец Филарет освободится из польского плена, и, получив просимое, исполнил свое обещание. Известно множество случаев чудесной помощи преподобного Макария. Когда казанские татары осадили Унженск, одна молодая женщина по имени Мария попала в плен. Ее связали веревкой и увели с другими пленными. Шли они трое суток. Мария, боясь быть обесчещенной, всю дорогу не могла ни пить, ни есть, только молилась и плакала. Так, день и ночь обливаясь слезами, молилась она Господу и Пресвятой Богородице. Призывала в помощь и святого предстателя, преподобного Макария Желтоводского. Когда сделали очередной привал, Мария рухнула на землю и, связанная, заснула крепким сном. Было это в степи. Стояла глухая ночь. Ближе к утру спящей явился преподобный Макарий. Он стал у изголовья и, коснувшись ее рукой против сердца, сказал: «Не скорби, а подымись и иди домой». Но Мария не могла очнуться от сна. Тогда святой взял ее за руку, помог встать и сказал: «Встань и ступай за мной». Мария проснулась и, видя преподобного уже не во сне, а наяву, узнала его по виденной ею иконе и пошла следом. Стало светать. Преподобный исчез, и Мария осталась в пустынном месте одна. Ей стало страшно. Когда совсем рассвело, Мария увидела, что она стоит на дороге, ведущей в Унженск, а невдалеке виднеется и сам город. Мария побежала и вскоре оказалась перед городскими воротами. Они были заперты. Мария начала стучать и просить, чтобы ей открыли. «Кто ты?» — спросили сторожа. Она ответила, тогда стража, узнав ее, впустила в город, где она нашла всех своих близких и рассказала, как ее спас Макарий Желтоводский. Однажды был тяжело ранен воевода Иван Выродков. Между тем князь, приказал ему снова идти против татар. Несмотря на болезнь и уговоры близких, воевода собирался исполнить повеление, а так как ходить он не мог, то приказал везти себя в повозке. По дороге завезли его в Макариеву обитель. Здесь воевода мысленно взмолился к святому, прося о помощи. Увидев сосуд с водой, Иван попросил напиться и пил не отрываясь. К изумлению иноков, он выпил очень много воды, после чего почувствовал себя совершенно здоровым. Вода оказалась из колодца, выкопанного преподобным Макарием, и была она необычайно сладкой и вкусной. Один житель города Унженска сильно пьянствовал и в нетрезвом виде всегда бил свою жену. Не в силах переносить издевательства, жена решила утопиться в колодце. Но поскольку она была благочестива, как могла помогала нищим и убогим и имела веру к преподобному Макарию, то он и не дал ей погубить свою душу. Когда женщина подошла к колодцу, она вдруг заметила, что возле сруба стоит старец, и в страхе попятилась. Старец сказал: «Отойди от колодца и не делай того, что задумала, иначе тебя постигнут страшные муки в вечной жизни». Женщина в смятении бросилась к ногам старца, а когда поднялась, его уже не было. Тогда она возвратилась в дом и с тех пор никогда не помышляла о самоубийстве. Тогда же и муж ее оставил нетрезвую жизнь и покаялся. Местное почитание памяти преподобного Макария Желтоводского началось вскоре после его преставления. В 1610 году патриарх Филарет распорядился исследовать случаи исцелений по молитвам преподобного Макария. Было засвидетельствовано более пятидесяти случаев. Тогда же имя преподобного Макария Желтоводского было занесено в святцы и назначено повсеместное празднование его памяти 25июля/7 августа. Мощи преподобного покоятся в Макариево-Унженском Троицком монастыре близ города Макарьева под Костромой, в Свято-Троицком соборе, построенном в 1669 году игуменом Митрофаном, будущим святителем Воронежским. Там же находится келейная икона Смоленской Божией Матери, принадлежавшая преподобному Макарию. За монастырем, на пригорке, сохранился в часовне колодец, выкопанный его руками.

Как легко и без затрат заменить 2 миллиона трудовых мигрантов. Священник Валерий Сосковец

Преподобный Далма́т Исетский, Пермский Город Далматово – одно из первых русских поселений в Зауралье, старше соседних городов Шадринска и Кургана, старше даже Санкт-Петербурга, а город Каменск-Уральский начался с поселья на землях Далматовского монастыря на реке Железянке. Это время заселения Сибири русскими людьми – продвижение Российского государства на восток. Свое название город получил от Далматовского Успенского мужского монастыря, основателем которого стал в далеком 1644 году от Рождества Христова старец Далмат. До пострижения в монахи преподобный Далмат в миру был Дмитрием Ивановичем Мокринским. Родился он в 1594 году в городе-крепости (остроге) Березове. Жил в Тобольске, состоял на государевой службе, был женат, имел детей. Отец его был казачьим атаманом, мать, как некоторые считали, – дочерью новокрещенного татарина из рода мурзы Илигея, владельца земель по берегам реки Исети. После смерти жены Дмитрий Мокринский ушел в Невьянский монастырь, где и был наречен Далматом. За свою начитанность и приверженность к вере Далмат пользовался таким уважением братии, что вознамерились они поставить Далмата наставником. Но, не желая этой чести, стремясь к уединению, Далмат тайно покинул Невьянский монастырь и ушел на дальнее поселение, захватив с собою родовую икону Успения Божией Матери. Нет, не убогий старец уходил в иноческий подвиг, а человек, рассчитывавший на свои силы и Божию помощь. Ведь ему пришлось нести на себе не только тяжелую икону, но и все, что необходимо для уединенного бытия. По совету жителя Киргинской слободы Семена Сосновского Далмат выбрал для уединения удобное в географическом отношении место – высокий обрывистый холм – берег реки Исети, урочище Белое Городище – при слиянии рек Течи и Исети. Первым жилищем его была пещера около чистого ключа. Земли, на которых поселился Далмат в 1644 г., принадлежали татарскому мурзе Илигею и сдавались им в аренду для промыслов «ирбитцам и невьянцам Королевым и Шипицыным». Илигей дважды пытался вооруженным путем изгнать Далмата из своих владений. Трудно сказать, каким образом старцу удалось одержать победу в борьбе за эти земли. Считалось, что успех Далмата был обеспечен его родством с Илигеем по материнской линии, но сочинение Исаака сообщает, что этот факт не соответствует истине. Оно таким образом описывает этот эпизод: «...прииде той Илигей татарин к старцу Далмату во образе аки зверя и хотя ево убити. Старец же, видев ево тако ярящася и помыслив человечески, воспомянув апостола Павла: «В Риме бывша римлянам назвася» и протчая, также и старец Далмат причелся к нему, татарину, родом понеже по сестре ево: «А мати моя от сибирских татар от новокрещена родилася». И то слыша оный Илигей татарин и абие преста на малое время от убийства». Второй раз Илигей возжелал согнать старца, но Далмата спасло чудо – божественное прозрение татарского мурзы. По дороге к пещере Далмата Илигея настигла ночь, и во сне ему было видение: Богородица в багряных ризах с хлыстиком в руках повелевала татарскому мурзе не только не трогать старца, в том числе и злым словом, но и отдать ему вотчину. Илигея охватил ужас, и во искупление своих грехов он передал Далмату владения на Белом Городище весной 1646 г. Таким образом, монастырская легенда представляла передачу земельных угодий основателю монастыря как добровольное пожалование. Скорее всего, Далмат договорился с Илигеем об аренде этой земли за более высокую плату, чем предыдущие арендаторы – Королевы и Шипицыны. Тобольский боярин Павел Шульгин описал монастырскую вотчину по тем межам, по которым Илигей отдал ее Далмату в присутствии родственников и соплеменников. Длина владений «от высокова Соснового Яру» до «Атяшу озера» составила примерно 90 верст, ширина – 25-30 верст. Наверное, с тех пор и пошла у монахов поговорка: «Вплоть до Атяша все наше». Спустя 5 лет, в 1651 г., старцы обратились с челобитной к царю Алексею Михайловичу и тобольскому воеводе Б.Б. Шереметьеву с просьбой о пожаловании им этих земель. В 1659 году по указу царя были установлены границы монастырской вотчины. Получив царскую жалованную грамоту, монастырь стал законным владельцем земельных угодий на р. Исети. В дальнейшем территория монастыря еще не раз расширялась за счет приобретения татарских земель. Монастырь занимал выгодное стратегическое и географическое положение и поэтому стал своеобразными воротами для заселения обширного Исетского края. Он с первых лет основания манил к себе все новых и новых поселенцев. Первыми русскими поселенцами были исетские казаки, потомки казацкой дружины Ермака. Слух о новом монастыре распространился, и сюда стали прибывать люди из Верхотурского уезда, с Усолья и других мест, принося сюда свои фамилии и прозвания, живущие и поныне. К 1651 г. первые насельники Далматовой пустыни построили на Белом Городище по благословению Тобольского архиепископа Герасима (Кремнева) деревянную часовню, келлии и ограду – первые постройки будущего монастыря. Но им было суждено простоять недолго. Как сообщают документы, «в то лето по всей Исети никто русских людей не живал нигде, и пришли на них (т.е. жителей монастыря) ратию калмыцкие люди, и часовню и келлии у старцев и трудников пожгли и побили, а иных в полон побрали, только осталась на пожаре в пепле икона Пресвятыя Богородицы невредима, и старец Далмат сохранен бысть». С тех пор икона Успения Пресвятыя Богородицы считается защитницей и покровительницей Далматовского монастыря. Эта икона была принесена на Белое Городище Далматом из Невьянского монастыря. Вновь вокруг Далмата собрались сподвижники, и монастырь возродился. Были построены церковь во имя Успения Богородицы, келлии, монастырские службы, ограда с башнями. В 1662–1664 гг. пустынь опять подверглась опустошительным нападениям башкирских кочевых племен и внуков последнего сибирского хана Кучума. Но после каждого разорения обитель вновь отстраивалась. Старец Далмат пережил тяжелые годины бедствий и испытаний. Несколько раз он был близок к смерти, дважды на его глазах монастырь был уничтожен до основания, и дважды он снова возводил его из груды пепла и развалин. Далмат, не искавший по своему смирению суетной славы и власти, до самой смерти остался лишь простым старцем-иноком, несмотря на то, что ему как основателю, устроителю и руководителю монастыря по праву принадлежало и настоятельство в нем. Но хотя официально монастырем управляли другие старцы (так, в 1667 г. игуменом монастыря был назначен сын Далмата Исаак), авторитет Далмата был велик, и его слово было решающим. Он всегда был сторонником строгого соблюдения религиозных канонов, и никакие обстоятельства не могли заставить его отступить от них. В таком же духе он наставлял и монастырскую братию. Умер Далмат 25 июня 1697 г. в возрасте 103 лет. Следовательно, год его рождения – 1594 г. Он был похоронен в монастыре на месте самой первой церкви, когда-то сожженной кочевниками. Еще при жизни Далмат изготовил себе гроб (выдолбил из большого дерева), который долгие годы хранился в сарае. Для захоронения Далмата был сооружен кирпичный склеп. В 1707 г. над склепом была построена деревянная усыпальница или часовня. Усыпальница Далмата была главной святыней монастыря. За ней следили, восстанавливали после пожаров, подновляли, украшали. Сама гробница была расписана сюжетами и стихами о первоначальной истории монастыря и иноческом подвиге ее основателя. Братия монастыря бережно хранила память о «начальном» старце, его вещи стали своеобразными символами торжества православной веры. Это шишак и кольчуга, подаренные Далмату мурзой Илигеем в знак примирения, келейная мантия и клобук. Позже, после смерти архимандрита Исаака, в усыпальнице появились его посох, мантия и клобук, а сам он был погребен в придельной церкви во имя преподобного Дмитрия Прилуцкого. От года к году все больше людей приходило в монастырь, чтобы помолиться в усыпальнице Далмата, взять воды из родника. Народная память хранила рассказы о выздоровлении страдавших недугом после молитвы в часовне Далмата, а вода из родника считалась целебной. Далмата стали считать покровителем воинов, и перед отправкой в армию молодые люди обязательно приходили к его гробнице, надевали на себя кольчугу и шишак, тем самым как бы получая оберег. Таким образом, народная молва создала вокруг имени Далмата, его могилы и вещей ореол святости. В 1871 г. на могиле инока Далмата был построен новый каменный храм Всех Скорбящих радости. Алтарь и собственно храм находились в середине здания и были окружены различными помещениями: с востока – для ризницы и церковной утвари, с юга – «для бесприютных и страждущих духовных лиц», с севера – для престарелой немощной монашествующей братии. В 1896 г. над могилой преподобного Далмата в память исполнявшегося 250-летия существования Далматовской обители вместо деревянной часовни была возведена каменная усыпальница. В новой усыпальнице была воссоздана прежняя обстановка. Изнутри ее стены были украшены живописью на темы жития старца Далмата. Так же, как и в деревянной часовне, за гробницей стоял больших размеров крест-распятие с предстоящими, «все лица живописи старинной». На северной стене усыпальницы были размещены портреты Далмата и его сына – архимандрита Исаака. По утверждению Г. Плотникова, эти портреты были написаны масляными красками с натуры. К 300-летию преставления святого в 1997 г. были составлены ему служба и акафист. В 2004 году по благословению патриарха всея Руси Алексия II преподобного Далмата Исетского причислили к местночтимым святым Курганской епархии, почитаемому в лике Собора Сибирских святых, с установлением дня памяти 8 июля. Богослужения Тропарь, глас 2 Ди́вный и сла́вный уго́дниче Христо́в,/ сла́вы и по́честей вся́ческих бе́гая,/ в пусты́ни Исе́тской всели́лся еси́,/ созида́я в моли́твах оби́тель твою́, а́ки сте́ны Иерусали́мския,/ засту́пничеством Цари́цы Небе́сныя чу́десно обре́л еси́,/ стра́хом Бо́жиим к стопа́м твои́м поверга́я бы́вшаго врага́// и вно́вь воздви́гни сердца́ на́ша, отступле́нием оскверне́нныя. Кондак, глас 2 Моли́твами и ве́рою оби́тель свою́ огради́вый,/ зе́млю Исе́тскую изря́дно преобрази́вый,/ блаже́нным успе́нием честно́е ста́рчество запечатле́вый,/ явле́нием моще́й твои́х на́с не оста́вивый,/ о́тче на́ш преподо́бне Далма́те,// и ны́не предста́ни и заступи́ чту́щих святу́ю па́мять твою́. Молитва О, свяще́нная главо́, преподо́бне о́тче, преблаже́нне а́вво Далма́те! Не забу́ди убо́гих твои́х до конца́, но помина́й на́с всегда́ во святы́х твои́х и благоприя́тных моли́твах к Бо́гу. Помяни́ ста́до твое́, е́же са́м упа́сл еси́, и не забу́ди посеща́ти ча́д твои́х. Моли́ за ны́, о́тче свяще́нный, за де́ти твоя́ духо́вныя, я́ко име́яй дерзнове́ние к Небе́сному Царю́: не премолчи́ за ны́ ко Го́споду, и не пре́зри на́с, ве́рою и любо́вию чту́щих тя́. Помина́й на́с недосто́йных у Престо́ла Вседержи́телева, и не преста́й моля́ся о на́с ко Христу́ Бо́гу: и́бо дана́ тебе́ бы́сть благода́ть за ны́ моли́тися. Не мни́м бо тя́ су́ща ме́ртва: а́ще бо те́лом и преста́вился еси́ от на́с, но и по сме́рти жи́в сы́й пребыва́еши. Не отступа́й от на́с ду́хом, сохраня́я на́с от стре́л вра́жиих и вся́кия пре́лести бесо́вския и ко́зней диа́вольских, па́стырю на́ш до́брый. А́ще бо и моще́й твои́х ра́ка (ико́на твоя́ свята́я) пред очи́ма на́шима ви́дима е́сть всегда́, но свята́я твоя́ душа́ со а́нгельскими во́инствы, со безпло́тными ли́ки, с Небе́сными Си́лами, у Престо́ла Вседержи́телева предстоя́щи, досто́йно весели́тся. Ве́дуще у́бо тя́ вои́стинну и по сме́рти жи́ва су́ща, тебе́ припа́даем и тебе́ мо́лимся: моли́ся о на́с Всеси́льному Бо́гу, о по́льзе ду́ш на́ших, и испроси́ на́м вре́мя на покая́ние, да невозбра́нно пре́йдем от земли́ на Не́бо, от мыта́рств же го́рьких, бесо́в возду́шных князе́й и от ве́чныя му́ки да изба́вимся, и Небе́снаго Ца́рствия насле́дницы да бу́дем со все́ми пра́ведными, от ве́ка угоди́вшими Го́споду на́шему Иису́су Христу́, Ему́ же подоба́ет вся́кая сла́ва, че́сть и поклоне́ние, со Безнача́льным Его́ Отце́м, и с Пресвяты́м и Благи́м и Животворя́щим Его́ Ду́хом, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Святые благоверные князья-страстотерпцы Борис и Глеб Святые благоверные князья-страстотерпцы Борис и Глеб (в Святом Крещении – Роман и Давид) – первые русские святые, канонизированные как Русской, так и Константинопольской Церковью. Они были младшими сыновьями святого равноапостольного князя Владимира († 15 июля 1015). Родившиеся незадолго до Крещения Руси святые братья были воспитаны в христианском благочестии. Старший из братьев – Борис получил хорошее образование. Он любил читать Священное Писание, творения святых отцов и особенно жития святых. Под их влиянием святой Борис возымел горячее желание подражать подвигу угодников Божиих и часто молился, чтобы Господь удостоил его такой чести. Святой Глеб с раннего детства воспитывался вместе с братом и разделял его стремление посвятить жизнь исключительно служению Богу. Оба брата отличались милосердием и сердечной добротой, подражая примеру святого равноапостольного великого князя Владимира, милостивого и отзывчивого к бедным, больным, обездоленным. Еще при жизни отца святой Борис получил в удел Ростов. Управляя своим княжеством, он проявил мудрость и кротость, заботясь прежде всего о насаждении православной веры и утверждении благочестивого образа жизни среди подданных. Молодой князь прославился также как храбрый и искусный воин. Незадолго до своей смерти великий князь Владимир призвал Бориса в Киев и направил его с войском против печенегов. Когда последовала кончина равноапостольного князя Владимира, старший сын его Святополк, бывший в то время в Киеве, объявил себя великим князем Киевским. Святой Борис в это время возвращался из похода, так и не встретив печенегов, вероятно, испугавшихся его и ушедших в степи. Узнав о смерти отца, он сильно огорчился. Дружина уговаривала его пойти в Киев и занять великокняжеский престол, но святой князь Борис, не желая междоусобной распри, распустил свое войско: «Не подниму руки на брата своего, да еще на старшего меня, которого мне следует считать за отца!» Однако коварный и властолюбивый Святополк не поверил искренности Бориса; стремясь оградить себя от возможного соперничества брата, на стороне которого были симпатии народа и войска, он подослал к нему убийц. Святой Борис был извещен о таком вероломстве Святополка, но не стал скрываться и, подобно мученикам первых веков христианства, с готовностью встретил смерть. Убийцы настигли его, когда он молился за утреней в воскресный день 24 июля 1015 года в своем шатре на берегу реки Альты. После службы они ворвались в шатер к князю и пронзили его копьями. Любимый слуга святого князя Бориса – Георгий Угрин (родом венгр) бросился на защиту господина и немедленно был убит. Но святой Борис был еще жив. Выйдя из шатра, он стал горячо молиться, а потом обратился к убийцам: «Подходите, братия, кончите службу свою, и да будет мир брату Святополку и вам». Тогда один из них подошел и пронзил его копьем. Слуги Святополка повезли тело Бориса в Киев, по дороге им попались навстречу два варяга, посланных Святополком, чтобы ускорить дело. Варяги заметили, что князь еще жив, хотя и едва дышал. Тогда один из них мечом пронзил его сердце. Тело святого страстотерпца князя Бориса тайно привезли в Вышгород и положили в храме во имя святого Василия Великого. После этого Святополк столь же вероломно умертвил святого князя Глеба. Коварно вызвав брата из его удела – Мурома, Святополк послал ему навстречу дружинников, чтобы убить святого Глеба по дороге. Князь Глеб уже знал о кончине отца и злодейском убийстве князя Бориса. Глубоко скорбя, он предпочел смерть, нежели войну с братом. Встреча святого Глеба с убийцами произошла в устье реки Смядыни, неподалеку от Смоленска. В чем же состоял подвиг святых благоверных князей Бориса и Глеба? Какой смысл в том, чтобы вот так – без сопротивления погибнуть от рук убийц? Жизнь святых страстотерпцев была принесена в жертву основному христианскому доброделанию – любви. «Кто говорит: «Я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец» (1Ин.4,20). Святые братья сделали то, что было еще ново и непонятно для языческой Руси, привыкшей к кровной мести – они показали, что за зло нельзя воздавать злом, даже под угрозой смерти. «Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить» (Мф.10,28). Святые мученики Борис и Глеб отдали жизнь ради соблюдения послушания, на котором зиждется духовная жизнь человека и вообще всякая жизнь в обществе. «Видите ли, братия, – замечает преподобный Нестор Летописец, – как высока покорность старшему брату? Если бы они противились, то едва ли бы сподобились такого дара от Бога. Много ныне юных князей, которые не покоряются старшим и за сопротивление им бывают убиваемы. Но они не уподобляются благодати, какой удостоились сии святые». Благоверные князья-страстотерпцы не захотели поднять руку на брата, но Господь Сам отомстил властолюбивому тирану: «Мне отмщение и аз воздам» (Рим.12,19). В 1019 году князь Киевский Ярослав Мудрый, также один из сыновей равноапостольного князя Владимира, собрал войско и разбил дружину Святополка. По промыслу Божию, решающая битва произошла на поле у реки Альты, где был убит святой Борис. Святополк, названный русским народом Окаянным, бежал в Польшу и, подобно первому братоубийце Каину, нигде не находил себе покоя и пристанища. Летописцы свидетельствуют, что даже от могилы его исходил смрад. «С того времени, – пишет летописец, – затихла на Руси крамола». Кровь, пролитая святыми братьями ради предотвращения междоусобных распрей, явилась тем благодатным семенем, которое укрепляло единство Руси. Благоверные князья-страстотерпцы не только прославлены от Бога даром исцелений, но они – особые покровители, защитники Русской земли. Известны многие случаи их явления в трудное для нашего Отечества время, например, – святому Александру Невскому накануне Ледового побоища (1242), великому князю Димитрию Донскому в день Куликовской битвы (1380). Почитание святых Бориса и Глеба началось очень рано, вскоре после их кончины. Служба святым была составлена митрополитом Киевским Иоанном I (1008–1035). Великий князь Киевский Ярослав Мудрый позаботился о том, чтобы разыскать останки святого Глеба, бывшие 4 года непогребенными, и совершил их погребение в Вышгороде, в храме во имя святого Василия Великого, рядом с мощами святого князя Бориса. Через некоторое время храм этот сгорел, мощи же остались невредимы, и от них совершалось много чудотворений. Один варяг неблагоговейно стал на могилу святых братьев, и внезапно исшедшее пламя опалило ему ноги. От мощей святых князей получил исцеление хромой отрок, сын жителя Вышгорода: святые Борис и Глеб явились отроку во сне и осенили крестом больную ногу. Мальчик пробудился от сна и встал совершенно здоровым. Благоверный князь Ярослав Мудрый построил на этом месте каменный пятиглавый храм, который был освящен 24 июля 1026 года митрополитом Киевским Иоанном с собором духовенства. Множество храмов и монастырей по всей Руси было посвящено святым князьям Борису и Глебу, фрески и иконы святых братьев-страстотерпцев также известны в многочисленных храмах Русской Церкви. Тропарь, глас 4 Днесь церко́вная расширя́ются не́дра,/ прие́млющи бога́тство Бо́жия благода́ти,/ веселя́тся ру́сстии собо́ри,/ ви́дяще пресла́вная чудеса́,/ я́же твори́те приходя́щим к вам ве́рою,/ святи́и чудотво́рцы Бори́се и Гле́бе,// моли́те Христа́ Бо́га, да спасе́т ду́ши на́ша. Кондак, глас 3 Возсия́ днесь пресла́вная па́мять ва́ша,/ благоро́днии страстоте́рпцы Христо́вы, Рома́не и Дави́де,/ созыва́ющи нас к похвале́нию Христа́ Бо́га на́шего./ Тем притека́юще к ра́це моще́й ва́ших,/ исцеле́ния дар прие́млем моли́твами ва́шими, святи́и:// вы бо боже́ственнии вра́чеве есте́. Молитва О, дво́ице свяще́нная, бра́тие прекра́сная, до́блии страстоте́рпцы Бори́се и Гле́бе, от ю́ности Христу́ ве́рою, чи́стотою и любо́вию послужи́вшии, и кровми́ свои́ми, я́ко багряни́цею укра́сившиися и ны́не со Христо́м ца́рствующии, не забу́дите и нас су́щих на земли́, но я́ко те́плии засту́пницы, ва́шим си́льным хода́тайством пред Христо́м Бо́гом, сохрани́те ю́ных во святе́й ве́ре и чистоте́ неврежде́нными от вся́каго прило́га неве́рия и нечистоты́, огради́те всех нас от вся́кия ско́рби, озлобле́ний и напра́сныя сме́рти, укроти́те вся́кую вражду́ и зло́бу, де́йством воздвиза́емую от бли́жних и чу́ждых. Мо́лим вас, христолюби́вии страстоте́рпцы, испроси́те у Великодарови́таго Влады́ки всем нам оставле́ние прегреше́ний на́ших, единомы́слие и здра́вие, избавле́ние от наше́ствия иноплеме́нных, междоусо́бныя бра́ни, я́звы и гла́да. Снабдева́йте свои́м заступле́нием всех чту́щих святу́ю па́мять ва́шу во ве́ки веко́в. Ами́нь. Величание Велича́ем вас, страстоте́рпцы святи́и Бори́се и Гле́бе, и чтим честна́я страда́ния ва́ша, я́же за Христа́ претерпе́ли есте́.

Икона Богородицы Почаевская История этой чудотворной иконы Богоматери неразрывно связана с Почаевским монастырём в честь Успения Пресвятой Богородицы (Украина). На горе, где ныне расположена Успенская Почаевская лавра, в 1240 году поселились два инока. Однажды один из них после молитвы пошёл к вершине горы и вдруг увидел Богородицу, стоящую на камне, словно объятую пламенем. Он позвал другого инока, который был также удостоен созерцать чудесное явление. Третьим свидетелем видения был пастух Иоанн Босой. Увидев необычный свет на горе, он поднялся на неё и вместе с иноками стал прославлять Бога и Его Пречистую Матерь. После того, как явление исчезло, на камне, где стояла Богородица, остался отпечаток Её правой стопы. Отпечаток этот сохранился до сих пор и всегда наполнен водой, которую чудесным образом источает камень. Вода в стопе не оскудевает, несмотря на то, что многочисленные паломники постоянно наполняют ею свои сосуды для исцеления от недугов. Сама же Почаевская икона Божьей Матери появилась в обители следующим образом. В 1559 году митрополит Неофит из Константинополя, проезжая через Волынь, посетил жившую в имении Орля, недалеко от Почаева, дворянку Анну Гойскую. В благословение он оставил ей привезённую из Константинополя икону Богородицы. Вскоре стали замечать, что от Почаевской иконы Богородицы исходит сияние. Когда в 1597 году перед иконой исцелился брат Анны Филипп, она передала образ инокам, поселившимся на Почаевской горе. Через некоторое время на скале была выстроена церковь в честь Успения Божией Матери, ставшая частью монастырского комплекса. За свою историю Почаевский монастырь претерпел немало бедствий: притеснялся лютеранами, подвергался нападению турок, попадал в руки униатов, но благодаря заступничеству Божией Матери все невзгоды были преодолены. На списках чудотворной Почаевской иконы Пресвятой Богородицы часто изображают камень с отпечатком стопы Божией Матери. Тропарь, глас 5 Пред свято́ю Твое́ю ико́ною, Влады́чице,/ моля́щиися исцеле́ний сподобля́ются,/ ве́ры и́стинныя позна́ние прие́млют/ и ага́рянская наше́ствия отража́ют./ Те́мже и нам, к Тебе́ припа́дающим,/ грехо́в оставле́ние испроси́,/ по́мыслы благоче́стия сердца́ на́ша просвети́,/ и к Сы́ну Твоему́ моли́тву вознеси́// о спасе́нии душ на́ших. Кондак, глас 1 Исто́чник исцеле́ний и ве́ры Правосла́вныя утвержде́ние/ Поча́евская Твоя́ ико́на, Богоро́дице, яви́ся,/ те́мже и нас, к ней притека́ющих,/ от бед и искуше́ний свободи́,/ ла́вру Твою́ невреди́му сохрани́,/ Правосла́вие во о́крест стоя́щих страна́х утверди́,/ и грехи́ разреши́ моли́твенник Твои́х:// ели́ка бо хо́щещи, мо́жеши. Молитва К Тебе́, о Богома́ти, моли́твенно притека́ем мы, гре́шнии, чудеса́ Твоя́, во святе́й ла́вре Поча́евстей явле́нная, помина́юще и о свои́х сокруша́ющеся прегреше́ниих. Ве́мы, Влады́чице, ве́мы, я́ко не подоба́ше нам, гре́шным, чесого́ проси́ти, то́кмо о е́же Пра́ведному Судии́ беззако́ния на́ша оста́вити нам. Вся бо на́ми в житии́ претерпе́нная, ско́рби же, и ну́жды, и боле́зни, я́ко плоды́ паде́ний на́ших прозябо́ша нам, Бо́гу сия́ на исправле́ние на́ше попуща́ющу. Те́мже вся сия́ и́стиною и судо́м Свои́м наведе́ Госпо́дь на гре́шныя рабы́ Своя́, и́же в печа́лех свои́х к заступле́нию Твоему́, Пречи́стая, притеко́ша и во умиле́нии серде́ц к Тебе́ взыва́ют си́це: грехо́в и беззако́ний на́ших, Блага́я, не помяни́, но па́че всечестне́и ру́це Твои́ воздви́гши, к Сы́ну Твоему́ и Бо́гу предста́ни, да лю́те соде́янная на́ми отпу́стит нам, да за премно́гая неиспо́лненная обеща́ния на́ша лица́ Своего́ от рабо́в Свои́х не отврати́т, да благода́ти Своея́, спасе́нию на́шему посо́бствующия, от душ на́ших не оты́мет. Ей, Влады́чице, бу́ди спасе́нию на́шему Хода́таица и, малоду́шия на́шего не возгнуша́вшися, при́зри на стена́ния на́ша, я́же в беда́х и ско́рбех на́ших пред чудотво́рным Твои́м о́бразом возно́сим. Просвети́ умиле́нными по́мыслы умы́ на́ша, ве́ру на́шу укрепи́, наде́жду утверди́, любве́ сладча́йший дар сподо́би нас прия́ти. Си́ми у́бо, Пречи́стая, дарова́ньми, а не боле́зньми и скорбьми́ живо́т наш ко спасе́нию да возво́дится, но, от уны́ния и отча́яния ду́ши на́ша огражда́ющи, изба́ви нас, маломо́щных, от находя́щих на ны бед, и нужд, и клеветы́ челове́ческия, и боле́зней нестерпи́мых. Да́руй мир и благоустрое́ние жи́тельству христиа́нскому предста́тельством Твои́м, Влады́чице, утверди́ Правосла́вную ве́ру в стране́ на́шей и во всем ми́ре. Це́рковь Апо́стольскую и Собо́рную умале́нию не преда́ждь, уста́вы святы́х оте́ц на ве́ки непоколеби́мы сохрани́ и всех к Тебе́ притека́ющих от ро́ва поги́бельнаго спаси́. Еще́ же и е́ресию прельще́нных бра́тий на́ших или́ ве́ру спаси́тельную в грехо́вных страсте́х погуби́вших па́ки ко и́стинней ве́ре и покая́нию приведи́, да вку́пе с на́ми, Твоему́ чудотво́рному о́бразу покланя́ющеся, Твое́ предста́тельство испове́дят. Сподо́би у́бо нас, Пресвята́я Госпоже́ Богоро́дице, еще́ в животе́ сем побе́ду и́стины Твои́м заступле́нием узре́ти, сподо́би нас благода́тную ра́дость пре́жде кончи́ны на́шея восприя́ти, я́коже дре́вле насе́льники Поча́евския Твои́м явле́нием победи́тели и просвети́тели ага́рян показа́ла еси́, да вси мы благода́рным се́рдцем вку́пе со А́нгелы, и проро́ки, и апо́столы, и со все́ми святы́ми, Твое́ милосе́рдие прославля́юще, воздади́м сла́ву, честь и поклоне́ние в Тро́ице пева́емому Бо́гу Отцу́, и Сы́ну, и Свято́му Ду́ху, во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Икона Богородицы Всех скорбящих Радость (с грошиками) Икона Божией Матери «Всех скорбящих Радость» (с грошиками) прославилась в 1888 году в Петербурге, когда во время страшной грозы молния ударила в часовню, но находившаяся в ней святая икона Царицы Небесной, представляющая собой список с иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость», которую из Москвы привезла княгиня Наталия Алексеевна (сестра Петра Великого), осталась неповрежденной. Образ, до того времени с потемневшим от копоти ликом, обновился и просветлел. Обгорел только шнур, на котором святая икона висела в углу часовни, да прилипли к поверхности несколько мелких медных монет (грошиков) из разбитой вдребезги кружки для подаяний. С тех пор многие болящие и страждущие, прибегавшие к Пресветлой Владычице с искренней верой и горячей молитвой, получили исцеление перед Ее святым образом. В 1898 году на месте часовни была построена церковь. Икона находится в Церкви Святой Троицы «Кулич и Пасха» (Санкт-Петербург).