Моя двоюродная сестра Лена Васильева.
Эту яркую картинку я не забуду никогда.
На зелёной кухне моей квартиры, заставленной множеством горшков с цветами, залитой солнцем, за столом сидит очень красивая молодая женщина, с каштановыми пышными волосами, огромными глазами и пухлыми губами. Перед ней большой эмалированный таз, наполненный доверху красными ягодами клубники, засыпанной сахаром. Клубнику, - целое ведро, я привезла накануне из Слюдянки. Засыпала сахаром, чтобы сварить варенье.
Она неспешно ест ягоды, как бы, невзначай, говорит мне:
— Знаешь, Света, а я скоро умру... Мне осталось меньше года, — так сказал врач...
— Лена, ты, что, серьёзно? Не выдумывай!
— Говорю же тебе...
Глядя на свежую, пышущую здоровьем и красотой сестру, я отказывалась верить её словам, сказанным, как бы, между прочим.
Лена тут же перевела разговор на другую тему... Стала рассказывать, как жили они в деревне, про своего малыша Алика, которому шёл третий годик.
Я включилась в разговор и не придала особого значения той страшной фразе, которую она произнесла.
Вечером Лена уехала, я и вовсе забыла про это.
В семье моего дяди Шуры и жены его Нины было двое детей. Девочки, одна краше другой — с разницей в четыре года — Лена и Наташа.
Они жили в селе Нижний Цасучей, и много раз привозили девчонок в Читу, в детскую больницу. Особенно часто приезжали с Леной, у неё оказались больные почки.
Сразу после встречи Нового 1997 года, в канун Светлого Рождества Христова, ко мне приехала Наташа — сестра Лены, с тревожной вестью. Лене стало плохо и теперь она лежит в реанимации Дорожной больницы. Мы собрались, на следующий день, поехали навестить Лену в больнице.
Кое-как уговорили врача, нас пропустили в реанимацию.
В холодной палате, на больничной высокой койке лежала моя исхудавшая сестра, красавица Лена. Черты лица обострились, глаза ввалились, — она увидела нас и попыталась привстать.
— Лежи, лежи, Лена... — я подсела к ней.
— Света... я умираю... — еле слышно проговорила она.
—Что ты, Лена! Что ты такое говоришь??? Тебе жить надо! Сынишка у тебя маленький, на кого ты его оставишь? Всё хорошо будет, Лена... Держись... — Слёзы предательски закапали у меня из глаз.
Наташа тоже сказала Лене какие-то слова и медсестра попросила нас выйти из палаты.
Мы нашли лечащего врача.
— Скажите, что нужно сделать? Какие-то лекарства? Что-то ещё???
— Ничего уже не поможет... Интоксикация всего организма. Слишком поздно...
— Ну, так же нельзя! Надо что-то делать!!!
— Извините, мне нужно идти... Готовьтесь...
Вытирая слёзы, мы вышли из больницы. Что делать? Как и чем помочь умирающей сестре??? Ответа не было...
Это было Рождество. Мороз стоял ниже сорока градусов.
Мы зашли в Храм, что на улице 9 января. Поставили свечи за здравие Лены и своих родных, поехали домой... До дома добирались долго, на другой конец города. Замерзли очень.
Отогревшись чаем, решили позвонить в больницу. Нам сказали, что Лена умерла...
Я не помню, что было потом, как сообщили родителям...
Но, через два дня мне пришлось выполнять страшную скорбную миссию — забирать из морга больницы тело Лены.
Помню лишь одно, когда я подписывала какие-то бумаги, врач сказала: «Жалко, молодая, красивая... Могла бы жить с одной почкой, если бы детей не заводила... А, она, умудрилась ребёнка выносить ещё и родить...»
Как же так??? Как могли проглядеть, в течение многих лет, на различных обследованиях, с самого детства Лены, специалисты разных уровней — что у человека, - всего лишь одна почка?
Почему никто не «забил в набат» по поводу её здоровья???
Почему... почему... почему... Нет теперь никакого ответа.
И нет моей сестры — красавицы Леночки, которой было всего лишь двадцать пять лет...
Комментарии 33