Свердловский район фашисты оккупировали 22 июня 1942 года. Люди сразу же ощутили на себе новый порядок: грабежи, расправы, принудительные работы на бирже труда и угон в Германию. Несмотря на вражеский террор, гитлеровцы не смогли запугать и сломить настоящих патриотов своего края.
В архиве Ворошиловградского обкома компартии хранятся сведения о подпольщиках нашего города и района. Этот документ размещен в свободном доступе на сайте «Молодая гвардия».
Рассказ А. Кураевой и Л. Кураевой о подпольщиках города Свердловска
Свердловск, 18.04.44 г.
Во время оккупации в наш дом пришел матрос Панченко Иван, который попал в плен и бежал из лагеря военнопленных. Здесь находились его мать и три брата. С первого же дня он стал заходить к нам. Мы с сестренкой Люсей играли с ним, и он часто нас забирал наверх играть с его братьями. Началась зима, мы каждый день по вечерам у них играли. К Ивану стали ходить его товарищи Леня и Вася, с которыми он работал. Они, зайдя в темный угол, говорили об оружии. Я вскоре подслушала, что они собираются соединить провода в колбасне, чтобы поднять пожар.
Иван стал чаще заходить и приводить товарищей Леню и Васю. И вот однажды Иван принес радиоприемник, который стали ремонтировать. Каждый день к нам приходила Мария Банченко, она знала немецкий язык и выслушивала, что немцы говорят, все передает нам. Вскоре Иван, Леня и Вася принесли какие-то ящики и спрятали мне под кровать, где был подпол. Мама думала, что я сплю, а я не спала и все видела. Потом еще принесли ребята винтовки и автоматы, которые прятали в разоренном погребе на улице.
Когда стали арестовывать людей, мама часто просила их уйти через линию фронта. Один раз Иван пришел к нам прямо с работы и сказал, что Василия схватили.
На второй день часа в три дня, когда мама была на работе, пришли полицейские к Ивану на квартиру, которая была над нами наверху. Мне было слышно, как они там топают и перекидывают что-то, а в это время Иван быстро шел мимо нас домой. Я испугалась, что его сейчас заберут и расстреляют, открыла дверь и позвала его к себе в комнату, сказав, что дома полиция.
Он побыл у нас, пока ушли полицейские, а потом пошел домой. Скоро он оттуда вернулся, передал маме привет и ушел, а через час снова пришли полицейские, но его уже не было. Через день пришли они и к нам, искали оружие и партизан, но ничего не нашли. Ругали и били маму.
Лида Кураева
За семь месяцев оккупации немецко-фашистские захватчики расстреляли, сбросили в шурф шахты № 23 – 377 человек (он стал местом казни для свыше 220 человек), 4 534 угнали на каторжные работы и в концлагеря. За сухой статистикой – трагические судьбы наших земляков.
Вскоре после захвата нашего района немецкими войсками наверх над моей квартирой к соседке прибыл сын Панченко Иван Васильевич. Он вырвался из плена, с лагеря, до октября м-ца нигде не работал. О его существовании кто-то донес в полицию, и за ним пришел полицейский, погнал его на биржу труда, вернувшись оттуда он мне с ненавистью рассказал, как его там избили кулаками начальник биржи Батраков, Шамрай и Воинов за то, что он так долго скрывался, не регистрируясь на бирже, и приказали на утро идти на работу в стройцех в связь. Куда он и пошел. Мне он сказал: «Ну я ж им и наработаю», – что именно он хотел этим сказать, я тогда не понимала. Я видела его, как он каждый день часов в 6 вечера куда-то уходил, и слышала, что возвращался часа в два ночи. Однажды, зайдя к нему в квартиру и несколько минут побыв там, я поняла, что он куда-то спешит. И в это время к нему зашли два неизвестных мне человека. И сразу же я услышала, как эти люди проклинают немцев.
Меня заинтересовали эти люди, которые так грубо отзываются о немцах в присутствии постороннего человека и так свободно говорят о том, что Красная Армия крепко держит оборону Сталинграда. Панченко знал мою ненависть к немцам. Стал часто заходить ко мне и приводить с собою этих парней. Позже я узнала, что это Доровской Василий и Сердюков Леонид. Как-то я зашла к Ивану в квартиру, где они были все. Я поняла, что они ведут какой-то очень серьезный разговор. Из ихнего переговора я определила, что Иван Леонида и Василия куда-то посылает. Но те ему отвечают: «А куда денем? Есть ли надежное место?». Выходили с квартиры все вместе, но ребята ушли, а Иван пошел ко мне. Он мне задал вопрос: «Если бы нужна была помощь Родине, то помогла бы ты или нет?». Что я могла ответить? Сказать «нет» я не могла. Я в свою очередь задала вопрос. А именно: «Какая помощь?». И он мне ответил, что поступило вооружение, а деть его некуда. Надо спрятать, а у тебя есть подполье.
Через несколько времени они возвратились и принесли ящики с патронами для автомата. Мы их заложили в подполье кирпичами. Автоматы и винтовки были также принесены, но спрятаны были в разрушенном погребе на улице, в квартиру их брать я побоялась, да и ребят предупредила, если вдруг обнаружатся, никто не будет знать.
Однажды ребята, придя ко мне, завели разговор о том, что немцы построили колбасный завод, и скот убивают целыми сотнями, не взирая на дойных коров, бьют, а телят чуть ли не живых выбрасывают. Решили здесь же убой скота хоть на время остановить. Через несколько дней колбасня запылала. Кто это сделал, так мне узнать и не пришлось. На второй день Доровского схватили. А на следующий день Леонида, и с ним же пришли на квартиру к Ивану. Из рассказа своей дочки я узнала о том, что Леонида схватили, и за Иваном приходили, но дома его не было, он ушел из нашей квартиры неизвестно куда. За два дня приходила полиция к нему на квартиру 10 раз, но его так и не нашли. Через два дня пришли полицейские ко мне.
А. Кураева
Подготовила Анна Гайворонская, по материалам газеты «Донбасс Восточный» http://admsvk.ru/news/47496.html
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев