Я погрешил бы перед истиной, если бы умолчал о некоторых лицах, издавна окружавших Царя и пользовавшихся Его милостями. [...]
Все видели, как уходил Нарышкин из поезда Царя, прибыв вместе с Ним в Царское. Перед отъездом Царя в Тобольск Ему была возможность взять с собой несколько человек по Его личному выбору. Он выбрал Нарышкина. Когда последнему было объявлено желание Государя, он попросил 24 часа на размышление. Государь не стал ждать конца его размышлений и выбрал И.Л. Татищева.
Прибыв во Дворец 22 марта, Государь ждал, что к Нему не замедлят явиться Мордвинов и герцог Лейхтенбергский. Они не ехали. Он справился о них у камердинера Волкова. Тот пошёл к обер-гофмаршалу графу Бенкендорфу. "Доложи, - сказал Бенкендорф, не приехали и не приедут".
В показании Волкова значится: "Государь не подал никакого вида и только сказал: "Хорошо". А Мордвинов был одним из самых любимых флигель-адъютантов. Таким же любимым флигель-адъютантом был Саблин. Когда в дни переворота к Дворцу стали стягивать войска и пришёл гвардейский экипаж, в составе которого находился Саблин, я видел почти всех офицеров экипажа. Но Саблин не явился и больше не показался Царской Семье".
Граф Апраксин был во Дворце, когда генерал Корнилов арестовал Государыню. Он остался в числе добровольно арестованных, но через несколько дней ушёл. [...]
Не всё оказалось благополучным и в среде дворцовой прислуги. Многие приняли на себя роль добровольных сыщиков и шпионов. Когда Императрица поняла серьёзность положения, Она уничтожила некоторые свои документы при помощи Вырубовой. Как только Керенский прибыл во Дворец, ему было сейчас же доложено об этом прислугой. Донос встревожил Керенского. Производилось расследование: допрашивалась прислуга, осматривались печи. Вырубова была отправлена в крепость.
Старый дядька Наследника Цесаревича боцман Деревенко, тот самый, среди детей которого протекли первые годы жизни Наследника, кто носил Его на руках во время болезни, в первые же дни переворота проявил злобу к Нему и оказался большевиком и вором.
Всем этим людям невольно противопоставишь двух других, никогда не принадлежавших к придворной среде. Это были девушка Маргарита Хитрово и некая Ольга Колзакова. Они не боялись иметь общение с заключённой Семьёй и в своих письмах слали ей слова любви и глубокой преданности, не прикрывая своих имён никакими условностями.
Но я особо полагаю себя обязанным отметить высокую степень личного благородства и глубочайшую преданность Русскому Царю и Его Семье двух лиц: воспитателя Наследника Цесаревича швейцарца Жильяра и преподавателя английского языка детям англичанина Гиббса.
Неоднократно подвергая жизнь свою риску, Жильяр всецело жертвовал собой для Семьи, хотя ему как иностранцу ничего не стоило уйти от неё в первую же минуту.
В момент ареста Государыни Гиббс не был во Дворце. Потом его уже не впустили. Он настойчиво стал требовать пропуска и подал письменное заявление, чтобы ему позволили учить детей. В показании его значится: "Временное правительство не позволило мне быть при Них. Отказ, я очень хорошо это помню, имел подписи пяти министров. Я не помню теперь, каких именно, но я помню, что именно пяти министров, причём из моего ходатайства было видно, что я преподаю науки детям... Мне, англичанину, это было смешно". Пять революционных министров не сломили воли упорного англичанина. Он соединился с Семьёй, но уже в Сибири. В показании его значится: "Я приехал в Тобольск сам. Я хотел быть при Семьей, так как я Им предан... Это было в час дня. Я был принят Государем в Его кабинете, где были Императрица и Алексей Николаевич. Я очень рад был Их видеть. Они рады были меня видеть. Императрица в это время уже понимала, что не все, которых Она считала преданными Им, были Им преданны. [...]"".
(Соколов Н.А. Убийство Царской Семьи. - М. : Алгоритм, 2018. - 384 с.)
#СоюзРевнителейПамятиИмператораНиколаяII #ЦарскаяСемья #ЦарственныеМученики #Соколов
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 21
Царствие небесное,