Предыдущая публикация
продолжаем за Хохлово и его владельцев
Хотя Василий с Платоном пытались зарабатывать и другими способами. Некоторое время они управляли почтовой станцией на Краснинском большаке. В 1834 году Василий Иванович взял на откупное содержание на 10 лет у крестьян Рачевской волости Департамента Государственных имуществ мукомольную мельницу на речке Эсенной (так написано в документе) на Краснинской большой дороге, заплатив волостному голове Никите Трофимову 210 рублей ассигнациями задатка. Однако через некоторое время хитрый голова передал мельницу другому содержателю, а задаток Рачинскому так и не вернул. Смоленский уездный суд обязал Трофимова деньги вернуть, но тот только разводил руками, мол таких денег у меня нет. И обязался выплачивать по 5 рублей в год. Но и этих денег Василий Иванович не дождался. Все его обращения в Департамент Государственных имуществ остались без ответа.
В делах канцелярии Смоленского губернатора в 19 веке довольно часто встречается понятие "буйство крестьян". Некоторые из этих дел читаются прям как дюдюктив и боевик под одной обложкой. Начнём с 1849 года, деревни Голенищево Краснинского уезда. В июле 1849 года корчёмная стража (это такие хитрые люди, заведённые специально для борьбы с нарушением законов о государственной монополии) захватила у деревни Голенищево обоз из девяти телег с "корчёмным вином", то биш с самогонкой. Крестьяне, управлявшие телегами, разбежались и укрылись в лесу. По закону телеги и лошади были переданы в Краснинскую контору акцизно-откупного комиссионерства, а вино - в Краснинский винный магазин (то есть было очень неплохого качества), не выливать же). И вот у корчёмной стражи появился повод почаще проверять крестьян в Голенищево.
Деревня принадлежала двум помещикам - отставному полковнику и кавалеру Василию Ивановичу Рачинскому (по одну строну оврага, разделявшего дома) и отставному генерал-майору и кавалеру Осипу Абрамовичу Ленарскому (по другую сторону оврага).
И вот по указанию поверенного Краснинской конторы акцизно-откупного комиссионерства Боташева, кандидат на полицейскую должность поручик Бабынин с корчёмною стражею и понятыми (Жёрновского волостного правления старшиной Харитоном Степановым и двумя крестьянами деревни Прилеповки) 14 октября 1849 года отправился на обыски корчёмного вина в Голенищево. Первые два дома крестьян помещика Рачинского проверили без каких-либо эксцессов, корчёменого вина не нашли. Во дворе третьего дома стражу встретил крестьянин лет тридцати, который попытался запретить входить в дом. За ним во двор вышел пожилой крестьянин, выдавший такую фразу: "чего их тут слушать, хватай кол - гони их со двора". Затем старик выскочил на улицу и криком начал созывать остальных жителей деревни бить корчёмную стражу.
Государевы люди и опомниться не успели, как толпа крестьян с дрекольем набросилась на них. Корчёмная стража, понятые и Бабынин кинулись прочь из деревни. По показаниям кандидата на полицейскую должность, он пару раз пытался остановиться и успокоить крестьян, но видя их ожесточение на него, снова бежал. Бабынин собрал всех своих гна одной телеге и на галопе отвёз в Жёрновку, а потом и в Красный, где и доложил об инцеденте и потерях. А потери оказались не малые - три телеги с лошадьми и упряжью, шкатулка с деньгами (сто с лишним рублей серебром, собранных корчёмной стражей с питейных домов Краснинского уезда, да ещё шестьдесят рублей серебром собственных денег Бабынина), четыре меры овса, два пуда печёного хлеба, нагольный тулуп и панбархатный кисет с табаком и тремя рублями на серебро, принадлежащие служащему корчёмной стражи дворянину Лаппе.
Через пару дней управляющий Краснинскими питейными сборами Рафаилов со становым приставом Ловейкой и корчёмной стражей нагрянул в Голенищево. И в первом же дворе обнаружили телегу, на которой стояли бочёнок и баклага с корчёмным вином. Крестьянин, бывший у этой телеги, перемахнув через плетень, скрылся в лесу. Пока проводили обыск в доме, во двор заявился ещё один крестьянин с ведром самогонки. Он и попал в оборот.
Удравший же в лес, вернулся сам, так как в доме находился его сын. Он оказался беглым, проживающим уже более трёх лет в Голенищево. Назвался Сергеем.
Пристав Ловейка с уловом отправился в Красный, по дороге зашугав чуть не до икоты волостного старшину в Жёрновке. Это дало результат. Через пару дней волостное управление представило в Краснинский земский суд одну телегу с двумя лошадьми, шкатулку и кисет, правда пустые, и нагольный тулуп. Также были представлены зачинщики буйства в Голенищево в количестве шести человек.
На заседании земского суда, из того человечка с ведром водки попытались сделать главного корчёмника в Голенищево. Был он крестьянином помещика Ленарского, звали его Ефрем Степанович Стёпкин. Разливался он соловьём, рассказывая интереснейшую историю о том, что решил женить брата. Сосватал за него в Смоленском уезде девушку и решил семью невесты угостить. Уже собирался ехать в казённый питейный дом, как встретил на дороге неизвестных ему крестьян на телеге с бочонками. Что за люди он не знает, но именно они продали ему два ведра вина, по два рубля серебром ведро.
Так как в доме Стёпкина никаких корчёмных приспособ полиция не нашла, суд оштрафовал его на девять рублей серебром и отпустил на поруки, под расписку волостного старшины. Причём деньги Стёпкин отдал сразу (и откуда у него такие деньги???). Что интересно, пока рассматривали дело Стёпкина, беглый Сергей, по недосмотру десятских сбежал из присутствия.
Из шести крестьян из Голенищево - четверых отправили в Краснинский тюремный замок (их опознали и Бабынин и корчёмные стражники, как тех кто их гонял в первых рядах))). Вину никто из них не признавал, только один из них рассказал, что его дочка позвала с поля на двор, и когда он пришёл, корчёмные стражники убежали от него с криками, что твой барин, мол, за всё ответит. Двоих, хотя их и опознали как участников избиения, отпустили. Одному из них было 75, а другому 86!!! лет. Боевые старички! Дальше дело передали в Смоленский губернский уголовный суд. О судьбе крестьян более ничего не известно. Вряд ли что хорошее получилось (ГАСО, фонд 2, опись 49 дело 1043).
Бывали у Василия с Платоном и светлые денёчки. По вызову Смоленского губернского комитета по Лондонской выставке Василий Иванович Рачинский отправил в Лондон для представления на выставке смоленскую мелкую гречневую крупу. Королевская комиссия оставила о сих крупах похвальный отзыв, но никаких наград Рачинскому не присудила. Тогда подполковник и кавалер преподнёс королеве Виктории два мешка смоленской крупы в подарок, расписав все её полезные свойства для питания детей. Её Величество высоко оценила внимание подполковника Рачинского, и через полковника Фипса передала Василию Ивановичу золотую медаль лондонской выставки в знак своей к нему благосклонности.
Василий и Платон в 1848 году подавали в Правительствующий Сенат прошение о «возврате им, утраченного ранее предками графского титула, в уважение двухсотлетней преданности фамилии Рачинских престолу и Отечеству, отличной службы покойного отца их и их самих на военном поприще, и за настоящие его Василия хотя и слабые, но удостоенные Высочайшего Благоволения в 1847 году труды в должности Смоленского Губернского Предводителя Дворянства». Также ссылаясь на то, что в Царстве Польском одна из ветвей рода Рачинских имеют этот титул. Однако министра юстиции и генерал-фельдцейхмейстера Великого князя Михаила Павловича их доводы не устроили, в графском достоинстве братьям было отказано.
1854 год, над Хохлово, как и над всей страною веют ветры перемен. Качают верхушки вековых деревьев в парке, гонят волну в прудах, завывают под высокими потолками церкви Святого Духа, стучатся в оконные рамы. И тихо шепчут при этом "Реформа, скоро грянет реформа". И шёпот этот владельцы Хохлова Василий и Платон Ивановичи Рачинские услыхали. Да и задумались "А делать то что? Как жить дальше? Всю землю и имения забрать - не заберут, но доходы-то уменьшатся. Да и с отпуском крестьян - где рабочие руки брать для обработки земли?" И порешили удариться в бизнес. Да вот незадача, если в сельском хозяйстве они хоть что-то понимали, живя большей частью в Хохлово и управляя имением в его окрестностях, то в делах купеческих - не понимали ничего. Для того стали подыскивать себе компаньона из числа купцов. И нашли такого - гжатского купца Андрея Жукова. Василий, поехавши в Санкт-Петербург, поднял все свои связи и знакомства, и Главное Артиллерийское управление заключило с Жуковым в 1855 году три контракта на общую сумму более 15 тысяч рублей. Контракты дорлжны были быть испонены в 1856 и 1857 годах. Деньги по тем временам очень большие. Жуков обязался поставить в Киевский арсенал 30 000 четвертей берёзового угля (он использовался при производстве пороха), построить в Брянском арсенале каменную казарму и производить для нужд Управления в течение года перевозки из Москвы. Обеспечением контрактов послужили закладные на пустоши Рачинских в Бельском и Поречском уездах - Суборовка, Корытовка и Клешнино. Жуков взял у компаньонов денег для начала работ, что называется создал рабочий вид, понадувал щёки, но...ни черта не сделал. К концу 1856 года Главное Артиллерийское управление констатировало неисполнение всех трёх контрактов. В Смоленское Губернское правление были присланы бумаги об описи и продаже заложенных пустошей. Однако Рачинские в губернии "имели вес", и продажа земель застопорилась. Василий Иванович кинулся в столицу, пытаясь разрешить ситуацию и валя всю вину за неисполнение контрактов на "нехорошего человека" купца Жукова. Однако, военные ему по-военному чётко ответствовали - контракты обеспечены вашими землями, вот и подайте их сюды. От переживаний Василий Иванович скончался в Санкт-Петербурге 25 июля 1858 года. Его сын, корнет Александр Васильевич, в 1861 году вышел в отставку и попытался разрулить денежные дела дяди Платона и отца. Оказалось, что на Рачинских висят помимо контрактов с военными, ещё и два кредита (Императорскому Воспитательному дому Московского Опекунского Совета с 1823 года на 39 000 рублей, и Московской сохранной казне - 20 000 рублей с 1837 года) под которые заложены и Хохлово с окрестностями, и имения в Краснинском уезде. В общей сложности платежи по кредитам составляли до 6 000 рублей в год. А тут еще и дела с контрактами. Спасало только то, что Смоленское Губернское правление, не смотря на депеши из столицы, не спешило продавать имения Рачинских. Бельский и Поречский уездные суды тянули с описью и торгами пустошей. Вес и положение в обществе делали своё дело. Один раз торги всё же провели, но признали недействительными. Капитан Гедеонов и бельские купцы Спицын и Резников, купившие пустоши были в ярости и попытались оспорить решение об отмене торгов, но им отказали. Вся эта катавасия тянулась аж до 1873 года, когда Александр Васильевич Рачинский расплатился по долгу Главному Артиллерийскому Управлению, которого к тому времени набежало с процентами аж 29 с лишним тысяч рублей (ГАСО, фонд 2, опись 72 дело 342).
Платон Иванович в 1859 году был избран Поречским уездным предводителем дворянства, в каковой уезд и убыл для принятия должности.
От второго брака у Василия Ивановича Рачинского родились сын Александр и дочь Варвара. В год смерти отца Варе было всего 6 лет, а Александр служил корнетом в Митавском гусарском Принца Вюртенбергского полку. После отставки жил в Хохлово, разбираясь с наследством отца. В октябре 1861 года поверенный Платона Ивановича Рачинского предствил в Смоленское губернское по крестьянским делам присутствие объяснение, из которого видно, что Платон Иванович Рачинский совокупно с племянником своим корнетом Александром Васильевичем имеют земли в Смоленском уезде – 3162 десятины 2243 квадратных сажени, Дорогобужском уезде – 948 десятин 1804 сажени, в Духовщинском – 356 десятин 2130 саженей, Бельском – 2561 десятина 420 саженей и в Краснинском – 926 десятин. Сверх того Александру Васильевичу одному принадлежит в Бельском уезде – 914 десятин 1941 сажень и в Краснинском уезде – 1713 десятин 177 саженей (ГАСО, фонд 172, опись1, дело 98).
на фото реконструкция господского дома в селе Хохлово. Спасибо тебе, неизвестный мне художник!
Следующая публикация
Нет комментариев