Предыдущая публикация
АЛЕКСЕЙ ЯКОВЛЕВИЧ ОЧКИН — «ЛЕЙТЕНАНТ ОГОНЬ», СОВЕТСКИЙ КИНОРЕЖИССЁР И ПИСАТЕЛЬ
Алексей Очкин родился в селе Лыткино Дорогобужского района 1 июля 1925 года. Предком по материнской линии у смоленского парня был основоположник русской военно-полевой хирургии Н.И. Пирогов. Мать ему заменила сестра его отца Анастасия Ивановна Очкина, которая была сельским врачом. Она с детства учила мальчика закаляться, купаться зимой в проруби, прививала любовь к родной земле. Когда началась война, Алексею было 16 лет. «Лейтенант был очень молод, – пишет он сам о себе в автобиографичной повести “Иван – я, Фёдоровы – мы”. – Когда запылала в огне войны родная Смоленщина, в горячке военкоматовских дел ему, рослому парнишке, удалось прибавить себе два года. Военным врачом в призывной комиссии была его мать, которая, зная упорный характер сына – сама воспитала таким, закрыла на это глаза. После сокращенного курса Ленинградского артучилища, где на окопных работах его ранило, он прибыл в Сибирь, командовал взводом; перед самой отправкой на фронт командира противотанковой батареи перевели в другую часть, и лейтенант временно стал исполнять обязанности комбата. Как ни старался он выглядеть бывалым военным, все обнаруживало в нем только что испеченного командира: и самодельная портупея через плечо, и прикрепленные нитками к петлицам, вырезанные из жести кубики, и главное не скроешь семнадцати лет, когда вместо усов лишь белесый пушок, а из-под сдвинутой набок пилотки топорщится крылышками русая прядь».
112-я стрелковая дивизия была сформирована в конце 1941 года в Сибирском военном округе. Пройдя обучение и получив оружие в городе Рязань, дивизия была погружена в вагоны и 18-21 июля 1942 года выгрузилась на станции Котлубань под Сталинградом, совершила марш и заняла оборону на правом берегу Дона в районе станции Чир и по реке Чир, то есть на направлении главного удара 6-й армии вермахта под командованием Паулюса. Дальнейшие события развивались стремительно, о чем говорят выписки из журнала боевых действий дивизии: «На утренней заре, 7 августа немцы, сосредоточив огромной силой мотопехоты и танков в районе Верхне-Чирский, Ерицкий, роща южнее Ерицкий при поддержке до 70 самолетов пошли в наступление против нашего оборонительного рубежа Старомаксимовский, Рычковский. В 4.30 50 самолетов начали бомбить наши боевые порядки, затем двинулись колоннами танков, в общей сложности более 120. За танками цепь за цепью двигалась вражеская пехота. Противнику ценою больших потерь удалось вклиниться в нашу оборону на правом фланге. …артиллеристы, минометчики и бойцы ПТР вели губительный огонь по вражеской пехоте и танкам. Огонь замок лишь тогда, когда все минометы и ПТР были помяты гусеницами танков. Минометчик, лейтенант Арташкевич 524-го стрелкового полка, руководя боем лично сам уничтожил 2 танка и героически погиб смятый гусеницами вражеского танка… Еще больше отваги и стойкости показали бойцы старшего лейтенанта Коробкина, они уничтожили много танков и пехоты противника и все как один погибли. Не отступив ни шагу назад. Жаркий упорный бой продолжался и лишь в 23.00 бойцы, командиры и политработники 524-го стрелкового полка вышли из вражеского кольца через горящую рожь и по приказу командования заняли новый рубеж обороны… В 4.00 8 августа противник повел вторичное наступление на боевые порядки дивизии. В результате концентрического удара и выхода танков с пехотой противника в район высоты 114.7 к 10.00 8 августа дивизия прижатая к реке Дон начала переправу через реку Дон по ж.д. мосту. В момент переправы противник артснарядами зажег ж.д. мост и дивизия переправлялась по горящему мосту. Танки противника врывались за отходящими танками 121-й и 137-й танковых бригад к мосту. С целью избежать овладения мостом танками противника мост был взорван в 14.00 8 августа».
На следующий день был смертельно ранен командир дивизии полковник Иван Петрович Сологуб. Маршал Советского Союза Василий Иванович Чуйков пишет: «…Вспоминаю 112-ю дивизию И.П. Сологуба, которая начала бои с немецко-фашистскими захватчиками еще за Доном, на реке Чир… Как сейчас вижу этого высокого, стройного командира, верного сына советского народа, человека, который не склонял головы перед фашистскими снарядами… Он был уже без сознания, когда его принесли в медсанбат. Мария Ивановна Карпова, опытнейший хирург дивизии, приложила все искусство, чтобы спасти комдива.
– Василий Иванович?! – узнав меня, Сологуб попытался подняться. – Товарищ командарм, приказ выполнил...
Мне тяжело было видеть таким боевого друга, но он постарался сказать бодрее:
– Мы еще повоюем с тобой.
– Да, мы еще с тобой... – хотел сказать я, но комдива уже не стало, и я, встав у его изголовья по стойке “смирно”, отдал последнюю почесть боевому другу...»
О том, что было дальше, узнаем из уже цитировавшейся выше повести Очкина: «Огромной силой фашисты навалились на оборонявшую центр города дивизию Сараева (10-ю стрелковую дивизию НКВД СССР – А.В.) и овладели Мамаевым курганом, откуда виден не только весь Сталинград, но просматривался за Волгой и левый пойменный берег. Тот, кто владел Мамаевым курганом, владел ключом от города. И командарм Чуйков приказал дивизии Сологуба (ее именовали так и после гибели Сологуба) во что бы то ни стало взять Мамаев. Истребителей танков вместе со стрелковым полком бросили в обход через Вишневую балку на штурм кургана… Трудно было взять главную высоту России, как теперь ее называют. Раз за разом взбирались бойцы по скользким от крови скатам к вершине и снова ее оставляли. Бойцов становилось все меньше, пополнение, прибывающее прямо с переправы, таяло на глазах. Словно огромная жатка спускалась по скатам и безжалостно подряд все косила… Все пять дней и ночей были сплошным грохочущим кошмаром. В последний день штурма, уже к вечеру, не многие достигли вершины. И чтобы удержаться, из последних сил с остервенением долбили твердую, как гранит, не поддающуюся землю. Лишь после этого позволили себе прильнуть к шершавой, сухой стенке окопа и долго-долго тяжело дышали: "Нет, фашист, ты нас отсюда не сбросишь!" Обстановка в Сталинграде становилась все тяжелее, и дивизию Сологуба, словно челнок, командарм бросал из одного пекла в другое. После Мамаева кургана - на оборону уже разбитого завода "Красный Октябрь", потом, когда нависла угроза над районом "Баррикад", перевели туда. Здесь, в конце сентября, фашисты нанесли большими силами удар, и дивизия Сологуба оказалась прижатой к Вишневой балке, прозванной позже "Балкой смерти". Отбивались из последних сил в жарких развалинах, среди искореженного железобетона и горячего пепла».
23 сентября 1942 года, в поселке «Красного Октября», севернее заводов «Красный Октябрь» и «Баррикады», десятки немецких танков и сотни автоматчиков окружили группу истребителей танков 112-й стрелковой дивизии во главе с лейтенантом Алексеем Очкиным. Вот тогда Алексей написал на окровавленном комсомольском билете: «Отдам жизнь за Родину — ни на шаг не отступлю». Этот билет ныне хранится в Волгоградском историческом музее.
14 октября после многочасовой бомбежки немецким танкам удалось прорваться к Сталинградскому тракторному заводу (СТЗ) на стыке 112-й и 37-й гвардейской дивизии генерал-майора Жолудева, которая почти вся погибла. Левый фланг 112-й дивизии был смят, десятки танков утюжили боевые порядки. У одного из орудий в живых остался только подносчик снарядов, 14-летний воспитанник части Ваня Фёдоров. Тяжело раненный в руку, он прижал гранату к груди, вырвал зубами чеку и бросился под гусеницы танка... Его командир Алексей Очкин получил приказ оборонять сборочный и кузнечный цеха СТЗ, чтобы преградить путь немцам к Нижнему поселку и к Волге. Вечером с единственным сохранившимся орудием бойцы-истребители и оставшиеся в живых бойцы 524-го полка прорвались на завод. Здесь лейтенант Очкин, которого бойцы прозвали «комдивом», создал боевую группу, вошедшую в историю Сталинградской битвы как «57 бессмертных». В цехах горели огромные ямы с антифризом, мазут, стены и перекрытия, промасленные станки. Начальник штаба 62-й армии Николай Иванович Крылов писал: «До 18 октября бои на Тракторном не утихали ни днем, ни ночью, где горстка бойцов во главе с лейтенантом А.Я. Очкиным вела бой с превосходящими силами фашистов». После того, как было разбито последнее орудие, Очкин, с которым уже не было связи, принял решение обороняться на самой кромке обрыва. Внизу на узкой песчаной полосе установили минометы. Спускались с кручи к Волге и поднимались назад по канатам, свитым из обмундирования убитых и обмоток, по ним же спускали раненых, поднимали боеприпасы, воду и пищу. Маршал Советского Союза Василий Иванович Чуйков писал в газете «Правда» 30 января 1963 года: «57 человек из 112-й стрелковой дивизии Сологуба под руководством лейтенанта комсомольца Алексея Очкина девять дней обороняли сборочный цех, затем кручу в районе Нижнего поселка тракторного завода. Вражеские танки, пехота, специальные штурмовые батальоны атаковали их по 5-6 раз в день, но безрезультатно. Даже тогда, когда в группе лейтенанта Очкина осталось шесть человек и сам он был тяжело ранен, гитлеровские генералы считали, что кручу обороняет чуть ли не целая дивизия».
В конце октября немецкая снайперская пуля попала Алексею Очкину ниже глаза и вышла в затылок. В бессознательном состоянии его привязали к бревну с крестовиной и пустили вниз по течению Волги. Однако лейтенант выжил, потеряв при этом зрение. Но уже к февралю1943 года оно вернулось к нему в госпитале, что является редчайшим случаем в медицинской практике.
Тем временем 112-я дивизия, после пополнения личным составом и вооружением, вошла в состав 2-й танковой армии. 2 марта 1943 года она приняла участие в освобождении города Дмитриев-Льговский Курской области, а затем была передана 60-й армии. 26 марта вернувшийся в строй Алексей Очкин в бою за деревню Романово повторяет подвиг Александра Матросова: с гранатами он ползет к амбразуре немецкого ДОТа, пуля попадает ему в бедро, но лейтенант, оставляя за собой кровавый след, ползет дальше, бросает гранату... Раздается взрыв, но пулемет продолжает работать. Из последних сил Алексей поднимается и закрывает амбразуру своим телом… О том, что было дальше, рассказал сын Алексея Яковлевича – Андрей: «Наши хотели вытащить... Немцы не дают... Немцы хотят забрать – наши обстреливают... Так и пролежал почти сутки, затыкая сухие листья (под снегом выгребал) в дыры от ран... Пока Пётр Ворохобин не вытащил... А когда к своим принес, отец чеку гранаты вытащил – думал, немцы взяли... Чудом вместе с ремнем оторвали лимонку и в окно выбросили... Вот такие люди дерзкие и отважные были – не чета нам...»
В медсанбате Алексея ждала награда — командующий армией генерал-лейтенант Иван Данилович Черняховский лично вручил бойцам ордена Красной Звезды. Согласно оперативной сводке 112-й дивизии, разведывательная группа Очкина ликвидировала сорок фашистских солдат и захватила в плен офицера, который дал ценные показания.
В ходе Курской битвы 112-я стрелковая дивизия освобождала Рыльск, за что 31 августа 1943 года получила почетное наименование «Рыльской», а во второй половине сентября вышла к реке Днепр севернее Киева. Алексей Очкин, назначенный начальником артиллерийской разведки дивизии, 23 сентября со своими разведчиками с ходу форсирует Днепр и одним из первых захватывает плацдарм на его правом берегу в районе села Ясногородка восточнее поселка Дымер, но попадает в окружение и получает тяжелое ранение в ногу и контузию, да такую, что приходит в себя... в морге, заваленный окоченевшими трупами. Он выбирается на свет и пугает до обморока одну из санитарок. К счастью, у второй нервы оказались покрепче, и она бежит за врачами. В Дарницком пересыльном госпитале врачи решают ампутировать Очкину ногу. Угрожая медикам оружием, Алексей отказывается от операции. После этого он прошел 17 госпиталей и выздоровел лишь на серных источниках в Джалал-Абаде в Киргизии.
С лета 1944 года уже гвардии капитан Очкин воюет в элитной части — гвардейской истребительно-противотанковой бригаде Резерва Главного Командования, участвует в форсировании Вислы и Одера, штурме Берлина и освобождении Праги, причем находившегося в передовом отряде Очкина снова контузило в бою у Манесова моста в Праге. Так он попал в госпиталь 1-го Украинского фронта, располагавшийся в отеле «Ричмонд» в Карлсбаде. Здесь в медицинских цехах доктора Цангера капитану разрабатывали руки и ноги после многочисленных ранений. Однако они по-прежнему давали о себе знать, и капитан был демобилизован.
К тому времени им уже овладела довоенная мечта о кино. Удивительная деталь — в Вене советских офицеров-победителей, в их числе и бравого Алексея, обучала танцам сама Марика Рёкк... Вернувшись на Родину, Алексей Яковлевич окончил Всесоюзный Государственный институт кинематографии и стал кинорежиссером, вместе с Григорием Чухраем принимал участие в создании легендарного фильма «Сорок первый» (1956), затем снял еще три картины, в том числе «Девушка Тянь-Шаня» и «Гонки без финиша». Проявил себя Алексей Яковлевич и как писатель. Его перу принадлежат книги «Непобеждённые» (1968), «Иван – я, Фёдоровы – мы» (1973) и другие. Алексей Яковлевич, как и многие фронтовики, тяжело переживал развал Советского Союза: «Но самое страшное — это даже не материальное разорение, а когда убивают душу человека. В дни войны люди были гораздо сильнее. Было единство фронта и тыла. Выступал я с писателями-ветеранами в госпитале перед ребятами, воевавшими в Чечне. Говорю, что нам морально было легче... Мы знали, что война священная. Что Сталинград — последний рубеж. Что может объединить сейчас нас, русских? Наверно, к великому сожалению, еще большее горе... Мы, сталинградцы, не можем быть равнодушными, мы всегда на изломе...»
Уже после смерти Алексея Яковлевича пришло известие от сына того самого Петра Ворохобина, который в 1943 году снял Алексея Очкина с немецкого дота и вынес на плащ-палатке: «В 60-х годах Алексей Яковлевич Очкин приезжал в пос. Хомутовка Курской области к моему отцу Ворохобину Петру Ивановичу, с которым он встречался во время войны... Я до сих пор помню шрамы от ран, которые увидел, когда Алексей Яковлевич умывался у колодца. Очень рад, что я нашел инфомацию об этом замечательном человеке. С уважением, В.П. Кривопуцких (Калининград)».
Алексей Яковлевич Очкин умер в 2003 году и похоронен в Москве на 2-м Миусском кладбище. В прошлом году на его 95-летие мы побывали на могиле этого великого Героя в составе делегации Комитета по сохранению памяти героев подвига самопожертвования во главе с руководителем его исполнительного совета Сергеем Валентиновичем Звягиным. Могила не создавала впечатление ухоженной. В этом году ситуация изменилась кардинальным образом. Накануне сегодняшнего юбилея здесь состоялось торжественное возложение цветов и митинг, посвященные 75-летию подвига самопожертвования, совершенного Алексеем Яковлевичем Очкиным. В мероприятии приняла участие Глава муниципального округа Марьина Роща Екатерина Анатольевна Игнатова, которая выразила благодарность участникам Комитета за то, что они открыли для района имя этого великого Героя и подчеркнула, что отныне округ берет на себя персональную заботу о сохранении памяти Алексея Яковлевича Очкина и заботу о его могиле. В торжественном мероприятии приняли также участие школьники, кадеты, юнармейцы округа, представители ВГИКа, ветеранских и общественных организаций. Так что теперь есть уверенность, что память об этом великом Герое, человеке-глыбе, легенде будет жить вечно.
Следующая публикация
Нет комментариев